CC BY
61
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ НАУЧНОЙ ИНФОРМАЦИИ ПО ОБЩЕСТВЕННЫМ НАУКАМ
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ
НАУКИ
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ И ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА
РЕФЕРАТИВНЫЙ ЖУРНАЛ СЕРИЯ 7
ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
2
издается с 1973 г.
выходит 4 раза в год
индекс РЖ 2
индекс серии 2.7
рефераты 97.02.001 -97.02.036
МОСКВА 1997
особая кинематографичность, "монтажность" прозы Вс.Иванова, а также ее специфическая ритмизованность.
Тематический выпуск журнала дополняет поубликаиия писем к родителям (1924-1931) сестры Хлебникова - Веры, подготовленная А.Мамаевым.
Т.Г.Юрченко
97.02.024. И.А.БУНИН И РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА XX В.: По материалам Международной научной конференции, посвященной 125-летию со дня рождения И.А.Бунина, 23-24 окт. 1995 г. / РАН. Инт-т мировой лит. им. А.М.Горького. - М.: Наследие, 1995. - 269 с.
В своем художественном творчестве Бунин по праву стал завершителем классической традиции руксской литературы, писателем, открывшим в ней новую страницу - неореализм, отмечает О.Н.Михайлов (Москва) в статье "Мировое значение Бунина". Преодоление традиций и расширение художественной изобразительности сказывается и в неожиданном сближении Бунина, всегда остававшегося "контрсимволистом", с писателями "потока сознания", и в его притяжениях-отталкиваниях, которые он испытывал по отношению к Флоберу (стремление написать "книгу ни о чем"), Мопассану (в изображении любви и женщины), и в его переводах - Лонгфелло, Байрон, Шевченко, Мицкевич.
Один из немногих литераторов рубежа веков, Бунин был тесно связан с усадебной культурой русской провинции, "дворянских гнезд", воспринимавшихся в это время уже как мечта, "сон, волшебных исполненный знаков". Потому и прошедшее настойчиво связывается писателем со сновидением, границы между реальным и ирреальным стираются, это ощущение зыбкости мира, утраты прежних представлений о пространственно-временных отношениях знакомо не только модернистам, пишет Т.В.Марченко (Москва) в статье "Традиции русской классической литературы в прозе И.А.Бунина". Литература для Бунина была неотделима от подлинной жизни, она - "та же реальность, и в этом существенное его отличие от писателей XIX в., настойчиво отделявших вымысел от правды, явь от иллюзии" (с.9). Особенность творческой манеры писателя состоит во внимательном перечитывании классики и в смелости и умении освободиться от социальных стереотипов и заменить "проклятые"
общественные вопросы ("кто виноват?" и "что делать?") философскими раздумьями о жизни, смерти, бессмертии, о духе и бытии, о вечности и ценности каждого мгновения, полагает исследователь. Философские размышления Бунина о смерти в предреволюционную эпоху неотделимы от исторически точного анализа русской усадьбы и деревни и предчувствия "погибели земли русской", катастрофы, подстерегающей всю нацию, весь народ. В рассказах писателя неотступно звучит тема смерти, воплощенная в самых разных коллизиях, от естественного умирания старого человека до убийства и самоубийства. При этом Бунин остро чувствовал родство с уходящим миром, и также остро открывалось ему наступающее сиротство, представленное как роковой поворот в судьбах героев ("Веселый двор", 1911).
В творчестве Бунина, в отличие от писателей критического реализма, в центре художественного изображения находится не сама человеческая личность с особым характером, судьбой и социальной функцией, а ситуация, "переживание, при предельно обобщающем звучании которого герой мог быть столь же предельно схематичен ("он" и "она") (с. 12). Эта "контрапунктность" новеллистики особенно выявляется в позднем творчестве писателя, где человек поставлен на грань как смысл счастья и смысл бытия ("Качели", 1945). Единый лирический герой Бунина, предстающий в разных обличиях, действует в особом художественном хронотипе: в условном пространстве, которое может быть воссоздано только по пямяти и литературе, и во времени, самим писателем называемом "легендарным" ("Легенда", 1949). Зрелый художник создает произведения, в которых философские и эстетические принципы романтизма становятся остро современными, приобретают значение вечное, метафизическое. Бунин часто цитирует, и его рассказы рождаются из образов, ритмики, русской лирики ХУШ-Х1Х вв. Он сообщает своему стиху точность и строгость прозы, а проза становится лирической , эмоциональной, медитативной.
