CC BY
23
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ НАУЧНОЙ ИНФОРМАЦИИ ПО ОБЩЕСТВЕННЫМ НАУКАМ
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ
НАУКИ
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ И ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА
РЕФЕРАТИВНЫЙ ЖУРНАЛ СЕРИЯ 2
ЭКОНОМИКА
1
издается с 1972 г. выходит 4 раза в год индекс РЖ 2 индекс серии 2,2 рефераты 96.01.001-96.01.076
МОСКВА 1996
человека. Так, в Великобритании из каждой тысячи человек только один умирает от естественной радиации, 249 — от других источников раковых заболеваний, 750 — от прочих болезней.
В качестве математического аргумента в пользу более высокой экологической "чистоты" атомной энергии по сравнению с другими видами энергоносителей автор использует показатель "среднего эффекта" радиации, включающего кроме возможного радиационного воздействия, действие естественной радиации. В результате чернобыльской аварии население близлежащих районов получило в среднем дозу в 100 мЗв (миллизивертов), тогда как естественная доза, получаемая в течение жизни человека на Украине составляет 200 мЗв. Население могло бы получить в течение жизни дозу в 300 мЗв, если бы жило на территории другой страны с более высоким естественным фоном радиации. Разброс в уровнях естественной радиации достаточно высок и переход от дозы к 200 мЗв (в течение жизни) к 300 мЗв нельзя считать неестественным. Таким образом, заключает Маршалл, атомная энергетика в настоящее время является предпочтительным направлением развития энергетики. Я. Н. Иванова
96.01.036-038. ДОЛГОСРОЧНЫЕ ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЕ ПРОГНОЗЫ. (Сводный реферат).
1. DESSUS В. Pas de panique en 2100 // Futuribles.— P., 1994 .— № 189 .— P. 69-95.
2. GADONNEIX P. L'énergie pour le monde de demain // Rev. de deux monde.— P., 1994 .— № 10 .— P. 130-137.
3. MARTIN J.-M. Les perspectives énergétiques mondiales // Futuribles.— P., 1994 .— № 189 .— P. 29-44.
В статьях рассматриваются различные подходы к проблеме взаимосвязи между экономическим развитием, техническим прогрессом, состоянием окружающей среды (ОС) и обеспечением планеты энергетическими ресурсами.
П. Гадонни (2) подчеркивает, что уже на начальных этапах промышленного развития стали возникать экологические проблемы, такие как сверхэксплуатация рек и истощение лесных ресурсов, используемых для получения тепловой энергии, что подтолкнуло человечество к поиску новых источников энергии. В конечном итоге был создан паровой двигатель, работающий на угле, мощная и мобильная установка для производства энергии. Уголь как источник энергии был дешев и казался неисчерпаемым. Страны Европы и Северной Америки, использовавшие эту новую техническую систему, быстро развивались. Замена угля жидким топливом и природным газом в середине XX в. не повлияла на скорость их развития.
Однако в 1970 г. группа экспертов привлекла внимание общественности к тому, что продолжительный и неконтролируемый рост приведет к исчезновению невозобновимых ресурсов, в частности энергетических, и ухудшению состояния ОС. Хотя такое заключение и представляется сейчас слишком пессимистичным, оно способствовало осознанию необходимости учета последствий экономического развития для
ос:
В 1987 г. была представлена концепция устойчивого развития, т. е. развития, щадящего ОС в долгосрочном плане и не угрожающего ресурсам будущих поколений. В то же время защита ОС эффективна только в условиях развивающейся экономики (2, с. 132).
Возможным ответом на этот вызов могло бы быть новое изменение "технической системы". Однако, как отмечает П. Гадонни, четыре сценария энергетического развития на ближайшие 30 лет, разработанные Всемирным энергетическим советом (ВЭС) в 1992 г., обходят эту проблему. Все они предполагают изменения в поведении потребителей энергии и строятся на различных предпосылках относительно темпов экономического роста, передачи технологий и решения институциональных проблем. В то же время все сценарии предполагают, что в 1990-2020 гг. население Земли увеличится на 2,8 млрд. человек. При этом 85% всего населения будет проживать в развивающихся странах (РС) (2, с. 133). -
Более подробно энергетические сценарии, разработанные ВЭС, рассматривает сотрудник Института экономики и политики в области энергетики Ж.-М. Мартэн. Он отмечает, что при их разработке учитывались двё основные тенденции: снижение среднегодового уровня роста спроса на энергию в мировых масштабах с 3,6% до 1990 г. до 1,4% в последующий период и перемещение центра тяжести потребления энергии в РС (3, с. 31). Расчеты сценариев производились исходя из различных предпосылок относительно снижения энергетической интенсивности ВВП. Сценарий А, предполагающий повышенные темпы роста ВВП (3,8% в год), а также базовый сценарий В (3,3% роста ВВП) отражают стремление РС к ускорению экономического развития, тогда как сценарий С (3,3%) отражает стремление защитников ОС к проведению стратегии наименьшего вреда. Он опирается на снижение энергетической интенсивности ВВП и рост использования возобновимых источников энергии в большей степени, чем базовый сценарий В-Только сценарий С предусматривает сохранение выбросов углекислого газа в 2020 г. на уровне 1990 г. Четвертый сценарий, "модифицированный базовый" — В1 — оценивает несколько скромнее технологические успехи энергетики. Несмотря на то что базовый сценарий оценивается многими специалистами как непереносимый для ОС, автор считает его весьма оптимистичным в этом плане.
