CC BY
19
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ НАУЧНОЙ ИНФОРМАЦИИ ПО ОБЩЕСТВЕННЫМ НАУКАМ
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ
НАУКИ
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ И ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА
РЕФЕРАТИВНЫЙ ЖУРНАЛ СЕРИЯ 3
-
2
издается с 1991 г. выходит 4 раза в год индекс РЖ 2 индекс серии 2,3 рефераты 96.02.001-96.02.029
Юн 51
МОСКВА 1996
/ /
ФИЛОСОФСКИЕ ПРОБЛЕМЫ РЕЛИГИИ И РЕЛИГИОВЕДЕНИЕ
96.02.025. ЛЕВИНА И. В. ДВИЖЕНИЕ СВОБОДОМЫСЛЯЩИХ: ГЛОБАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОСТИ, ПРОБЛЕМЫ ДЕМОКРАТИИ, РЕЛИГИИ. (Обзор).
На современном этапе развития цивилизации условия деятельности свободомыслящих имеют ряд важных аспектов.
Развиваются тенденции, выводящие свободомыслие за рамки традиционного просветительства и связывающие его с актуальными социальными и глобальными проблемами современности. Выявление этих тенденций, прорывающих границы традиционного просветительства, является важной научно-исследовательской задачей. Естественным для подобных тенденций является усиление внимания к проблемам человека, гуманизма, экологии, войны и мира, моральным проблемам человечества. Глобальные проблемы в оценке свободомыслящих, гуманистов, рационалистов есть грозный вызов, брошенный самому существованию цивилизации, вообще всему живому на Земле, свидетельство "хрупкости" окружающего человека и мира. Гигантский научно-технический прогресс и угроза самоуничтожения, выживание, самосохранение человечества благодаря предотвращению термоядерной войны, установление безъядерного и ненасильственного мира, опасности безудержной гонки вооружений и "расползание" ядерного оружия — это то, что находится в центре внимания практической и пропагандистской деятельности национальных союзов, групп, ассоциаций и обществ движения (см.: 9, 17, 14).
"Каждый гуманист должен выступать за мир во всем мире. Высшими этическими целями являются счастье, свобода и прогресс всего человечества. И эти цели недостижимы до тех пор, пока существуют войны или даже просто угроза мировой войны", — так определяет гуманистическую философию и программу свободомыслящих США почетный член Американской гуманистической ассоциации К. Ламонт (15. с. 35).
"Предотвращение ядерной войны — это "вопрос вопросов", — отмечает Д. Хайес, представитель гуманистического движения (9, с. 26)
"Управление бедности, охрана окружающей среды, распространение идей рационализма и атеизма будет в большей степени способство-
вать процветанию нации, чем любые милитаристские действия", — отмечалось на конференции Общества американских атеистов, проходившей еще в 1982 г. (16, с. 23).
"Задачи, стоящие перед гуманистами в настоящее время, являются более сложными, более гуманистическими, поскольку цивилизация столкнулась лицом к лицу с глобальными политическими, милитаристскими и экологическими проблемами. Мы посвятили себя гуманизму и должны нести ответственность за последствия данных проблем. Мы и никто другой, никто не поможет нам" (17, с. 16), — заг являет М. Манели, член Совета директоров Американской гуманистической ассоциации.
Никогда еще в истории человечества проблемы войны и мира не имели такого решающего значения для самого его существования, как в наш ядерный, ракетно-космический век. Поставленный самой жизнью вопрос "быть или не быть?" побуждает миллионы людей всех стран к серьезному переосмыслению суровых реальностей времени. Так и рождается новое политическое мышление. Эта тенденция, опирающаяся на здравый смысл и естественное стремление к самосохранению, на уровне массового сознания все более становится необратимой. Она стимулирует постоянное обновление и расширение социальной и политической базы современного антивоенного движения, всей постепенно складывающейся коалиции сил разума и мира.
Общим в воззрениях свободомыслящих является осмысление необходимости движения к новому, справедливому и разумному мировому порядку. Безъядерный и ненасильственный мир выступает как высшая ценность человека, а создание системы всеобъемлющего права человека жить в условиях мира и свободы — гарантий безопасности (1, 2, 11, 18, 23).
В современном свободомыслии четко прослеживается прогрессивное, позитивное крыло, которое противостоит консервативным тенденциям, ограничивающим и широкое понятие демократических прав и свобод, и суть глобальных проблем современности. В данном вопросе рационалистам присуща гуманистическая ориентация (17). Основные идеи, отражающие позицию свободомыслящих, можно обобщить следующим образом:
1. В своей практической и теоретической деятельности свободомыслящие руководствуются принятыми ими манифестами, декларациями, программами, в которых отражены их подходы к женскому движению, свободе слова, печати, экологии, расовой дискриминации, перенаселению и пр.
2. Проблема достижения истинного мира на Земле рассматривается как проблема, стоящая перед всем человечеством. Сохранение мира зависит от баланса ядерного оружия. Цель свободомыслящих состо-
ит в том, чтобы не допустить разрастания ядерных систем и другого оружия массового уничтожения.
3. Развитие экономики развивающихся стран не должно быть основано на волюнтаризме, зависеть от внешней политики государств и от частного вложения капитала. Необходимо развивать международный общий рынок для всех стран мира.
4. В настоящее время необходимо следить за ростом населения, поскольку перенаселение создает угрозу человечеству. С этой проблемой тесно переплетается проблема охраны природных ресурсов и окружающей среды от технологического и индустриального загрязнения.
5. Антигуманистическим является вопрос о разделении людей соответственно цвету кожи. Человечество, считают свободомыслящие, представляет собой единое целое.
6. Лишь гуманизация технологии способна создать и направить достижения науки в русло улучшения качества жизни.
7. Расширение демократии является одной из самых неотложных задач, поскольку это есть расширение участия всех в институтах и организациях, в экономической, образовательной, политической и социальной сферах. Только демократическое участие на всех уровнях приведет к демократическим реформам.
8. Повсеместное распространение новых технологий.
9. Демократия рассматривается не просто как понятие, окружающее общество; демократия — это идеал, который влияет на действия людей и чувства индивидов (см.: 1, 2, 11, 20, 21, 22).
Таким образом, прогресс выступает для свободомыслящих как приобретение и утрата. Именно поэтому он рассматривается как процесс гуманизации общества, развитие общечеловеческих ценностей, становление личностного человеческого начала, одновременно прогресс есть и мера свободы для творческой самореализации человека. Человеку в информационно-техническом мире приходится сталкиваться с проблемой необходимости сочетания экономической эффективности с сохранением и формированием не угрожающей жизни человека среды обитания (1, 2, 13).
