CC BY
74
DOI 10.24411/2499-9679-2018-10217
УДК 0008
В. И. Пефтиев
https://orcid.org/0000-0001-6356-7651
А. П. Чехов и его современники в контексте общественных дискуссий
рубежа XIX-XX вв.
Рубеж XIX-XX вв. в России - особый период в жизни и творчестве А. П. Чехова. Он предстает как зрелый художник слова, «точечно» вовлеченный в общественные дискуссии 1894-1904 гг, сочленяющий свое мироощущение с чувствами и размышлениями современников и в унисон, и в контрасте.
Концептуальное сопровождение статьи включает концепт А. А. Потебни «сгущения мысли», тезисы и аргументы М. М. Бахтина (диалогичность и хронотоп), исследования по структуре дискурса (диалог самосознания, внутренняя и произнесенная речь).
Отмечены акции А. П. Чехова по оказанию помощи голодающим, больным, земским школам, поддержка петиции об отмене предварительной цензуры, сложение с себя звания почетного академика, публичное выступление в защиту А. Дрейфуса. Кровавая Ходынка оставила тягостный след в мироощущении А. П. Чехова; сохранились также воспоминания о его мрачных предчувствиях в связи с началом войны с Японией.
Представлен обзор воспоминаний современников о А. П. Чехове, дополненный новейшими биографиями (А. П. Кузичева, Д. Рейфилд, Н. А. Дмитриева, Н. А. Кожевникова и др.). Однако еще имеются купюры в письмах А. П. Чехова и в воспоминаниях его современников, не включенные в собрание сочинений. Многие документы и материалы эпохи Чехова не извлечены из архивов России и Европы и не вовлечены в научный оборот.
В статье обозначены максимы послания Чехова (писателя - «долгожителя») нам, поколению начала XXI в. Неукротимость духа и благие дела судят о людях по их поведению после Вашей кончины. У писателя особая миссия -улавливать настроения эпохи, перемены в самочувствии своих читателей, а способность к предчувствию катастроф присуща лишь гениям.
Ключевые слова: рубеж XIX-XX вв. в России, диалог, структура дискурса, А. А. Потебня, М. М. Бахтин, А. П. Чехов.
V. I. Peftiev
A. P. Chekhov and His Contemporaries in the Context of Public Discussions at the turn
of the 19-20th century
The turn of the 19-20th centuries in Russia is a special period in A. P. Chekhov's life and creativity. He appears as the mature literary artist who is «pointwise» involved in public discussions of 1894-1904, jointing the attitude with feelings and reflections of contemporaries and in unison and in contrast.
Conceptual support of the article includes A. A. Potebnya's concept of «condensation of a thought», M. M. Bakhtin's theses and arguments (dialogicity and chronotope), researches on the structure of discourse (dialogue of consciousness, the internal and spoken speech).
A. P. Chekhov's actions in helping the starving, sick, territorial schools are celebrated, also he supported the petition about cancellation of preliminary censorship, put from himself a rank of the honorary academician, publicly spoke out in defense of A. Dreyfus. Bloody Khodynka left a burdensome mark in A. P. Chekhov's attitude; also there are kept memories of his gloomy presentiments in connection with the beginning of the war with Japan.
The review of contemporaries' memories on A. P. Chekhov is submitted, supplemented with the latest biographies (A. P. Kuzicheva, D. Reifield, N. A. Dmitrieva, N. A. Kozhevnikova, etc.). However still there are notes in A. P. Chekhov's letters and in memoirs of his contemporaries, not included in collected works. Many documents and materials of the era of Chekhov are not taken from archives of Russia and Europe and not involved into the scientific turn.
In the article are designated maxims of the message of Chekhov (writer - «long-liver») to us, the generation of the beginning of the 21st century. Invincibility of spirit and good causes judge people on their behavior after your death. The writer has a special mission - to catch moods of the era, change in readers' health, and the ability to have presentiment accidents is inherent only to geniuses.
Keywords: the turn of the 19-20th centuries in Russia, dialogue, structure of discourse, A. A. Potebnya, M. M. Bakhtin, A. P. Chekhov.
