CC BY
79
101
98.02.015. ЯЗЫК И НАУКА КОНЦА XX ВЕКА: Сб. статей. - М.: РГГУ, 1995. - 432 с.
Статьи данной книги объединены не только общей проблематикой, но и общностью некоторых представленных идей. Так, авторами характеризуется ситуация в современной лингвистике как переход к новой парадигме, который, в свою очередь, выражен в обращении лингвистики к методологическим проблемам, к поискам своей эпистемологии, а также в выходе ее на междисциплинарные исследования. Процессы, происходящие в современной лингвистике, представляют собой выражение некоторого общенаучного (и, шире, общекультурного) движения к переделу границ и сфер компетенции наук, которые к концу XIX в. казались уже вполне и окончательно определенными (Д.И.Руденко, В.В.Прокопенко, с.118).
Современная лингвистика "встречается с противоположными методами познания и делает попытку соотнесения друг с другом таких разных методов, как научный, эстетический, религиозный, философский... идеал цельного знания позволяет заново поднять вопрос о специфике науки о языке как гуманитарной сферы знания" (В.И.Постовалова, с.414).
В наши дни большое значение приобретает проблема антиизоляционизма науки, установления ее связей с исходными интуициями культуры. История наук о языке демонстрирует какую-то фатальную повторяемость и сходство события и процессов, происходящих в различных областях познания: они втягиваются в поле языка. Д.И.Руденко и В.В.Прокопенко проводят аналогию с философией истории, которая приходит к идее языков культуры (с.128). История в последние десятилетия вплотную подошла к решению проблемы синтеза различных методов исторического познания с тем, чтобы традиционное изучение общества дополнить изучением ментальностей. Одним из методов исторического познания стал метод лингвистического анализа текста.
Лингвистика, как и любая другая наука, рассматривается в широком контексте культурно-исторических процессов становления человеческого знания (В.И.Постовалова, с.346). Это означает отказ от методологического редукционизма и обращение к изучению языка в
102
широком "жизненном" антропологическом контексте как языка общения личностей и как органа самосознания культуры, что, в свою очередь, приводит к пересмотру границ лингвистики и ее связей с другими науками. Лингвистика предстает как наука с развитой философией языка и сферой внутринаучной рефлексии, с одной стороны, и как наука, обращенная к конкретной эмпирике лингвистической реальности, - с другой (там же, с.403,414).
Когда речь идет о синтезе в лингвистике, то имеется в виду не только ее активное взаимодействие со смежными научными дисциплинами (философией, психологией, этнографией и др.), но и диалог внутрилингвистических концепций, возможность их синтеза. Такая постановка вопроса актуализирует методологическую направленность исследований лингвистов, поиски общей методологической основы различных лингвистик, стимулирует нахождение точек соприкосновения различных подходов. Эта ситуация характеризуется В.И.Постоваловой следующим образом: "Быстрая смена лингвистических парадигм, следствием чего являются постоянно изменяющийся образ языка, сосуществование множества различных видений и предощущение возможности существования множества потенциальных лингвистик, активные интегративно-дифференциальные процессы внутри лингвистики и в культуре (построение, развертывание и проектирование новых дисциплин и направлений, таких как социолингвистика, психолингвистика, лингвокультурология и др.), интенсивные контакты лингвистики с другими областями знания и духовной деятельности человека, - все это способствует усилению роли внутрилингвистической рефлексии в науке о языке, осознанию необходимости снова и снова обращаться к вопросу о том, что такое лингвистическое познание как таковое, "откуда оно является" и "куда ведет", в чем неповторимость современного этапа становления лингвистического знания, какое место занимает это знание в системе общечеловеческого знания, культуре, жизни человека и мира" (с.343). Речь идет о философской проблеме статуса знания как такового, критериях научного знания в пределах лингвистики. В постклассической философии философские концепции приобретают отчетливо выраженное лингвистическое звучание. Одна из наиболее значимых идей в
103
лингвофилософии - идея симбиоза философии и лингвистики, в котором философия ориентируется на выполнение терапевтической (пропедевтической) функции, что предполагает взаимное движение философии и лингвистики навстречу друг другу.
Смена парадигмы делает особо актуальной разработку общих и частных проблем эпистемологии лингвистики, тем более что, по мнению Р.М.Фрумкиной, в современной лингвистике собственно эпистемология пребывает в зачаточном состоянии. Р.М.Фрумкина обрисовывает круг проблем эпистемологии конкретной науки: 1. Как выделить (сконструировать) объекты, которыми данная наука оперирует. 2. Какие методы познания выделенных объектов считаются допустимыми, а какие - нет. 3. Какие методы проверки правильности результатов и, соответственно, убеждения в своей правоте ученый вправе использовать. 4. Как систематизировать основные понятия данной науки, чтобы обеспечить возможность взаимопонимания в пределах данной научной парадигмы. 5. Какие задачи в пределах данной науки следует считать действительно задачами, подлежащими решению. 6. Как транслировать результаты в научный социум (с.77-79).