Создание информационной инфраструктуры общества, электронизация и компьютеризация, коммуникационная революция, машинно-информационная среда являются ныне глобальными общецивилизаци-онными факторами. Но они же являются и факторами, определяющими проблемы дегуманизации, страха, стресса, усиления власти, децентрализации, одиночества и др., что, по мнению свободомыслящих, должно учитываться в гуманистической перспективе информационного общества. Оправдана ли компьютерная эйфория? Является ли информационное общество реально гуманным бытием человечества? — задают они вопрос (3, 5).
Новой тенденцией движения свободомыслящих в настоящее время является осмысление возможности конструктивного диалога с "третьим миром" в рамках гуманистического движения. Данной проблеме был посвящен X Всемирный конгресс гуманистов в Буффало (США, июль-август 1988 г.). В нем приняли участие 1300 делегатов из 30 стран, в том числе 2 — из СССР. На конгрессе были рассмотрены основные успехи и неудачи деятельности движения, проанализированы проблемы, среди которых существенными являются: представительство в движении стран "третьего мира" и низших социальных классов; организационный статус движения (единственным объединя-щим началом движения является моральный консенсус; был поставлен вопрос о целесообразности работ в направлении экономического, политического и социального консенсуса по примеру, скажем, "теологии освобождения" ).
Конгресс принял резолюцию "Декларация независимости: новая глобальная этика". В Декларации утверждается необходимость создания общечеловеческого морального кодекса.
Первый раздел Декларации — "Необходимость глобального морального консенсуса". В нем дается краткое теоретическое и историческое обоснование цели Декларации. Центральным убеждением авторов является вера в равенство достоинства и ценности всех человеческих личностей, как и в то, что личностные качества человека могут быть полноценно развиты посредством свободных, демократических и плюралистических общественных институтов.
Современный мир разделен на многие этнические и национальные сообщества, живущие по различным законам. Но есть основополагающие моральные принципы, признаваемые обязательными во всех цивилизованных обществах. Эти моральные принципы составляют коллективное наследство человечества, они проверены человеческим опытом. Они включают необходимость быть правдивым, искренним, честным, верным и надежным; действовать из побуждений доброй воли; воздерживаться от причинения вреда другим лицам я их собственности; быть благотворительным, сострадательным и порядочным, справедливым; использовать мирные методы обсуждения проблем и различий.
Этические принципы применялись всегда, но избирательно, в рамках данной человеческой общности: в великих религиях прошлого, в светских политических идеологиях, отчасти в политике национальных государств новейшего времени и современных. Избирательный характер их применения был причиной того, что вне сферы нравственных отношений оказывалась значительная часть явлений общественной жизни, связанная с межгрупповым общением, со всякой "внешней" реяли ^1ц»рй целей и интересов данной группы. К счастью, стихийно сложившиеся системы экономического и политического регионального
сотрудничества дают основание считать, что "общая мораль" возможна как практически-политическое учение, а не только как школьный идеал (22, № 9, с. 2).
Ныне обнаружились негативные последствия национал-шовинизма: политика баланса сил и экономическая эксплуатация, расовая неприязнь и религиозный фанатизм, насилие и ненависть. В связи с этим встает неотложная потребность в развитии новых политических, экономических, культурных и общественных учреждений, которые способны обеспечить мирное сосуществование и экономическое сотрудничество разных регионов земного шара. Первым шагом на этом пути должно быть достижение подлинного всемирного этического консенсуса, касающегося долга и ответственности перед мировым сообществом.
Второй раздел Декларации — "Права человека". В нем подтверждаются следующие права человека:
1. Все люди рождаются равными достоинством и ценностью.
2. Они обладают правами и свободами без различий пола, расы, языка, религии, жизненной позиции, кредо, политических взглядов, национального или социального происхождения, собственности и рождения.
3. Право на личную безопасность и самозащиту.
4. Основное право на личную свободу: свобода от недобровольной эксплуатации или рабства, от посягательств на личность, свобода мысли и совести, слова и выражения; моральная свобода обнародовать свои ценности и вести свои образ жизни, пока это не вредит другим людям или не мешает им осуществлять свои права.
5. Право на частную жизнь, подразумевающее права на: конфиденциальность, контроль своего тела, свободные сексуальные предпочтения и ориентации, размножение, здравоохранение, основанное на информированном участии..
6. Право на умственную и культурную свободу, включающее свободу исследования и научного исследования; право на адекватное образование, культурное развитие, право публиковать и выражать свои взгляды.
7. Право на адекватное медицинское обслуживание.
8. Свобода от нужды, т. е. общество должно гарантировать: право на труд, удовлетворение основных потребностей, если индивид сам не в состоянии обеспечить их для себя, заботу о пожилых и др.
9. Моральное равенство, подразумевающее равные возможности и равный доступ к общественным ценностям.
10. Равенство в отношении юридической защиты: право на корректную судебную процедуру, на защиту от ареста в спорном случае и на защиту от необычного наказания, право на человеческое обращение.
12 Зак. 699
11. Право на демократическое участие в правительстве, включающее весь спектр гражданских свобод. .
12. Право детей на защиту от злоупотреблений и физической или культурной дискриминации.
Третий раздел — "Обязанности человека". Индивиды ответственны за себя самих, заботу о своем здоровье, свое экономическое благополучие, умственный и нравственный рост. Основной долг личности — полная самореализация.
Индивиды имеют также обязанности по отношению к другим: родители ответственны за воспитание детей и обеспечение их едой, жилищем, образованием и культурой. Дети имеют обязанности по отношению к родителям: любить, чтить и поддерживать их, заботиться о них при болезни или в пожилом возрасте. Моральная преданность зависит не только от кровных уз, но и от дружественных. Мы имеем также моральные обязанности по отношению к другим в меньших сообществах, вступая в повседневные отношения учителя и ученика, продавца и покупателя, врача и больного, производителя товаров и потребителя и пр. Есть также обязанности граждан по отношению к городам и национальным государствам. Наконец, но не в-последних, мы ответственны перед мировым сообществом.
Предлагается следующая формула дополнения присяги на верность для граждан всех стран:
"Я обещаю быть верным мировому сообществу, частью которого все мы являемся.
Я признаю, что все люди равны достоинством и ценностью.
Я защищаю права человека и чту человеческую свободу.
Я клянусь уважать и охранять глобальную экологию для нас и для еще не рожденных поколений" (22, № 9, с. 3).
