CC BY
118
в Статистическом отделении Совета Министерства внутренних дел. - СПб.: Типография Карла Крайя, 1842. - 76 с.
11. Статистический журнал. Т. 1. - СПб.: Императорская академия наук, 1806. - Ч. 1. - 301 с.
12. Статистическое изображение городов и посадов Российской империи по 1825 год. - СПб.: Типография Ивана Глазунова, 1829. - 95 с.
13. Терёхин С.О. Века и камни: Памятники архитектуры Саратовской области. - Саратов: Приволжское книжное издательство, 1990. - 152 с.
14. Топографическое и историческое описание Саратовской губернии (1807) / под ред. И.О. Тю-менцева. - Волгоград: Издатель, 2011. - 240 с.
15. Щекатов А.М. Словарь географический Российского государства, описывающий азбучным порядком географически, топографически, идрографически, физически, исторически, политически, хронологически, генеалогически и геральдически все губернии, города и их уезды, крепости, форпосты, редуты, слободы, сибирские остроги, ясашные зимовья, пограничные заставы, казачьи станицы, погосты, ямы прежние и новые, иностранные поселения, многие достопамятные урочища и годовые ярмарки и проч.: в 7 ч. - М.: Издательство Московского университета, 1804. -Ч. 2. - 874 с.
УДК 94(470)"19/20"
Сафронов Сергей Алексеевич
кандидат исторических наук, доцент Сибирский федеральный университет, г. Красноярск
Safronow63@mail.ru
А.А. КОФОД - ОДИН ИЗ ИДЕОЛОГОВ СТОЛЫПИНСКОЙ АГРАРНОЙ РЕФОРМЫ
В статье рассматривается формирование взглядов одного из государственных деятелей Российской империи А.А. Кофода по вопросу разверстания русской крестьянской поземельной общины. В период до аграрной реформы П.А. Столыпина крестьянская община считалась одним из столпов русской государственности, и необходимость ее существования не подвергалась сомнению. А.А. Кофод на собственные средства предпринял исследования на тех территориях, где самостоятельно шло образование хуторов, считая такие экономические единицы более целесообразными для ведения сельского хозяйства. В ходе исследований А.А. Кофоду удалось найти научные труды Д.А. Столыпина (дяди П.А. Столыпина), который также был сторонником разрушения русской поземельной общины и образования на ее месте хуторов. Долгое время А.А. Кофод не встречал понимания со стороны правящего класса Российской империи. С приходом на пост премьер-министра П.А. Столыпина ситуация изменилась, и началась аграрная реформа. А.А. Кофод активно включился в ее реализацию, продолжая активно разрабатывать идеологию нового землеустройства и непосредственно руководя разверстанием крестьянской общины. После 1917 г. А.А. Кофод вернулся в Данию и находился на дипломатической работе.
Ключевые слова: А.А. Кофод, столыпинская аграрная реформа, крестьянская община, хутора.
Огромное влияние на аграрную реформу П.А. Столыпина имели труды и деятельность одного из главных идеологов столыпинской аграрной реформы датчанина Андрея Андреевича (Карла Андреаса) Кофода (1855— 1948 гг.). Роль и личность А.А. Кофода в реформах П.А. Столыпина в России начала раскрываться только в последнее время, при этом каких либо серьезных работ по этому вопросу пока нет. Между тем реформы 1906-1917 гг. не должны связываться только с именем главного реформатора - П.А. Столыпина, так как в их разработке и реализации участвовало много людей и о них необходимо знать. В их числе был и А.А. Кофод.
А.А. Кофод прибыл в Россию в 1878 г., когда ему было 23 года, после окончания Высшей Королевской сельскохозяйственной школы в г. Копенгагене. Сначала он разместился в небольшой колонии, существовавшей недалеко от Великих Лук. В 1880-1886 гг. А.А. Кофод работал управляющим в имении Титово в Калужской губернии (находилось в 200 км южнее Москвы). К тому времени А.А. Кофод выучил русский язык и в 1887 г. женился на дочери русского помещика Елизавете
Объедковой. В 1887 г. он устроился оценщиком в Общество взаимного поземельного кредита, а в 1889 г. - в Дворянский земельный банк.
