CC BY
14
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ НАУЧНОЙ ИНФОРМАЦИИ ПО ОБЩЕСТВЕННЫМ НАУКАМ
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ
НАУКИ
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ И ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА
РЕФЕРАТИВНЫЙ ЖУРНАЛ СЕРИЯ 7
ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
2
издается с 1973 г.
выходит 4 раза в год
индекс РЖ 2
индекс серии 2.7
рефераты 97.02.001 -97.02.036
МОСКВА 1997
зеркало, а магический кристалл, все, что отражается в нем, оказывается преображенным. Но преображенная реальность, по мысли художника, и есть истинная реальность. Истина не постигается, а творится; театр - это не видимость и не обман, а обретение сущности, сплав желанного и действительного, мечты и яви, веры и способности воплотить ее. Порою кажется, что испанский писатель, минуя трагизм и кризис Ренессанса, хранит верность его наиболее светлым идеалам. В комедиях герои предаются вольной импровизации, не преступающей, однако, пределов, положенных честью, в драмах эти пределы выступают четче, а импровизация становится менее прихотливой, однако отнюдь не сходит на нет. В "драмах чести" Лопе, как и в "Дон Кихоте" Сервантеса, присутствует колеблющееся,неоднозначное или трагикомическое изображение героев-идеалистов. Источником трагизма становится не только несовершенство действительности, но и сомнительность идеала. Самым страшным разлад идеала и действительности становится в "Наказании - не мщении", позднем сценическом шедевре Лопе.
В.Н.Сченснович
ЛИТЕРАТУРА XIX в.
Русская литература
97.02.009. БОЛДИНСКИЕ ЧТЕНИЯ. - Нижний Новгород: Изд-во ННГУ, 1995,- 166 с.
Авторов сборника интересуют проблемы творчества, поэтики, художественной структуры, стиля пушкинских произведений (поэзии, прозы, драматургии), их связи с явлениями прошлого и современной мировой литературы, вопросы краеведения; среди вышеуказанных разделов появился новый - "Пушкин и музыка".
В своей статье В.С.Листов (НИИ киноискусства) высказывает точку зрения, что, скорее всего, Фауст и Фурст ("Сцены из рыцарских времен") возникли в творческом воображении поэта под влиянием многих источников - литературных, театральных, а то и просто в результате бесед с такими знатоками предмета, как А.Ф.Малиновский или Н.М.Карамзин. Фаустовскую мифологию Пушкин, наверное, воспринял суммарно, не вдаваясь в частности отдельных преданий.
Поэтому в неоконченном фрагментарном тексте "Сцен" почти невозможно определить, на какую именно легенду ориентирована та или иная деталь драмы. Но фаустовские мотивы сильно "сгущаются" вокруг бюргера Иоанна Фурста. Это убеждает автора статьи в небеспочвенности гипотезы: финал "Сцен", если бы они были завершены, готовился Пушкиным заранее. Неизвестно, была бы эта новая фабульная линия, персонаж или обстоятельства, выясняемые в диалоге.
В.И.Глухов (Ивановский гос. ун-т) полагает, что поэма "Анджело" (1834) Пушкина, приковывающая в последние годы пристальное внимание исследователей, хотя и создана в форме переложения пьесы Шекспира "Мера за меру" (1604), является по сути оригинальным творением великого русского классика. Она отличается от шекспировской комедии не только образным строем, но и своей идейной концепцией. Прежде всего поэма вскрывает негативную сущность самовластных порядков. Так как в условиях 1830-х годов проблема просвещенного абсолютизма утрачивает для поэта прежнюю остроту, автора "Анджело" больше занимает поразившая его закономерность, которая проявляется прежде всего в том, что властитель, ревностно осуществляющий обязанности самодержца, неизбежно превращается в нравственное чудовище, преступника, лишенного истинно человеческого. Сознавая, что среди правителей "преобладали деспоты и тираны, Пушкин стремится опоэтизировать тех властителей, в поведении которых проявляется человеческая отзывчивость и широта души" (с. 38). Пушкин имел основание не обнажать глубинного смысла своего произведения, а порой был склонен выдавать поэму за переложение шекспировской пьесы. Недаром он предполагал дать поэме подзаголовок: "Повесть, взятая из шекспировской трагедии "Measure for measure". В заключении статьи В.Глухов делает обобщение: "Пушкина понять можно: как автор он нередко был вынужден скрывать истинный смысл своих произведений, с чем мы имеем дело и в данном случае" (с. 39).
Джорджина Вилсон (Дели), сопоставляя "Евгения Онегина" с вышедшим сто пятьдесят лет спустя романом "Золотые ворота" англоязычного писателя Викрама Сета (Индия), находит в них черты общности.
9-3222
Действие в "Золотых воротах" происходит в 1980-е годы. Как и в "Евгении Онегине", перед нами два типа человеческих характеров: возвышенные идеалисты и скучные консерваторы. Главная тема романа - одиночество и способ его преодоления. В соответствии с онегинской традицией большую роль играет автор. "Он не судья своим героям, а скорее "добрый их приятель" (с. 48).
Между романом в прозе и романом в стихих, с точки зрения Пушкина, существует "дьявольская разница". Такого же мнения придерживается и Сет. "Новаторство Пушкина состоит в смелом освоении строфы, а новаторство Сета - в использовании традиции чужого языка, чужой культуры" (с. 49).
Релятивизм пронизывает оба романа. Никогда нельзя предугадать, что сделает герой и тем более - как автор оценивает его поступки. Авторский голос порой не отделен от голосов персонажей; границы, отделяющие одни пласт от другого, нередко размыты и неочевидны.