В четвертом разделе "Этика мирового сообщества" утверждается, что гуманизм может сыграть существенную роль в установлении развития подлинного мирового сообщества. Предлагается к вниманию следующее:
1. Неприемлемость абсолютистских систем морали в современном мире; основное требование сегодня — развивать во всем мире этическое сознание нашей взаимной зависимости и волю к изменению устаревших установок, мешающих этическому согласию.
2. Необходимость донесения достижений технического прогресса до каждого человека в мире и развития научного образования в глобальном масштабе.
3. К счастью, великие державы вступили в эру переговоров об ограничении ядерных вооружений. Но эти переговоры не должны подменить собой более широкую дипломатию, которая обеспечит более основательное взаимопонимание и сотрудничество.
4. Неравномерность в экономическом благополучии создает угрозу стабильности. Моральным долгом высокоразвитых стран является технико-экономическая помощь "третьему миру". Нужно выработать мировые стандарты налоговых систем.
5. Экономические отношения сегодня таковы, что многие корпорации многонациональны, и некоторым из них удалось достичь межкультурной толерантности. Все регионы земного шара — социалистические и несоциалистические одинаково — зависят от постоянного потока мировой торговли. Уровень процентной задолженности, дефициты, капиталовложения, колебания валютного и товарного рынков, цены на товары и квоты импорта в отдельной стране могут влиять на мировую экономику. Кризис промышленности с последующим ростом безработицы в ряде стран прямо зависит от способности эффективно состязаться на международных рынках. Тем не менее правительства ряда стран продолжают разрабатывать свои бюджеты в строгой изоляции, подчиняя их прежде всего узконациональным интересам. Полноценная кооперация между странами ограничена, преобладает состязательное соперничество. Нужна новая глобальная экономическая система, основанная на экономическом взаимодействии.
6. История убедительно доказала преимущества демократических обществ перед авторитарными и тоталитарными. Но подлинная политическая демократия по-прежнему недоступна большинству мира. Нужно твердо отстаивать идеалы демократии во всем мире и поощрять дальнейшее ее развитие.
7. При высокой оценке богатства и разнообразия культур в мире следует заботиться о расширении нашей общечеловеческой основы. Жизненно необходимы постоянные научные, художественные и культурные обмены. Право путешествовать за национальные границы должно защищаться как право человека.
Целью деятельности гуманистического движения признается развитие в людях нового чувства идентичности членов мирового сообщества.
В статье "Размышления о конгрессе в Буффало" И. Парикх — президент Индийской радикальной гуманистической ассоциации — отмечает, что "для построения мирового сообщества нужно руководство из людей всех частей мира" (22, № 4, с. 8), и в этой связи выражает озабоченность малым участием в гуманистическом движении представителей "третьего мира". "Третий мир" возник после второй мировой войны. Он был беден и слабо развит, но его ресурсы — природные и человеческие — должны были поддерживать процветание развитого мира, а также сохранять баланс сил. Он попал в порочный круг бедности, невежества и низкого развития при согласии между его национальными правительствами и правительствами развитых стран,
которым выгодно сохранять такое положение. Они прямо и косвенно поощряют сохранение фаталистического мировоззрения, слепой веры, религиозного фундаментализма, обскурантизма и невежества. Гуманисты должны четко осознать эти факты и решиться на то, чтобы помочь "третьему миру" "прорвать круг".
Особенность положения гуманистов в Индии состоит в том, что там развиты наука и техника, но они оказывают ничтожное влияние на сознательное поведение людей. Образованные люди подвержены религиозным предрассудкам. Можно сказать, что индийцы не поняли Коперника или Галилея. Не делается попыток улучшить преподавание наук в школах, раскрыть влияние науки на человеческое мышление. Детей учат не развивать дух исследования, а запоминать факты. Плохо руководимое развитие техники увеличило обывательское потребительство и понизило качество жизни. Гуманисты развитых стран должны начать диалог с "третьим миром", чтобы помочь гуманистическим движениям в странах "третьего мира". Международный гуманистический и этический Союз (МГЭС) мог бы стать форумом такого диалога.
Значительным, хотя и не нашумевшим событием был еще один диалог — диалог между Ватиканом и гуманистами в Амстердаме, который состоялся осенью 1988 г. Первый такой диалог состоялся в Брюсселе в 1970 г. по инициативе Й. фан Праага и X. Блэкхэма, основателей МГЭС. Некоторое время спустя в США был созван еще один союз гуманистов. После 1975 г. Ватикан не обнаруживал интереса к дальнейшим встречам до 1986 г., когда на конгрессе в Осло официальный наблюдатель от Ватикана сообщил, что они хотели бы провести еще один диалог.
Н. Клейн пишет, что МГЭС не раз приходилось сталкиваться с "внутренней" критикой от тех, кто не доверяет церквам, готовности Союза контактировать с деятелями церкви. Такие критики говорят, что это бессмысленная трата времени. Однако поскольку мы живем в плюралистическом мире, утверждает Клейн, руководство Союза считает нужным обмениваться взглядами со всеми идеологическими и религиозными течениями.
Похожий взгляд был выражен также в ходе диалога кардиналом Пупаром. Он сказал, что "мы, верующие и неверующие, одинаково вовлечены в одно и то же приключение и подвержены одним и тем же опасностям" (12, с. 5). Остальная часть каталитической делегации состояла из кардинала из Бельгии и семи священников, сотрудников Ватиканского секретариата по делам неверующих, из Канады, Франции, Индии, Норвегии, Польши и Югославии. Гуманистов представляли женщины: Лидия Блоитрок, президент Гуманистической лиги Бельгии, Лили Бейкинс, президент Международного женского совета, Анне Мари Франши, вице-президент Французской лиги учителей
и воспитателей, и Ренате Могнкби из Норвежского комитета "Церковь/государство" , а также П. Куртц и Р. Тилман, сопредседатели Союза, Харри Стоупс-Роу из Британской гуманистической ассоциации и Вим ван Доорен, голландский профессор философии. Тема встречи — "Религия и гуманизм в жизни общества".
Гуманисты, со своей стороны, несколько раз доказывали, что право на самоопределение — основное право человека и что гуманисты хотят культивировать ответственный моральный выбор. Они не хотят, чтобы церковь навязывала свою этику в вопросах частной жизни или использовала государство для регулирования частного (в противоположность гражданскому) поведения. Государство должно быть или нейтральным (как в США), т. е. не поддерживать никакую религию, или плюралистическим (как в Скандинавии, Нидерландах и Западной Германии), т. е. поддерживать разные религиозные и нерелигиозные верования и системы ценностей.
