CC BY
39
99.03.019-024. ЭТИКА И ОРГАНИЗАЦИЯ ТРУДА В СТРАНАХ ЕВРОПЫ И АМЕРИКИ: Древность, средние века, современность. (Сводный реферат).
99.03.019. КУЗИЩИН В.И. Этика труда в античности//Этика и организация труда в странах Европы и Америки. - М., 1997. - С. 35-64.
99.03.020. ШТЕКЛИ А.Э. Принуждение к труду и наслаждение трудом//Этика и организация труда в странах Европы и Америки. - М., 1997. - С.94-129.
99.03.021. НОВИЧЕНКО И.Ю. Труд в учениях христианских социалистов XIX - начала XX в.//Этика и организация труда в странах Европы и Америки. - М., 1997. - С.194-238.
99.03.022. МАЛЬКОВ В.Л. К вопросу о генезисе «нового менеджмента»: теория и практика//Этика и организация труда в странах Европы и Америки. - М., 1997. - С.239-277.
99.03.023. КУДЮКИНА М.М. Труд в системе ценностей русского народа//Этика и организация труда в странах Европы и Америки. - М., 1997. - С.296-312.
99.03.024. УЛИГ К. Экономический менталитет и экономическое мышление: (Дискуссионные заметки на примере России)//Этика и организация труда в странах Европы и Америки. - М., 1997. - С.330-348.
В.И.Кузищин отмечает (019), что в процессе формирования древнегреческого полиса происходило изменение социально-политических функций аристократии: на смену аристократической военной организации приходит фаланга гоплитов, состоящая из граждан среднего достатка. В этих условиях аристократия меняет свой образ жизни и моральные традиции. Новая мораль призывает не к воинским подвигам или политическим свершениям, а к праздному времяпровождению, наслаждениям молодостью и красотой. В этике начинают проявляться элементы гедонизма, потребительства и паразитизма.
Согласно Гесиоду, только в случае упорного труда человек способен обрести достаток, почет и уважение, будет считаться добродетельным. По сравнению с Гомером Гесиод представлял иное понимание смысла трудовой деятельности: это уже не захват чужого, а созидание материальных ценностей своим собственным трудом. Гесиод подчеркивает, что земледелец - развитая личность, способная противостоять силе обстоятельств. Он наделен целым рядом высоких моральных качеств: это чувство справедливости, уважение к своим
согражданам, особенно к соседям, качества примерного семьянина. Эти достоинства обеспечивают ему уважение сограждан и любовь богов. Если у Гесиода крестьянин не проявлял особой жизненной активности, то у Аристофана активная жизненная позиция в общественной жизни стала органической частью образа жизни земледельца, ставшего и главной ударной силой в бою. «Именно этот нравственный идеал... придал мощный импульс развитию великой греческой цивилизации» (019, с.45).
Ксенофонт считал этическим идеалом не крупного землевладельца вообще, а энергичного, предприимчивого, постоянного в труде, образованного культурного человека, умело ведущего свое хозяйство, т.е. человека работающего.
Поворот к этическим проблемам и постановка их в центр философских рассуждений была начата Сократом и в полной мере продолжена Платоном. Однако именно у Аристотеля этика стала полнокровной философской дисциплиной наряду с онтологией и гносеологией. Первоначалом этического учения Аристотеля является положение о деятельности как основе человеческой жизни. Причем деятельность, по Аристотелю, должна быть разумной и направленной на благо, т.е. сообразной с добродетелью. Если Платон признавал в качестве единственно нравственной лишь созерцательную деятельность, то Аристотель выделял практическую деятельность как одно из органических направлений нравственной жизни.
Таким образом, основанием добродетельной жизни Аристотель считал практическую деятельность и создание известного достатка. Такая практическая, предпринимательская деятельность необходима, это часть домохозяйства, или «экономики». Однако Аристотель выделял и другой вид предпринимательской деятельности - хрематистику. Под последней подразумевается предпринимательская деятельность, ведущаяся не для создания достатка как материальной базы досуга и добродетельной жизни, а деятельность по бесконечному наращиванию богатства, превращающемуся, во-первых, в самоцель и утрачивающему границы, а во-вторых, ведущемуся не согласно с природой, которая растит человеку плоды, а из внеприродных источников. Аристотель выделял следующие предосудительные источники богатства: торговлю (торговец ничего не производит, но только покупает выращенный плод и продает с лихвой), ростовщичество (деньги рождают деньги из себя) и продажа своей рабочей силы (рабочий получает плату не за то, что сам произвел, а за то, что еще до этого продал свою рабочую силу).
