CC BY
14
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ НАУЧНОЙ ИНФОРМАЦИИ ПО ОБЩЕСТВЕННЫМ НАУКАМ
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ
НАУКИ
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ И ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА
РЕФЕРАТИВНЫЙ ЖУРНАЛ СЕРИЯ 11
СОЦИОЛОГИЯ
3
издается с 1991 г. выходит 4 раза в год индекс РЖ 2 индекс серии 2.11 рефераты 98.03.001 -98.03.022
МОСКВА 1998
РОССИЙСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ
98.03.012. ГОРДОН Л. ПОЛОЖЕНИЕ НАЕМНЫХ РАБОТНИКОВ В РОССИИ 90-х ГОДОВ: ПРОТИВОРЕЧИЯ УСЛОВИЙ И ОПЛАТЫ ТРУДА КАК ПРОЯВЛЕНИЕ ПОСЛЕСОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО КРИЗИСА УСЛОВИЙ ЖИЗНИ// Социально-трудовые исследования / ИМЭМО РАН, Центр, сравнит, соц.-экон. и соц.-полит.исслед. Отдел соц.-тру.д. исслед. - М., 1994. — Вып. 7. - 99 с.
Настоящая работа, выполненная в рамках исследовательского проекта "Трудовые отношения и конфликты в переходном обществе", финансируемого Российским Гуманитарным фондом № 95-06-17377, представляет собой промежуточный результат изучения кризиса социально- экономического положения трудящихся в переходной России. Руководитель проекта — профессор Л. Гордон. В соответствии с планом исследования в дальнейшем предполагается специальное рассмотрение проблем потребления, имущественной обеспеченности, жилищных условий, занятости и безработицы.
В главе первой подчеркивается, что общий характер сегодняшнего положения трудящихся определяется содержанием экономических и общественно-политических перемен, происходящих в современной России. Основная направленность этих перемен состоит в том, что в середине 80-х годов и особенно с рубежа 80-90-х годов в нашей стране "разворачивается полустихийный — полуосознанный процесс разрушения системы государственного социализма и замена его другим общественным строем. Что именно возникает на развалинах госсоциализма — Цока что далеко не ясно", пишет Л. Гордон (с. 5). И хотя политические, организационные, хозяйственно-экономические институты прежнего общества уничтожены, многие его социально-культурные устои, ценности,
формы сознания и поведения остаются прежними и исчезнут лишь с уходом поколения, образующего ныне ядро активного населения. Из двойственности детерминирующих факторов вытекает противоречивость перемен в социальном положении большинства населения. Уход из госсоциализма открывает возможность долговременных перемен, ведущих к качественному улучшению жизни. Однако на начальном этапе они ощущаются скорее как тяготы жизни.
Глава вторая "Преодоление госсоциализма - необходимая предпосылка прогресса условий жизни". Три четверти века господства тоталитаризма в России и почти полвека преобладания его в Восточной Европе и на Дальнем Востоке не оставляют сомнения в том, что госсоциализм неспособен обеспечить основной массе работников уровень жизни, равный тому, который складывается в капиталистических странах при Сопоставимом технико-технологическом развитии. Специальное международное сопоставление показало, что в 1985 г. совокупный объем потребления на душу населения был в СССР в 3,5-4 раза меньше, чем в США, в 2,5-3 раза меньше, чем в Германии, Франции, Японии, Англии, в 1,2-1,5 раза меньше, чем в Испании, Ирландии, Греции, Португалии. Зарплата составляла, если- исходить из паритета покупательной способности валют, менее 150 долл., в то время как в развитых странах Запада - 1000-2000 долл., а в Греции, Португалии - 500-1000 долл. (с. 7). Советские люди в середине и конце 80-х годов расходовали на питание около 40% семейного бюджета против 15-20% на Западе, и при этом питались хуже (с. 8).
До конца 80-х годов оставалось чрезвычайно дешевым жилье, однако сохранялся его острый дефицит: на душу населения в СССР приходилось в среднем по 15м жилья, в Западной Европе и Японии -25-30 м, а в США - свыше 60 м с полным набором новейших удобств (с. 9).