© Пефтиев В. И., 2018
А. П. Чехов (1860-1904) - противоречивый и неисчерпаемый гений русской прозы и драматургии. О его жизни и творчестве к настоящему времени известно почти все. В этом «почти все» есть купюры в письмах А. П. Чехова и в воспоминаниях его современников, не включенные в собрания сочинений. Многие документы и материалы эпохи А. П. Чехова не извлечены из архивов и не вовлечены в научный оборот: много утеряно навсегда или хранится в частных собраниях, затерялось в архивах Европы.
Реализация этих целевых установок немыслима без обращения к выбранным местам из британской (Дональд Рейфилд) и российской (Алевтина Кузичева) версий биографии нашего классика. Д. Рейфилд усердно проштудировал Фонды отдела рукописей (ОР) РГБ и РГАЛИ. Скрупулезный и язвительный, он снял табу с нецеломудренных высказываний А. П. Чехова о близких ему женщинах, знакомых и критиках. Источниковедческая база трудов Д. Рейфилда впечатляет и должна быть воспринята с должным уважением [9]. Алевтина Кузичева ведет незримый, ненавязчивый и сослагательный спор с коллегой из Великобритании. Ей не присуща мания дотошно докапывапаться до деталей и подробностей пульсирующей хроники взаимоотношений Чехова с родными и близкими, женщинами, критиками-соперниками, попутчиками. Автор юбилейной монографии (к 150-летию со дня рождения А. П. Чехова) проследила нити и следы взаимовлияния экзистенционального опыта писателя и литературных произведений [6].
Возможны разные комбинации известных и доступных источников по Чехову. Нами избрано маленькое поле в чеховиане, а именно отклики Чехова и его современников на общественные дискуссии в России рубежа XIX-XX вв. (1894-1904).
Выбор этого десятилетия объясняем трояко. А. П. Чехов предстает:
а) как зрелый художник слова: россыпь повестей и рассказов и цикл пьес с неоднозначной сценической судьбой; шедевры Чехова для каждого читателя и/или зрителя;
б) отход от позиции наблюдателя, дистанцирование от суеты сует в литературе и обществе ради «точечной» вовлеченности в дискуссии по поводу экстраординарных событий в России и Европе;
в) аналитик настроений и действий «конца эпохи» (fin de siècle) с надеждами и тревогами, сочленения своих мироощущений с чувствами и
размышлениями своих современников; это сочленение то в унисон, а то и в контрасте.
Передислокация информации и аналитики о Чехове - важный, но начальный шаг в «дорожной карте» научных изысканий. Далее маршрут упирается в методологию анализа, обработки и интерпретации полученных данных, а в завершение эссе - авторское заключение.
Речь, слово и мысль - несущие конструкции в языкознании и литературоведении. От перемены места, инструментов наблюдения и позиции самого наблюдателя возникают концепты, творцами которых по справедливости называют В. Гумбольдта (его последователь в России -А. А. Потебня), М. М. Бахтина, французских и немецких экзистенциалистов (Э. Гуссерль, М. Мерло-Понти, Ж.-П. Сартра, Р. Барта, М. Фуко и др.). Вводимые ими идеи и понятия формируют концептуальное сопровождение данной статьи. Из сочинения М. Мерло-Понти мы заимствуем тезис: слово, речь - это оформление последней фазы восприятия [7, с. 263].
В труде «Мысль и язык» (1862) А. А. Потебня (1835-1891), ныне полузабытый филолог-славист, вводит концепт «сгущения мысли». Его признаки нижеследующие: произведение искусства не есть что-то раз и навсегда созданное, а «нечто постоянно создающееся», его досоздают и пересоздают читатели, зрители, слушатели - все, на кого оно действует. Произведение, действующее длительно (А. П. Чехов как писатель-долгожитель), то есть воспринимаемое многими поколениями, обладает, по выражению А. А. Потебни, «неисчерпаемым возможным содержанием». Но «на слово нельзя смотреть как на выражение готовой мысли» [8, с. 181, 183].
