CC BY
16
97.04.019. РАЗИН А.В. ОТ МОРАЛЬНЫХ АБСОЛЮТОВ К КОНКРЕТНОЙ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1996.- 159 с.
В монографии автор стремится показать, как на основе собственных нравственных исканий человек может прийти к выводу о необходимости самореализации на базе общественных ценностей. Автор ставит перед собой задачу, с одной стороны, разработать методологию, исключающую возможность абсолютизации морали, с другой - попытаться позитивно решить вопрос о нравственных основаниях личного бытия, о мотивах, ориентирующих активность личности в направлении общественных ценностей.
Глобальный общественный правопорядок может быть гарантирован на основе универсальных принципов, представлений о неотъемлемых правах личности. Но в морали, где человек действует по убеждению, где предполагается, что он ответствен перед будущими поколениями и абсолютно разделить личное и общественное оказывается невозможным.. Автор выделяет следующие пять основных способов обоснования морали: 1) конвенционализм; 2)
утилитаризм; 3) абсолютизм; 4) эволю-ционная этика; 5) социально-детерминистический способ.
Конвенционалистские теории морали исходят из того, что нормы морали просто принимаются людьми по соглашению. Основания для подобного соглашения могут быть различными. В современной теории конвенционалистский подход развивается на базе лингвистической философии в "этике дискурса". В отличие от этической концепции Канта индивид здесь не самодостаточен, но нуждается в одобрении своего нравственного действия со стороны идеального сообщества.
Утилитаризм получает наиболее полное выражение в принципе полезности, сформулированном Дж.Бентамом. Согласно этому принципу, моральная деятельность является оправданной, если ведет к достижению наибольшего счастья для наибольшего числа людей. Современный утилитаризм представлен в двух вариантах: утилитаризм действия и утилитаризм правила. Утилитаризм действия рассматривает последствия индивидуальных поступков с точки зрения того, какое они принесли счастье другим людям. Оправданными считаются те действия, которые приносят наибольшее счастье. Утилитаризм правила оценивает с точки зрения возрастания общего счастья законы, вводимые в обществе. Теория утилитаризма имеет разумные исторические основания. Однако она не способна объяснить, почему человек часто действует не только в сугубо личных, но и в общественных интересах, почему имеет место жертвенное поведение.
Абсолютистские теории морали исходят из того, что нравственность - самое первое основание человеческого бытия, без нее невозможно никакое практическое развитие. Они утверждают, что есть такие незыблемые нравственные принципы, которые не должны нарушаться ни при каких условиях. Для Канта разум является единственно надежным критерием, из которого выводится не только необходимость морали, но и свобода нравственного выбора. Свободно же человек может действовать только исходя из своего интереса. Поэтому, если это не прагматический интерес достижения счастья как удовольствия, это высший интерес, реализация которого предполагает утверждение морали как особой сферы бытия личности. Многие сторонники абсолютной морали считают, что наиболее фундаментальные моральные принципы вообще не нуждаются в каком-либо рациональном обосновании. Например, Дж.Мур считал, что добро можно постичь только интуитивно.
Эволюционная этика выводит мораль из общего всему живому стремления сохранения рода. Ее основателем считается Г. Спенсер, развивавший идеи эволюционной этики на базе позитивистской методологии. В рамках теории эволюции используется натуралистический принцип. Некоторые современные натуралисты не только утверждают природное единство альтруистических чувств, но и отстаивают принципиальную общность основных потребностей человека и других субъектов различных форм жизни, считают, что ценности морали едины для всей природы. Выдающимся представителем эволюционной этики был П.А.Кропоткин. Он приводил любопытное описание поведения обезьян, требующих у охотника выдачи трупа члена своей стаи. Такое сострадание обусловлено эволюционно, но это не специальный инстинкт, а неизбежные последствия эволюционного возникновения психической организации. Вместе с тем философия Кропоткина, как и вообще всякий натурализм, исключает идею социальной стимуляции поведения личности. Но даже если допустить, что на развитие человечества действуют какие-то неясные пока механизмы общеэволюционного характера, вряд ли это можно будет назвать этикой. Этическое знание связано с сознательным выбором поведения. Близко к эволюционной этике примыкает направление, называемое космизмом. Вл.Лосский выдвигает идею обожествления космоса, предполагающую переход последнего от неустойчивого, хаотического состояния к совершенной организации, наполненной божественной любовью, преобразованной под влиянием божественных энергий. Естественнонаучный космизм представлен философией К.Э.Циолковского, А.Л.Чижевского, В.И.Вернадского. Идея несовершенства земного бытия получает в естественнонаучном космизме развитие в плане разработки конкретных средств
управления земной эволюцией с позиций упорядочивания всего универсума, превращения его в сферу разума.
