Моральный утилитаризм и политика Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

УДК 17:32.019.5

Г.С. ФЕДОРОВ МОРАЛЬНЫЙ УТИЛИТАРИЗМ И ПОЛИТИКА

Ключевые слова: моральный утилитаризм, моральная философия, эвдемонизм, этика, политические ценности, частная мораль, политическая реальность, нравственное окружение, политические и нравственные аргументы.

Рассмотрены понятие «моральный утилитаризм», его причины и характеристики. Предпринята попытка исследовать соотношение между политикой и моральными ценностями и описать политический утилитаризм как одну из составных частей политической деятельности в современной России. Приведены пять причин, определяющих специфику российского политического утилитаризма. Устранение морального утилитаризма из политической практики может способствовать восстановлению нравственного здоровья нации.

G.S. FYODOROV MORAL UTILITARIANISM AND POLITICS

Key words: moral utilitarianism, moral philosophy, eudemonism, ethics, political values, individual values, political reality, moral environment, justice, political and moral arguments.

The notion of «moral utilitarianism», its reasons and characteristics are considered. An attempt to investigate the relation between politics and moral values is made, the description of political utilitarianism as one of the political activity component is considered. Five reasons of the political utilitarianism are given. Elimination of moral utilitarianism from political activity can help to restore the moral health of the nation.

Вопрос политического утилитаризма почти не обсуждается в отечественной философской и политологической мысли. Исключение составляют статьи И.А. Ерохова, Б.Г. Капустина, И.И. Кравченко, А.В. Прокофьева.

Особый интерес представляет статья Б.Г. Капустина «Критика политического морализма (мораль-политика-политическая мораль)» [2. С. 33-55]. В данной статье отмечаются неполнота разработки отечественного политического знания, отроческий возраст политологии, отсутствие внутренней дифференциации в политическом знании. Пока не обособились те отрасли политического знания, которые дают широкое видение политического. В то же время взаимосвязь предметно-методологических перспектив этих отраслей (прежде всего нормативной и научно-объективирующей) может стать источником наиболее фундаментальных теоретических дискуссий в сфере политического знания, в том числе и по вопросу о соотношении политики и морали. Эта проблема косвенно рассматривается в политологии, включаясь в политическую (или моральную) философию. Однако она нуждается в более глубоком и всестороннем анализе.

Актуальность этого анализа связана с духовно-политическим состоянием посткоммунистического общества, стремящегося выйти из советского пространства, в котором существовало противопоставление идеологической лжи и правды, социальной несвободы и возможной свободы. Но попытка найти правду жизни в развивающейся новой России столкнулась с различными негативными явлениями в сфере политики, экономики, прав и свобод граждан, моральных устоев политической жизни людей.

Нами предпринята попытка разобраться в соотношении политики и морали в современной России, дать анализ понятию «моральный утилитаризм» как составной части политики.

В «Философском энциклопедическом словаре» (2006 г.) утилитаризм определяется так: «Утилитаризм (от греч. utilitas - польза, выгода) - точка зрения пользы; этическое направление, считающее, что целью человеческих поступков должно быть стремление извлекать из всего материальную выгоду,

пользу, благополучие, независимо от того, идет ли речь об индивиде или обществе. Происхождение нравственных норм утилитаризм выводит, по крайней мере частично, из соображений пользы. Основателем утилитаризма какпсев-доэтической системы, построенной на отождествлении добра и пользы, был Иеремия Бентам, который считал, что “возможно большее число людей должно стремиться к возможно большему счастью”, что, способствуя благу общества, мы тем самым одновременно способствуем своему собственному. Основатель утилитаризма и другие более поздние его представители были преимущественно англичанами: Дж.С. Милль, Г. Зидвик и др.» [5. С. 470].

Утилитаризм названных авторов сближается по своему содержанию с эвдемонизмом. Эвдемонизм (от греч. eudemonia - блаженство) - этическое направление, рассматривающее блаженство и счастье как мотив и цель всех стремлений. Приверженцы эвдемонизма считали счастливым и в то же время добродетельным того человека, духовные и телесные способности которого могут беспрепятственно развиваться, который благодаря всестороннему развитию этих способностей доставляет удовольствие себе и другим, так что ему обеспечены уважение и славная память потомков.