На душу населения в СССР приходилось больше врачей и больничных коек, чем где-либо в мире, но младенческая смертность тем не менее превышала показатели наиболее развитых капиталистических стран в 2-3. раза, среднеразвитых — в 1,5 раза (с. 11). Однако во многих других областях, в первую очередь в образовании, социальное обслуживание не уступало иным развитым странам. Автор подчеркивает, что государственный социализм на
протяжении всего своего существования порождал у массы рядовых работников уверенность в прочности достигнутого жизненного стандарта, хотя эта уверенность и была в значительной степени иллюзорной. Эта особенность заметно сказалась на народных настроениях после крушения госсоциализма.
В сфере трудовых отношений при госсоциализме отмечается преобладание несвободного, директивно-командного начала в противоположность гораздо более свободным состязательно-конфликтным или партнерским отношениям, характерным для рыночно-демократических обществ. Самое явное проявление несвободы социально-трудовых отношений - отсутствие независимых профсоюзов в России и других социалистических странах. С помощью карательных мер жестоко пресекалась любая попытка создать независимые организации работников, любые выступления, демонстрации, забастовки.
Воздействие государственного фетишизма усугублялось прочностью корпоративно -патерналистских отношений в советском обществе. Вполне реальной стороной госсоциалистических трудовых отношений, обусловленной отсутствием рынка, патернализмом, индустриальной общиной, выступает крайняя ослабленность состязательного, конкурентного начала. Отсюда возникала возможность массового распространения неинтенсивного, ненапряженного труда.
Глава третья "Трудности быстрой реализации преимуществ преодоления госсоциализма".
Движение от госсоциализма к рыночно-демократическим порядкам, помимо потери немногих и отчасти иллюзорных преимуществ прежней системы, сопровождается появлением совершенно новых переходных условий. Они то и выступают в качестве основных причин возникновения противоречий и тягот современного социально-экономического положения.
Возникновение нового общественного устройства, кроме провозглашения новых институтов и учреждений, принятия законов, перемещения кадров, требует изжития одних и складывания иных, чем прежде, нравов, ценностей, привычек, громадных сдвигов в культуре и психологии десятков миллионов человек. Культурно-психологические изменения протекают значительно медленнее, чем
административно-политические преобразования или юридические, экономические, технические нововведения.
На сложность согласования разноскоростных процессов накладывается столкновение противоположных интересов, что приводит к многостороннему общественному кризису, снижению эффективности общественного организма, распаду общественного порядка.
В России разрушительное влияние общих факторов, рождающих кризис переходного времени, - таких как трудность согласования перемен в разных сферах и сложность преодоления конфликта социальных интересов, - сказывается сильнее, чем где бы то ни было еще. Л. Гордон считает, что разделение Союза в некоторых отношениях облегчило проведение реформ в России, делая объекты управления более обозримыми и однородными. Но в то же время распад СССР нарушил устоявшиеся экономические связи, сломал кооперацию предприятий, разрезал "по живому" технико-технологические цепочки, транспортные артерии, линии электропередач, газопроводы и т.п. Таким образом, явившийся следствием распада СССР хаос явно перевешивал экономические выгоды возникновения более однородных пространств реформирования. ,
Господство государственного социализма прервало нормальное функционирование рыночной экономики в России на 70 лет, т.е. на время трудовой и социально-политической жизни примерно трех поколений. В остальных социалистических странах этот перерыв охватил 40-45 лет - период активности двух поколений. Разница примерно в одно поколение оказалась качественной: в российском обществе не осталось никого, кто мог бы своим собственным опытом помочь остальным в овладении рыночной культуры.
В России "второй раз в этом веке произошел - сейчас, по счастью, в относительно бескровных формах - слом государственной машины... Наша беда в том, что в ходе преобразований разрушенными или предельно ослабленными оказались внутригосударственные механизмы, поддерживающие нормальный общественный порядок и нормальный ход общественной жизни. Неэффективно действующая милициям преступность, коррупция, несобираемые налоги, неработающие системы социального
12-5445
обслуживания - вот в чем (а не в изменении границ) проявляется разрушение российской государственности" (с. 19-20).
Очевидной ошибкой в 90-е годы выступает развертывание широкомасштабной войны в Чечне. Помимо нравственных и политических последствий, чеченская война резко усугубила социально-экономический кризис, пустила на ветер немалую часть и без того скудных ресурсов переходного периода. В современной России кризис перехода от госсоциализма к капиталистическому или посткапиталистическому устройству - это тяжкий и разрушительный кризис, превосходящий переходные трудности в большинстве стран, преодолевающих наследие государственного социализма.