В связи с эпистемологической проблематикой данный автор рассматривает отношения между лингвистикой, психологией и философией. Понятия нового метаязыка и новая методология заимствуются из смежных или "эталонных" наук. "Эталонность" и "смежность" наук - понятия исторически относительные (с.85). Логическая и философская проблематика все чаще стали рассматриваться не как пограничные для предмета лингвистики, а как имеющие прямое отношение к лингвистическим задачам; изменилось и проблемное поле самой философии, и способ философствования. Проблема языка в философии вышла на первый план.
Роль естественного языка как основной формы фиксации наших знаний о мире, равно как и источника изучения самих этих знаний, была осознана сравнительно недавно. Р.М.Фрумкина обращает внимание на расширительное толкование контекста как всей совокупности знаний о мире, принадлежащих как субъекту высказывания, так и его адресату. В результате взаимодействия лингвистики с философией, психологией и науками о знании в лингвистике были сконструированы новые объекты.
104
В качестве примера рассматривается "концепт". Для его исследования нужны адекватные методы.
Ю.С.Степанов анализирует изменчивый образ языка в ХХ в. (язык как язык индивида, как член семьи языков, как структура, как система, как тип и характер, язык как "пространство мысли и дом духа"). С его точки зрения "образ языка" приобретает черты "образа пространства" во всех возможных смыслах пространства - реального, видимого, духовного, ментального. "Это одна из самых характерных примет лингвофилософских размышлений над языком в наши дни" (с.32). В конце века выделяются два доминирующих понимания языка, которые остаются взаимодополнительными и рассматриваются в синтезе. Согласно одному из них, язык неотделим от познания, от процедур получения знания и операций с ним, здесь господствует общий деятельностный подход и есть тесная связь с компьютерной информатикой. Другое - связывает язык с глубинным, философским постижением действительности: язык - пространство философствования (с.35).
Новым объектом исследования в лингвистике становится категория "дискурс". Дискурс, в понимании Ю.С.Степанова, это "язык в языке", но представленный в виде особой социальной данности. Дискурс реально существует не в виде своей "грамматики" и своего "лексикона", а прежде всего и главным образом в текстах, но таких, за которыми встают особые грамматика, лексикон, правила словоупотребления и синтаксиса, особая семантика, в конечном счете - особый мир. В мире дискурса действуют свои правила синонимичных замен, свои правила истинности, свой этикет. Каждый дискурс - это один из возможных миров (с.44-45).
С понятием "дискурса" тесно связано понятие "причины". Ю.С. Степанов отмечает, что этот концепт непрерывно эволюционирует (от Аристотеля до наших дней). При этом эволюционирует не только мнение людей относительно того, что собой представляет сам концепт "причина", но эволюционирует и языковая рамка, т.е. язык, средствами которого производится формирование данного концепта. Следовательно, концепт "причины" зависит от языка, используемого для его установления (с.63).
105
Подчеркивая общность ситуации, в которой оказались лингвистика и науки о человеке, влияние культурных факторов на функционирование языка, Р.М.Фрумкина образно выражает мысль, говоря, что доминанту современного состояния наук о человеке можно было бы назвать "вперед, к Гумбольдту!" (с.105). Д.И Руденко и В.В.Прокопенко под эпистемой, становящейся в современной культуре, понимают доминантную гносеологическую ситуацию в целом культуры, а не только в науке или искусстве. Определенные суждения, характеризующие ее, вполне могут быть перефразированы "в терминах" взаимодействия - существования - пространств языка и мышления, с их сложно соотносящимися, во многом потенциальными границами (с.132). Данные авторы отмечают, что человек, погрузившийся в сферу непрерывного развертывания (отчасти саморазвертывания) языковых пространств (возможных миров), в значительной мере теряет способность к активному, тем более совместному действию. Вместе с тем в пространствах, прежде всего на границах пространств языка и мышления, человек оказывается в ситуации выбора между различными возможными мирами, которые сам, в определенном смысле, создает новые возможные миры. Но часто, не взаимодействуя непосредственно, образуя свои собственные и во многом самодостаточные космосы, "картины мира", индивиды современной культуры тем не менее участвуют в создании целостной и одновременно во многом противоречивой гармонии мира, установленной не только ими самими, а некими общими чертами, "причинами" бытия. Такая эпистема близка культуре постмодернизма.
Черты новой парадигмы в философии языка отчетливо присущи и новой парадигме современной культуры. На первый план в ней выходит взаимодействие-игра (отчасти осознаваемая социумом) возникших или созданных в языке или через язык возможных миров. В этой игре не предполагается жесткого, тем более априорного доминирования какого-либо из языковых пространств, превращения его в "наилучшее", наиболее гармоничное. Гармония мира современной культуры достигается скорее через комбинирование, диалог, разногласие множества языковых "возможных миров". Это то совершенство мира, которое состоит прежде всего в процессе его совершенствования (с .141).
106
Действительно, современной парадигме лингвистики (неофункциональной, постгенеративной), которая сменила такие парадигмы, как сравнительно-описательную, структурную, генеративную, присуща множественность доминирующих концепций, между которыми, тем не менее, возможен синтез (Е.С.Кубрякова, В.З.Демьянков). На таком основании можно было бы говорить о применении термина "парадигма" в лингвистике и о самой парадигме в современной науке о языке.