Что касается потребления энергии, то в промышленно развитых странах (ПРС) оно будет расти незначительно, что связано с медленным демографическим ростом. Бывшие социалистические страны, энергетическая интенсивность ВВПкоторые вдвое выше, чем в ПРС, располагают значительным потенциалом повышения энергетической эффективности, что обусловливает низкие тешы роста потребления энергии в период до 2020 г. Правда, ничто не гарантирует использование этого потенциала, являющегося историческим продуктом экстенсивного развития во всех отраслях деятельности. Пока никто не может сказать, сколько продлится процесс перехода к рыночной экономике и с какой скоростью он будет влиять на технологические изменения. Кроме того, необходимо учитывать психологию населения этих стран.
РС очень разнородны. Если в странах Латинской Америки либерализация экономики, с одной стороны, способствует экономическому росту и может снизить энергетическую интенсивность за счет модернизации оборудования, то с другой — она препятствует этому процессу, мешая частным и государственным инвестициям, нежизнеспособным в условиях низких цен на энергию. В странах Среднего Востока, Северной Африки и юга Сахары ситуации различны, но прогнозы ВЭС кажутся чрезмерно оптимистичными. В этих регионах в любом случае едва ли будет достигнуто снижение энергетической интенсивности ВВП. Потребление энергии в Южной и Восточной Азии (за исключением Японии) составит к 2020 г. 30% мирового потребления энергии (3, с. 36). При этом энергетическая интенсивность ВВП всех азиатских стран за исключением Китая, в котором она снижается с 70-х годов, возрастет. Экономическое развитие, электрификация и быстрый рост парка автомашин способствуют росту спроса на энергию, который технический прогресс нивелирует лишь частично.
Что касается предложения, то, по прогнозам ВЭС, совокупная доля неуглеродных источников энергии увеличится с 22,7% в 1990 г. до 23,8% в 2020 г. при ускоренном экономическом росте, до 26,8% согласно базовому сценарию и до 33% по "экологическому" сценарию, поскольку он предполагает сокращение потребления энергоносителей, являющихся источниками выбросов углекислого газа (3, с. 37). Однако этот последний сценарий едва ли осуществим, поскольку даже базовый сценарий с трудом согласуется с имеющимися тенденциями спроса.
Однако анализ предложения энергии по регионам показывает, что рост доли неуглеродных энергоносителей в мировом предложении энергии до 2020 г. основывается на традиционных источниках возобновимой энергии, в частности древесины, гидроэнергии, атомной энергии и новых видах энергии, что вполне возможно.
Рост предложения гидроэнергии может произойти в таких благополучных с экономической точки зрения регионах, как Латинская
Америкам Юго-Восточная Азия. Будучи весьма конкурентоспособной, гидроэнергетика требует значительных инвестиций. Строительство ряда крупных гидроэлектростанций в последние годы привело к задолженности электрокомпаний РС и развитию процесса приватизации (Чили, Аргентина. Индонезия, Малайзия) или передаче производства электроэнергии частному капиталу (Бразилия, Мексика, Таиланд, Филиппины). Поэтому при принятии решений о вложении средств в гидроэнергетику, сроки окупаемости которой очень велики, или небольшие ТЭС, использующие новые технологии, частные инвесторы отдают предпочтение последним. При этом они находят поддержку финансовых институтов, все более настороженно относящихся к иммобилизации капиталов в странах с недостаточной способностью к внутреннему финансированию. Следовательно, нет никакой уверенности в том, что в течение 30 лет производство гидроэнергии удвоится.