В главе четвертой отмечается, что противоречивый характер перемен в жизни народа проявляется в том, что положение одних слоев и классов, составляющих общество, улучшается, а других -ухудшается. В сегодняшней России есть заметные категории населения, причем не только в верхах общества, но и среди массы рядовых работников, которые живут явно богаче, полнее, свободнее, чем десятилетие назад. Но имеются довольно большие слои, чья жизнь стала за это время более тягостной, трудной. К первым, помимо узкого слоя крупных предпринимателей и элитарных групп политиков, менеджеров, интеллектуалов и специалистов высшего уровня, принадлежат миллионы занятых мелким предпринимательством, наемные работники частных предприятий, фирм, служащие кредитно-финансовой сферы, торговли, многих экспортных отраслей. В более трудной жизненной обстановке оказалась часть старой номенклатуры и - главное — миллионы рабочих, инженеров, научных работников военно-промышленного комплекса, многих предприятий машиностроения, химии, тяжелой промышленности, обладающие наивысшей квалификацией индустриального типа, наиболее обеспеченные в недалеком прошлом.
Противоречивость положения трудящихся выражается и в более сложных соотношениях, где присутствуют долговременные и кратковременные улучшения различных элементов труда и быта, освоенные и неосвоенные возможности, долговременные и кратковременные ухудшения и проигрыши.
В главе пятой, касаясь позитивных сдвигов в сфере труда, Л. Гордон отмечает, что всероссийские опросы 1994-1996 гг. показали, что примерно 60-65% работающих рассматривают труд как источник
существования и лишь 10-15% утверждают, что работа для них интересна сама по себе. В 1989 г. о решающей роли заработка говорили 25% опрошенных. Увеличение доли работников, открыто ставящих оплату на первое место в самооценке своего отношения к работе, свидетельствует, по мнению Л. Гордона, не столько об изменении трудовых мотиваций, сколько о преодолении инстинктивного "двоемыслия", столь характерного для массового сознания позднесоветской эпохи. "Короче, для основной массы работающих труд не был и не стал "царством свободы", да и вряд ли окажется им в обозримом будущем. Однако реальные элементы свободы, совместимые с индустриальной технико-технологической системой и рынком, в итоге преобразований последнего десятилетия явно укрепились" (с. 26).
34-37% активных работников в четырех всероссийских обследованиях 1994-1996 гг. согласились, что к середине 90-х годов возможности проявления инициативы на производстве и в экономической жизни вообще заметно расширились, однако 40% этого не ощущало. Но соотношение этих групп постепенно выравнивается. Примечательно, что в тех категориях занятых, которые определяют перспективу экономического развития, люди, ощутившие свободу, составляют большинство (в среде массовых специалистов 52% против 37%, в составе молодежи 42% против 32%) (с. 27).
Косвенным показателем ослабления бюрократических пут в сфере труда является устранение запретов на вторичную занятость. По расчетам Л.Гордона, 1/4-1/3 активного населения имеет дополнительные приработки. Необходимо отметить, что массовое распространение побочных заработков свидетельствует не только о предприимчивости, но и о нужде в дополнительных доходах (в США и странах Западной Европы вторую работу имеют 3-6% занятых).В индустриальных обществах свобода в сфере повседневного труда реализуется, по преимуществу, не в непосредственной трудовой активности, а в социально-трудовых отношениях. В государственно-социалистической системе преобладали односторонние директивно-трудовые отношения. Главное улучшение трудового положения российских работников в 90-е годы в том и состоит, что в это время открылся простор для свободной организации участников производства и их взаимодействия друг с другом. Наиболее
очевидный прогресс достигнут в отношении права создавать профсоюзы и защищать с их помощью интересы в трудовых спорах, используя многообразные способы их разрешения, включая забастовку.
Прогресс в юридическом обеспечении профсоюзных прав был связан с рядом поправок, внесенных на рубеже 90-х годов в старые законы, и с некоторыми президентскими указами этого времени. В 1995-1996 гг. принят целый корпус новых законов и указов, регулирующих деятельность профсоюзов, трудовые споры, забастовки, коллективные договоры и т.д.