Идея саморазвития текста трансформировалась в концепцию диалога и диалогичности М. М. Бахтина (1895-1975). В большом сочинении «Слово о романе» (1934-1935 гг.) харизма художественного артефакта (поэзия и проза) объясняется множеством голосов, которые не замкнуты и не глухи друг для друга, а постоянно отражаются друг в друге, слышат и отвечают. Каждое конкретное высказывание речевого субъекта является точкой приложения как центростремительных, так и центробежных сил. Стилистика как бы заключает высказывание в темницу одного контекста. Слово погружается в неисчерпаемое богатство и противоречивое многообразие самого предмета; слово рождается в диалоге, как его живая реплика, формируется в диалогическом взаимодействии с чужим словом в предмете [1, с. 85, 87, 91, 93]. Цитату
А. П. Чехов и его современники в контексте общественных дискуссий рубежа Х1Х-ХХ в.
М. М. Бахтина можно было бы продолжить, например, говорящий человек и его слово в романе.
Французские философы-стилисты, упомянутые выше, обосновали феномен и понятие «дискурс». Определений заглавного слова (discours, речь) множество. В статье используется его значение как послание автора обществу, его субъектам. Новейшие исследования в экзистенциализме и литературоведении заостряют внимание на структуре дискурса. В этой связи появились новые термины: внутренняя и произнесенная речь (Н. А. Кожевникова); диалог самосознания; слово о себе (l'écriture de soi) и др. В этом раздвоении дискурса лучше всего изучена произнесенная речь (текст). Что же касается внутренней речи, то она мобильна, разноречива, (во времени, пространстве и контексте) и часто спонтанна. Ее приходится перепроверять, подвергать «перекрестному допросу» письмами и воспоминаниями современников, а также летописью жизни и творчества (заслуга текстологов).
И последняя концептуальная новация в литературоведении и культурологии - хронотоп (в дословном переводе - время пространства). Термин «хронотоп» перекочевал из математического естествознания и обоснован в теории относительности Эйнштейна. М. М. Бахтин в специальном очерке (написан в 1937-1938 гг.) под хронотопом понимает «слияние пространственных и временных примет в осмысленном и конкретном целом. Время здесь сгущается, уплотняется, становится художественно-зримым; пространство же интенсифицируется, втягивается в пространстве времени, сюжета, истории. Приметы времени раскрываются в пространстве, и пространство осмысливается и измеряется временем» [1, с. 235]. В очень упрощенном варианте эти установки реализуются при анализе вовлеченности А. П. Чехова в общественные дискуссии рубежа XIX-XX вв.
Литературный дебют А. Чехонте в 80-е годы сопровождался градом упреков, а то и обвинений в «отсутствии направления» (отказе присоединиться к тогдашним течениям в литературе и политике), в случайном выборе «тем». Критики и коллеги не могли или не хотели понять глубинную сущность личности «новичка»: не быть пророком, публичным человеком (в отличие от Н. А. Некрасова), никого не поучать. По мудрой оценке проф. С. Н. Булгакова: «Чехов - это человек, не сгибающийся перед неправдой, высоко парящий над обыденщиной идеализма, непримиримый с ложью и злом в себе и вокруг себя» [2, с. 47]. Чехова вдохновляла загадка человека для
самого себя. Чехов как писатель «без направления» тем не менее олицетворял, по словам иностранца - француза де Вогюэ, «молодое поколение, которое не хотело повторять избитые мысли и красоваться на деревянных скакунах старого времени, размахивая картонным мечом народничества» [3, с. 7]. Свое независимое кредо А. П. Чехов изложил в письме к А. Н. Плещееву от 4 октября 1888 г.: «Я не либерал, не консерватор, не постепенновец, не монах, не индифферен-тист. Я хотел бы быть свободным художником - и только...» [11, Т. 11, с. 263].
С 1902 г. литературный процесс у Чехова идет в рваном ритме. Бывали недели и даже месяцы, когда болезни, погода и посетители затрудняли, а то и вовсе прекращали сочинительство. Наступил и надлом с выбором: «Погибнуть или жениться!» [6, с. 575]. Пребывание для лечения в Ницце и Ба-денвейлере не помогли. Шедевры двух-трех последних лет - «Виш-невый сад» и «Архиерей».
