CC BY
57РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ НАУЧНОЙ ИНФОРМАЦИИ ПО ОБЩЕСТВЕННЫМ НАУКАМ
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ
НАУКИ
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА
РЕФЕРАТИВНЫЙ ЖУРНАЛ СЕРИЯ 4
ГОСУДАРСТВО И ПРАВО 3
издается с 1974г. выходит 4 раза в год индекс РЖ 1 индекс серии 1,4 рефераты 95.03.001-95.03.047
Устойчивое перемирие в Нагорном Карабахе соблюдается с 12 мая 1994 г. Председатель минской группы по урегулированию конфликта шведский посол Я. Элиассон прорабатывает сейчас вопрос о создании Совместной координационной комиссии с участием всех конфликтующих сторон.
Основная причина Приднестровского конфликта — опасения местного русскоязычного населения за свое будущее в условиях подъема националистических настроений в Молдове и призывов к единству с Румынией. Вооруженные столкновения удалось приостановить быстро и конфликт переведен в стадию поиска политического урегулирования. 10 августа 1994 г. согласован и завизирован текст Соглашения о правовом статусе, порядке и сроках вывода воинских формирований России, временно находящихся на территории Молдавии. На его основе сняты опасения сторон и создан климат доверия.
Конфликт в Таджикистане — результат противостояния в борьбе за власть различных политических группировок, сформированных по признакам родовой и клановой принадлежности. Обострению этого давнего соперничества способствовали афганские события и распад СССР.
Россия заинтересована в стабилизации ситуации в Таджикистане и принимает активное участие на всех этапах урегулирования конфликта, прежде всего добиваясь прекращения военных действий. Однако достижению мира препятствует сохранение противостояния между официальными властями и влиятельной оппозицией, пользующейся значительной зарубежной поддержкой. "Россия, — отмечается в статье, — исходит из того, что реальной стабилизации положения в Таджикистане и вокруг него можно добиться лишь через диалог между правительством и всеми политическими силами республики" (с. 11). Она поддерживает продвижение переговорного процесса под эгидой ООН.
"Выступая, — пишет автор в порядке общего заключения, — в пользу самого широкого участия ООН и СБСЕ в урегулировании конфликтов в странах СНГ, Россия готова и открыта к конструктивному сотрудничеству с ними в этих вопросах, как и с мировым сообществом в целом" (с. 11).
Г. Б. Агабеков
95.03.047. ЕРМОШИН В. В. К ВОПРОСУ О ПРАВЕ РОССИИ НА ЮЖНЫЙ САХАЛИН И КУРИЛЬСКИЕ ОСТРОВА // Государство и право.— М., 1995 .— № 1 .— С. 118-131.
Дискуссии, отмечает автор, по рассматриваемому в статье вопросу, развернувшиеся в последнее время в отечественной и зарубежной правовой и общественно-политической литературе, увеличили количе-
95.03.047
130
ство спорных суждений и выводов. Они касаются: а) характеристики международно-правовых оснований территориальной ситуации в регионе; б) юридической силы решений международных конференций 1943-1945 гг. в Каире, Крыму и Берлине (Потсдаме); в) оценки силы и сферы действий обязательств, возникших при заключении соглашений в Сан-Франциско и Москве в 1951 и 1956 гг. Позиция автора сводится к следующим основным положениям.
Анализ соответствующих международно-правовых документов позволяет заключить, что содержащиеся в них решения являются необходимой и достаточной основой права России как правопреемницы Советского Союза на Южный Сахалин и Курильские острора. Ибо они предусматривают применение международной ответственности к Японии за ее преступные действия в годы второй мировой войны. Имеющиеся в них оценки и выводы "создали международно-правовую платформу, на которой сложилась существующая территориальная ситуация на Дальнем Востоке" (с. 121). Кроме того, это право России основывается и на том, что другие государства, противостоявшие Японии в годы войны, неоднократно высказывались в свое время за передачу названной территории СССР. Данные обстоятельства и положения ст. 107 Устава ООН подтверждают, что "действия Советского Союза по присоединению Южного Сахалина и Курильских островов, по всей видимости, незаконными назвать нельзя" (с. 121-122).
Доводы несогласных с изложенным решением нынешнего территориального спора между Россией и Японией опровергаются тем, что они, во-первых, противоречат "сути позитивных процессов, происходящих в международном праве в ходе исторических перемен" (с. 122— 123). Во-вторых, они противоречат принципам, лежащим в основе системы регулирования международных отношений и расходятся с требованиями международного права о том, чтобы обязательства государств соответствовали императивным нормам международного права.
Несостоятелен и довод, согласно которому СССР, денонсировал в 1945 г. пакт о нейтралитете с Японией, нарушил свои международные обязательства и поэтому не может говорить о переходе Курил под свой суверенитет как о результате ответственности Японии за свои действия. Все дело в том, что этот пакт изначально был недействительным актом, поскольку был несовместим с международными обязательствами СССР, в том числе и пакту Бриана-Келлога. В этом же контексте надо подходить к оценке и объявления войны СССР Японии.
В аналогичном русле автор рассматривает положения и других международных документов, в том числе Сан-Франциского договора 1951 г., отдельные положения которого "противоречат решениям конференций в Каире, Крыму и Берлине, принципам договорного пра-
ва, суверенного равенства государств, добросовестного выполнения международных обязательств и специальным постановлениям Устава ООН..." (с. 126).
В статье далее определяется значение Совместной декларации СССР и Японии 1956 г., которая иногда рассматривается как косвенное признание советскими руководителями прав Японии на некоторые Курильские острова и соответствующее обязательство СССР. Указывается, что в данном случае Правительство и Верховный Совет СССР "приняли решения, нарушающие права и интересы народа своей страны" , поскольку признание права народов на самоопределение "коренным образом изменило содержание понятия государственной территории и права, которые высшие органы государственной власти ранее имели в отношении данной территории" (с. 127). Более того, совета ско-японская декларация предусматривала, что фактическая передача части островов произойдет после заключения мирного договора между сторонами. К тому же, п. 9 говорит о "передаче", а не о "возвращении" или "восстановлении" прав Японии. "С нашей точки зрения, — заключает автор по данному вопросу, — усилия, направленные на то, чтобы оспорить право России на Курильские острова, исходя из исторических, социально-политических и других характеристик данной территории, не могут привести к тому результату, который при этом имеется в виду" (с. 129).
Статья завершается рассмотрением международно-правовой природы территориальных разногласий между Россией и Японией. Эти разногласия "не отличаются теми свойствами, которые согласно действующим правилам международной жизни образуют спор" (с. 131). У Японии нет правовых оснований для выдвижения территориальных притязаний к России, поскольку она в соответствии с современным международным правом отказалась от всех прав, правооснований и претензий на Курильские острова и на южную часть Сахалина и прибегающие к ней острова. Высшие органы власти Японии имели ясное представление о переменах, связанных с окончанием второй мировой войны. Они не были жертвой "обманных действий" со стороны СССР, а также Китая, США, Великобритании и других государств — участников процесса мирного урегулирования с 1943 по 1951 г.
Г. Б; Агабеков