К сожалению, преобладающая культурно-ценностная атмосфера в сознании народного большинства в переходной России зачастую находится в противоречии с объективной общественно-политической ситуацией, в связи с чем значительная (может быть, основная) часть трудящихся оказывается неспособной быстро освоить новые политические и социальные возможности. Можно считать, что вовлеченная в профсоюзную активность и тред-юнионистски сознательная часть работников не превышает 20-30% всего их числа (с. 37). Низкие оценки готовности рабочей среды к солидарным действиям, даваемые профсоюзными активистами, показывают, что эта тенденция достаточно сильна. Значение ее усиливается тем, что зачастую она проявляется у наиболее энергичных и квалифицированных работников, уверенных, что они сами или в составе малой группы могут отстоять свои интересы.
Противостоит развитию профсоюзов и демократизации трудовых отношений сохранение психологии патернализма и почитания государства, столь характерной для советского общества. Непосредственно на предприятиях главным носителем патерналистских отношений выступало хозяйственное руководство. Оказавшись собственником предприятия, оно стремится к сохранению "индустриально-общинной социальной ориентации и патерналистского типа социально-трудовых отношений" (с.41).
При всем различии индивидуалистических и патерналистских тенденций в трудовых отношениях, оба. эти направления мешают распространению в массовом сознании представлений солидарности и необходимости коллективных и профессиональных действий. Для утверждения основ демократии и социального прогресса в сфере труда развивающие просветительскйе усилия, считает Л. Гордон,
имеют не меньшее значение, чем совершенствование законности и борьбы за соблюдение правопорядка.
Глава шестая"Преимущественно негативные сдвиги в сфере груда: деградация заработков и пенсий". Противостояние улучшающих и ухудшающих перемен в сфере труда проявляется достаточно отчетливо. Особенно наглядно оно выражается в том, что демократизация социально-трудовых отношений в 90-е годы сочеталась с резким понижением оплаты труда, ухудшением условий производственной деятельности, ростом безработицы.
Самая главная из причин, непосредственно определяющих понижение оплаты труда, - падение производства. Оно началось с рубежа 90-х г.г. происходило непрерывно на протяжении всей первой половины этого десятилетия и привело к тому, что валовый внутренний продукт (ВВП) России составил в середине 90-х г.г. менее 2/3 показателей 1990 г., а промышленное производство - менее половины (с. 43).
Удельный вес оплаты наемного труда в составе ВВП, судя по данным государственной статистики, в середине 90-х годов так и не вернулся к значениям рубежа десятилетия. Кризис перехода от госсоциалистического строя к рынку закономерно сопряжен с ослаблением или распадом прежнего экономического механизма, с появлением элементов разрухи. Его органической чертой является стремительная инфляция, а то и гиперинфляция, и пока она не преодолена, именно она определяет основную направленность и динамику оплаты труда. До того, как не упрочились новые устои экономики, выход из кризиса может осуществляться по преимуществу за счет народного большинства. "В России 90-х годы силы, способные осуществить чрезвычайные меры, необходимые для того, чтобы предбтвратить перекладывание всех тягот подавления инфляции на плечи рядовых работников, хотя и упрочились сравнительно с прошлым, все-таки находились, по большому счету, в зачаточном состоянии" (с. 47).