Католики сказали, что они тоже верят в личную свободу и что после II ватиканского собора церковь принимает положение "Совесть прежде всех других свобод" (хотя недавно папа заявил, что заблуждаются думающие, что их совесть может устанавливать моральные принципы!).
По вопросам религиозной свободы и прав неверующих, как выяснилось, тоже есть согласие. На вопросы, поддерживает ли церковь права свободомыслящих и инакомыслящих в религиозных обществах, защищают ли гуманисты свободу отправления религиозного культа в таких обществах, как СССР, католики ответили "да". Н. Клейн отмечает, что это был не единственный раз, когда у гуманистов было ощущение, что они говорили только за себя, а не за всю Римскую католическую церковь.
Н. Клейн пишет, что атмосфера диалога оставила ощущение открытости и искренности. Были, конечно, схватки, но не война непримиримых врагов. Стороны нашли много общего в вопросе о религиозных меньшинствах, например, общей была озабоченность растущим влиянием исламского фундаментализма и последствиями норвежской евангелической лютеранской церкви как официальной религии государства. На пресс-конференции после заседаний было сделано следующее заявление: "Представители Ватиканского секретариата по неверующим (Папского совета по диалогу с неверующими) и Международный гуманистический и этический союз провели очень творческий и успешный диалог по вопросу "Религия и гуманизм в жизни общества" в Амстердаме 22 сентября — 2 октября 1988 г. Обе делегации признавали о полезности диалогов между римскими католиками и гуманистами. Обе делегации поддерживают все учреждения, уважающие права человека и другие взгляды на мир. Они подтвердили, что ника-
кое государство не имеет права навязывать религиозные или антирелигиозные нормы, но все должны уважать свободу совести отдельных лиц и групп. Обе делегации признают важность защиты прав человека. Они выразили желание продолжать диалоги в будущем" (12, с. 6). Н. Клейн пишет, что это заявление не надо рассматривать как знак "нового конкордата" между гумоллистами и католиками, но оно не лишено важности.
При рассмотрении современного движения свободомыслящих было бы неправомерным не коснуться проблемы соотношения свободомыслия и религии. Четко и ясно освещена позиция гуманистов в сборнике статей наиболее видных деятелей МГЭС, лауреатов Академии гуманизма из различных стран "Неофундаментализм: ответ гуманистов" (19).
Сборник открывает статья профессора философии Государственного университета Нью-Йорка в Буффало, одного из руководителей МГЭС, редактора журнала "Фри инквайэри", основателя Академии гуманизма Поля Куртца. В своей статье "Рост влияния фундаментализма", являющейся своего рода введением к сборнику, П. Куртц отмечает, что в конце XIX в. ведущие мыслители верили, что религии будут исчезать по мере роста уровня образования и улучшения экономического положения. Традиционные религии будут постепенно заменены гуманистической цивилизацией, основанной на разумё и науке. Но несмотря на значительную технологическую революцию, религиозные основы остались. Хотя под влиянием гуманизма многие деноминации стали более либеральными, приспосабливаясь к современной науке и демократии, в то же время другие весьма активно противились и гуманистическому влиянию. Здесь, в частности, был отмечен рост неофундаментализма, довольно ярко проявившийся в США.
П. Куртц анализирует феномен религиозного фундаментализма, постоянно подчеркивая противоположность фундаментализма и гуманизма. Прежде всего автор дает определение фундаментализма: "Это любое движение или позиция, которая делает упор на прямой и буквальной приверженности определенному набору фундаментальных принципов или ценностей" (19, с. 11). Он согласен с Э. Хоффером, который определил фундаменталиста как "истинно верующего" т. е. того, кто глубоко верит в доктрину, догму, устав или идеологию, которые он принимает безоговорочно. Эти принципы принимаются как абсолютные и непоколебимые. Причем, по мнению П. Куртца, фундаменталистская вера используется во всех аспектах жизни и создает условия для проявления и развития творческой личности.
Далее Куртц выделяет 10 различий между гуманизмом и фундаментализмом: 1. Гуманисты подчеркивают ценность свободного диалога; фундаменталисты же поступают противоположным образом
2. Для гуманиста знания относительны, гипотетичны, для фундаменталистов же они безошибочны и определенны. 3. Гуманисты самокритичны, скептичны даже в отношении своих собственных принципов; фундаменталисты считают, что обладают истиной. 4. Для гуманистов главное — терпимость; фундаменталисты нетерпимы к любой критике святой веры. 5. Гуманисты могут жить в неопределенности; фундаменталисты — нет. 6. Гуманисты уважают индивидуальную свободу, уникальность, разнообразие; фундаменталисты нетерпимы к другим людям, которые, с их точки зрения, поступают безбожно, они не признают различий, особенна в вопросах морали и поведения. 7. Гуманисты приветствуют изменения и находят нововведения интересными, они открыты новым теориям, фундаменталисты ужасаются любому изменению старых устоев. 8. Гуманисты хотят, чтобы их дети развивались в соответствии со своими склонностями и становились полноценными личностями, фундаменталисты требуют воспитания детей исключительно на основе установившихся взглядов и ценностей. 9. Гуманисты рассматривают истину как продукт исследования, проверенный опытом, а для фундаменталистов истина абсолютна, однажды установившись, она не может быть подвержена пересмотру. 10. Для гуманистов мораль относительна, зависит от человеческих институтов и потребностей, они судят о принципах морали по их последствиям; фундаменталисты же выводят свои моральные принципы из религиозных доктрин (19, с. 11-12). Из этого сравнения Куртц делает вывод, что фундаментализм угрожает дальнейшему прогрессу гуманизма, развитию демоктарии, свободы, науки и разума.
Далее он выделяет причины популярности фундаментализма, рассматривая их на двух уровнях: социологическом и социобиологиче-ском. Религиозные институты отражают соответствующие политические, экономические, культурные, социальные и этнические особенности. Мировые религии, без сомнения, являются наиболее древними институтами человеческой цивилизации. К ним относятся иудаизм, христианство, ислам, буддизм, индуизм, конфуцианство. Эти религии играли стабилизирующую роль. Однако почему они сохранились в современных обществах, которые претерпевают стремительные преобразования? Куртц считает, что социологически этот феномен вполне объясним. В первую очередь он выделяет тот факт, что во времена неуверенности и стрессов люди склонны обращаться к Богу.
На уровне социобиологических причин существования религии П. Куртц выражает свое несогласие с подходом к человеку как существу религиозному. Он отрицает возможность существования некоего "трансцендентального гена" на том основании, что определенное количество людей являются неверующими.