Проживая в России, А.А. Кофод начал интересоваться вопросом разверстания крестьянских общинных земель. Нужно отметить, что в то время эта проблема мало кого занимала. Официальная пресса отказывалась признать само существование крестьянского вопроса, который она объявила «раз и навсегда» решенным Положением 19 февраля 1861 г. Статьи по крестьянскому делу в охранительной журналистике носили преимущественно публицистический характер и писались представителями высшей бюрократии, чиновничества, помещиков. Закон 14 декабря 1893 г. практически законсервировал крестьянскую общину. Крестьянину разрешалось требовать выдела из общины в случае досрочного внесения всей суммы выкупных платежей, а для досрочного выкупа было необходимо согласие % сельского общества с последующим утверждением такого решения земским начальником. Кроме того, разверстание было несовместимо с традиционным общинным землевладением - община считалась истинно русским явлением, поэто-
© Сафронов С.А., 2016
Вестник КГУ им. H.A. Некрасова № 4, 2016
17
му она была вне всяких дискуссий, чем-то святым. Также считалось, что община защищает сельское население от пролетаризации.
Между тем А.А. Кофод был убежден, что только с выделением из общины в крестьянском земледелии начнется прогресс. Трудность заключалась в том, что крестьяне, относившиеся с подозрением к любым инициативам сверху, должны были убедиться в том, что это новшество является благом для них. В связи с этим А.А. Кофод решил детально изучить этот феномен: историю разверстания общины на хутора и отруба, сильные и слабые стороны этого процесса, современное (на тот момент) положение дел.
Свою деятельность в данном направлении А.А. Кофод начал в 1900-1905 гг. Проблема была одна - финансы. Значительные размеры территории России не позволяла простому оценщику, к тому же имевшему семью, путешествовать за свой счет. Тогда А.А. Кофод обратился к главноуправляющему Дворянским и Крестьянским банком графу В.В. Мусину-Пушкину. Идея состояла в том, чтобы Дворянский и Крестьянский банк профинансировали данные поездки. А.А. Кофод считал, что для этих банков было бы интересно как можно больше узнать об одном из способов решения аграрного вопроса в России - разверстании крестьянской поземельной общины на хутора и отруба. Однако, к удивлению А.А. Кофода, В.В. Мусин-Пушкин не проявил к этой проблеме никакого интереса и ответил ему с высокомерной улыбкой: «Есть так много других интересных задач, решение которых имеет более важное значение, чем решение этой». Тогда А.А. Кофод попросил дать ему хотя бы документ о том, что он является представителем Крестьянского банка. На это В.В. Мусин-Пушкин предложил А.А. Кофоду ездить по стране как частное лицо. Тем не менее эта встреча носила поворотный характер в судьбе А.А. Кофода, так как в конце встречи В.В. Мусин-Пушкин неожиданно вспомнил, что когда-то существовал «некий Столыпин» (Д.А. Столыпин - дядя будущего реформатора П.А. Столыпина), который «написал ряд брошюр о мелких хозяйствах на выделенных участках земли» [1, с. 143-144].
После данной встречи А.А. Кофод начал разыскивать эти брошюры и нашел их в Публичной библиотеке Санкт-Петербурга. Позднее (самые главные) ему даже удалось приобрести. Категорически отрицая, что крестьянская поземельная община является самобытной формой крестьянского землевладения, Д.А. Столыпин утверждал, что Древняя Русь держалась «на самостоятельных семьях». Поэтому община «есть прямой плод внешнего ошибочного действия». Не признавал П.А. Столыпин и этическую составляющую общины, которая основывалась «на равенстве людей», так как, по его мнению, общинные порядки приводили к разо-
рению населения [10]. Ошибкой считал Д.А. Столыпин признание Редакционной комиссией при выработке проекта отмены крепостного права «за точку отправления своих трудов... не личной мелкой крестьянской собственности», а «крепостной общины». Все это в конечном итоге привело к установлению выкупных платежей, для выплаты которых крестьянам пришлось закладывать свои участки. Д.А. Столыпин полагал, что только когда «земля свободна, то есть доступна каждому по его состоянию и способностям», можно добиться «общего народного благосостояния» [8].