В общеисторическом смысле появление настоящих профсоюзов было важнейшим шагом на пути выравнивания позиций работников и работодателей в их взаимоотношениях. Но силы современных российских профсоюзов еще очень невелики как в количественном, так и в качественном отношении. Неопытность, скупость средств, непрочность связей с политизированной
интеллигенцией препятствуют выработке экономических и политических программ, на основе которых можно обеспечить преодоление инфляции в рамках умеренных жертв со стороны рядовых тружеников. Ослабляет потенциальное активное сопротивление чрезмерному сжатию оплаты труда преобладание патерналистской психологии едва ли не у большинства российских работников. Значительная часть забастовок фактически организуется у нас директорами - "в обиход даже вошло, кажется, неслыханное нигде в мире выражение "директорские забастовки" (с. 48). Как своего рода социальное преимущество, обеспечивающее особую гибкость рынка труда в России и облегчающее тем самым преодоление его кризиса рассматривается пресловутое "русское терпение". В соотношении народной активности и народного терпения, которое стоило бы считать относительным, должно быть больше, считает автор, готовности к риску и меньше стремления к абсолютным гарантиям, нежели это свойственно массовому сознанию современной России. Помимо недостаточной развитости работников и их организаций, расширению доли труда препятствовала недостаточная зрелость и других участников трудовых отношений — работодателей и государства. По многим причинам, в значительной мере из-за отвращения к прошлому господству вульгаризированного марксизма, даже среди лучших, хорошо образованных и демократически настроенных лидеров рыночных преобразований преобладали люди с упрощенно либеральным и технократическим мировосприятием. "Может быть, больше, чем профсоюзным деятелям 90-х годов, — считает Л. Гордон, - им не доставало прививки подлинных социал-демократических воззрений и ценностей, отличных как от коммунистической, так и от либеральной идеологии. Им не хватало социальной ответственности, ощущения первостепенной значимости социальных факторов" (с. 53). В России 90-х годов ни сами работники, ни работодатели, ни государство не были способны осуществлять сложную социальную политику, в рамках которой воздействию инфляции и экономического спада на заработную плату противопоставляется повышение ее удельного веса в создаваемом общественном порядке.
Таким образом, в России в 1990-1995 гг. не удалось создать ничего похожего на развернутую систему сдерживания цен и регулярного индексирования заработков и пенсий, которые умеряют
их сокращение во время инфляционных взрывов во многих современных обществах. В 1990-1996 гг. номинальная величина открыто начисленной зарплаты увеличилась примерно в 2600-2700 раз, среднемесячная пенсия — в 3000 раз, среднемесячный душевой и денежный доход — в 3600 раз, а совокупность потребительских цен выросла почти в 6000 раз. Сбережения же "просто исчезли в вихре дороговизны" (с. 57).
Тем не менее при несомненном снижении жизненного уровня массового голода в России середины 90-х годов все-таки не было. Падение покупательской способности фактических заработков в это же время не было столь глубоким, как это получается из данных об открытых заработках и пенсиях. Данные государственной статистики далеко не полностью отражают вторичную занятость, масштабы которой увеличиваются год от года. По примерным расчетам специалистов, опубликованным в 1997 г., общие суммы скрытой зарплаты равнялись в 1993 г. - 9-10 трлн.руб., в 1994 - 52 трлн. руб.,в 1995 — 170 трлн. руб.; ориентировочно в 1996 г. - 250 трлн. Считая округленно, такие скрытые заработки увеличивали оплату труда в эти годы соответственно на 20, 30, 45-50, 40-45%. Иными словами, фактическое ухудшение реальной оплаты труда было все-таки не столь катастрофичным, как это выглядит из данных об одной лишь открытой зарплате (с. 61).
Автор считает полезным соотнести сведения о движении реальной заработной платы и пенсий с динамикой покупательной способности всех денежных доходов населения. Судя по денежным доходам 80% населения и оценкам скрытых заработков, инфляция к середине 90-х годов снизила реальную оплату труда все же не до 45%, а примерно до 60-70% от уровня 1990 г. (с. 64). Большинство так или иначе сумело приспособиться к жизни, но приспособление это произошло если не за чертой крайней бедности, то в опасной близости от этой черты. При этом 20-30% приходится на долю людей, чей душевой доход не достигал прожиточного минимума (среди них 10-15% имеют менее половины его) (с. 65).
До середины 90-х годов ухудшение оплаты труда, вызываемое переходным кризисом, проявлялось, по преимуществу, через инфляцию и выразилось в отставании заработков от роста цен. В 1995 г. рост цен уже сократился в полтора-два раза сравнительно с 1994 г., в три-четыре раза сравнительно с 1993 г. и в пять-десять раз
сравнительно с 1992 г. За 1996 г. цены поднялись в разных секторах экономики на 20-30%. Тем не менее, тенденции спада в народном хозяйстве продолжали преобладать: валовый внутренний продукт за эти годы продолжал снижаться на 5-6% в год (с. 68).