Автор прослеживает некое направление в создании определенной трудовой этики начиная от Гесиода и кончая Аристотелем. Оно началось с формирования основ, выдвинув на первый план прославление трудолюбия, умеренного достатка, предприимчивости и чувства собственного достоинства. В эпоху Гесиода все это было оппозицией безделью, разгулу и своеволию военно-земледельческой знати. В V в. этот идеал реализовался в образах зажиточных, уверенных в своей значимости, располагающих реальной властью героев Аристофана. С другой стороны, образ праздного, отдающегося лишь военным делам родовитого аристократа трансформировался к IV в. в образ энергичного, предприимчивого, создающего богатство умелым управлением аристократа нового типа, образованного, физически развитого. Предельным обобщением этих глубинных процессов стала разработка Аристотелем цельного этического учения, в основе которого лежала психология обеих разновидностей одного и того же типа энергичного, предприимчивого, образованного, богобоязненного, честного в мыслях и поступках труженика. Этот труженик рассматривался не как некий сверхчеловек, создающий богатство и пользующийся досугом лишь для собственного удовольствия, а как гражданин, ориентирующий свое трудолюбие на пользу всего гражданского коллектива, ибо только в его составе он может реализовываться во всех своих лучших человеческих проявлениях, достигнуть добродетели и конечного счастья.
Понятие добродетели, умеренности и срединности, которое разрабатывал Аристотель, на римской почве теряет свои высокие этические качества, наполняясь деловым рационализмом и прагматизмом. Деловая активность, предпринимательская деятельность здесь рассматриваются не через призму добродетельной жизни, а как средство для чрезмерного потребления, получения власти и т.п. Такое изменение характера этического идеала приводило к выхолащиванию высокого нравственного начала в трудовой этике. На место добродетельного, трудолюбивого хозяина совей судьбы, с чувством собственного достоинства, приходит иной идеал - зависимого, трудолюбивого, тихого земледельца, который должен исправно платить все возрастающие налоги и в этом видеть свой высший нравственный идеал. В то же время энергичный предприимчивый землевладелец трансформируется в крупного вельможу-землевладельца, отходящего от руководства своим хозяйством и перепоручившим его ведение своим слугам.
Автор делает вывод, что этический образец, разработанный древнегреческими философами, пережил свою эпоху и в условиях современного мира в несколько трансформированном варианте вновь
становится основой современной демократии и правового общества..
А.Э.Штекли подчеркивает (020), что трудовая этика - это область, принадлежащая к «вечным вопросам» рода человеческого, ибо отношение к труду - изначальный вопрос, который постоянно решается и никогда не находит, и вряд ли найдет, общеприемлемое решение.
Еще Аристотель отмечал, что рабский труд исчезнет, когда челноки ткачей забегают сами собой. Однако уже работают ткацкие станки с программным управлением, компьютеры следят за сложнейшими технологическими процессами, а проблема сохраняется: одни хотят или вынуждены работать, другие идут на любые уловки, дабы отлынивать от порученного им дела.
Т.Мор считал справедливым, чтобы старые привилегии, обеспеченные богатством, или знатность происхождения были заменены новыми, чтобы люди занимали в обществе место, которого они заслуживают в силу своих личных качеств, нравственного совершенства. Общность имущества не обеспечивала обитателям «Утопии» полного равенства: из античного наследия Т. Мор почерпнул и представление о «равенстве пропорциональном», и принципы своей трудовой этики. Согласно Т.Мору, вместо постоянной погони за удовлетворением бесконечно растущих потребностей стимулом для честной работы может служить увеличение досуга, который каждый, избавившись от «телесного рабства», станет посвящать «духовной свободе», совершенствованию своей человеческой сущности.