Эвдемонизм получил также распространение как социальный эвдемонизм, который полагал возможным стремиться к наибольшему счастью наибольшего количества людей. Все добродетели отдельного индивида имеют смысл лишь постольку, поскольку они служат этой цели. Государство, все его институты, мероприятия и законы также являются средством для достижения высшей цели - счастья всех людей. Эвдемонизм, становящийся социальным, превращается в утилитаризм.

То есть можно сделать вывод о том, что утилитаризм - это такое социально-политическое явление, которое касается счастья большого количества людей, удовлетворения их потребностей материального и духовного характера. Здесь политика направлена на использование морали как выгодной позиции в решении жизненных проблем. Это - приложение этической теории к политике.

Можно сказать, что утилитаризм - это политическая этика («прикладная этика»), проецирование этической теории на политику. Политическая этика занимается моральными коллизиями в конкретной сфере общественной практики и, возможно, является составной частью философской этики - наряду с биоэтикой, этикой бизнеса, этикой науки, политической этикой и др. Утилитаризм - это этическая точка зрения на политику, это прикладная проекция «чистой» этики на политику [2. С. 34]. В утилитаризме оцениваются моральные качества политики и политиков, политических курсов и политических программ. Умелый политик ставит себе на службу мораль.

В русской религиозно-философской этике конца XIX-XX вв. утверждается моральная суверенность личности. Однако основания морали усматриваются в божественном абсолюте, а коллективность понимается как религиозно-духовная всечеловеческая соборность [1. С. 36-51].

Эта традиция моральной оценки политики и политической оценки морали берет своё начало в учении Сократа, у которого можно наблюдать отождествление структуры и устремлений души отдельного человека и государства по идее справедливости.

Так, нравственные ценности добродетельного человека должны соответствовать нравственным устоям идеального государства. Но, к сожалению, ни в одном государстве ни в прошлом, ни в настоящем политические принципы не совпадают с моральными ценностями. Но такие попытки в истории общества всегда предпринимались и будут предприниматься до тех пор, пока су-

ществуют политика и мораль. Ибо нельзя отделить политику от морали, как и нельзя отделить мораль от политики.

Нравственное благо не вписывается в политику, но эксплуатируется политиками для улучшения своего имиджа. Моральные законы политики также стремятся приспособить под свои (политические) принципы. Выгода очевидная: я - политик для народа, а не для себя; ваше благо - наше благо; ваша мораль - наша мораль, лишь бы вы нас, политиков, поддерживали.

Эту двусмысленную позицию политики верно подметил В.И. Ленин в работе «Три источника и три составных части марксизма»: «Люди всегда были и всегда будут ... жертвами обмана и самообмана в политике, пока они не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных классов» [4. С. 47].

Б.Г. Капустин внимательно проанализировал морализм Хабермаса, его методику проецирования морали на политику и сделал вывод, что политические и моральные аргументы должны приближаться к одной цели - «рационально мотивированному согласию». В концепции «рационального согласия» критерии тождественны целям - «моральные существа» соглашаются по любому вопросу, ибо по своей сути они абсолютно идентичны.

В таком решении проблемы упраздняется мораль. В лингвистической модели «стремления к универсальному и неограниченному согласию» не остается места для индивидуального морального и политического выбора. В связи с этим этика становится лишь академическим упражнением, в котором устраняется вопрос: «Зачем быть моральным?». Проекция такой моральной теории на политику не дает «полезную модель для политической демократии». В этой моральной теории на практике действует только политическая мораль. Частная мораль всецело подчиняется политической морали.

Политическая мораль сильна тем, что она может освобождаться от господства собственных чувств и способна в связи с этим использовать чувства других людей (представителей частной морали) для своих целей.

В моральном утилитаризме мораль используется как политическая сила. Моральный утилитаризм - это насилие со стороны политики с целью удержать членов сообщества вместе за счет того, что «людей побуждают жертвовать своими удовольствиями».

Моральный утилитаризм сталкивается с некоторыми трудностями его понимания и реализации в жизни.