Рыночное преобразование российской экономики осложняется ее прежней милитаризацией и диспропорциями производства. Переход к рыночной экономике требует сброса, коренной ломки, а то и уничтожения немалой доли производительных сил - устаревших или не являющихся общественно необходимыми. В нашей стране, где ориентация многих секторов экономики на общественно ненужную продукцию, равно как и консервация отсталых производств, длилась десятилетиями, "необходимо "сбросить" или радикально реконструировать несравнимо большую часть производственного аппарата, нежели это бывало в обычных циклических кризисах XIX-XX вв. Здесь скорее уместны аналогии с великой мировой депрессией рубежа 20-30-х годов или даже с масштабами уничтожения старых производительных сил в ходе мировых войн" (с. 69).
Мало какое общество способно выдержать одномоментное уничтожение трети или половины рабочих мест и мгновенное появление десятков миллионов безработных. Российское общество нащупало — отчасти сознательно, отчасти стихийно - несколько рациональных приемов: сокращение рабочего дня и рабочей недели, введение неоплаченных отпусков по инициативе администрации и т.п. Переход к безработице здесь осуществляется постепенно, через ступень частичной занятости, что переносится обществом значительно легче. Однако потенция смягчения социальных тягот, если постепенность не используется для преобразований, превращается в фактор обострения переходного кризиса.
Развитие и масштабы задержек зарплаты характеризуют прежде ' всего сведения о ее распределении. Уже зимой 1993/1994 г. длительные задержки заработков, как это видно из опросов ВЦИОМ, затронули от 1/4 до 1/3 работающего населения. С этого времени невыплаты стали одной из доминант социальной ситуации в стране. Правда, в 1994 г. и в течение большей части 1995 г. распространение задолженности по оплате труда до некоторой степени сдерживалось высокой инфляцией, позволяющей отчасти гасить ее рост дополнительной денежной эмиссией. Однако по мере затухания инфляции к концу 1995 г. подобные меры перестали действовать. В
1995-1996 гг. накопившаяся за прошлые годы задолженность образовала чудовищную инерцию. Совокупное воздействие всех причин - от объективной неспособности части предприятий производить востребуемую рынком продукцию до субъективных ошибок и злоупотреблений предпринимателей, хозяйственников, власти привело в 1996 г. к качественному скачку невыплат. С конца
1995 г. до весны 1997 г. месячные и многомесячные задержки зарплат охватили свыше половины наемных работников (50-55%) (с.75).
За средними цифрами стоят немаловажные различия в степени распространенности невыплат: велики отраслевые различия, невыплаты больше распространены в средних и малых городах, а также на селе. В конце 1996 г. разительно отличалось в худшую сторону положение в регионах Сибири и Дальнего Востока, куда входят многие северные территории, где невыплаты переносить труднее всего.
Одновременно с распространением задержек зарплаты в 1995-
1996 гг. произошло резкое сокращение средств, поступающих в пенсионный фонд, усугубившееся решением Думы о повышении пенсий без указания источников их финансирования. Невыплата пенсий и пособий получали все большее распространение до весны
1997 г.. Лишь энергия и политическая воля правительства после усиления его реформаторского крыла позволили летом 1997 г. ликвидировать пенсионные долги.
Превратившись в 1995-1996 гг. в массовое явление, задержки заработков и пенсий закономерно приобрели первостепенное значение в жизни российского общества. При этом невыплаты вызывают социальные последствия более серьезные, нежели это следует из масштаба непосредственного материального ущерба, причиняемого ими. За четыре года бурной инфляции (1992-1995 гг.) реальный уровень открытой заработной платы упал более, чем вдвое. За эти годы массовых невыплат (1994-1996 гг.) задержки достигли совокупного уровня зарплаты 15-20%. В пиковые годы инфляция съедала по 25-30% заработков, невыплаты изымали по 5-10% в год (с. 82). Невыплаты порождают напряженность и грозят конфликтами более опасного характера. Тема гибели и самоубийств, практически не возникавшая из-за дороговизны, то и дело появляется в сообщениях прессы по поводу невыплат. Многомесячные невыплаты в ряде случаев уже привели к тому, что от организованных видов
13-5445
социального протеста - мирных забастовок, переговоров, демонстраций - тысячи людей переходили к стихийным и почти неуправляемым действиям (Надым, Анжеро-Судженск, Ковров, Брянск, Приморье).
