CC BY
30РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ НАУЧНОЙ ИНФОРМАЦИИ ПО ОБЩЕСТВЕННЫМ НАУКАМ
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ
НАУКИ
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА
РЕФЕРАТИВНЫЙ ЖУРНАЛ СЕРИЯ 4
ГОСУДАРСТВО И ПРАВО 4
издается с 1974 г. выходит 4 раза • год индекс РЖ 1 индекс серии 1,4 рефераты 95.04.001-95.04.034
МОСКВА 1995
как искусство маневрирования между крайностями, Чичерин предлагает путь подвижного равновесия, сочетания централизации и самоуправления в движении к той цели, которую наметило данное общество.
Ошибочно, отмечает автор, искать готовые рецепты в научном наследии Чичерина для решения современных российских проблем. Но учеба в творческой мастерской одного из наиболее авторитетных политических мыслителей XIX в. — это дело чрезвычайно полезное и необходимое для развития современной русской социологической мысли.
В последующих разделах книги автор последовательно рассматривает социологические, политологические воззрения Чичерина, его позицию в споре между славянофилами и западниками о принципах иностранного заимствования.
К. Ф. Загоруйко
95.04.005. МИХЕЕВ В. М. ТОТАЛИТАРНЫЙ МЫСЛИТЕЛЬ: АНАЛИЗ ТЕОРЕТИЧЕСКОГО НАСЛЕДИЯ МЫСЛИТЕЛЯ XIX в. Н. Я. ДАНИЛЕВСКОГО (1822-1885) .— Брест: Заря над Бугом, 1994 .— 96 е.— Имен, указ.: с. 94-95.
Главный вывод философских раздумий Н. Я. Данилевского в его работе "Россия и Европа" состоит в том, отмечает автор, что руссхие, а вместе с ними и все славяне, наряду с другими народами имеют праг во на культурно-историческую самобытность, а Всеславянский союз есть единственная твердая почва, на которой она может взрасти. В понимании русского ученого, славянство — термин одного порядка с эллинизмом, латинством, европеизмом. Данилевский, развивая взгляды И. Киреевского, А. Хомякова, К. и И. Аксаковых, Ю. Самарина, А. Григорьева, считал, что девизом России должна быть экономическая назависимость и самостоятельность.
У России, согласно Данилевскому, две наиважнейшие задачи: во-первых, сохранить самобытность России, ее политическую и экономическую самостоятелыюсть; во-вторых, взять на свои "плечи" миссию защитника справедливости, имея в виду решение межгосударственных вопросов. Претворению в жизнь этих задач мешают Европа, "европей-ничанье" и восточный вопрос.
Тем не менее, отмечает автор, Данилевский не является сторонником "изоляционизма" русского народа, наоборот, га считает, что различие в политических принципах не может служить препятствием к дружбе правительства и народов, культурным контактам между ними.
Исходя из разработанной ям теории культурно-исторических ти-
пов, Данилевский приходит к выводу, что славяне могут и должны образовать свою самобытную цивилизацию.
Одна из целей создания союза славян и самая главная — в недопущении установления гегемонии единой культуры, одной цивилизации, "ибо это лишало бы человеческий род одного из необходимейших условий успеха и совершенствования, элемента разнообразия" (цит. по: с. 10).
По мнению автора, заслуживают внимания взгляды Данилевского и на вопросы национальной политики. Наше государство, отмечал ученый, должно отдавать предпочтение своим народным интересам перед всякими другими, "какими бы бескорыстными и возвышенными они ни казались. Анализ многонационального состава Русского государства привел Данилевского к выводу, что при некоторых обстоятельствах (например, углубление "европейничанья") вполне возможен выход из него самостоятельных наций, небольших народностей, которых оно не завоевало, не подчинило себе насильственно, а приняло под свое покровительство (например, грузины, армяне). По мнению Данилевского, всякая народность имеет право на самостоятельное существование в той именно мере, в какой сама его сознает и имеет на него притязание. Однако в1е это не относится к племенам, подчеркивает Данилевский, которые не жили самостоятельной исторической жизнью, но они имеют право на ту же степень личной, гражданской и общественной свободы, как и "господствующая историческая народность, но не на политическую самостоятельность" (цит. по: с. 12).
