CC BY
9
ЭТИКА
98.03.013. КАЙЗЕР М. К БОЛЬШЕЙ СЕКРЕТНОСТИ В НАУКЕ?: Замечания относительно некоторых структурных изменений в науке и их влиянии на научную этику.
KAISER M. Toward more secrecy in science?: Comments on some structural changes in science - and on their implications for an ethics of science//Perspectives on science. - Chicago, 1996. - Vol.4, N 2. - P. 207-231.
Статья М.Кайзера посвящена обсуждению широко распространенного убеждения об увеличении секретности в науке и возможных этических следствий таких структурных изменений.
Секретность в научных дисциплинах, в частности в биотехнологии, вызывает в обществе и научной среде озабоченность. Бытует мнение, что секретность противоречит давно сложившимся нормам науки. Кайзер полагает, что в некоторых частях науки определенная секретность необходима и терпима, если она связана с задержкой публикации. Утические вопросы такого плана более связаны с вопросами глобальной юстиции и благосостояния, нежели с научным социумом как таковым. Серьезную проблему секретность создает в сфере политических наук, где она объективно препятствует демократическому контролю. 1ормативная база науки и ее этика должны быть сообразованы с новой ответственностью ученых-практиков.
Действительно ли секретность в науке увеличивается, причем стремительно? С.Рестиво считает, что конкурентно-способная наука являет собой благодатную почву для секретности. По его мнению, секретность в науке питают профессионализм, связи с бизнесом, правительством и армией. Тем не менее эмпирических исследований по этому поводу очень мало, а доказательная сила немногочисленных примеров невелика. Автор исследовал статьи в научных журналах, посвященные проблеме секретности. Есть также исследование мнений ученых-компьютерщиков, работающих в секретных областях
(криптология, системное программное обеспечение и т.д.), показывающее, что в последние годы открытость научного процесса возрастала. С.Рестиво подверг этот вывод критике, полагая социальную базу исследований недостаточно широкой, предлагая проведение исследований, лишенных субъективно-личностной окраски. Кайзер, напротив, полагает, что непродуктивно отказываться от частных наблюдений.
Согласно С.Сеси (1988), проведшему опрос большого числа американских ученых, респонденты, в целом приветствуя открытость в науке, тем не менее склонны обвинять (59%) своих коллег в стремлении утаить некоторую информацию. Опрос продемонстрировал, что респонденты стремятся отвечать на подобные вопросы "социально желательным образом". Выявленные причины секретности разнятся. В бионауках основной причиной секретности называют финансовую выгоду (в том числе получение патента), в социальных науках - боязнь потерять приоритет в публикации. К сходным выводам в 1991 г. пришла К.Маккейн. Блументаль (1996) исследовал связь академических институтов с промышленными группами в США. Установлено, что доля государства в коммерческих проектах всё еще остается преобладающей, а большинство компаний в договорном порядке изымают результаты научных изысканий для патентования, задерживая их публикацию порой на неопределенный срок.
Исходя из имеющегося материала, трудно составить определенное мнение о динамике процесса. Не подлежат сомнению лишь самые общие выводы: секретное поведение в науке имеет место; большинство ученых выступают за открытость изысканий; научный социум реагирует, когда на его нормы покушаются извне; особую озабоченность вызывает коммерциализация, меньшую - госконтроль. Имеют место структурные изменения связей науки с ненаучными институтами.
Критикуется концепция научного этоса П.Мертона, характеризующегося: 1) универсализмом, 2) общественной значимостью, 3) незаинтересованостью, 4) организованным скептицизмом. Второй и третий пункты прямо объявляют секретность вненаучным феноменом, противоречащим этике науки как знанию принципиально общественного. Автор называет эту концепцию "пуристской идеологией" в науке, утверждая, что она не выдерживает проверки практикой. Ученые не руководствуются в своей работе принципами общественной значимости и незаинтересованности, такое их поведение не считается ненаучным.
Митрофф (1974) высказал мысль, что второй пункт, по Мертону, уравновешивается противоположным ему, допускающим некоторую секретность.
1апример, военные отрасли науки, не могут существовать без определенной доли секретности, имея иную цель - национальную безопасность. Однако в ряде пограничных областей вмешательство государства приводило к свертыванию некоторых "сомнительных" исследований, как это имело место в случае У.Ормерода, чьи разработки в области центрифугирования для нужд биологии были свернуты правительством в силу возможного их применения для обогащения урана.
1екоторые этические вопросы ставит патентная система. 1апример: не закрепляет ли она неравенство между промышленно развитыми и развивающимися странами? Патентная система поощряет изобретателя, ибо наука вообще не построена на альтруизме. Кроме этого, она позволяет надеяться на то, что открытие станет когда-нибудь достоянием гласности. Вместе с тем европейская патентная система ущербна в том смысле, что она допускает патентование лишь неопубликованной информации, что объективно порождает дополнительную секретность. Проблема патентования, таким образом, имеет скорее психологический контекст. Озабоченность связана с нахождением баланса между частнонаучным и общественным интересами.
Более серьезный вопрос касается связи науки с обществом вообще, ответственности науки перед демократическим обществом. Возникающие дилеммы неразрешимы в рамках стандартов индивидуального научного поведения. Автор приводит личный пример, связанный с рыбной промышленностью Норвегии. Ученый Х обнаружил, что вещество У, употребляемое в виде биодобавки в корм лосося, может накапливаться в мясе. Это вещество признано канцерогеном, однако из-за особенностей метаболизма животных оно не представляло опасности для человека. Ученый предложил не делать этот факт достоянием общественности и приступить к скорейшему поиску замены. Вскоре она была найдена, а вещество У было исключено из списка разрешенных биодобавок. Кайзер задается вопросом: насколько сообразно с моралью общества подобное секретное поведение ученого? Применима ли тут так называемая "этика свистка" (Петерс, Фаррелл, 1986)? Все условия для того, чтобы забить тревогу («подать свисток») налицо: отступление от интересов общества, опасная практика, выход за рамки строго научной
системы. Однако в данном случае слепое применение пуристских схем приводит к дефектам. На практике мы видим, что ученый Х не противостоит системе, его действия не носят антиобщественный характер, налицо его стремление к разрешению проблемы, избегающему возможное паническое развитие событий, которое бы повлекло за собой немедленная публикация. Таким образом, существуют разрешенная и обязательная "подачи свистка", выбор же в конечном счете лежит на ответственности самого ученого. Проблема из личного плана переходит в план макроэтический. Всё большее вовлечение ученых в процесс принятия общественно значимых решений требует от них новой ответственности наряду с учреждением принципиально новых международных органов контроля, в которых ученые играли бы весомую роль. Такова этика "постнормальной науки", которая наряду с новым видением науки и ее места в обществе выдвигает на первый план и создание нового этоса науки, который был бы более обусловлен социально и более гибок, нежели его стандартная пуристская модель.
С.В. Филиппов