Опасность стихии усугубляется тем, что лавина невыплат в 1995 г. и особенно в 1996-1997 гг. стала "накрывать" и те сегменты общества, которые призваны поддерживать его безопасность и противостоять стихии: в июле 1996 г. армия получила 4% средств, необходимых для выплаты денежного довольствия военнослужащим, в августе - ни копейки, милиция же - 5% потребных сумм (с. 85).
В переходной России вероятность появления новых стихиеобразующих социальных противоречий по мере понижения стихийно-взрывного потенциала старых социальных проблем особенно велика. Существенную роль в этом играет слабая самоорганизация трудящихся, неразвитость гражданского общества в целом. Осознание бесполезности и даже гибельности стихийного взрыва в качестве ответа на социальные тяготы идет тем интенсивнее, чем быстрее развиваются сознательно-организационные средства противостояния этим тяготам. Общественный прогресс проявляется в переходе от иррационально-стихийной к рациональной и организованной активности — профсоюзной, политической, культурной, социальной, позволяющей сопротивляться общественному злу законными и ненасильственными, методами.
Глава седьмая "Изменение условий труда и противоречивое воздействие на положение работников. Состояние производственной среды и производственный травматизм." Материалы государственной статистики свидетельствуют, что в 90-е годы итоговые характеристики производственной среды, техники безопасности, производственного травматизма не ухудшились слишком значительно, а в некоторых отношениях обстановка выглядит лучше, чем на рубеже 80-90-х годов. Однако санитарно-гигиенические условия и техника безопасности в России хуже, а нормы трудового законодательства нарушаются чаще, чем во многих странах Запада. Свыше 20% промышленных рабочих (среди женщин-работниц - 15%) трудятся в условиях, не соответствующих общепринятым санитарно-гигиеническим нормам, а 1-2% работают на оборудовании, не отвечающем нормам безопасности. В некоторых регионах (Камчатка, Мурманская и Архангельская области, республика Коми, Кузбасс) доля людей,
99
98.03.013-016
работающих в неблагоприятных условиях, — 30-45%. В сегодняшней России из 10 тыс. занятых каждый год 60-65 человек получают травмы, 1-2 человека гибнут (с. 96). Неудовлетворительное состояние производственной среды усугубляется условиями среды обитания в целом. Состояние атмосферы в таких индустриальных центрах, как Новокузнецк, Череповец, Липецк, Магнитогорск, Омск, Нижний Тагил во много раз хуже, чем в обычных городах России, включая самые большие. Вместе с тем реальные расходы на охрану труда уменьшились в годы кризиса по крайней мере вдвое-втрое (с. 98).
В будущем, с началом подъема и устранением чрезвычайного снижения оплаты труда, улучшение производственной среды снова окажется в ряду наиболее настоятельных потребностей трудовых коллективов. Тем важнее уже теперь помнить о них и делать для их улучшения то немногое, что возможно в нынешних обстоятельствах.
t И.Ф.Рековская
98.03.013-016. ЗАНЯТОСТЬ НА ПРЕДПРИЯТИИ. (Сводный ^ реферат).
98.03.013. ГУСЬКОВА Н.А. Завод МИКРОН: "цена" выживания -сокращение и реструктуирование занятости // Социально-трудовые исследования / ИМЭМО РАН. — М., 1997. — Вып. 9. Занятость на предприятии: структура, внешняя и внутренняя мобильность, политика менеджмента. — С. 4-37.
98.03.014. ИЛЬЧЕНКО Н.П. Завод "Домострой": парадоксы улучшения кадрового потенциала // Там же. — С. 38-81.
98. 03.015. КАБАЛИНА В.И., КИБЛИЦКАЯ М.И. Завод "Электра": традиционная занятость в условиях неопределенности // Там же. — С. 82-122.
98.03.016. ВЕДЕНЕЕВА В.Т. Типография "Академия": модернизация производства и политика занятости // Там же. — С.123-156.
Основу настоящей публикации составили материалы исследования, которое было проведено в течение 1996-1997 гг. сотрудниками ИСИТО и ИМЭМО РАН. Его основной задачей было изучение процессов реструктуирования занятости на предприятиях промышленности, строительства и транспорта. Исследование базировалось на стратегии множественного case study, которая подразумевает сравнительный характер исследования — описание и сопоставление нескольких типичных ситуаций в сфере занятости. В