В социальном детерминизме общество рассматривается в качестве базовой реальности, из которой выводится необходимость морали. Обращение к разного рода общественным отношениям полагается достаточным и для процесса возникновения моральных норм, и для характеристики специфики моральной мотивации. Так как общество изменяется, моральные нормы при данном способе построения нравственной теории выглядят как релятивные, зависимые от этапа общественного развития, от взглядов конкретного исторического субъекта. Одним из основополагающих моментов социального детерминизма является принцип сведения индивидуального к социальному. Согласно данному принципу, мотивы деятельности личности формируются преимущественно под воздействием социальной группы, к которой она принадлежит.
С точки зрения автора, ошибка традиционных подходов к обоснованию морали заключается в абсолютизации какого-то одного основания. Стремление к этому лежит в системном мышлении. Человек в своей практической жизни привык иметь дело с ограниченными в пространстве явлениями и отношениями. Но современный мир все менее и менее становится похож на систему. По крайней мере, эта система все в большей и в большей степени включает в себя элемент хаоса. Последнее не является отрицательным моментом. "Можно организовать общественные взаимодействия людей так, чтобы сам хаос стал приемлемым, потерял свой разрушительный характер" (с.30-31). Возникновение новых этических теорий как раз является отражением понимания того, что мир включает элемент хаоса, и превратить его в такое гармоническое целое, какое виделось, например, Канту, невозможно.
Во всех формах общественного сознания, за исключением научного, имеет место не просто познание явлений действительности, а их практическое отражение. Практический характер отражения обусловливает закрепление в общественном сознании только таких идей, которые соответствуют необходимым в данных условиях образцам поведения. Если отказаться от понимания социального детерминизма как принципа, жестко выводящего мотивы деятельности людей из классовой принадлежности, и дополнить его концепцией духовно-практического отражения, в данном способе возникновения морали автор находит много положительного. Привлекательным в изложенной методологии является и то, что общие закономерности духовно-практического отражения в процессах возникновения новых норм морали и в процессах усвоения уже имеющихся нравственных требований со стороны личности совпадают. В личностном смысле
исполнение норм не только включает сознание их общественной ценности, но и содержит также и представленное на эмоциональном уровне стремление к бессознательному подчинению требованиям общества. И даже если личность, переосмысливая содержание нормы, решается на ее нарушение в силу исторической целесообразности, бессознательные установки служат сдерживающим фактором, предохраняющим человека от поспешных решений.
Ценностное отношение представлено в процессе духовно-практического отражения трижды, если учитывать закономерности постижения общественных требований каждой отдельной личностью. Во-первых, это исходные для процессов духовно-практического отражения оценки действительности. Им же соответствует определенный класс нравственных отношений, связанных с наиболее общими моральными суждениями, основанными на рациональной аргументации. Во-вторых, ценности выражают факт существования уже утвердившихся моральных норм. С этим классом ценностей связаны нравственные отношения нормативного характера. Они могут возникать не только в связи с вербально выраженными нормами, но и в связи с понятиями нравственного сознания, представленными стереотипах житейской мудрости, пословицах и поговорках. Именно в данных отношениях заключается онтологическое основание нравов. Наконец, в-третьих, ценностное отношение дано в системе аргументации необходимости исполнения социальных норм, предлагаемой личности со стороны общества. Последние включают в себя две взаимообусловливающие друг друга стороны: нормативную и ценностную. Норма показывает личности исходную необходимость постижения разрешенных каналов взаимодействия с другими людьми. Ценность же не только подтверждает необходимость выполнения нормы, но в целом способствует более глубокому пониманию ее содержания. Особенность духовно-практического освоения окружающего мира состоит не в том, что некоторые выводы этической теории заканчиваются практическими рекомендациями к поведению, а в том, что познание объекта осуществляется одновременно с его конструированием.
