CC BY
184
9.2. МЕЖДУНАРОДНОПРАВОВЫЕ ОСНОВАНИЯ ПРИЗНАНИЯ АБХАЗСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ
Лилияк В.Б., аспирант, кафедра конституционного и муниципального права, Российский государственный социальный университет
Контакты автора: [email protected] Анно-
тация. Статья посвящена Абхазской государственности, политико-правовым взаимоотношениям кавказских государств и проблеме признания Абхазии как полноценного государства. Статус абхазской государственности раскрывается через понятие суверенитета и исторической действительности.
Ключевые слова: государственность, суверенитет, нормативно-правовой акт, автономная республика, конституция
THE INTERNATIONAL LEGAL BASES OF A RECOGNITION ABKHAZIAN STATEHOOD
Liliyak V.B., graduate student, chair of the constitutional and municipal right, the Russian state social university
Annotation: This article is devoted to the statehood of Abkhazia, to politico-legal relations between Caucasian republics and problems of recognition of Abkhazia as a full-fledged state. Status of Abkhazian statehood is disclosed by notion of sovereignty and historical reality.
Keywords: statehood, sovereignty, standard act, autonomous republic, Constitution
Современное состояние Абхазской государственности, которое на международно-правовой арене определяется как частичное политическое признание, есть как международно-правовой, так и конституционноправовой феномен. С одной стороны, в силу неоднозначности политической коньюктуры, где признание государственного образования международно-правовыми субъектами попирает основы Хельсинских договоренностей, с другой, препятствует реализации конституционно-правовых норм, заложенных в конституции Закавказской Республики. Так, третья статья конституции Абхазии закрепляет статус государства, как субъекта международного права с возможностью вступления в договорные отношения с другими государствами1. Однако, будучи субъектом международного права, Абхазия вправе состоять в договорных отношениях с любым участником международноправового поля, чего не происходит по причине частичного политического признания.
Подобного рода отношения, Республику могут связывать лишь с государствами, признавшими ее независимость, то есть, с Российской Федерацией, Никарагуа, Венесуэлой, Республикой Науру и Южной Осетией. Иными словами, конституционно-правовая норма, закрепленная в третьей статье конституции Абхазии, лишена механизма полноценной реализации в виду обстоятельств, составляющих предмет международного права.
Принимая во внимание то обстоятельство, что право признания государства со стороны субъекта междуна-
1 Конституция Республики Абхазия Принята на сессии Верховного Совета Республики Абхазия 12-го созыва 26 ноября 1994г., одобрена всенародным голосованием 3 октября 1999г. с изменением, принятым на всенародном голосовании (референдуме) 3 октября 1999г. Ст.3
родно-правовых отношений, находится в исключительной компетенции самого субъекта, очевидно противоречие, мнимого порядка. Суть такого противоречия, есть политическая воля государства в виде признания, либо непризнания государственного образования, тем самым обезличивая четкие международноправовые дефиниции, в соответствии с которыми, расширяется субъектный состав государств мира.
Международно-правовая догма, в соответствии с которой государственное образование может соотноситься как полноценное государство, в случае признания его независимости хотя бы одним из субъектов международного права, с позиции современной геополитики требует международно-правовой аргументации.
Конвенция о правах и обязанностях государств, подписанная в Монтевидео 26 декабря 1933 года в первой статье определяет государство, как субъект международного права, при наличии следующих признаков :
a) Постоянного населения;
b) Определенной территории;
c) Наличии правительства;
d) Способности к вступлению в отношения с другими государствами.
Соотнося Конвенцию Монтевидео с заявлением о мерах по политическому урегулированию грузиноабхазского конфликта от 4 апреля 1994, появляется возможность констатировать наличие у Закавказской Республики, как минимум, двух из четырех признаков, позволяющих считать себя полноценным государством. Указанное заявление, подписанное Грузинской, Абхазской сторонами, Российской Федерацией, ООН и СБСЕ, шестым пунктом подтверждает, что Абхазия имеет свою конституцию и законодательство, соответствующую государственную атрибутику: гимн, герб, флаг3.
Абхазская конституция, не только декламирует систему государственного устройства республики, но и является отражением реально сложившихся государственно-правовых отношений на данной территории. Таким образом, является не рамочным документом, а внешне выражает сформированную независимую систему общественного строя и государственной организации, что позволяет заключить, о соответствии третьему признаку государства по Конвенции Монтевидео, то есть о наличии правительства. Возможности государства, закрепленные в третьей статье конституции Республики Абхазия полностью соответствуют четвертому признаку государства по Конвенции Монтевидео, о способности к вступлению в отношения с другими государствами. Однако, Абхазия, как государство с частичным политическим признанием, ограничено кругом государств, с которыми может вступать в межгосударственные отношения, что не ограничивает правоспособность Республики, а скорее является следствием некого саботирования признания Абхазии полноценным государством на международно-правовой арене.