Отмечая неполноту социологических и социобиологических объяснений религии, Куртц выдвигает третье объяснение, которое называет "трансцендентальным искусом, соблазном". В его понимании "трансцендентальный соблазн" — это тенденция верить в супернормальный мир, трансцендентный естественному миру науки и контролирующий наши судьбы (19, с. 16). Куртц считает, что "транцендентальный искус" является социальным по своей основе и функции. Такой феномен, по его мнению, лежит в основе восклицания истинно верующих: "Только Бог может спасти нас" (19, с. 18). Среди главных причин этого феномена автор выделяет недостаточность наших знаний, неспособных дать полные ответы на все вопросы, стоящие перед людьми, а также способность человека к творческому воображению. Куртц считает, что культура не является продуктом творческого воображения человека. Он подчеркивает, что человеческое общество и культура развиваются неосознанно, но выжившие цивилизации являются результатом планов и проектов людей. Религиозные институты также рассматриваются как результат творческого процесса. По сути дела, в этом выражается стремление человека к идеальному миру (19, с. 18).
Заключительная часть статьи посвящена задачам, стоящим перед гуманистами в связи с ростом фундаментализма. Здесь Куртц прежде всего обращает внимание на необходимость проведения широкой образовательной программы, касающейся всего мира, и в первую очередь, стран "третьего мира" в Латинской Америке, Африке, Азии.
Сегодня весь мир признает мощь научной революции и пользуется плодами промышленности, использующей новые технологии. Однако дальнейший прогресс невозможен без переосмысления наших взглядов на Вселенную и на моральные, социальные ценности. Это необходимо для осознания нового мира научных и технологических открытий. Куртц считает, что "новый глобальный и космический гуманизм выражает революционный подход к ценностям" (19, с. 19). По его мнению, необходимо перестроить человеческие ценности, преодолев расовые, этнические, националистические и религиозные недостатки прошлого, а это требует новой моральной философии (19, с. 19).
Кроме того, Куртц считает, что гуманизму необходимо вновь стать истинно радикальным в своих подходах, а для этого требуется развивать критику всех форм фундаментализма. Поэтому ошибаются те гуманисты, рационалисты и скептики, которые полагают, что победа уже одержана. Куртц выступает за новый гуманизм XXI'в. Но новый гуманизм, по его мнению, возможен лишь при решении ряда задач по трем основным направлениям.
1. В отношении религии. Необходимо предложить идеал новой цивилизации, в которой бы исчезла необходимость в религиях прошлого. Секулярные гуманисты считают своей обязанностью создать
беэрелигиозный гуманизм, придающий смысл жизни и в значительной мере способствующий росту благосостояния людей.
2. В отношении этнических проблем. Необходимо отстаивать идеал мировой общности. Новая цивилизация должна быть глобальной, но плюралистичной.
3. В отношении космического гуманизма. Необходимо преодолеть ограниченность мысли, связанной с планетой Земля, и строить гуманизм, отвечающий космической эре. Новый космический гуманизм должен отвечать задачам нового XXI в. (19, с. 23-24).
Теоретическим аспектам фундаментализма, истории взаимоотношений фундаментализма и либерализма, этапам становления и развития неофундаментализма посвящена статья "Угроза неофундамен-талиэма", написанная профессором археологии и библейской истории университета Южной Каролины в Лос-Анджелесе, членом секретариата Академии гуманизма Джеральдом А. Ларю. В своей работе он утверждает, что фундаментализм возник как ответ на вопросы современной науки, касающейся авторитета Библии и в целом критики Библии. Традиционные взгляды, например на креационизм, были поставлены под сомнение геологией и исследованиями Библии. Было доказано, что Библия создавалась многими авторами, которые не всегда соглашались друг с другом; авторы пользовались разными источниками, и потому они не отражают память об одном и том же человеке, известном под именем Иисус. Сочинители евангелий придерживаются различных точек зрения. Они писали для разных аудиторий. Все это ставит под сомнение историчность Христа и аутентичность его высказываний. Такой подход характерен, по мнению Д. Ларю, для так называемой "жесткой критики" Библии. Что касается "мягкой критики", то ее представители исследуют текстовую основу Библии. Это касается выявления описок переписчиков. Библия в своем оригинальном виде представляет собой собрание рукописей. Критические исследования дают ключ к прояснению времени и места написания ее частей. Все эти открытия были результатом серьезных исследований ученых, которые являлись верующими, а не атеистами или врагами веры. Эти открытия стали частью программы теологии в основных деноминациях. Теологи делились своими открытиями с паствой, хотя и не всегда добивались понимания.
С другой стороны, как пишет Ларю, на это отреагировали фундаменталисты. На Ниагарской конференции в 1985 г. они выработали пять фундаментальных позиций: 1) безошибочность Писания, 2) божественность Иисуса; 3) непорочное зачатие; 4) искупительная жертва, 5) физическое воскресение и телесное возвращение Христа Позднее фундаменталисты начинают издавать многомиллионными тиражами работы с изложением своего понимания библейской "истины" Вну-
13 Злк. 699
три основных деноминаций раздаются протесты против "модернизма", "жесткой критики".
Немногие либеральные ученые, по мнению Ларю, были готовы вести своих учеников к признанию того, что Библия — это не что иное, как выражение верований евреев и христиан, которые жили 2-3 тыс. лет назад, и что она не представляет больший авторитет, чем иная другая древняя книга. Многие ранние фундаменталисты не были знатоками библейских языков. "Но сейчас, — заявляет Ларю, — неофундаменталисты хорошо подготовлены, получают образование в ведущих университетах" (19, с. 30).
В то же время либеральные исследователи Библии развивали аналитический подход. Некоторые из них заимствовали понятия у неофундаменталистов. Они считают, что Библия была создана вдохновленными соавторами, а оригиналы, которые до нас не дошли, конечно, были безошибочны. Прогрешности внесли последующие переписчики. Другие утверждают, что они были вдохновлены Богом, но так как он действовал через людей, то возможны и ошибки. Но тогда, считает Ларю, возникает вопрос: если Бог был так заинтересован в передаче своего божественного слова людям, почему он не был также озабочен его точным доведением без искажений?
"Фундаменталисты продолжают нападать на современных ученых как на врагов веры и разрушителей богоданной библейской истины. В это же время фундаменталисты развивают библейскую науку, которая должна объяснить открытия геология, астрономии я других подобных наук с точки зрения креационистского мифа. Причем они идут дальше, заявляя, что готовы дать традиционный ответ на любой современный жизненный вопрос" (19, с. 31).
"В последние годы, — говорит Ларю, — фундаментализм переживает второе рождение в связи с использованием радио и телевидения. В это же время для фундаменталистов последним врагом стало гуманистическое движение. До этого дьявол ассоциировался с папской властью и с модернизмом" (19, с. 35).