Данилевский, на взгляд автора, справедливо и обоснованно утверждает мысль о необходимости развития России своим самобытным путем, взаимообогащаясь тем опытом, который "наработан" человечеством, без слепого копирования, бездумного переноса на российскую землю "чуждых" народу "духовных" ценностей и экономических "новаций," отбрасывающих страну назад. Вот и сегодня налицо смена одной "модели" общественного устройства на модель "общечеловеческую" , единую для США и для Колумбии, и для Бангладеш. В то время как "копирование" может быть успешным только в том случае, когда население страны соответствует данной "модели". Сегодня, подчеркивает автор, как может быть никогда ранее, ощущается ценность мировоззренческих поисков Данилевского. "Актуальнейшая проблема — найти модель интегрального развития, Которая была бы ориентирована на самобытность развития, имея в виду, что все мы "жители одного Дома" (с. 15).
Автор не разделяет определения Данилевского как "националиста" с большой буквы. Критики творчества Данилевского считали его "вульгаризатором" славянофильской идеи противостояния "мессианской" культуры России культурам Запада, облекая ее в проповедь
борьбы российской государственности с другими народами. На данном основании и формулировался вывод, что Данилевский санкционирует политические устремления царизма, оправдывает его великодержавный шовинизм и политику национальной вражды.
Не намного отличаются в этом плане и взгляды исследователей Данилевского на Западе. Так, американский философ Г. Кон видел основное в теории русского мыслителя — национализм, или русский вариант национальной идеологии. Р. Мак-Мастер считает, что Данилевскому принадлежит приоритет в авторстве "тотальной философии".
Автор прежде всего задается вопросом, что понимается и вкладывается в понятие национализм. В общепринятом смысле — это идеи национального превосходства и Национальной исключительности, получившие большее или меньшее развитие в зависимости от исторической обстановки, от взаимоотношений данной нации с другими. Г. Кон считает, что "путеводной звездой" исторического развития в Европе после 1789 г. (а в XX в. почти повсеместно) является национализм и характеризует этот период "веком национализма", а современную эпоху — "веком паннационализма".
Национализм в традиционном понимании организованно оформился в России в 1908 г. Партия националистов выделилась в III Государственной думе в отдельную фракцию. В 1910 г. образовалась единая партия "Всероссийский национальный союз", во главе которой стояли П. Н. Балашов, II. Н. Крупенский, В. А. Бобринский, М. О. Меньшиков, В. В. Шульгин. Основную задачу они видели во внедрении в сознание масс идеологии воинствующего шовинизма псд лозунгом "Россия для русских". Их попытки привлечь на свою сторону широкие круги общественного мнения успеха не имели.
Является ли предтечей данного "национализма" Данилевский? Автор "России и Европы" не считал, что славяне предназначены обновить весь мир, найти для всего человечества решение исторической задачи. Он лишь видел в них особый культурно-исторический тип, рядом с которым может иметь место существование и развитие других типов. Теория культурно-исторических типов, в изложении Данилевского, носит мирный характер. Это принципиальный момент в понимании всей историософии автора.
Данилевский в кризисный период для России смог выразить свое видение самобытного пути развития, свою объединительную народную идею, национальную идею, считая, что если и есть в народе что-либо извечное, сокровенное, то это национальное самосознание — самосознание своей неповторимости,'уникальности. Чувство своей судьбы, своей предназначенности — вот что делает народ нацией, ставит перед ним цель. Основные мысли по данному вопросу Данилевский формулировал четко и лаконично. Вот лишь некоторые из них:
4-3235
— исторический народ, пока не соберет воедино всех своих частей, всех своих органов, должен считаться политическим калекой".
— Россия должна быть "знаменосцем креста и свободы" действительно угнетенных народов, а не "рыцарями легитизма, паладинами
консерватизма".
— Идея государства "есть стройная плотная форма, приданная наг циональности для увеличения силы противодействия внешним враждебным влияниям".
— Государство только тогда может соответствовать своему предназначению, когда будет движимо одною национальною идеек».
— Под идеей, образующей, объединяющей, сохраняющей государство, можно "разуметь" только идею народности.