В свете изложенной мысли, определенно существенно, что третья статья Конвенции Монтевидео гласит, что политическое существование государства не зависит от признания другими государствами4. Даже
2 Montevideo Convention on the Rights and Duties of States on December 26, 1933 art.1
3 Заявление “О мерах по политическому урегулированию грузиноабхазского конфликта” от 04.04.1994 г. Москва, GENERAL S/1994/397 5 April 1994
4 Montevideo Convention on the Rights and Duties of States on December 26, 1933 art.3
Лилияк В.Б.
ОСНОВАНИЯ ПРИЗНАНИЯ АБХАЗСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ
до признания государство имеет право защищать свою целостность и независимость для обеспечения его сохранения и процветания, и, следовательно, формировать себя, таким образом, каким оно считает нужным, законодательствовать в соответствии с его интересами, управлять его услугами, а так же определять юрисдикции и компетенции его судов.
Понятие территориальной целостности Грузии исходит главным образом не из отождествления абхазской территории, как исконно грузинской, что явно противоречило бы соглашению между Абхазским народным советом и Национальным советом Грузии от 9 февраля 1918 года5, а из отношения к Абхазии, как Грузинской автономии, что соответствует акту об автономии Абхазии от 20 марта 1919 года6. То есть, признание со стороны Грузии факта существования Абхазской территории, есть соответствие второму признаку государства по Конвенции Монтевидео, - наличие определенной территории.
Постоянное население, как признак полноценного государства, есть предмет непрекращающегося грузино-абхазского конфликта, с вовлечением в него все большего числа сторон. Территория Абхазии издревле была населена многими народами, среди которых как абхазы, грузины, так и греки, армяне, русские. Однако проводимая социалистическая политика в рамках единого Советского Союза привела к существенному этническому дисбалансу, следствием которого явилось численное превосходство картвельского населения7. Вооруженные грузино-абхазские столкновения и постоянные военные провокации в последнем десятилетии прошлого века, кардинально изменили не только количественный состав населения, проживающий на Абхазской территории, но и, по всей видимости, соотношение проживаемых национальностей.
В результате нестабильной политической ситуации, угрожающей безопасности мирного населения, и как следствие, миграции местных жителей с территории Абхазии, было практически невозможно провести перепись населения, с целью выявления территориального размещения и состава населения республики. В обеспечение стабилизации демографической ситуации было принято четырехстороннее соглашение между Грузией, Абхазией, Российской Федерацией и Верховным комиссаром Организации Объединенных Наций по делам беженцев, о добровольном возвращении беженцев и перемещенных лиц, подписанное 4 апреля 1994 года8. Суть соглашения состоит в создании условий для репатриации и реабилитации беженцев в места их происхождения или проживания, независимо от их этнической, социальной или политической принадлежности. Таким образом, данное соглашение указывает на то, что Абхазская Республика обладала собственным населением, часть которого была перемещена в связи с началом военных действий. Истечение таковых, ознаменовало собой потребность населения к репатриации, условия которой регламентирует вышеуказанное соглашение.
Принимая во внимание, что признак государства, как субъекта международного права, в виде постоянного
5 Соглашение между национальным советом Грузии и Абхазским народным советом от 9-го февраля 1918 Архив Абгосмузея. Фонд. 3. Опись. 1. Д. 43. Л. 27-28.
6 Акт об автономии Абхазии от 20 марта 1919 года Сборник документов и материалов по внешней политике Закавказья и Грузии. Тифлис, 1919
7 Геноцид абхазов. С. 242—248. Ардзинба В., Чирикба В. // Геноцид абхазов М., 1997.
8 Четырехстороннее соглашение “О добровольном возвращении бежен-
цев и перемещенных лиц” от 04.04.1994 г. Москва, GENERAL S/1994/397 5 April 1994, p.4
населения, по Конвенции Монтевидео не содержит уточнений на счет состава этого населения, наличия титульной нации, закономерно предположение о соответствии Абхазской Республики всем признакам государства, указанным в первой статье конвенции. Более того, означенные признаки были не просто заявлены Абхазской стороной, но и документально подтверждены Грузинской стороной, Российской Федерацией, а так же ООН.