Так, может ли человек быть несогласным с требованиями полезности? Почему не все люди и не всегда могут соглашаться с «требованиями полезности»? Ведь сознание утилитаристского индивида может предполагать только «должное», а «недолжное» должно отвергаться. И ещё: утилитаристская моральная политическая теория не в состоянии объяснить системное изменение общества.

Политический морализм не может разобраться, как «работает мораль на политику». Такая теория ведет к компрометации самой морали: многие модели её применения к политике оказались не только пагубными для демократии, но и предосудительными. Политический морализм оказывается несостоятельным и от него следует отказаться как в политике, так и в морали, ибо имеются существенные различия политической и частной морали. Моральное измерение политики как раз и заключается в соотношении политической и частной морали [2. С. 33-55].

Проецируя на Россию не только моральный утилитаризм, но и в целом проблемы преобразования этоса в соответствии с новыми социально-эконо-

мическими задачами, можно отметить причины российского кризиса и причины неудачного политического развития, а именно - недооценку нравственной проблемы. Россия традиционно считалась страной, в которой нравственные поиски имели огромное значение. Этими поисками занималась передовая часть интеллигенции. Моральные принципы всегда были на первом плане у простого народа.

В новой России произошли такие политические и социально-экономические потрясения, которые не послужили укреплению политической морали. Наоборот, именно в такой ситуации старые политико-этические связи оказались прочными, консервативными. Эти связи не смогли обеспечить плавный переход к рыночным отношениям и перестройку экономической и социальной структуры. Государственная власть столкнулась с коррумпированностью бюрократии. Экономическую сферу стал контролировать рэкет, поддерживаемый теневым капиталом. Вместо гражданского общества возникло сообщество людей, озабоченных собственным выживанием. Власть начала восстанавливать своё влияние авторитарными методами. В то же время процветала мафия, укрепляли свои позиции олигархизм, коррупция, номенклатурная приватизация, происходило сращивание теневых и государственных структур, возникла формация «новых русских», строились финансовые пирамиды, капитал утекал за рубеж. Широко распространялись заказные убийства, наблюдалось падение нравов, возрастал уровень гражданской конфликтности, преступности, наркомании, проституции. Все эти символы российских «реформ» носили аморальный характер [3. С. 41].

В основе негативных явлений российской действительности, по мнению К.Н. Костюка, лежат пять причин, определяющих специфику российской политической морали.

Первая причина связана с особенностями политической географии России. Россию можно рассматривать как арену глобальных культурных столкновений. С одной стороны, она тяготеет к западной культуре, с другой - к восточной. Вся культура, созданная в России, есть результат двойного влияния -Запада и Востока. Исключением может быть православное христианство.

Вторая причина восточных политических традиций России связана с оппозицией «власти и народа». Власть дистанцируется от народа, становится замкнутой политической системой, утверждает свою исключительную позицию, создает единый властный центр и систему социально-экономических зависимостей.

Третья причина структурных предпосылок размягчения политической морали - это исторические, характерные только для российской истории. Модернизация страны всегда проводилась властью присущими ей насильственными методами. Различные преобразования приводили к атрофии чувства исторической памяти, преемственности, уважения к традициям, т.е. вели к потере основных морально-политических ориентиров.

Четвертая причина специфики российской политической морали состоит в том, что модернизации подверглось православие. Россия сегодня - это самое секуляризованное государство Европы. Не сохранив церковь, народ в то же время сохранил верность религии. Религиозность из церковной перешла в бытовую, которую К.Н. Костюк называет «культурным православием». Католицизм и протестантизм играли значительную роль в становлении социальноэтической концепции. Православие в силу многих причин не создало нечто, подобное этике. Однако оно определяло тип поведения своих народов и оказывало влияние на формирование православного сознания. В православии не был развит рациональный элемент богословия. Православие не наследовало

правовой римской культуры, оно транслировало восточную религиозную ментальность. Когда же начались различные социально-экономические преобразования, православие не сыграло роли стабилизатора политической морали.