Жан-Клод Пекер — профессор астрофизики в Коллеж де Франс, лауреат Академии гуманизма, в своей статье "Возвращение мистического дуализма" подвергает критике различные спекуляции в пользу мистики, основанные на интерпретации некоторых данных естественных наук. Он подчеркивает, что мистицизм часто объявляется своеобразным путем познания. Отсюда, по его мнению, возникает необходимость опровергнуть доводы последователей мистицизма. Остановившись на истории этого вопроса, Пекер отмечает, что в эпоху Просвещения произошло разделение мира знаний, который стал областью рационального изучения природы и религии или мистического транса, которые относились только к области познания индивидуаль-
ной души. В своеобразной форме такое положение наблюдается и в современном мире. В определенных областях знаний, где признается невозможность познать с помощью науки некоторые стороны истины, предполагается вера в некую трансцендентную силу, Бога, метанауку или паранауку. В таких случаях прибегают к интуиции, а не к логике. Одной из областей, в которых такая позиция особенно видна, является астрономия. Обращаясь к вопросу основ Вселенной, многие прибегают к креационистской идее. История вопроса заключается в следующем: изначально мистическая позиция была наиболее распространенной. Не было ничего известно о расстояниях между небесными телами. Но в виде штормов, молний, метеоров, землетрясений и т. д. физический мир ужасал. Было естественно уважать и признавать его силу и создавать богов, олицетворявших эти силы. Наблюдая за небои<, люди отмечали, что там происходят изменения, на которые невозможно повлиять. Это явилось зарождением астрологии, небеса стали хозяином человеческой судьбы. "Завоевания современной науки отбросили идею астрологического влияния. Но они не убрали чувства бесконечности я вечности. И даже, наоборот, усилили его" (19, с. 56). Пекер видит причины современного подъема мистицизма в типичной черте современного мира — страхе перед наукой. Поэтому выход, по его мнению, лежит не на путях прогресса научных знаний, а в изменении исторической ситуации.
В статье "Дилемма фундаментализма" Альберто Идальго Тю-нон — президент Астурианского общества философии в Овьедо (Испания) лауреат Академии гуманизма, отмечает, что дилемма фундаменталистского движения может быть сформулирована следующим образом: если мировые религии признают научные взгляды и их эпистемологическое обоснование, они рискуют столкнуться с антитеизмом, который подрывает основы веры; если они не становятся научными ■ предпринимают открытое наступление против свободной мысли, то становятся реакционными, основывающимися на мифологии и иррационализме. Перед ними стоит выбор. Многие фундаменталисты реакционны. Однако, как и многие широкие социальные движения, фундаментализм не является объединяющей религиозной позицией (19, с. 71-71).
Тюнон предпринимает попытку определить в социально-культурных терминах эту дилемму. Из различных исторических типологий, кбторые разработаны антропологическими науками и философиями религии, он выбирает для анализа теорию Г. Буэно.
Многие авторы, по мнению Тюнона, включая радикальных гуманистов, согласны, что религия вызывает мощные эмоции, а также умственные изменения практически у всех людей. Однако религиозный опыт обычно рассматривают как культурный универсализм. В соответствии с этой линией Э. Уилсон утверждает, что первичный источ-
ник биологической силы находится в религии. Вильсон прав, подчеркивая, что "священные ритуалы являются а высшей степени человеческими", и, несмотря на это, они представляют собой "материалистический феномен".
Тюнон соглашается с Вильсоном в том, что религия есть подлинная сила, эмпирические проявления которой наблюдаемы. Это не является загадочным феноменом. Мифологические религиозные объяснения не подходят с позиций философии и науки. Вильсон утверждает, что религия еще долгое время будет играть роль жизненной силы общества, а слабость научного материализма вызвана тем, что у него нет такого изначального источника силы (19, с. 73).
Таким образом, выявляется главный вопрос — какова природа этой силы? По мнению Тюнона, источник религиозного опыта необходимо искать в примитивных жизненных условиях человека. Ошибка традиционного подхода заключается в неприятии идеи оригинального религиозного опыта. Критики религии считают, что все опыты такого рода основываются на отчуждении. Таким образом, они видят в этом только элементы экономической, социальной или психологической структуры. В основу кладется источник человеческого отчуждения: человеческое сознание и объективный социальный мир. Религиозные верования представляются независимыми и отчуждающими силами, созданными человеком, отражающимися вновь на человеке как независимые религии. В этом и состоит "мистифицирующий опыт". Тюнон выступает против такого объяснения. Он подчеркивает, что без определенной автономной силы религиозные верования не могли бы завоевать широкие массы людей, находящих в религии источник для своей политической и социальной активности (19, с. 74). "Тюнон приходит к выводу, что религиозные организации будут неизбежно включаться в борьбу за свободу и демократию" (19, с. 74).
Весьма интересной представляется вторая статья вышеупомянутого Дж. А. Ларю. "Переживая Апокалипсис". В ней отмечается, что с бомбардировки Хиросимы мир вступил в ядерный век. С этого времени ядерная энергия используется в мирных целях, но трагедия Чернобыля показала, что и это опасно. Ядерное оружие самого современного образца готово к использованию в СССР, США. В этих государствах имеется потенциал, способный уничтожить мир. Для описания этого страшного предположения часто используется язык Библии, особенно Апокалипсис. В соответствии с Откровением Иоанна (16:16), битва, которая уничтожит мир, предполагается в месте, называемом Армагеддон, или холм Меггидов в Израиле. Там были произведены раскопки. На этом месте произошли некоторые значительные битвы, описанные в библейской истории. Идея битвы "конца мира" очень популярна у христианских фундаменталистов. История христианской церкви да-
ет частые примеры того, как пассажи из Библии использовались для описания современных событий в качестве "последних дней" мира. В западном мире в XIX и XX вв. идеи Армагеддона были очень популярными, но предсказания не сбывались. Конечно, чистой бессмыслицей является предположение, что евреи и христиане, жившие 2-3 тыс. лет назад, могли предсказать современные нам события. Но если верить в то, что Библия является откровением Бога, то явный нонсенс в глазах скептика превращается для верующего в истинную правду. "Однако для современного положения характерно обращение к языку Апокалипсиса политических деятелей" (19, с. 137).