Также Д.А. Столыпин считал, что «самоуправление и община несовместны» и что только в тех обществах, где было создано подворное владение, «самоуправление оказалось благодетельным учреждением». Поддержание же общины, по его мнению, требовало «суровых мер», без которых она просто разваливалась. «Дарование неподходящего самоуправления общинам (в 1861 г. - С. А.), -писал он, - принесло много вреда народу». В качестве примера Д.А. Столыпин привел случай из истории одной крестьянской общины в Новорос-сии, где после предоставления крестьянам свободы вдруг исчезло шоссе. Впоследствии оказалось, что это произошло после «снятия суровой опеки», то есть власти перестали заставлять крестьян поддерживать его в рабочем состоянии. После шоссе стали исчезать огромные общественные плодовые сады, посадка которых по распоряжению окружных начальников стоила местному населению «много слез и даже крови». После упразднения института окружных начальников данные сады были заброшены. В результате из «больших производств» сохранились лишь казенные учреждения: почта, телеграф, железные дороги [9].
Для падения крестьянской общины, по мнению Д.А. Столыпина, необходимо было немного - отмена 165-й статьи о личном выкупе и круговой поруки. Для того, чтобы разрушить крестьянскую общину в России, необходимо было пропагандировать индивидуализм, то есть, согласно Д.А. Столыпину, «перейти от стадного, бесформенного состояния... к признанию прав личности» [7].
Теперь на руках у А.А. Кофода были доказательства того, что и в России есть сторонники разрушения крестьянской общины. Вдохновленный этим, он сделал доклад в Русском географическом обществе, посвященный этой проблеме. Данный доклад вызвал определенное внимание в заинтересованных кругах, но не более. В Императорском московском обществе сельского хозяйства, где и были изданы брошюры Д.А. Столыпина, о них вообще ничего не слышали, сверх того их не интересовал вопрос образования хуторов. Однако неутомимый датчанин не унывал. В Могилевской губернии ему удалось познакомиться с местным помещиком, который оказался братом товарища
министра внутренних дел В.К. Плеве и командира Отдельного корпуса жандармов В.В. фон Валя. Последний выразил сочувствие идеям А.А. Кофо-да разрушить общину в России, мотивируя это тем, что является немцем из Лифляндии, но дать ему разрешение ездить по всем губерниям отказался. Вместо этого В.В. фон Валь предоставил А.А. Ко-фоду свои личные рекомендации.
Между тем бурная деятельность А.А. Кофода начинала давать свои результаты. Так, его статья была напечатана в еженедельнике Министерства финансов и ее начали цитировать газеты. Более того, ее использовал в своей книге тогда еще не слишком известный выходец из лифляндского дворянского рода, делопроизводитель Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности под руководством С.Ю. Витте -А.А. Риттих [6]. Впоследствии А.А. Риттих стал управляющим делами Комитета по землеустроительным делам и товарищем (заместителем) главноуправляющего земледелием и землеустройством А.В. Кривошеина, непосредственным начальником А.А. Кофода во время всего периода столыпинской аграрной реформы.
Решающий аргумент появится у А.А. Кофода только тогда, когда он обнаружит «деревни, развер-ставшиеся по собственной инициативе крестьян». Поездки стоили дорого, но он без устали ездил по губерниям, спорил с оппонентами и начальством, организовывал обучение землемеров. А еще ему поручали знакомить с положением дел иностранцев, которые вдруг проявили интерес к аграрной реформе в России. Всего им было обнаружено 947 деревень с 22,2 тыс. дворов, перешедших на хуторское землевладение. Положительный опыт и отдельные недостатки организации хуторов он описал в двухтомном труде [4]. Собранный материал был обобщен и прочитан в лекции 1 апреля 1904 г. в Русском географическом обществе, куда С.Ю. Витте прислал в качестве слушателей А.А. Риттиха и В.И. Гурко (начальника Земского отдела в Министерстве внутренних дел, одного из разработчиков Указа от 9 ноября 1906 г. и заместителя на посту министра внутренних дел П.А. Столыпина). После доклада А.А. Риттих спросил у А.А. Кофода о том, какую помощь мог бы оказать ему С.Ю. Витте. А.А. Кофод попросил выделить ему средства на продолжение исследований. Вместо этого С.Ю. Витте прислал А.А. Кофоду циркуляр, разрешавший осматривать необходимые губернии, но за свой счет. Посоветовавшись с женой, А.А. Кофод продал свою мебель, заложил столовое серебро и продолжил поездки.