Нравственное возрождение общества возможно лишь на какой-то позитивной основе. Определение такой основы оказывается особенно важным в современных условиях, когда обычных материальных стимулов может быть недостаточно для обеспечения роста производства. Непривычное расслоение общества порождает чувство несправедливости и нежелания социального творчества. Здесь возникает дилемма: с одной стороны, все устали от бесконечных морализаторских призывов к хорошей работе, не подкрепленных реальным улучшением жизни, с другой -преодоление затянувшегося кризиса требует активизации мотивов поведения, связанных не только с экономикой. Моральные мотивы могут оказаться в данном
случае действенными только тогда, когда нравственное поведение в целом будет строиться на какой-то принципиально иной, отличной от прежних идеологических постулатов основе. Именно человеческое достоинство, определение меры его признания со стороны общества, стимуляция положительного поведения, позволяющего сделать жизнь достойной, а также разработка норм, гарантирующих благоприятные условия самовыражения личности, составляют ведущую линию в развитии нравственной жизни общества.
Духовное преобразование общества на гуманистических началах выглядит привлекательно, но в этой идее не учитывается, во-первых, относительность стадий духовного роста каждого отдельного индивида в процессе жизни. В любом случае он достигает духовного совершенства не сразу. Во-вторых, стремление к однозначной ориентации всех членов общества на безусловное выполнение общих правил поведения является упрощением их взаимоотношений, которое может обернуться к отдельному человеку негуманной стороной. Наконец, в-третьих, невозможно представить себе развитый общественный организм без разделения труда, следовательно, без определенной социальной дифференциации людей, а соответственно, и без определенного разлада в нравственных мотивах поведения, ориентированных на всеобщие принципы. В нравственных абсолютах отражается идея приоритета созидания над разрушением, объединения над разделением. Суть бытия, однако, заключается не только в объединении с другими людьми, но и в обособлении от них, не только в созидании общей истории человечества, но и в творчестве своей собственной жизни. Возникающие здесь противоречия служат причиной нравственных исканий личности. По мнению автора, современная ситуация в развитии нашего общества выглядит именно как тупик абстрактного гуманизма.
Попытка выделить явления моральной регуляции в абстрактном, отделенном от других оснований бытия виде неизбежно приводит к противоречию при обращении к процессу моральной мотивации. Так, например, незаинтересованность нравственного мотива, на которой настаивал Кант, вступает в противоречие со свободой морального выбора. Методология, направленная на выявление нравственного мотива в чистом виде, приводит ко многим упрощениям в понимании механизмов моральной регуляции, слишком резкому противопоставлению должного и сущего. Это выражается, например, в принижении значения общественного мнения как средства контроля нравственного поведения. Чаще всего оно рассматривается лишь как форма предъявления нравственного требования, а не как отвечающая собственно моральной мотивации контрольная инстанция. Для взаимообогащающего взаимодействия между обществом и
индивидом само общество должно стать иным - более открытым, более ориентированным на нужды каждого отдельного индивида, содержащим большие возможности для выбора.