В центре учения Т.Кампанеллы стоит вопрос о том, какими способами обеспечить усердие работающих. Когда каждый член общины, независимо от рода занятий, имел все нужное, упор надо было делать на моральные факторы. Первейшей необходимостью становилось не просто признание почетности каждой работы, а установка такой шкалы ценностей, которая бы в дополнение к поощрению природной склонности побуждала человека заниматься тяжелым трудом. Кампанелла формулирует принцип, коего не знали его предшественники: каждый труд - дело чести, однако ремесла наиболее трудные и полезные заслуживают и большей хвалы.
Свободный труд, соответствующий природным наклонностям человека, не только служит его самовыражению, но и является оплотом сохранения индивидуальности. Он даже исцеляет некоторые недуги, а как проявление естественной склонности становится потребностью, доставляющей радость.
С точки зрения Д.Уинстэнли, всякое объединение людей, основанное на признании принципа общеобязательности труда или отмене частной собственности, должно будет, дабы избежать развала, не ограничиваться высокими призывами и нравственными наставлениями, а в силу объективных обстоятельств станут принуждать к труду всех, кто попытается отлынивать или выполнять порученное дело спустя рукава.
В государстве Морелли граждане работают с радостью, коллективный труд окрашен в праздничные тона. При этом они работают, сознавая, что творят благое дело, ибо Природа предназначила человека творить добро.
В целом автор разделяет утопистов на две категории. Одни полагали, что даже при самом идеальном общественном строе нельзя будет добиться поголовного участия всех граждан в работе, не прибегая в той или иной форме к принуждению. Другие, напротив, были убеждены, что нормальные люди, избавленные от эксплуатации и надсмотрщиков, станут находить в труде наслаждение. Все зависело от того, как воспринималась подлинная основа человека. «Антропологические пессимисты» не верили в возможность сколько-нибудь успешной организации производства без строгих мер по отношению к отлынивающим от работы. Оптимисты же не уставали твердить, что свободный труд приносит человеку счастье, в нем самом высокая награда.
Автор делает вывод, что «если человечеству суждено избежать вымирания, выбравшись из трясины неумеренных потребительских хотений и экологической безответственности, то путь к этому лежит через торжествующую радость труда» (020, с .126).
И.Ю.Новиченко отмечает, что, согласно С.Н.Булгакову, вера не избавляет человека от труда, она позволяет выполнять его с чувством религиозной ответственности. «Эту этику труда не могут заменить никакие гуманистические или коммунистические лозунги» (021, с.224). Иными словами, труд есть не только подневольная тягота, он включает также известный этический элемент: его можно рассматривать как исполнение религиозных или нравственных обязанностей. В отличие от английских и французских христианских социалистов, Булгаков признавал достоинства «буржуазной профессиональной этики», ибо «силою религиозного аскетизма были воспитаны для буржуазного предпринимателя трезвые, совестливые, необыкновенно трудоспособные рабочие...» (там же). По мнению Булгакова, христианство знает свободу в хозяйстве, но не обещает свободы от хозяйства и через хозяйство. Напротив, христианство видит в нем лишь одно из последствий греха.
Что касается Н.А.Бердяева, то он видел спасение в творчестве. Труд - результат грехопадения, вынужденный и неизбежный процесс. Поэтому спасение не в его регулировании, а в полном изменении отношения к нему. Внутренне-этическая проблема труда для Бердяева -это прежде всего проблема личности, а не общества. Человек - носитель свободного духа, и он волен принять труд как свой духовный путь. Личность может переживать труд как свое призвание в мире, может претворять труд в творчество. Определяющее влияние для Бердяева имела мотивация труда. Его идеальное общество должно было обеспечивать возможность материального труда и творчества. Однако Бердяев не считал каждый труд свободным, поскольку всякий труд может быть пережит как искупление, но не каждый как творчество. Бердяев разделил людей на способных творить и способных исполнять, объявив творческий труд достоянием лишь малой части человечества. Согласно Бердяеву, обществу не стоит стремиться к освобождению труда, созданию менее тяжких условий, оно должно прежде всего воспитать в себе презрение к праву на труд.