Между тем ситуация в России начала резко меняться. В 1905 г. началась первая российская революция. Крестьянский вопрос стоял наиболее остро. С ноября 1905 г. А.А. Кофод стал исправляющим должность чиновника особых поручений
при Главноуправляющем землеустройством и земледелием (утвержден в этой должности в 1907 г.). В 1905-1906 гг. А.А. Кофоду на средства Земского отдела Министерства внутренних дел удалось побывать за границей, где он также изучал аграрную проблему. А.А. Кофод посетил Данию, Голландию, Бельгию, Люксембург, Австрию, Францию и Германию. Немецкий опыт разверстания общины ему не понравился. Выделены из общины были только польские крестьяне (часть Польши входила тогда в состав Германской империи), немцев же, по мнению А.А. Кофода, «явно хотели оставить жить вместе». А.А. Кофод посчитал, что на это решение повлияла политическая, а не экономическая целесообразность, которая имела целью ослабить польское население в имущественном плане.
8 июля 1906 г. Председателем Совета министров был назначен Петр Аркадьевич Столыпин. 10 октября 1906 г., примерно за месяц до Указа от 9 ноября, под председательством П.А. Столыпина состоялось заседание Совета министров, на котором присутствовало 11 человек. На нем было рассмотрено 11 вопросов, в том числе и «О дополнении некоторых постановлений действующего закона, касающихся крестьянского землевладения и землепользования». П.А. Столыпин и большинство присутствовавших министров (8 против 3) высказались за проведение этой меры в порядке 87-й статьи Основных законов.
Через несколько дней П.А. Столыпин созвал «около полусотни более или менее влиятельных персон», в числе которых был и сам А.А. Кофод. В своем выступлении премьер-министр возвестил о начале земельной реформы и призвал немедленно приступить к делу. После этого последовали замечание от каждого участника совещания. П.А. Столыпин их внимательно выслушал и ответил на каждое. В конце он сказал, что здесь присутствует цвет русской интеллигенции (по его определению - «генералы землеустройства») и что невозможно найти других, более подходящих для выполнения возложенной на них миссии. Затем всех разделили на 10 групп по 2-3 человека в каждой, после этого группам выдели по 2-4 губернии, которые они должны были объехать и «подготовить в нужном направлении». Схема действий была такой: в каждой губернии должно было созываться совещание, подобное тому, которое организовал П.А. Столыпин, где присланные из Санкт-Петербурга инструкторы доложили бы о «намерениях правительства в области земельного вопроса, объяснили, какие реформы будут проводиться и цели этих реформ» [1, с. 194].
Группе, в которую входил А.А. Кофод (помимо него в ней были тайный советник С.И. Ку-коль-Яснопольский и помощник управляющего Земским отделом Министерства внутренних дел Н.Н. Купреянов), досталась Могилевская, Витеб-
ская, Псковская и Курская губернии. Не везде прибывших встретили хорошо (особенно в русских губерниях). Так, в Пскове газеты их назвали «наемными генерали» (в пику столыпинскому термину «генералы землеустройства»). В Курске в одном из печатных органов правых А.А. Кофода охарактеризовали «бродячим датчанином, подмастерьем шорника», который не смог честно добывать средства к существованию у себя на родине и поэтому приехал в Россию, где хочет учить русских крестьян, как они должны делить землю между собой, о чем они, конечно же, не имеют никакого понятия. С курскими крестьянами поладить также не удалось: единственное, чего они хотели, так это помещичьей земли. Другие группы, по утверждению А.А. Кофода, были встречены еще хуже. Однако «все мы все-таки вернулись невредимыми в Санкт-Петербург, - писал впоследствии он, - ни на кого из нас не было совершено покушение, и мы определенно внесли какой-то вклад в успокоение возбужденных умов» [1, с. 196].