Соответствие требованиям конвенции как, международно-правовому источнику, не является единственным основанием, закрепляющим за Абхазией, право обретения полноценной международно-правовой дееспособности. Таковое право де-юре было подтверждено сторонами, подписавшими заявление о мерах по политическому урегулированию грузино-абхазского конфликта от 04.04.1994. Восьмой пункт данного документа содержит намерения по разработке программы действий, а так же предложений относительно воссоздания государственно-правовых отношений между сторонами конфликта9.
Иными словами, стороны, завизировавшие свое согласие с данной формулировкой, подтверждают отсутствие государственно-правовых отношений между Грузией и Абхазией на момент подписания заявления. Вопрос о том, считать ли это заявление межгосударственным договором дискуссионен, хотя двусмысленно трактование седьмого пункта соглашения, в соответствии с которым стороны конфликта достигли общего понимания относительно полномочий для совместной деятельности. Области, в которых достигнуто понимание, являются исключительной компетенцией государства, а именно:
а) внешняя политика и внешнеэкономические связи;
б) пограничная служба;
в) таможенная служба;
г) энергетика, транспорт, связь;
д) экология и ликвидация последствий стихийных бедствий;
е) обеспечение прав и свобод человека и гражданина, прав национальных меньшинств.
С одной стороны формулировка “полномочия для совместной деятельности” указывает на общий итог в понимании дальнейшего сотрудничества, однако, в силу того обстоятельства, что двух равновеликих начал одновременно существовать не может, считать подобное урегулирование фактическим разделением полномочий, не представляется возможным. С другой стороны, данный юридический казус можно трактовать как фиксацию существования у каждой из сторон конфликта полномочий, составляющих предмет суверенитета государства. То есть, противоречие теряет основание лишь в том случае, если заявлением подразумевалось наличие у сторон автономно друг от друга существующих областей, являющихся исключительной компетенцией суверенного государства, и между ними стороны выражают готовность к сотрудничеству.
В докладе Генерального Секретаря ООН от 03.05.1994 года во втором приложении: “Предложения относительно политических и правовых элементов всеобъемлющего урегулирования грузино-абхазского конфликта”, пунктом первым зафиксирована возможность обретения Абхазией суверенного статуса в составе союзного государства в пределах границ быв-
9 Заявление “О мерах по политическому урегулированию грузиноабхазского конфликта” от 04.04.1994 г. Москва, gEneRaL S/1994/397 5 April 1994
шей ГССР по состоянию на 21 декабря 1991 года10. Второй пункт приложения закрепляет за Республикой право обладания собственной конституцией и законодательством, а так же государственной символикой: гербом, гимном, флагом. Таким образом, Генеральный Секретарь ООН признает независимое существование Грузинской государственности наравне с Абхазской государственностью, побуждая их к заключению соглашения о создании союзного государства, что является подтверждением вышеописанного трактования заявления о мерах по политическому урегулированию грузино-абхазского конфликта от 04.04.1994.
Анализ вышеозначенных документов позволяет сделать вывод о признании как со стороны Российской Федерации, ООН и СБСЕ факта отсутствия каких-либо государственно-правовых отношений, связывающих Грузию и Абхазию в единое государство, так и со стороны самой Грузии. Учитывая, что Закавказская Республика, по итогам анализа документов, не связана какими-либо отношениями с Грузией, отягощающими ее суверенитет, и помимо этого, отвечает признакам государства, как субъекта международного права в соответствии с конвенцией Монтевидео, закономерно полагать, что Абхазия вправе претендовать на полноценное международно-правовое признание.
Тем не менее, влияние очевидных фактов на статус Абхазской государственности ограничено Резолюцией, принятой на 63-й Генеральной Ассамблее ООН о положении внутренне перемещенных лиц и беженцев из Абхазии, Грузии, и Цхинвальского района/Южной Осетии, Грузии 1. Не смотря на то, что текст документа содержит лишь гуманистические направления ООН в достижении мира и согласия между конфликтующими сторонами, как то, обеспокоенность гуманитарной ситуацией, изменением демографической ситуации и содержит ряд рекомендательных положений, все же является подтверждением территориальной целостности Грузии со стороны Запада.