Пятая причина. Вышеозначенные причины К.Н. Костюк относит к объективным факторам размягчения политической морали в России. Но имеются и субъективные факторы этого процесса; они касаются индивидуальной этики. Политическая мораль во многом представляет собой несколько иной, чем индивидуальная (частная) мораль, культурный феномен. У них различные сферы событий, иные нормы и критерии. Но они связаны между собой, взаимно обусловлены. Если в индивидуальной морали имеется недостаток нравственности, то и само общество с его политической моралью тоже будет безнравственным. И наоборот, если в политической морали имеется недостаток нравственности, то и в частной морали этот недостаток будет отражаться. Известно, что в российской этической жизни имеют место такие негативные явления, как хулиганство, сквернословие, воровство, пьянство, иждивенчество, нечистоплотность, недисциплинированность и др., которые не украшают ни политическую, ни частную мораль [3. С. 38].

Специфика российского нравственного ландшафта образует противоречия в политической и частной морали. На фоне этих нравственных диспропорций протекают российские реформы.

Если большинство социальных отношений не включено в сферу общественного и правового контроля, то это указывает на неадекватность социальной системы общественной практики. В умеренных формах эта неадекватность компенсируется политической моралью, в неумеренных - ведет к падению влияния политической морали и разрушению социальной системы.

Оборотной стороной морали в этом случае является применение физической силы для того, чтобы заставить партнера выполнять свои моральные обязательства, «держать слово». Такая морально-физическая санкция оказывается более эффективной в сравнении с правовыми санкциями. Сложившаяся практика показывает, что силовое решение проблем снижает уровень российской политической культуры, не дает полной возможности для формирования здоровой морали и здоровых правовых отношений.

По мнению К.Н. Костюка, в политике Россия опирается не на социальные институты, а на личности. Такой характер власти остается неподконтрольным общественным требованиям. Это положение особенно ярко проявлялось при «социализме». Господствующий институциональный тип управления в России воздействует и на низшую систему управления: «неформализованными остаются и государственная бюрократия, и экономический менеджмент, и, собственно, все социальные институты. Отсюда - необыкновенно высокий удельный вес «личных связей» и чиновничьего произвола, неспособность устанавливать институциональные отношения поверх личностных» [3. С. 41].

Таковы основные характеристики российской политической морали в настоящее время, которая вызывает разлад внешней и внутренней жизни народа, высокий удельный вес тайного по отношению к явному, предпочтение праву этики или силы, верховенство личности перед социальными институтами. Всё это ведет к глубоким структурным диспропорциям, мешает становлению этоса современного гражданского общества. Такая политика создает «виртуальное общество», в котором всё возможно в теории, но не в реальной жизни. Реальная жизнь протекает по другим законам: она отвергает теорию, на первый план выходит желание приблизиться к «виртуальному обществу».

Несоответствию между реальной и виртуальной жизнью народа, а также между политической и частной моралью можно найти такое название, как со-

циальная безнравственность: чиновники не исполняют свои должностные обязанности, не выполняются подписанные договоры, несвоевременно выплачиваются долги, скрывается истинное положение дел, нарушаются законы и др. Всё это - элементарные нарушения нравственного достоинства. Устранение разрыва между действительностью и надуманной жизнью, между политической и частной моралью, исключение морального утилитаризма из политической деятельности позволят восстановить нравственное здоровье нации и российского общества.

Литература

1. Гусейнов А.А. Этика // Вопросы философии. 1999. № 8. C. 81 -91.

2. Капустин Б.Г. Критика политического морализма (мораль-политика-политическая мораль) // Вопросы философии. 2001. № 2. С. 33-55.

3. Костюк К.И. Политическая мораль и политическая этика в России // Вопросы философии. 2000. № 2. С. 32-42.

4. Ленин В.И. Три источника и три составных части марксизма // Полн. собр. соч. Т. 23.

5. Философский энциклопедический словарь / ред.-сост.: Е.Ф. Губский, Г.В. Кораблева, В.А. Лутченко. М.: ИНФРА-М, 2006.

ФЕДОРОВ ГЕННАДИЙ СЕМЕНОВИЧ - кандидат философских наук, доцент кафедры философии и методологии науки, Чувашский государственный университет, Россия, Чебоксары (polprchuv@col.ru).

FYODOROV GENNADIY SEMENOVICH - candidate of philosophical sciences, assistant professor of Philosophy and Methodology Science Chair, Chuvash State University, Russia, Cheboksary.