Собеседниками и корреспондентами Чехова были представители всех слоев российского общества, кроме царедворцев и аристократов. Чехова не беспокоило его плебейское происхождение. Ему писали и с ним общались сотни, если не тысяча друзей, знакомых, посетителей. Поиски таковых продолжаются. Особое место в ближайшем окружении А. П. Чехова занимал А. С. Суворин. Перипетии общения и переписки А. П. Чехова с Алексеем Сергеевичем Сувориным (1834-1912, журналист и издатель) похлеще остросюжетного детектива. Начиналось с покровительства и взаимных исповедей. Не один раз из-за слабоволия Суворина общение давало трещины. После смерти А. П. Чехова последовал пасквиль через посредника: «Чехов - певец среднего сословия! Никогда большим писателем не был и не будет» (Из дневниковых записей Ивана Щеглова, 29 июля 1908 г.) [9, с. 782].
Изнурительная и многодневная поездка на о. Сахалин, знакомство с ужасным бытом каторжан и местных и в завершение издание книги - это и личный, и общественно-значимый подвиг А. П. Чехова. После этого рубежа общественная активность идет по нарастающей кривой, хотя и с зигзагами. Напомним известные и забытые эпизоды общественной активности писателя, ранее предпочтившего дистанцироваться от общественных дискуссий и дел.
Регулярные посылки книг из России и Ниццы для школьной библиотеки родного города Таганрог. Гласный Серпуховского земского собрания на три года (с 1894 г.). Финансирование из личных
денег строительства и ремонта школ в селах Та-лежь, Новоселки, Мелихово. Участие во всероссийской переписи населения (1897). Сбор средств для голодающих, больных чахоткой и холерой. Официальное признание заслуг: бронзовая медаль (1897) и орден Станислава 3-ей степени за труды по народному просвещению (декабрь 1899 г.). Бесплатная медицинская помощь крестьянам (юродивый или святой?).
В 1895 г. Чехов подписал петицию московских и петербургских писателей Николаю II об отмене предварительной цензуры. Новый император отверг инициативу писателей, на-помнив о том, что их вожделения приведут к брожению умов, как в 70-е годы. А. С. Суворин отказался от подписи [6, с. 30].
В 1902 г. с разрывом в один месяц (25 августа) Чехов поддержал призыв В. Г. Короленко отказаться от звания почетного академика в знак протеста против своеволия властей в отношении М. Горького.
Сердечный отклик вызвал у А. П. Чехова пересмотр дела французского офицера Альфреда Дрейфуса (еврея), ложно обвиненного в государственной измене и приговоренного к каторге. Находясь в Париже с середины апреля 1898 г., А. П. Чехов дал интервью на французском языке еврейскому журналисту Бернару Лазару, встретился с братом осужденного Матье и его компаньоном Жаком Меркерти. Он намеревался встретиться с Эмилем Золя, автором знаменитого воззвания к президенту Франции «Я обвиняю!», но постеснялся своего французского языка и ограничился приветствием. В дни процесса над А. Дрейфусом перечитал трактат Вольтера о веротерпимости. А. П. Чехов стал лучше понимать аргументы В. Г. Короленко, выступившего в защиту удмуртов. Их обвиняли в человеческих жертвоприношениях. А. П. Чехова коробили антисемитские высказывания газеты «Новое время» А. С. Суворина и нападки на Э. Золя. Первая четкая политическая позиция А. П. Чехова [9, с. 500, 585-594].
Выборочный фильтр воспоминаний современников об А. П. Чехове позволяет уяснить, как неоднозначно и мучительно формировались его взгляды на актуальные темы общественных дискуссий той эпохи. В список попали Ходынка, голод и война с Японией.