"Золотые ворота" отличают гораздо большая погруженность в мир большой политики, истории, права. Герои Сета опутаны общественными обстоятельствами, они живут в мире денег. В "Золотых воротах" Сета находит прямое продолжение пушкинский "Разговор книгопродавца с поэтом" (1824), но уже в двадцатом столетии. Только теперь стороны поменялись ролями. "Если при Пушкине торгаш уговаривает поэта продать рукопись, то теперь поэт сам уговаривает торгаша ее купить" (с. 54).
Остроумной стилистической игрой Сет хочет преодолеть прозаические обстоятельства жизни. Сатирическими пассажами он стремится поставить себя выше книгопродавцов, редакторов, даже читателей. Возникает вполне традиционная коллизия: в жизни приходится подчиняться тяжелым законам существования, но в романе можно их отвергнуть, высмеять, показать свое к ним презрение. Так поступали поэты до Сета, так они будут поступать всегда. Видимо, таков один из смыслов понятия "свободный роман" "Еще со времен Пушкина это - некоторое художественное пространство, в котором свободен прежде всего автор, не связанный законами жизни и литературными канонами" (с. 56).
Контекст "Евгения Онегина", замечает Г.Л. Гуменная (Нижегородский ун-т иностранных языков), "свидетельствует, что Державин и державинская поэзия не локализованы только в восьмой
главе, а как бы растворены во всей его художественной ткани, державинская поэзия прочно вошла в общепоэтический лексикон и ее образы словно бы "стерлись" от частого употребления, но обретенный в ней способ видения мира стал неотъемлемой составляющей пушкинского творчества" (с. 64). Опыт обращения к "старику Державину" на страницах "Евгения Онегина" дал возможность автору позднее, в 1836 г., в статье "Мнение М.ЕЛобанова о духе словесности" сказать: "Имя великого Державина всегда произносится с чувством пристрастия, даже суеверного ... Гомеры, Данты, Софоклы, Шекспиры, Шиллеры, Расины,Державины, несмотря на различие форм веры и нравов, все созидали изящное и для всех веков"1'
Первый подход к оригинальной романтической трактовке тайны в лирике Пушкина, - размышляет в своей статье А.А.Смирнов (МГУ), - проявляется в стихотворении 1819 г. "Дорида". У романтической тайны в лирике поэта обнаруживаются два основных истока - природный и душевный, которые равноправны в своей содержательности. Тайна скрыта как от других людей, так и от самого автора, который лишь острее чувствует ее присутствие в судьбе каждого. Особую ценность для романтика Пушкина тайна приобретает постольку, поскольку она всегда является точкой сближения с идеальным началом жизни, приближения к душевно близким ценностям в чуждом и враждебном окружающем мире. Помимо этого тайна утверждает независимость внутреннего состояния поэта от всех привходящих "внешних помех" и вносящих диссонанс обстоятельств. "Ценность душевного состояния, переживающего соприкосновение с таинственной стихией, остается безраздельной принадлежностью только этой данной индивидуальности. Она оказывается непередаваемой", - обобщает исследователь (с. 79).
В статье Н.И.Михайловой (РАО) обстоятельно обосновывается и подробно освещается концепция и принципы построения разветвленного экспозиционного комплекса во Львовской, объединенного темой усадебной, деревенской России, запечатленной
Пушкин АС Полное собрание сочинений В 16 т - М , Л , 1937-1950 -Т 12 - ,1949 - С 72 9*
в болдинской прозе Пушкина ("Повести Белкина", "История села Горюхина"). В пушкинское время, как известно, этой деревни не было. Она возникла в 1837 г. - ее крестьяне были переселены из Боддина. В 1850-е годы Львовской владел старший сын поэта -А.А.Пушкин, неоднократно приезжавший в свое имение. Задачу музея автор статьи видит в том, чтобы, используя сохранившиеся здания и ландшафт, с помощью музейных предметов, фрагментов воссозданных интерьеров, реконструкций некоторых вешей пушкинского времени раскрыть мир образов поэта, погрузить посетителей музея в среду пушкинских героев. На сложном взаимоотношении фантазии и реальности и строится экспозиция своеобразного музея литературных героев Пушкина.
В сборнике содержатся также статьи: "Два болдинских стихотворения, написанных 17 октября 1830 года" (С.А.Фомичев, ИРЛИ); "Пушкин и Жан-Поль (Комментарии к "Барышне-крестьянке")" (Г.В.Краснов, Коломенский гос. пед. институт); "Самостоянье" свободы ("Из Пиндемонти" Пушкина)" (В.А.Грехнев, ННГУ); "Проблема вариативности идиллической жанровой традиции в стихотворении Пушкина "Земля и море" (Н.Л.Вершинина, Псковский гос. пед. ин-т); "Герой в трагической ситуации ("Пир во время чумы")" (Г.Н.Москвичева, ННГУ) и др.
Е. Ю.Лукина
97.02.010. ЛЕЙТОН Л.ДЖ. ЭЗОТЕРИЧЕСКАЯ ТРАДИЦИЯ В РУССКОЙ РОМАНТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ: ДЕКАБРИЗМ И МАСОНСТВО/ Пер. с англ. Осиповой Э.Ф. - СПб.: Академический проект, 1995. - 253 с.
В монографии профессора Иллинойского университета в Чикаго Лорена Лейтона впервые наиболее последовательно и разносторонне представлен обзор эзотерической традиции, существенно повлиявшей на многих представителей литературы русского романтизма, особенно - писателей-декабристов. Передача значения посредством зашифрованного текста зачастую инспирирована желанием выразить идеи в обход цензуры, а может быть, сохранить информацию лишь для посвященных или избранных. Тавматургия (или тайнопись) в литературе, замечает автор, не обязательно имеет возвышенный характер, как у Данте,