Дополнительный вклад атомной энергетики в рост предложения энергии по базовому сценарию примерно такой же, как и гидроэнергетики. Предполагается, что примерно половину прироста обеспечат страны Азии и Латинской Америки, где спрос на энергию остается высоким, в то время как атомные технологии не так развиты, как в ПРС. Но в этих регионах технологические ресурсы и возможности финансирования также менее развиты, тогда как риски гораздо выше. Поэтому вполне возможно, что частные или находящиеся на пути к приватизации электрокомпании будут еще более осторожны по отношению к атомной энергетике, чем к гидроэнергетике.
Что касается новых возобновимых источников энергии, то ожидается, что 45^6 прироста даст использование биомассы, 20 — солнечной энергии в разных формах, 7 — геотермальной энергии, 9 — водной энергии малой мощности, 3% — энергии приливов (3, с. 41). При этом ожидается, что большая часть этого прирсУсзч* придется на США (30%), Западную Европу (15%) и Японию (10%), аЪе^а РС (3, с. 41). Хотя эти ресурсы и сосредоточены в основном в РС, последние не обладают развитыми технологиями в этой области. Как и относительно атомной энергетики, встает вопрос о том, какие экономические агенты способны развивать новые источники энергии.
Сомнения относительно энергетических перспектив 2020 г. нашли отражение в докладе ВЭС, в котором подчеркивается иллюстративный характер сценариев и перечисляются все необходимые условия для контроля за спросом и диверсификацией предложения энергии: более высокие цены потребления, в частности через отмену субвенций в большинстве стран; политика, направленная на ограничение либерализованных рынков; массовый перевод финансовых средств и технологий в РС и страны с Переходной экономикой.
Директор междисциплинарной программы ЭКОТЕХ Национально-
го совета научных исследований (Франция) Б. Дессю критически анализирует сценарии ВЭС (1). По его мнению, они представляют собой сборники высказываний экспертов по перспективам энергетического развития представляемыми ими регионов. До недавнего времени эти эксперты исходили из того, что между ростом ВВП и потреблени-
Шсая связь. Однако этот закон действовал г.'ВВП стран ОЭСР вырос на 35%, тогда авалось стабильным (1, с. 71). Однако в гаается. Эксперты считают, что энерге-РС будет поддерживаться за счет эконо-овании имеющегося парка оборудования, обновляемого. Они также не учитывают, г\_/ mui j i лгачи1слЫ10 повысить энергетическую эффективность.
В противовес сценариям ВЭС в основе альтернативных сценариев, в частности NOE (Nouvelles Options Energétiques), лежит концепция эволюции отношений между экономической активностью и спросом на энергию, учитывающая технический прогресс, связанный с энер-' гетической эффективностью и "типом развития" различных регионов в разные периоды времени.
Сценарий NOE, основанный на ретроспективе 100 последних лет, показывает, что в долгосрочном плане существует возможность значительного повышения производительности энергетики как в ПРС, так и в PC. Причем не столько за счет повышения производительности энергоустановок, сколько за счет сокращения количества энергии, необходимого для удовлетворения конечного спроса. Так, лампочка 20-х годов потребляла в 100 раз больше энергии, чем флюоресцентные лампы в наше время, а телевизоры 50-х годов в 20 раз больше, нем современные модели. Если обратиться к глобальному уровню, то, например, энергетическая интенсивность промышленности США сокращалась на 3,5% в год в течение 15 последних лет, хотя они и не считаются "чемпионами" в области экономии энергии, а современная Франция, оснащенная довоенным оборудованием, потребляла бы в 2,5 раза больше энергии на душу населения, чем сейчас (1, с. 73).
На практике долгосрочный анализ показывает, что жесткая связь между экономическим ростом и потреблением энергии лишь 20-летний эпизод в более чем столетней истории снижения энергетической интенсивности ВВП стран, последовательно проходящих стадии индустриаг лизации. Каждая страна проходит кривую энергетического обучения, аналогично ее предшественникам, но с все более низким уровнем максимальной интенсивности. Это объясняется, во-первых, тем, что более молодые страны пользуются более совершенными технологиями, чем их предшественники, во-вторых, начиная с определенного поро-
га (2 тыс. долл.) ВВП на душу населения в год потребление базовых энергоемких материалов почти не растет (1, с. 74).