Автор приходит к выводу, что для христианских социалистов Х1Х - начала ХХ в. жизнь не существует и не может существовать без работы. Освобождение от труда есть преодоление отвращения к нему, создание определенных условий и уважение к тем, кто вынужден жить его продажей.
В.Л.Мальков обращается (022) к статье Д.Вогеля «Деловая этика» (1991), где отмечается возросший интерес среди американцев к этике бизнеса, важность учета исторической перспективы и природы западной этической традиции путем исследования взаимоотношений бизнеса, государства и общества в далеком прошлом.
Вогель выдвигает тезис о возрождении протестантской этики труда в ее заново осмысленном «постиндустриальном» варианте. Суть его в том, что социальная ответственность бизнеса прямо вытекает из обретаемого нового понимания существующей тесной связи высокой этики и морали. В то же время добродетели и высокие нравственные побуждения не обеспечивают фирмам и отдельным предпринимателям успех, хотя в большинстве случаев те, кто успешно удерживается в рыночной стихии, обычно придерживаются общепринятых этических норм. Мотивация в данном случае строится на сугубо практическом соображении - тех, кто поступает неэтично, ждет суровое возмездие -недовольство со стороны клиентов и собственных сотрудников, негативная реакция средств массовой информации и общества
потребителей, а в крайнем случае - гражданские иски или судебные преследования. Согласно Вогелю, этика капитализма безусловно заслуживает морального одобрения, если признавать ее достижения.
Идеалом теорий в области этики бизнеса было создание своеобразного «поколения любви» среди бизнесменов, отдаленно напоминающего аналог общества хиппи, в котором все отношения строятся на взаимодоверии, открытости и подлинности чувств, ответственности и долге друг перед другом. В такой системе каждый работник мог бы выполнять свои обязанности, используя максимум инициативы и предприимчивости, возникающие трения открыто бы выносились на суд коллектива, когда в этом возникала потребность, и все работали бы как единое целое, выполняя стоящие перед организацией задачи. Оптимистическая вера в разумность и гуманность человеческих устремлений, в пластичность человеческой природы, способность людей с пониманием воспользоваться теми возможностями, которые представляет им новый стиль руководства, делегирование части власти низовым менеджерам, прямые, без посредников, неформальные контакты с низовыми работниками - все это стало самой яркой приметой современной американской литературы по проблемам этики труда.
Итогом перестройки трудовой этики стало убеждение подавляющего большинства американцев, что либо «они, либо их дети могут подняться, а упорный труд и учеба будут вознаграждены» (022, с.270).
М.М.Кудюкина отмечает (023), что в условиях, когда на первый план выходят необходимость преобразования экономики, использование опыта западных стран в организации производства естественно встает вопрос о такой важнейшей ценности общества, как отношение к труду, как и во имя чего люди работают. В исследованиях русского национального характера в первую очередь подчеркиваются такие черты, как религиозность, открытость культуры, доброта, противоречивость, стремление к идеалу, склонность к жертвенности, бескорыстие. Отношение к труду рассматривается как отражение этих ценностей.
Несмотря на меняющееся со временем отношение к труду, продолжает существовать устойчивый стереотип характера труда о неспособности русских к систематическому труду и - как следствие этого - лености. Смена напряженного труда длительными периодами отдыха и ничегонеделанья, что обусловлено кратковременностью лета и сравнительной продолжительностью зимнего периода, давали основания для обвинения русских (в первую очередь крестьян) в недобросовестности. Объяснение особенностей отношения русских к
труду условиями крепостного права порождали иллюзию, что ситуация коренным образом изменится с освобождением крестьян. Однако реальность опровергла эти надежды. Если в городах дух предпринимательства все же стал заметен, то в деревне продолжало господствовать традиционное хозяйство. Автор объясняет это тем, что этика крестьянского труда на практике равнозначна «этике выживания», когда условия сельского производства диктуют необходимость сведения риска при ведении хозяйства к минимуму, что неизбежно приводило к повторению проверенной веками агротехнологии, которая обеспечивала существование, хотя бы и нищенское. При этом в качестве идеала труда рассматривался труд одухотворенный. Даже самый тяжелый и монотонный труд должен быть нравственным. Именно нравственное удовлетворение трудом способствует выживанию.