А. П. Чехов никогда не забывал кровавую трагедию на Ходынке (18 мая 1896 г., давка во время раздачи царских подарков, погибло или изувечено почти две тысячи человек). Через неделю Чехов с
Сувориным посетил Ваганьковское кладбище. На следующий день уехал в Мелихово. Еще две недели во сне его преследовали мертвецы. Об увиденном почти не говорил. Несколько дней не подходил к письменному столу. Ходынка стала для него физическим и душевным потрясением. Обе памятные даты (Ходынка и Голод), видимо, при-частны к мистическому предчувствию катастроф, замеченному многими современниками у позднего Чехова.
1899 год выдался тяжелым, мрачным, беспокойным. Голод в Поволжье. Помощь голодающим мизерная (порыв благотворительности сдулся быстро). Радикальные химеры и иллюзии среди бывших народников, социал-демократов, кадетов и прочей оппозиции. В этом контексте понятен скептицизм А. П. Чехова и его жесткие слова в адрес интеллигенции (22 февраля 1899 г. из письма земскому врачу И. И. Орлову): «Я не верю в нашу интеллигенцию, лицемерную, фальшивую, истеричную, невоспитанную, ленивую, не верю даже, когда она страдает и жалуется, ибо ее притеснители выходят из ее же недр» [12, с. 304].
Начало войны с Японией. Владимир Леонардович Книппер (1876-1942) запомнил поразившую его фразу Чехова из доверительного разговора: «Володя, никогда не говорите так, вы очевидно, не подумали. Ведь наша победа означала бы укрепление самодержавия, укрепление того гнета, в котором мы задыхаемся. Неужели вы этого (курсив в тексте - В. П.) хотите». «Я был сражен и уехал пристыженный, глубоко задумавшись над этими словами и тем волнением и силой, с которыми они были сказаны Антоном Павловичем» [10, с. 611].
Как видим, реакции А. П. Чехова на злобу дня непубличны, ненавязчивы, осмотрительны. Сдержанная манера поведения Чехова не свойственна поляризованному российскому обществу, который веками действовал по привычке «кто не с нами, тот против нас». Загадка (парадокс, аномалия) для психологов, социологов, культурологов, историков: как в крестьянско-мещанской по происхождению среде возник и созрел аристократ по духу?
Другой комментарий услышал редактор Ялтинской газеты «Крымский курьер» А. Я. Бесчинский (весна 1904 г.). В передаче журналиста слова А. П. Чехова означали: «Он сознавал, что неудачная война может дать толчок к коренным реформам, но ему не хотелось и поражения». Годы спустя эта беседа была воспроизведена в газете «Приазовская речь» (1910, № 48, 17 февраля). См.: [10, с. 708].
А. П. Чехов и его современники в контексте общественных дискуссий рубежа XIX-XX в.
Дилемма между патриотизмом и критикой царизма не раз повторялась в истории России, например, по поводу Крымской войны 1854-1855 гг. С нею сталкивались П. Я. Чаадаев, Ф. И. Тютчев, А. И. Герцен и др. Информация к вдумчивым и неспешным размышлениям.
Каковы же максимы послания Чехова нам, поколению начала XXI века? Неукротимость духа и благие дела - в этом смысл жизни каждой отдельной личности внутри народа (трудящихся).
Бессмертие - это суеверие, вздор или факт? Чехов давал разные ответы. Вдумчиво прочитайте его последний шедевр «Архиерей» (1902) и сделайте свой выбор.
Судят о людях по их поведению после Вашей кончины. На поминки в квартиру Чеховых пришла некогда строптивая Лика Мизинова. Одетая в траур, она встала у окна и два часа провела у него, молча вглядываясь вдаль. Лидия Авилова была лишь одной из рассеянных по свету прихожан церкви Антона Чехова, которые оплакивали его до самого конца своих дней [9, с. 781, 787].
Здравый смысл для каждого человека - это хорошо. Быть причастным к науке - еще лучше. Миссия писателя особая - улавливать настроение эпохи, перемены настроения своих читателей. Литератор и драматург С. С. Мамонтов из разговора с А. П. Чеховым(1903) запомнил такие провидческие слова: «Нагрянут в России такие события, которые все перевернут вверх дном. Мы переживаем такое время, какое переживали наши отцы накануне Крымской кампании. Только нас ожидает еще худшая катастрофа». [6, с. 797]. Способность к предвидению присуща лишь гениям.