В статье "Повесть И.А.Бунина "Деревня" в аспекте жанровой специфики" И.А.Альберт (Украина) исходит из того, что жанр как тип художественной системы необходимо рассматривать в целостности, во взаимосвязанности всех его элементов, выделяя в качестве главных идейный замысел, жизненную концепцию, сюжетно-композиционную основу и внутреннюю образную структуру. 15*
В центре внимания писателя страна и народ. Бунин утверждает диалектическую взаимозависимость личности и среды. Фаталистически неизбежному выводу о пагубном воздействии среды, уклада на личность Бунин противопоставляет мысль о нравственной ответственности личности перед судьбой, народом, страной, историей. Жанровое своеобразие повести во многом определялось бунинской установкой на быт, на будни. Быт, служивший в классическом реализме в основном фоном повествования, нередко становится у Бунина средством социально-философского и психологического осмысления бытия, а бытовая деталь максимально наполняется многозначным содержанием. В сюжетной организации "Деревни" отразилась ориентация на подчеркнутую простоту сюжетно-образных средств. Следуя путями Чехова, раскрывающего драматизм простого, обыденного, писатель заставляет "заговорить" самые обычные веши и явления. Автор статьи отмечает, что именно в "Деревне" впервые ясно проявилась "синтетичность" бунинского изображения, когда диалектика поведения сливается с диалектикой души, раскрывая глубину психики героев.
Повесть являла собой синтез традиционных и новых жарновых черт. Единство авторской идейной концепции, авторского замысла "обусловило художественную целостность "Деревни", легло в основу "механизма" преображения жизненного материала и уплотнения, сжимания, объединения разрозненных сцен, эпизодов, очерков характеров и нравов в повести"(с. 34). Бытоописание и аналитическая мысль, публицистика и лирика, элементы поэзии, народное творчество - все это органично входит в ее структуру. Возникают новые композиционно-стилевые формы, в том числе своеобразного потока сознания, отражающие сложное соотношение восприятия действительности, автором и героем соединение настоящего и прошлого, лирического и изобразительного начал.
"Путевые поэмы" И.А.Бунина: Проблематика, жанр, поэтика" -предмет статьи А.В.Громова-Колли (Москва). В названных самим писателем "путевых поэмах" - цикл "Тень птицы" (1907-1911) и путевые дневники "Воды многие" (1910-1911) - отразились его путешествия на восток. Описание путешествия Бунина в Турцию и страны Леванта (цикл "Тень птицы", изд. 1931) вписывается в традицию паломнических текстов, восходящих к игумену Даниилу, основателю жанра древнерусских "хождений". Однако "христианская"
тема в повествовании является не ведущей, а скорее фоновой. Бунин верен общему пафосу путешествий "Серебряного века", ностальгически искавших свою прародину - "Золотой век". Пафос всего цикла - обращение к ушедшим векам, попытка воссоздания исторической атмосферы с помощью воображения и литературных источников. Путевые дневники "Воды многие" (изд. 1925-1926) -плавание мимо Африки и Аравии в Индийский океан к Цейлону. В них доминируют раздумья автора о жизни в контексте библейских заповедей. Дневники прерываются прибытием в страну легендарного рая - Цейлон, послуживший материалом для рассказа "Братья".
В статье "Рассказ Бунина "Братья": апология буддизма" Т.Г.Марулло (США) обращает внимание на то, что молодой герой рассказа, освобожденный от земных оков, хочет насовсем отказаться от земной жизни и быстро продвигается к этой цели. Агония смерти, которую он испытывает, - это сильная метафизическая драма, борьба души, находящейся между бытием и небытием. Герой - уже более не одержимый рикша, он "приобрел освобождение от Личности, духовную свободу, которую другие персонажи "Братьев" так стойко старались отвергнуть" (с. 98). И здесь герой рассказа является подлинным последователем Будды.