В.З.Демьянков выделяет ряд ведущих идей и основанных на них теорий современной лингвистики: 1) грамматико-интерпретированное исчисление выражений языка (генеративная лингвистика); 2) значения вычисляются интерпретатором, а не содержатся в языковой форме (интерпретационизм); 3) композиционность лежит в основе категорий синтаксиса, семантики и прагматики (категориальные грамматики); 4) для лингвистического анализа существенны функции элементов выражения, а не сами элементы (функционализм); 5) одно и то же может означать очень разные вещи, но в разной степени (теория прототипов); 6) лингвистическое исследование связано с единицами более крупными, чем предложение ("лингвистика текста" и "анализ дискурса"); 7) высказывание - не предмет, а действие, и как таковое и должно изучаться (теории речевого действия); 8) мы вычисляем значения высказывания только потому, что оно предназначалось для нас ("принцип кооперированности"); 9) язык - только одна из конгнитивных способностей человека (когнитивная лингвистика) (с.245). Эти идеи сочетаются между собой в различных конкретных теориях: созвучность конкретной теории духу времени можно охарактеризовать на основе набора этих ведущих идей.
Е.С.Кубрякова, развивая мысль о парадигме как порождающей среде для идей и концепций в области современной лингвистики, также утверждает, что при всем внешнем разнообразии представлений о языке современной лингвистике свойственно следование определенной системе принципиальных установок, к которым она относит следующие:
1. Экспансионизм (в противовес редукционизму). Его проявления усматриваются в возникновении новых "сдвоенных" наук -психолингвистика и социолингвистика, социо- и психосемантика и др., в
107
упрочении традиционных связей лингвистики с философией и логикой, в возникновении новых дисциплин - инженерная и компьютерная лингвистика, в формировании новых областей знания внутри самой лингвистики, в расширении объектов исследования, в стремлении к более полному охвату языков мира, в более глубоком изучении разных функциональных слоев описываемых языков, в привлечении выводов гуманитарных и естественных наук, в активном вторжении лингвистики в философию, логику, психологию.
2. Антропоцентризм. Этот принцип означает, что научные объекты изучаются прежде всего по их роли для человека, по их назначению в его жизнедеятельности, по их функциям для развития человеческой личности и ее усовершенствованию. Он обнаруживается в том, что человек становится точкой отсчета в анализе тех или иных явлений, что он вовлечен в этот анализ, определяя его перспективу и конечные цели, человек становится во главу угла во всех теоретических предпосылках научного исследования.
3. Функционализм. В этом подходе центральной проблемой становится исследование функций изучаемого объекта, а также ставится вопрос о его назначении, особенностях его природы в свете выполняемых им функций, его приспособленность к их выполнению и т.д. Язык рассматривается как инструмент, орудие, средство, механизм для осуществления определенных целей и реализации человеком определенных намерений - как в сфере познания действительности и ее описания, так и в актах общения, социальной интеракции. Разные школы функционализма возникают в силу того, что среди разнообразных функций языка одна или несколько объявляются самыми главными: обычно это либо коммуникативная, либо когнитивная функция, нередко та и другая, к которым добавляют также экспрессивно-эмоциональную, поэтическую.
4. Экспланатарность. Для адекватной характеристики языка как экслпанандума (объясняемого) необходимо обращение к феноменам сознания, мышления, общества, культуры (как экспланансам) и наоборот. Для объяснения этих последних феноменов необходимо обращение к языку. Достижения лигнвистики сделают возможным использовать эти сведения в качестве средств объяснения других наук.
108
Взаимопроникновение наук позволит выявить и обнаружить разные типы объяснений и придать каждому из них рациональное содержание.
Современное развитие когнитивной науки предполагает синтез когнитивного и коммуникативного подходов к явлениям языка. Когнитивисты, с точки зрения В.З.Демьяненкова, обречены на междисциплинарность, ибо только общими усилиями психологии, антропологии, философии, компьютерологии можно ответить на вопросы о природе разума (с.307).
Р.М.Фрумкина характеризует процесс становления когнитивизма как две когнитивные революции. Первая из них закончилась своего рода бифуркацией: эта линия развития наук о человеке привела к созданию компьютерных моделей, в связи с чем стала популярной "компьютерная метафора". Вторая линия характеризует ученых, которые стремились к интеграции лингвистики и психологии с культурной антропологией и другими науками о человеке. Взрывное развитие информационных технологий побудило лингвистов и психологов войти в роль ученых, которые стали как бы обслуживать это направление. В той мере, в которой когнитивные процессы стали описываться в терминах компьютерных операций, проблемы мышления и значения были подменены проблемами переработки информации и компьютерного моделирования. Вторая когнитивная революция началась тогда, когда открылся современный тупик: оказалось, что в науке о человеке нет места главному, что создало человека и его интеллект, а именно культуре. Конститутивная роль культуры была ей возвращена, что заставило по-иному отнестись к роли языка и операций со знаками и символами. Так началось формирование новой парадигмы научного познания (с.104).
О..А. Останина