С февраля 1908 г. А.А. Кофод в должности ревизора землеустройства возглавлял инструкторскую часть Комитета по землеустроительным делам. В 1912 г. по ходатайству А.В. Кривошеина он был назначен членом этого комитета. А.А. Кофод лично укомплектовал штат инструкторов, много ездил по стране, контролируя ход землеустроительных работ в различных регионах, устраивал экскурсии для крестьян, сомневающихся в нужности разверстания. После таких поездок крестьяне, убедившись в радующей глаз «справности» единоличных хозяйств, часто становились убежденными сторонниками разверстывания.
В 1906-1914 гг. А.А. Кофод много ездил по тем губерниям, где шла реформа (бывал он и в Сибири). Под его руководством за десять лет была разверстана пятая часть крестьянских земель, а книга «Хуторское расселение» была выпущена колоссальным по тем временам полумиллионным тиражом. Свою задачу при разверстании общинных земель А.А. Кофод видел в том, чтобы преодолеть чересполосицу, крайне неудобную для землепользования. Передел принадлежащей деревням земли стремились проводить так, чтобы каждому двору достался компактный, удобный для обработки участок. Важно было, чтобы владельцы переселились туда, что, по его мнению, заметно увеличивало продуктивность хозяйств. Итоги знакомства и ревизии проводимых работ он опубликовал в нескольких книгах и статьях [2; 4; 5].
В книге «Хуторское расселение» А.А. Кофод, рекламируя расселение, писал о том, что данная реформа началась за границей давно и «чем лучше округлены земли отдельных дворов... тем богаче живут крестьяне. Есть такие страны, где лет полтораста тому назад народ умирал тысячами и где теперь, благодаря переходу крестьян на хутора,
тройное против прежнего народонаселение живет в полном довольствии, не имея посторонних заработков; в таком довольствии, что последний сельский батрак живет лучше, чем богатый русский крестьянин». Выгоды хуторского расселения, по его мнению, состояли в следующем: 1) уничтожении чересполосицы и общего выпаса скота; 2) устранении диктата крестьянской общины; 3) избавлении от «деревенской суеты» и приучении «к уединенной жизни среди поля лицом к лицу со своим хозяйством»; 4) развитии уважения к своей и чужой собственности; 5) улучшении приемов хозяйствования. При этом он признавал, что «такая коренная ломка привычек деревни отражается, конечно, на всех сторонах крестьянской жизни». Правда в основном в положительную сторону. Так, коровы начинают давать вдвое или втрое больше молока, лошади всегда находятся «в отличном теле». Количество же мелкого скота уменьшается, так как имеется корм для крупного скота, который откармливать выгоднее. Увеличивается и количество пашни, так как под нее разрабатываются «плохие сенокосы и кочковатые пастбища с кустарниками». В результате растет объем зимних кормов. Уменьшается количество пожаров. Сам крестьянин «делается как будто более сосредоточенным, менее общительным, особенно в первое время, когда ему туго приходиться, когда нужно напрягать все силы и средства, чтобы достроить усадьбу, разработать и осушить все вошедшие в его участок необработанные земли... Ему как бы нет дела до того, что творится за пределами его участка. Однако это только временное состояние. в странах, где крестьяне давно уже расселились на хутора, общественная жизнь процветает как нигде» [5, с. 9-11].
Крестьяне, по свидетельству А.А. Кофода, приводили следующие аргументы против хуторского расселения: 1) общая пастьба всего деревенского стада лучше для скота и обходится гораздо дешевле, чем для каждого хозяина в отдельности; 2) у одного хозяина легче выбить градом все посевы, чем при чересполосном распределении земли; 3) хутора выгодны для многоземельных, а для малоземельных они разорительны; 4) на хуторах крестьяне «дичают»: детей в школу не посылают, сами в церковь не ходят, в общественных делах участия не принимают, среди хуторян сильно развивается воровство; 5) хуторского хозяйства надолго не хватит, так как, с одной стороны, будут скупать участки богачи, а с другой - землю придется делить между сыновьями и все опять пойдет по-старому [5, с. 15].