Попытку прочтения личных и литературных отношений между Буниным и Набоковым как диалогического текста предлагает М.Д.Шраер (США) в статье "Бунин и Набоков: поэтика соперничества". В начальный период своего творчества, полагает исследователь, Набоков перенял некоторые стилистические приемы, доведенные ранее до совершенства его литературным "дядей" Буниным (литературными "отцами" Набокова были русские символисты). Во время американского периода писатель предпочитал обходить стороной вопрос о роли Бунина и культуры русской эмиграции в своем творческом становлении. Бунину в ходе соперничества с Набоковым не давали покоя блистательные достижения более молодого мастера, отринувшего все литературные школы. "Движимый желанием вернуть себе пальму первенства в русской литературе, Бунин создал свое самое лучшее произведение, цикл "Темные аллеи" (с. 61). Соперничество между Буниным и Набоковым касалось трех вопросов. Первый - был связан с ролью смерти в повествовании. Любовь и смерть, согласно представлениям Бунина, неразрывно связаны, и чем сильнее страсть, тем верооятнее,
что она приведет к смерти главных героев (рассказ "Натали", 1940). В рассказе Набокова "Красавица" (1934), с которым Бунин полемизирует, концовка "создает свою собственную сказочную мифологию", и смерть в рассказе "равнялась тому, чтобы повесить на повествование знак "Конец", как в последних строках романа "Дар" (с. 59). Второй вопрос касается метафизики рассказов Набокова и Бунина. Точно и выразительно запечатлевает Бунин движение человеческой жизни в этом мире, единственном, по его мнению, который писатель способен постигнуть. Набоков в своих рассказах показывает модели того, как выглядит мир иной (сияние белого неба над Фиальтой, перевернутый и потонувший берег моря в рассказе "Совершенство"). И третий вопрос связан с тем, утверждает М.Шраер, что в рассказах Бунина трагедия обычно следует за временем идеального счастья и гармонии. Трагедия героев писателя - трагедия свободы, прерванной вторжением бессмысленной смерти, понять которую так же недоступно человеческому разуму, как и понять саму судьбу. Для Набокова же человек противостоит хаосу случайности, а человеческая жизнь есть только развитие и повторение тайных тем в явной судьбе.
В статье "проблема национального характера в прозе И.А.Бунина" Т.Г.Дмитриева (Москва) пишет о том, что в изображении русского национального характера писателю была чужда тенденциозность, предвзятость, догматизм, его занимали прежде всего экзистенциальные основы души русского человека, уходящие в глубины национальной истории и психологии. При этом Бунин без иллюзий смотрел на русскую историю и нравы, видя не только светлые, но и темные, трагические стороны жизни. Его перо всегда бесстрашно замечало все неприглядное в русском человеке, но сердце оставалось любящим.
Ощущение фантастичного абсурда разжигало любопытство писателя и влекло к загадке русского характера, продолжает тему Ю.В.Мальцев (Италия) в статье "Актуальность бунинских пророчеств о русской душе". Задолго до революции писатель понял, какой она будет в России и к чему приведет. Поэтому причину всего и ключ к разгадке, подчеркивает автор статьи, надо искать не в социальном устройстве, а глубже - в национальном характере. В эмиграции Бунин предпочел дать исполненные ностальгии и поэзии картины прошлой России, которую он считал уже конченной и погибшей навсегда.
В современной литературе бунинская тема русской души претерпела определенные метаморфозы. Уже в период "застоя" она стала предметом пародии и иронии в В.Аксенова. Наровне с демагогией режима и интеллигентскими мифами, вопрос становился предметом осмеяния: А.Зиновьев прямо утверждал, что никакой загадочной русской души вообще не существует. Это направление не исчезло и сегодня - пародийна трактовка темы в романе В.Ерофеева "Русская красавица". Насмешка выливается у многих уже в откровенную русофобию и браваду самоунижения и самобичевания, подобный максимализм отрицания - типично русская черта (самоистязания бунинских юродивых). Однако самые жестокие критики России, напоминает Ю.Мальцев, были русофилами: Бунин, с его плачем о России, и Чаадаев, с идеей великой миссии России. Именно любовью был вызван их мучительный интерес к проблеме.
Суждения о мужике, крестьянине - важнейшая часть представлений Бунина о народном характере в конце XIX - начале XX в. Хотя народный характер и, тем более, национальную судьбу он не связывал лишь с этой мощной социальной силой, утверждает В.К.Сигов (Москва) в статье "Народный характер и судьба России в творчестве И.А.Бунина". Постижение мужика Бунин начал с его "портрета", фиксирующего приметы характера и жизни. Он отдал дань юношеским, традиционным подходам. Герой произведений писателя 10-х годов ("Кукушка", "Федосеевна", "Худая трава") - человек, выбитый обстоятельствами из нормальной жизни: батрак, безземельный, бездомный человек, бывший крестьянин. Внимание к маргинальной личности могло быть обусловлено жизненным опытом самого писателя за всю жизнь, по его словам, не владевшего ничем, кроме чемодана. Итоговыми произведениями стали повести "Деревня", "Суходол". Деревня не имеет у Бунина творческой перспективы. И когда писатель заканчивает "Деревню" "по-гоголевски" - "птицей-тройкой" ("под жениха запрягли пару, под невесту одиночку"), виден ее пародийный смысл. "Диссонансы и несуразности, которыми полны сюжетные положения повести, заставляют скорее вспомнить "лебедя, рака и щуку". Эта "тройка" мчится к историческому обрыву" (с. 103).