В рамках православия формировался идеал труда аскетического, бескорыстного, с большей ролью физического труда как средства приближения к Богу. Эти идеалы внедрялись в сознание благодаря громадному авторитету, которым пользовался, например, Сергий Радонежский. На отношение к труду сильное влияние оказало старообрядчество, принципы которого можно сопоставить с этикой протестантизма. Именно отличия в этике труда определили более легкое вхождение представителей старообрядчества в капиталистические отношения.
Отрицательное отношение к богатству в России во многом связано не только с влиянием православных идеалов, но и с реальными условиями существования. Община, ограничивавшая инициативу крестьян, обеспечивала определенное социальное и имущественное равенство нищеты, быстрое трудовое обогащение в этих условиях было практически невозможно.
Отсутствие стереотипов, приемлемых для конкретного периода исторического развития, в данном случае «капиталистической этики», приводит к размыванию традиционных отношений, на смену которым приходят наиболее «дикие» и примитивные способы обогащения, к которым культура не смогла выработать иммунитета. «Требуется время и постепенное совмещение разных этических систем, чтобы «бессмысленный и беспощадный» русский бизнес вошел в цивилизованные рамки» (023, с.311).
К.Улиг считает (024), что в России имеет место основанное на христианском учении метафизическое понимание труда в отличие от рационалистически и индивидуалистически направленного западноевропейского мышления.
Для А. Солженицына современный кризис в России служит несомненным доказательством того, что западное понимание экономики может привести к полной дегуманизации общества. В западной рыночной экономике отсутствует, по его мнению, морально-этическая основа, которой традиционно обладала Россия и которую теперь надлежит возродить. Индивидуальному стремлению к наживе противопоставляются коллективные формы производства, которые должны основываться на принципах умеренности и равенства. Даже хозяйство, обеспечивавшее лишь пропитание в сочетании с мелким домашним ремеслом, господствовавшее в России на протяжении веков, теперь вновь рассматривается как идеал. Ссылаясь на известных религиозных философов, таких, как С.Булгаков, В.Соловьев, Н.Бердяев, А.Солженицын подчеркивает, что увеличение капитала посредством труда никогда не может привести к полному удовлетворению. Лишь освобождение человека от стремления к материальным ценностям может вести к истинной, т.е. духовной жизни. Это отрицание материального начала рассматривается Солженицыным в качестве традиционной русской самобытности.
Автор указывает, что в России возродился интерес к немецкому историку и социологу М.Веберу. В начале текущего столетия Вебер своим понятием экономической этики отметил необходимость исследовать своеобразие социального порядка и формирующих образ жизни элементов и поставил вопрос об обусловленности возникновения экономического мышления, которое, будучи связано с буржуазным предпринимательством, не может рассматриваться просто как идентичное возникновению капиталистической организации труда. На примере религиозных объединений Вебер доказал, что их понятие труда, их экономическая этика религиозно мотивированы и не могут быть рассмотрены просто как следствие экономического развития..
Понимание С. Булгаковым экономики исходит из того факта, что труд - антиномический процесс, сочетающий необходимость и свободу. Человек вынужден работать, чтобы выжить, но работа представляет собой и более высокую задачу - доказать посредством господства над природой свое подобие Богу. Материальные потребности выступают, согласно Булгакову, всегда как отражение духовного и культурного уровня индивидуумов. В своем понимании индивидуальности Булгаков требует от каждого человека этических действий, возможных только при внутреннем контроле религиозной совести.
Автор приходит к выводу, что «хомо экономикус» при его материалистическом определении не может служить основой трансформации общества, в том числе и русского. Он остается искусственной фигурой, не соответствующей ни социальным реалиям, ни веберовскому идеальному типу и поэтому не может быть успешно применен ни как средство трансформации, ни как ее цель. «...Экономика и культура должны рассматриваться во взаимосвязи» (022, с.346).
О.В.Летов