Библиографический список
1. Бахтин, М. М. Вопросы литературы и эстетики [Текст] / М. М. Бахтин. - М. : Худ.лит., 1975. - 502 с.
2. Булгаков, С. Н. Чехов, как мыслитель [Текст] / С. Н. Булгаков. - СПб., 1910. - 47 с.
3. Вогюэ, Е.-М.де. Антон Чехов. Критический очерк [Текст] / пер.с фр. - М., 1904. - 44 с.
4. Дмитриева, Н. А. Послание Чехова [Текст] / Н. А. Дмитриева. - М. : Прогресс-Традиция, 2007. -С. 21.
5. Кожевникова, Н. А. Стиль Чехова [Текст] / Н. А. Кожевникова. - М. : Азбуковиана, 2011. - 487 с.
6. Кузичева, А. П. Чехов. Жизнь «отдельной личности» [Текст] / А. П. Кузичева. - М. : Мол. гв.: ЖЗЛ,
2010. - 847 с.
7. Мерло-Понти, М. Феноменология восприятия [Текст] / М. Мерло-Понти / пер.с фр. - СПб. : Ювента, Наука, 1999. - 606 с.
8. Потебня, А. А. Эстетика и поэтика [Текст] / А. А. Потебня. - М. : Искусство, 1976. - 614 с.
9. Рейфилд, Д. Жизнь Антона Чехова [Текст] / Д. Рейфилд / пер. англ. - Незав. газета, 2005. - 864 с.
10. Чехов в воспоминаниях современников [Текст]. - М. Худ. лит., 1987. - 735 с.
11. Чехов, А. П. Собр. соч. В 12 т. / А. П. Чехов. -М. : Худ. лит., 1956.
Reference List
1. Bahtin, M. M. Voprosy literatury i jestetiki = Questions of literature and esthetics [Tekst] / M. M. Bahtin. -M. : Hud.lit., 1975. - 502 s.
2. Bulgakov, S. N. Chehov, kak myslitel' = Chekhov as a thinker [Tekst] / S. N. Bulgakov. - SPb., 1910. - 47 s.
3. Vogjuje, E.-M.de. Anton Chehov. Kriticheskij ocherk = Anton Chekhov. Critical essay [Tekst] / per.s fr. - M., 1904. - 44 s.
4. Dmitrieva, N. A. Poslanie Chehova = Chekhov's message [Tekst] / N. A. Dmitrieva. - M. : Progress-Tradicija, 2007. - S. 21.
5. Kozhevnikova, N. A. Stil' Chehova = Chekhov's style [Tekst] / N. A. Kozhevnikova. - M. : Azbukoviana,
2011. - 487 s.
6. Kuzicheva, A. P. Chehov. Zhizn' «otdel'noj lichnos-ti» = Life of «one person» [Tekst] / A. P. Kuzicheva. -M. : Mol. gv.: ZhZL, 2010. - 847 s.
7. Merlo-Ponti, M. Fenomenologija vosprijatija = Phenomenology of perception [Tekst] / M. Merlo-Ponti / per.s fr. - SPb. : Juventa, Nauka, 1999. - 606 s.
8. Potebnja, A. A. Jestetika i pojetika Esthetics and poetics [Tekst] / A. A. Potebnja. - M. : Iskusstvo, 1976. -614 s.
9. Rejfild, D. Zhizn' Antona Chehova = Anton Chekhov's life [Tekst] / D. Rejfild / per. angl. - Nezav. gazeta, 2005. - 864 s.
10. Chehov v vospominanijah sovremennikov = Chekhov in contemporaries' memoirs [Tekst]. - M. Hud. lit., 1987. - 735 s.
11. Chehov, A. P. Sobranie sochinenij v 12 t. = Collected works in 12 v. / A. P. Chehov. - M. : Hud. lit., 1956.
Дата поступления статьи в редакцию: 05.08.2018 Дата принятия статьи к печати: 11.10.2018