"Темные аллеи" - философский и художественный итог творчества, итог осмысления прошлого, настоящего и будущего родины, народа. Писатель много размышляет о тайнах любви, которая предстает
высшим воплощением и проявлением жизни, смыслом, целью, содержанием человеческого существования на земле. Но любовью мужчины и женщины не исчерпывается все значение этого чувства. И Россия здесь - объект и субъект высшего проявления любви земной. Хотя писатель подмечает и оценивает те или иные национальные черты, представления о национальной судьбе принадлежат области, где действуют силы, которые невозможно познать, но можно почувствовать их влияние. В "Темных аллеях" Бунин в художественной форме выразил мысль В.Соловьева о том, что "идея нации есть не то, что она сама думает о себе во времени, но то, что Бог думает о ней в вечности"" Бог для Бунина - "основание нравственного бытия личности, исторического бытия народов, духовного бытия любви земной" (с. 107). Двусторонним евроазиатским влиянием характер России, по Бунину, не исчерпывается. Писатель отмечал и "свет православно-христианского Востока, столь существенный для русской судьбы, своего рода духовную сердцевину русского характера" (там же). С этим связаны представления Бунина о миссии России. Судьба России - это судьба ее народа, а писатель убежден, что историческая перспектива у этого народа есть.
В статье "Созвездия Ивана Бунина: образы звездного неба в творчестве Бунина" А.П.Тер-Абрамянц (Москва) обращает внимание на то, что звезда у Бунина описывается не просто как живописная деталь - она символ, через который как-бы объединяются времена, далекие края, Божеское и земное. В ней непостижимая человеческим разумом, вселенская связь всего со всем: отсюда образ хрустальных нитей, льющихся от звезд к земле (стихотворение "Птицы небесные"). Но это символ антиномичный, ибо одновременно дает ощутить и пропасть между земным и Божеским. Через образы звезд приходит чувство небесной тайны, чувство Бога (стихотворение "Бог").
В рассказах и стихотворениях звезды имеют самостоятельный, мистически-таинственный смысл, они появляются в моменты наиболее драматические, ответственные: любовное объяснение, последнее свидание, роковой поступок, смерть, размышления о смысле жезни и Боге. Часто рассказы заканчиваются описанием звезд
Соловьев В С Русская идея // Русская идея и современность - Мю, 1992 -
С. 152.
("Птицы небесные", "Кастеркж", "Поздний час", "Братья", "Обуза", "Танька", "Ночь" и др.). Они символизируют некий итог, являясь символом Тайны Бытия.
В сборнике таке опубликованы статьи: "И.А.Бунин -литературный критик" (С.Н.Морозов, Москва), "К поэтике рассказов И.А.Бунина: функциональное значение звуковых и музыкальных образов" (Т.М.Бонами, Москва), "Образ города в романе И.А.Бунина "Жизнь Арсеньева" (Г.П.Климова, Елец), "Автор как субъект описаний природно-предметного мира в рассказах ИЛ.Бунина" (И.П.Карпов, Йошкар-Ола), "Смерть в творчестве Бунина": "Господин из Сан-Франциско" (Ю.М.Мамлеев, Москва), "Сравнения и метафоры И.А.Бунина" (Н.А.Кожевникова, Москва), "Словарь эпитетов И.А.Бунина" (В.В.Краснянский, Орехово-Зуево), "Проза И.Бунина первой половины 1920-х годов" (Д.Д.Николаев,Москва), "Символика детства в творчестве И.А.Бунина" (Е Е.Зубарева, Москва), "Символика природы в поэзии И.А.Бунина: во взаимодействии с русской и китайской традициями" (Мэн Сю-юнь, Китай), "И А.Бунин и Леонид Андреев" (А.П.Руднев, Москва).
В сборнике собраны следующие сообщения, заметки и материалы: "И.А.Бунин, Н.Тэффи и Б.Пантелеймонов: история дружбы" (Е.М.Трубилова, Москва), "Галатея Ивана Бунина" (Е.А.Осьминина, Москва), "Чехова до сих пор по-настоящему не знают...": Ив.Бунин. Из книги "О Чехове" (М.А.Шейкина, Москва), "О прототипах некоторых литературных персонажей в произведениях И.А.Бунина" (М.Г.Богомолова, Москва), "Кинематографичность как стилевая особенность творческого почерка Ивана Бунина" (А.В.Разина, Москва).
Т. Г. Петрова
97.02.025. КОСТИЧ В. СЕРГЕЙ ЕСЕНИН В СЕРБСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ. - Ниш.: Просвета, 1993. - 239 с.
В.Костич родился в 1948 г. в селе Горни Сибовац общины Подуево, автономного края Косово. Окончил философский факультет университета Приштины, кандидатскую и докторскую диссертации защитил на филологическом факультете Белградского университета. Профессор В.Костич - известный в Югославии литературовед, автор нескольких книг и монографий: "Никифоры" (два издания: 1979 и 16-3222