— Славянство не только не может угрожать порабощением всему миру, "всемирным владычеством", а одно только и может противопоставить достаточную преграду мировому владычеству, которое "все более и более приобретает Европа".
Сегодня, отмечает автор, когда Россия и русский народ опять находятся в "кризисе", в основу объединительной, народной, национальной идеи должно быть положено стремление построить нормальную производительную жизнь или, говоря словами Данилевского, осуществить удовлетворительное решение общественно-экономической задачи.
В отдельных главах автор сопоставляет взгляды Данилевского и Герцена о судьбе России, Данилевского и Михайловского о прогрессе, Данилевского и X. Ортега-и-Гассет о "феномене" культуры.
Рассматривая в особой главе проблему "европейничанья" и самобытности, поставленную Данилевским, автор предпосылает ей эпиграфом высказывание В. О. Ключевского: "Можно в должно заимствовать изобретенный другими способ вязать чулки; но нельзя и стыдно перенимать чужой образ жизни, строй чувств и порядок отношений" (цит. по: с. 69).
Если вглядеться в русскую жизнь, писал Данилевский, то можно увидеть, что ее здоровье неполное. "Болезнь эта... ужасна, придает вид дряхлости молодому облику полного жизни русского общественного тела и угрожает ему ... если не смертью, то худшим смерти — бесплодным и бессильным существованием" (цит. по: с. 69). Болезнь эту, все расширяющуюся и укореняющуюся, Данилевский называет "евро-пейничаньем", начало которой положил еще Петр 1. Данилевский все формы "европейничанья" подразделяет на три вида:
1. Искажение народного быта и замена форм его чуждыми, иностранными.
2. Заимствование разных иностранных учреждений и пересадка их на русскую почву — с мыслью, что хорошее в одном месте должно быть и везде хорошо.
3. Взгляд как на внутренние, так и на внешние отношения и вопросы русской жизни с иностранной, европейской точки зрения, рассматривание их в европейские очки. Этот последний вид Данилевский считает самым пагубным.
Какой же метод лечения от "европейничанья" видит русский мыслитель? "Прямое действие власти и сила слова", по его мнению, уже недостаточны. Оскудение духа можно излечить только поднятием и возбуждением духа, которое заставило бы встрепенуться все слои русского общества. С другой стороны, Данилевский ратует за тесный союз со всеми "племенными и ПЬрабощенными братьями" славянами, чтобы избавиться от "духовного плена и рабства", а "совершить это в силе только суровая школа событий, только грозный опыт истории" (цит. по: с. 78). В связи с этим автор замечает, что никакая система идей, как бы она красиво ни называлась и как бы искусно ни пропагандировалась, не будет принята надолго, если она не учитывает социальные реальности и духовные традиции народа.
Говоря о своеобразии русской идеи, автор подчеркивает, что она является понятием сложным и неоднозначным, многогранным и многоаспектным, отражающим многовариантность исторического пути России. Наряду с религиозной русской идеей (В. Соловьев) существуют революционная, социалистическая национальная идеи (А. Герцен, Н. Чернышевский, Н. Михайловский, П. Лавров). "Русская идея, — пишет автор, — это попытка понять и выразить своеобразие российской цивилизации, которая представляет собой уникальный социальный организм. Это своеобразие нашло свое отражение в русской идее в том отношении, что в ней были поставлены перед обществом цели столь же величественные, сколь я трудно достижимые, по крайней мере в каком-то обозримом будущем.
Смысл русской идеи как идеи общенациональной и общегосударственной задается самим объективным ходом развития исторического события. Он связан прежде всего с созданием такого многонационального государства, в котором все нации и народы могли бы жить и трудиться вместе, не обособляясь государственными границами. Изначальную основу такой общности составляет всечеловечность русских, их страстный поиск царства Божьего на земле, "когда народы, распри позабыв, в единую семью соединятся..." Объединить все народы в единую семью и раствориться в этом огромном этническом космосе, каким являла себя на протяжении веков Россия, — вот идеал русского, самый потайной смысл русской идеи" (с. 86-87).
Идеальный вариант решения национального вопроса и в бывшем СССР и пока еще целой России, заключает автор, мог бы быть в следующем: единое государство, свободное экономическое пространство и максимально возможная национально-культурная автономия.
К. Ф. Загоруйко