Что касается публики, то считается, что 45 млн. американцев и канадцев регулярно слушают и смотрят евангелистское радио и телевидение. Там говорится, что создание современного государства Израиль произошло в соответствии с Библией. Евангелисты говорят, что израильтяне вновь построят свой храм, и тогда произойдет ядерная война, и хорошие верующие христиане попадут в рай. Интересно, что эти заявления фундаменталистов не получают отпор со стороны церквей за такое превратное толкование Библии. И для этого молчания, отмечает Ларю, есть веская причина. Современный Апокалипсис основан на существовании государства Израиль, и нападки на толкования евангелистов означают нападки на Израиль. А кто сейчас хочет прослыть антисемитом? Гуманисты обращаются за освобождением не к силам, находящимся вне мира, а к себе. "Именно мы сами, — подчеркивает Ларю, — создали проблемы, которые сами и должны разрешить" (19, с. 143).
Далее Ларю останавливается на трех тезисах. Во-первых, он считает, что библейская апокалиптическая традиция является разрушающей, исходящей от разрушающей и разделяющей книги — Библии. Конечно, продолжает Ларю, мы находим высохие этнические концепции в библейских писаниях, но мы можем принять эти возвышенные идеалы как представляющие библейскую мысль, только отвлекаясь от общей правды Библии. Кроме того, нет необходимости в Библии, говорящей о возвышенных гуманистических идеалах. Эти чувства вновь и вновь обнаруживаются в человеческих обществах и не являются прерогативой Библии.
Ларю считает Библию одним из самых пессимистических и негативных собраний писаний человеческой истории. Она состоит из записей, относящихся к неудачным попыткам Яхве создать мир, функционирующий по его желанию и воле. Даже когда Яхве фокусирует свое внимание на одной небольшой группе людей, то и тогда он терпит неудачу, что вызывает его недовольство. Библия отмечена знаком безысходности. Чувства людей, поклоняющихся Библии, приводят их к наркотикам, алкоголю, сексу и т. д. Апокалиптическая мысль стала
частью развития христианской мысли. Христиане объясняют это следующим образом: так как Яхве понял невозможность примирения со своими созданиями, он послал своего сына Иисуса в мир людей. Божественный гнев мог быть утолен лишь человеческой плотью и кровью, и поэтому божественный отец уничтожил своего сына, так как грешники не могли жить в соответствии с божественным указанием. Таким образом, Бог не нашел никакого другого способа примирения с людьми, как насилие, страдание и смерть своего сына.
Но даже и это решение ограниченно. Человек может спастись, только если примет христианство. Христиане должны звать свои недостатки. Они не могут достичь того, о чем сказал Иисус: "Будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный" (Мат. 5:48). Несмотря на то, что в соответствии с теологией Христос взял иа себя недостатки и умер за людей, христиане продолжают оставаться в неопределенности. Дым ада всегда витает над ними.
Евангелисты говорят, что не боятся ядерной войны, так как, может быть, это божественный путь прекращения всей человеческой трагедии. Зачем тогда беспокоиться об экологии, о будущей человечества. Будущее предопределено. Надо задуматься только о своем статусе, когда придет Страшный Суд (19, с. 143-146).
Ларю выдвигает "принцип неопределенности". Традиционные религии предлагают определенность: объяснение всех вопросов. Для остальных же религий не все так определено. Случайностью является наше рождение, наш выбор в жизни. Это трудно принять, констатирует автор. Но такая постановка вопроса поднимает этический вопрос о выживании. Что для этого необходимо предпринять? Новые открытия могут заставить нас пересмотреть наши убеждения; мы находимся в процессе развития. Наше значение как индивидуумов основывается на признании случайной характеристики нашего существования. Многие в то же время ощущают необходимость однозначных ответов и контроля. Но это сдерживает развитие. Ограничения хороши для других целей, а жесткие рамки отрицают перспективу изменений и не оставляют места созидательному разуму.
Поэтому гуманисты отрицают предопределение. При этом можно согласиться с выражением: "Религия дает нам уверенность без доказательств; наука дает нам доказательства без уверенности". В последней части этого высказывания сформулирован путь этического гуманизма. Другой путь является апокалиптическим (19, с. 147-150).
Наконец, последний тезис. Он касается пассивности и послания безысходности, которые находятся в центре апокалиптизма. Послание говорит нам, что мы не в состоянии победить силы тьмы, и это уничтожает наши мечты и надежды. Оно говорит нам, что мы можем
только склонять головы перед подавляющей мощью воинственных правительств, ненасытных корпораций, самодовольным безразличием человеческого благосостояния и отвлечением от проблем голода и страданий, преследований я закабаления, отрицания прав и разрушения разума. Это то, что ассоциируется с конечным разрушением мира (19, с. 150).
Гуманисты не верят, заключает Ларю, что нет надежды. Власть может быть оспорена. Мы имеем историю в качестве свидетеля для поддержания такой веры, потому что люди оспаривали авторитет гражданских я религиозных правителей. Так появились демократия, эмансипация женщин и т. д. Известно, что перед нами много задач. И мы, подчеркивает Ларю, не признаем апокалиптический con божественного спасения для избранного меньшинства — доктрины, которая разделяет людей и сталкивает их друг с другом, которая высвобождает потенциал уж'асов ядерной войны. Гуманисты не признают отрицания фундаменталистами научного метода, отрицают тезис о том, что вся мудрость была высказана в прошлом. Гуманисты считают, что наше социальное, научное, технологическое развитие необходимо поставить под человеческий контроль. И конечно, гуманисты не признают апокалиптическое видение конца мира (19, с. 150-151).
Программа движения включает разработку и пропаганду светского гуманистического мировоззрения, развитие системы общественной поддержки через национальные организации гуманистов, просветительскую, благотворительную и милосердную деятельность.
Гуманизм не догма, а мировоззрение, нисходящее корнями к классической древности. Наиболее замечательной чертой гуманизма является стремление решить усложняющиеся проблемы современного мира путем рационального исследования. Традиционные теологи обнаружили неспособность решать пограничные проблемы как познания, так и социального изменения. Мировоззренческие и социальные проблемы, связанные с развитием медицинской техники и биогенетической технологии, вряд ли могут решаться цитированием библейских формул. Хотя нет единой гуманистической точки зрения на многие вопросы медицинской этики, есть рациональные методы их исследования, толерантного рассмотрения противоположных доводов. Гуманистическая дискуссия в отличие от религиозной является открытой. Гуманизм не дает абсолютных ответов, будучи методом исследования и средством конструктивного диалога. В качестве подтверждения исторической релевантности гуманизма П. Куртц приводит пример вытеснения классических представлений в физике релятивистскими, в котором, на его взгляд, не играли никакой роли ни религиозные, ни другие догматические убеждения.