Согласно сценарию МОЕ, в 2020 г. потребление энергии составит 10,1 млн., а в 2060 г. 11,5 млн. т эквивалента нефти (1, с. 74). Он предполагает значительные усилия в области повышения энергетической эффективности ПРС, которая будет определяться в первую очередь техническим прогрессом и насыщением содержания материальной составляющей ВВП. Так, во Франции доля промышленного потребления энергии в 1970 г. составляла 40% общего потребления энергии. Она сократилась до 30% в 1990 г. в пользу населения, третичного сектора и транспорта. Согласно сценарию МОЕ, это тенденция сохранится, и к 2060 г. структура потребления энергии в ПРС будет выглядеть следующим образом: промышленность — 15%, транспорт — 35, население и третичный сектор — 50% (1, с. 75). В отличие от сценариев ВЭС, РС будут активно стремиться к обеспечению ускорения обучения энергетической эффективности, используя кооперацию в области технологии с ПРС и друг с другом.
Что касается энергетического обеспечения и ОС, то и в этой области сценарии ВЭС и МОЕ подчиняются различной логике. В сценариях ВЭС учитываются в основном коммерческие источники энергии: уголь, газ, нефть, гидроэнергия и атомная энергия. Все остальные источники энергии классифицируются как некоммерческие, препятствующие прогрессу и мало-помалу исчезающие. Эти сценарии в неявной форме отдают предпочтение стратегии адаптации^__
Сценарий МОЕ, напротив, учитывает требования защитыОС и использование возобновимых источников энергии, основным из которых являются гидроресурсы. По мнению разработчиков сценария, именно стратегия энергетической эффективности позволит ограничить глобальное потребление энергии к 2060 г. до 11,5 млн. т эквивалента нефти и позволит увеличить долю возобновимых источников энергии в мировом энергобалансе до 55% (1, с. 80). В целом сценарий МОЕ характеризуется диверсификацией источников снабжения энергией, причем доля каждого источника не превысит в 2100 г. 20% (1, с. 82). В плане состояния ОС в глобальных масштабах сценарий обеспечивает стабилизацию концентрации углекислого газа и ядерных отходов.
Основными характеристиками альтернативных сценариев являются: разнообразие решений на местном уровне как ответ на глобальные проблемы, солидарность между народами и поколениями, поиск повышения энергетической эффективности в ПРС и РС, ускорение "обучения энергетической эффективности" в менее развитых странах, стремление к ускоренной реализации потенциала различных возобновимых источников энергии.
Однако разнообразие решений глобальных проблем на местном 14-3733
уровне влечет за собой определенные последствия: срочность создав ния или укрепления способности людей на местном уровне к принятию стратегических решений; необходимость создания системы определения переговоров и распространения показателей, позволяющих регистрировать и сравнивать прогресс энергетической эффективности, реализуемый на уровне каждого региона.
96.01.039-042. ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА США. (Сводный ре-
1 RITTER D. Challenging current environment standards // Environment.— Wash.7lS95 .— Vol. 37, № 2 .— P. 11-12.
2. RUSSEL M. Environment policy's great dilemma // Environment.— Wash., 1995 AVol. 37, № 2 .— P. 13-14.
3. REISENWEBER R. Making environmental standards more reasonable // Environment.— Wash., 1995 .— Vol. 37, № 2 .— P. 11-12.
4. GRUMBLY Th. Lessons from Superfund // Environment.— Wash., 1995 .— Vol. 37, № 2 .— P. 11-12.
В статьях американских специалистов рассматриваются проблемы реформирования экологической политики США в .плане определения приоритетов и изменения действующих экологических стандартов.
Председатель Национального института экологической политики Д. Риттер (I) отмечает, что программы охраны окружающей среды (ООС) были разработаны под воздействием движения в защиту окружающей среды, возникшего в 60-70-е годы, и господствовавшей в тот период уверенности в возможностях технического прогресса. В 1969 г. конгресс США принял закон о национальной экологической политике США — первый правовой документ, регулирующий влияние человеческой деятельности на воздух, воду и землю. В настоящее время в этой области действует 12 основных законов и множество норм регулирования. Однако в некоторых из них не учитываются затраты, связанные с ООС, или технические возможности реализаций мероприятий в этой сфере. Поэтому многие активные сторонники ООС 60-70-х годов в настоящее время вынуждены бороться с последствиями своих несколько идеалистических требований того периода.
Несмотря на значительность инвестиций в ООС, составляющих в настоящее время около 2 трлн. долл., которые дали определенный положительный эффект (очистка вод, сокращение содержания вредных веществ в атмосфере, переработка промышленных отходов и т. д.), все большее число людей убеждается в неудовлетворительности результатов современного "командного и контрольного" подхода к ООС (1, с. 11). В этой связи одной из важных задач экологической политики
И. Ю. Жилина
ферат).