Так, принятие этой резолюции в заявленном виде, где Абхазия и Южная Осетия представлены как субъекты Грузинского государства, явственно дает понять позицию мирового сообщества, которое игнорирует объективную юридическую реальность, факт признания республик и руководствуется мотивами, лежащими вне рамок юридической науки. Данное положение резолюции, имея под собой формальную сторону решения проблем перемещенных лиц, то есть беженцев, по содержанию преследует одну единственную цель, -воспрепятствовать возможному признанию республик иными государствами. Если исходить из соображений того, что реализации конституционных норм, в виде вступления в договорные отношения с другими государствами, препятствует факт отсутствия полного политического признания, при наличии к тому фактических и юридических оснований, то подобное международно-правовое игнорирование можно расценить как попытку вмешательства во внутренние и внешние дела государства.
То есть, умышленное непризнание государства по мотивам, не связанным с тонкостью юридических составляющих, оказывает сдерживающий эффект для развития конституционной системы непризнанного государства, что является прямым и непосредственным международно-правовым давлением. Однако шестая
10 Доклад Генерального Секретаря ООН от 03.05.1994 г. Б/1994/529 р.12
11 Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН N63 “О положение внутренне
перемещенных лиц и беженцев из Абхазии, Грузия и Цхинвальского района/Южной Осетии, Грузия” от 09.09.2009 г. А/РЕБ/63/307
статья Конвенции Монтевидео гласит, что ни одно государство не имеет право вмешиваться во внутренние или внешние дела другого государства12.
Но в силу того, что юридическое действие в виде признания/непризнания определяется логикой политических нюансов, понудить государство к подобному юридическому акту не представляется возможным. Как следствие, международное право ограничено мотивами геополитической конъектуры и, по большей части, от нее же и зависит, что в свою очередь, оказывает влияние на конституционные системы “неокрепших” государственных образований.
Таким образом, факт существования Абхазской государственности очевиден, как очевидно то, что в соответствии с международно-правовыми нормами, третьи стороны не могут оказывать на него влияние, но могут его игнорировать. Как следствие, частично признанное государство реализует конституционные нормы о межгосударственных отношениях через государства, признавшие его независимость. То есть, как субъект международного права, Абхазия может вступать в межгосударственные отношения с Российской Федерацией, Никарагуа, Венесуэлой, Республикой Науру и Южной Осетией.
Список литературы:
1. Конституция Республики Абхазия Принята на сессии Верховного Совета Республики Абхазия 12-го созыва 26 ноября 1994г., одобрена всенародным голосованием 3 октября 1999г. с изменением, принятым на всенародном голосовании (референдуме) 3 октября 1999г.
2. Montevideo Convention on the Rights and Duties of States on December 26, 1933 art. 1
3. Заявление “О мерах по политическому урегулированию грузино-абхазского конфликта” от 04.04.1994г. Москва, GENERAL S/1994/397 5 April 1994
4. Соглашение между национальным советом Грузии и Абхазским народным советом от 9-го февраля 1918 Архив Абгосмузея. Фонд. 3. Опись. 1. Д. 43. Л. 27-28.
5. Акт об автономии Абхазии от 20 марта 1919 года Сборник документов и материалов по внешней политике Закавказья и Грузии. Тифлис, 1919
6. Геноцид абхазов. С. 242—248. Ардзинба В., Чирикба В. // Геноцид абхазов М., 1997.
7. Четырехстороннее соглашение “О добровольном возвращении беженцев и перемещенных лиц” от 04.04.1994 г. Москва, GENERAL S/1994/397 5 April 1994, p.4
8. Доклад Генерального Секретаря ООН от 03.05.1994 г. S/1994/529 p.12
9. Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН N63 “О положение внутренне перемещенных лиц и беженцев из Абхазии, Грузия и Цхинвальского района/Южной Осетии, Грузия” от 09.09.2009 г. A/RES/63/307
РЕЦЕНЗИЯ
Тема данной статьи является актуальной, так как вопрос Абхазской государственности рассматривается на стыке двух дисциплин, международного права и конституционного. В данной статье рассматривается правовой феномен влияния геополитической ситуации на международно-правовые дефиниции, которые в свою очередь, оказывают влияние на систему конституционного права Абхазии.
Проведенный в статье анализ международно-правовых документов позволяет сделать ряд выводов, рефлекторно касающихся конституционной системы Республики Абхазия. Так же, анализ резолюций ООН, заключенных соглашений и договоров свидетельствует о неоднозначности политико-правовой ситуации, в соответствии с которой Абхазия обладает частичным политическим признанием.
Позиция автора подкрепляется аргументированными выводами, имеющими под собой нормативно-правовые основания.
Научный руководитель
Д.ю.н., профессор Ю.И. Скуратов
12 Montevideo Convention on the Rights and Duties of States on December 26, 1933 art.6