Он приводит своего рода "гуманистическую сумму" принципов и ценностей, разделяемых и отстаиваемых движением (13, с. 4-5):
— применение разума и. науки к пониманию Вселенной и разрешению человеческих проблем;
— отрицательное отношение к попыткам принизить человеческий разум, объяснять мир сверхъестественно, искать спасения вне природы;
— вера в то, что наука и техника при разумном использовании могут внести огромный вклад в улучшение человеческой жизни на планете;
— вера в социальные возможности открытого и плюралистического общества и в демократию как лучший гарант защиты прав человека от авторитарных элит и репрессивных большинств;
— культивирование искусства переговоров и компромисса как средства примирения различий и достижения взаимопонимания; попытки прибегнуть к силе или насилию являются антигуманистическими;
— одобрение принципа отделения церкви от государства и активное сопротивление попыткам навязывания догмы или идеологии с помощью политической власти;
— сосредоточение на конкретной деятельности по улучшению мира как места жизни; забота об обеспечении законности и справедливости в обществе и об уничтожении дискриминации и нетерпимости;
— вера в реальную значимость поддержки обездоленных и имеющих физические изъяны для того, чтобы они лучше чувствовали себя;
— стремление преодолеть общинные и местные перегородки, основанные на расе, религии, национальности, убеждении, классе или этнической принадлежности, с целью работать вместе на общее благо человечества; высоко оценивая роль многообразия культур, гуманисты признают, что все мы прежде всего часть мирового сообщества;
— гуманисты разделяют стремления экологических движений;
— вера в наслаждение жизнью здесь и теперь и в наиболее полное развитие наших творческих способностей; гуманисты считают также, что хорошая жизнь подразумевает умеренность, способность разумно уравновешивать наши потребности, желания, ценности и поступки;
— вера в культивирование морального совершенства;
— уважение права собственности; зрелые взрослые люди должны иметь возможность исполнять свои желания, выражать свои сексуальные предпочтения, осуществлять свободу размножения, иметь доступ к компетентной и информированной заботе о здоровье и умереть достойно — жить как свободные люди, поскольку это не задевает прав других;
— вера в общие моральные принципы; альтруизм, чистоту, честность, правдивость, ответственность; гуманистическая этика доступ-
на критическому, рациональному руководству; существуют нормативные стандарты, которые мы открываем в совместной работе и жизни; моральные принципы не даны от Бога, но испытываются по их действию в человеческой жизни;
— гуманисты глубоко озабочены моральным воспитанием детей; хотят видеть их полноценными, любящими и ответственными людьми;
— гуманисты заинтересованы в искусстве не меньше, чем в науке;
— гуманисты высоко оценивают достижения современной науки и взволнованы возможностями новых открытий в космосе и во Вселенной;
— гуманисты скептически относятся к непроверенным претензиям на знание, но открыты для новых идей и ищут новых путей мышления;
— гуманизм признается реалистической альтернативой теологиям отчаяния и идеологиям насилия; жизнь не должна быть трагической юдолью слез, без надежды и смысла} гуманизм прогрессивен, созидателен, находится в творческом поиске;
— гуманисты верят скорее в оптимизм, чем в пессимизм, в надежду, чем в отчаяние, они признают любовь, а не ненависть, сострадание, а не эгоизма, красоту, а не безобразие, разум, а не слепую веру или иррациональность.
Гуманисты верят в возможность полной реализации самого лучшего и благородного, что есть в человеке.
Список литературы:
1. Asimov I. For mutuial survival we must bring our world together // Humanist.— Buffalo (N. Y.), 1989 .— Vol. 49, Nk 5 .— P. 5-8, 32.
2. Bacard A. The second genesis: future technologies and humanism // Ibid.— P. 9-12.
3. Blackham H. Roots of international humanism // Intern, humanist.— Utrecht, 1992 -J4T.*- P. 4-5.
4. Bracket E. van. Summary of IHEV congresses 1952-1992 // Ibid — P. 34-38.
5. Democracy, development and enviroment // Atheist.— Vijayawada, 1992 .— Vol. 24, i* 5 .— P. 51-52.
6. The emergance of new universal human // Ibid — Vol 25, M 10 .— P. 160-161, 168.
7. The founding congress // Intern, humanist. Utrecht — 1992 .— № 7 .— P. 3.
8. O'Hair M. Roots of atheism // Amer. atheist, - Austin (Texas), 19П0 — Vol 32, M 4 .— P. 20-29.
14 Зак. 699
9. Hayes D. Nuclear power: The fifth horseman // Humanist.— Buffalo (N. Y.), 1976 .— Vol 36, J* 5 .— P. 26.
10. Ihev: 40 years anniverrary congress in. Amsterdam. 26-30 July 1992 .— Amsterdam, 1992 .— 6 p.
11. Iomiddi S. Changing perspectives on a man's World // Humanist.— Buffalo (N. Y), 1990 .— Vol. 50, J* 1 .— P. 21-23.
12. Klein N. Dialogue with the Vatican and other IHE news // Intern, humanist.— Utrecht, 1989 .-M4.- P. 5-7.
13. Kurtz P. The affirmation of humanism: A statement of principles and values // Ibid.— 1988 .— № 6 .— P. 4-5.
14. Lavanam, Some thoughts on today's terrorism // Atheist, — Vijayawada, 1991 .— Vol. 23, J* 12 .— P. 129-137.
15. Lamont C. How I became ai humanist // Humanist .— Buffalo (N. Y.), 1997 .— Vol. 37, N 4 .— P. 35.
16. Massen J. B. An atheist's view of the arms race and nuclear war // Amer. atheist.— Austin (Texas), 1982 .— Vol. 24, №5.— P. 23.
17. Mancle M. For a new humanist militancy // Humanist, 1989 .— Vol. 49, Nl 5 .— P. 14-17, 36.
18. Morris D. R. How humanism promotes the good future // Ibid, 1990 .— Vol. 50,J* 1 .— P. 19-21, 49.
19. Neo-fundamentalism; he humanist respose // Ed. by Knrti P.— Buffalo (N. Y.); Prometheus books, 1988 .— 186 p.
20. Olson C. L. Masters of atheism // Amer. atheist.— Austin (Texas), 1990 .— Vol. 32, >4 4.— P. 29-35.
21. A special section on black atheists // Ibid.,— 1987 .— Vol. 29, M2.-P. 17-19.
22. The tenth humanist world congress in Buffalo (N. Y.) // Intern, humanist.— Utrechr, 1989 .— J* 4 .— P.8; M 9 .— P. 1-15.
23. World humanist congress in July on "Humanism for head and heart" // Atheist.— Vijayawada, 1992 .— Vol. 24, J* 7 .— P. 83-84.