А.А. Кофод отвечал на это следующее: 1) при общей пастьбе пастбище вытаптывается всем стадом, между тем на хуторах каждый хозяин бережно расходует принадлежащий ему подножный корм; 2) при единоличном владении град действительно может легче выбить все посевы, чем при череспо-
лосном, но их можно застраховать и это обойдется дешевле, чем переезды с одной полосы на другую; 3) малоземельным крестьянам в местностях, где шло разверстание и цены на землю поднимались, А.А. Кофод советовал продавать свои участки и переселяться на те территории, где образование хуторов не началось и земля была еще дешевой, поэтому можно было купить больше земли. Бывали случаи, когда крестьяне продавали свой надел, но новой земли не покупали. Идеолог столыпинской аграрной реформы считал, что такие случаи были единичными («Не купит земли разве какой-нибудь крестьянин-ремесленник или другой, давно уже от земли отбившийся»). При этом он признал, что «часть малоземельных все-таки останется малоземельными»; 4) насчет «одичания» крестьян на хуторах А.А. Кофод высказался так: «зажиточные родители более заботятся об образовании своих детей, чем бедняки, у которых на первом месте мысль о насущном хлебе, на хуторах же почти все хозяева зажиточны». Воровство, по его мнению, наоборот снижалось, так как труднее увести украденную лошадь, когда по полю разбросаны хутора; 5) самого дробления хуторов он не отрицал, подчеркивая, что они делились не на другие (более мелкие) хутора, а на отруба. При этом А.А. Кофод считал, что любой зажиточный хозяин мог бы купить своим сыновьям новые хутора, вместо того чтобы делить старый [5, с. 16-17].
В 1914 г. А.А. Кофод получил чин статского советника, пожалованный ему за труд по реформированию сельского хозяйства России. С началом Первой мировой войны А.А. Кофод осенью 1914 г. был командирован в занятую русскими войсками Галицию для изучения состояния сельского хозяйства. С созданием Министерства земледелия России стал членом совета при данном министерстве. После отречения Николая II, в 1917 г., А.А. Кофод перешел на службу в дипломатических и международных гуманитарных организациях. С сентября 1917 г. он служил в московском отделении посольства Дании; занимался помощью австро-венгерским военнопленным по линии датского Красного Креста. С этой целью в 1918-1920 гг. А.А. Кофод совершил поездку в Сибирь, после чего возвратил-
ся в Данию, сохраняя датское подданство. После революции долго находился на дипломатической службе. В 1945 г. он опубликовал книгу «50 лет в России». Умер в 1948 г.
А.А. Кофод, безусловно, проделал значительную работу в деле разработки и претворения в жизнь аграрной реформы П.А. Столыпина. Конечно же, идеи разрушения крестьянской общины начали проникать в Россию задолго до приезда А.А. Кофода. Так, среди сторонников этой идеи был и Председатель Совета министров и министр финансов Н.Х. Бунге, Д.А. Столыпин, А.И. Ва-сильчиков, С.Ю. Витте и сам Николай II. Однако именно А.А. Кофода можно назвать одним из главных теоретиков и непримиримых идеологических врагов русской поземельной общины. Именно он никогда не колебался (в отличие, например, от С.Ю. Витте) по этому вопросу и истово верил в приоритет хуторского хозяйства над общинным.
Библиографический список
1. Кофод А.А. 50 лет в России (1878-1930 гг.). -СПб., 2009. - 456 с.
2. Кофод А.А. К вопросу о практическом обучении крестьян сельскому хозяйству. - СПб., 1912. -11 с.
3. Кофод А.А. Крестьянские хутора на надельной земле: в 2 т. - СПб., 1905.
4. Кофод А.А. Русское землеустройство. - СПб., 1914. - 123 с.
5. Кофод А.А. Хуторское расселение. - СПб., 1907. - 72 с.
6. Риттих А.А. Зависимость крестьян от общины и мира. - СПб.: Тип. В.Ф. Киршбаума, 1903. - 216 с.
7. Столыпин Д. К вопросу философии права. - М.: Тип. В.А. Гатцук (Д. Чернышевского), 1893. - С. 6.
8. Столыпин Д.А. Очерки философии и науки. Наш земледельческий кризис. - М.: Тип. А. Гатцу-ка, 1891. - С. 65.
9. Столыпин Д. О несовместимости общинной формы с нормальным сельским самоуправлением. - М.: Тип. В.А. Гатцука, 1893. - С. 5-8.
10. Столыпин Д.А. Положение 19 февраля об освобождении крестьян. - М.: Тип. А. Гатцука, 1890. - С. 5-10.