Мораль не только не является единственным средством регуляции поведения личности в том смысле, что она не способна выполнять все необходимые для общества регулятивные функции, но и в том, что она не способна существовать как независимый от других средств социальной регуляции феномен. Степень развития всех общественных явлений, в том числе различные внеморальные нормы поведения, отражается в собственном содержании морали. Смысл построения новой концепции нравственности, по мнению автора, должен заключаться в том, чтобы рассмотреть взаимодействие между моралью и другими однопорядковыми явлениями общественной жизни по принципу отношения взаимообогащающих друг друга сущностей. Задача позитивного влияния морали на развитие взаимоотношений людей в рамках какого-либо производственного или иного объединения заключается не в том, чтобы полностью уравнять их моральные права, а, наоборот, в том, чтобы в разумной степени дифференцировать такие права. К примеру, наделить правом понимать единоличные решения по ряду вопросов именно того члена коллектива, который способен к этому по своим профессиональным и нравственным качествам. В качестве основной альтернативы гегелевской диалектике автор предлагает принцип дополнительности. "Дополнительность не предполагает превращения взаимодействующих сторон (дополняющих компонент) в борющиеся противоположности. Это означает, что ни одна из них не стремится занять доминирующую позицию и выступить в качестве системоорганизующего принципа..." (с.105).
На протяжении всей истории общества философская мысль постоянно обращалась к вопросам смысла человеческого бытия, пыталась обосновать необходимость и закономерность определенного образа жизни. Вместе с развитием общества изменился и сам человек, но неизменным оставалось желание построить его жизнь так, чтобы она приносила наибольшее удовлетворение, т.е. чтобы процесс жизнедеятельности представлял собой воплощение подлинного блага. Благо представляет некоторое объективное основание самоощущения счастья. В его трактовке в истории философии автор выделяет два принципиально разных подхода. При первом подходе понятие блага раскрывается на пути наиболее адекватного выражения природы человека, полагаемой неизменной в своих основных характеристиках. Истинное благо понимается в таком случае как познание соответствующих этой природе человеческих нужд и обеспечение их наиболее полного удовлетворения. Второй подход также предполагает познание
природы человека, но исходит из признания ее становления, движения от низшего к высшему. При таком подходе допускаются действия со стороны общественного лица (воспитателя) и со стороны самого развивающегося субъекта, направленные на отказ от каких-то одних свойств первичной природы ради обретения других, более высоких. Несмотря на разницу подходов, сознание, не ориентированное на что-то внешнее, остается пустым, лишенным качественных определений. С активностью сознания, его направленностью на познание и преобразование внешних предметов связывается представление о свободе.
Автор выделяет три основных критерия блага, которые одновременно выступают базовыми принципами построения общей этической теории. 1. Уважение любой формы жизни. В принципе способность к состраданию возникает благодаря модельной активности нашего мозга. Даже независимо от нашей воли, благодаря модельному основанию умственной организации человек ставит себя в положение других и переживает сходные эмоции. 2. Признание ценности индивидуального бытия и моральное оправдание стремления к достижению более высокого уровня развития индивидуальности. Этот критерий соотносится с признанием ценности разнообразия жизни и силой эмоциональных напряжений, отвечающих этому разнообразию. 3. Самореализация в созидательной деятельности, утверждение индивидуальности на базе активности, ориентированной на общезначимые социальные ценности. Этот критерий может быть логически выведен из первых двух, потому что более высокий уровень развития индивидуальности предполагает более сильные позитивные эмоции. Эти позитивные эмоции могут возникнуть только благодаря активности личности, ориентированной на общезначимые ценности, поскольку последние показывают уникальность задач, решаемых личностью.
Представление о подлинном благе, о жизни, способной принести действительное счастье, в определенной степени навязывается человеку со стороны ценностей культуры данного общества. Но это не означает исторического релятивизма, полного подчинения индивида социуму. Просто в определенных исторических условиях оказываются действенными определенные пути достижения счастья. Тем не менее они отвечают и субъективным намерениям самого индивида, приводят его к более полному ощущению жизни. Однако последнее происходит не моментально, а вместе с развитием новой природы, формированием новых способностей и потребностей личности в процессе совершаемой ею деятельности.
Человек никогда не сможет преодолеть противоречий биологического и социального хотя бы потому, что он никогда не откажется от интенсивных видов деятельности, сопровождающихся стрессовыми ситуациями и потому несомненно
вредных для здоровья. Автор указывает лишь на определенные этапы разрешения данного противоречия, преодоление конкретных пределов интенсификации деятельности, выступающих со стороны биологической организации человека, за счет создания искусственных систем, как, например, передачи машинам тяжелого физического труда.
О.В.Летов
