CC BY
51Михайлов О.В.
д.х.н., профессор Казанского НИТУ
70 ЛЕТ ПАРАДА ВЕЛИКОЙ ПОБЕДЫ: В ОГНЯХ РАМПЫ И ТЬМЕ КУЛИС
Ключевые слова: российская история, Парад Победы.
9 Мая 2015 года наш народ торжественно отметил круглую дату - 70-летие со дня великой победы в самой великой за всю историю человечества войне, называемой у нас в России Великой Отечественной. Однако собственно праздник Победы отмечался нами отнюдь не в семидесятый, а лишь в... пятьдесят первый раз, о чем, однако, сейчас уже помнят немногие. Парадоксально, но первые двадцать (!) годовщин Победы если хоть каким-то застольем в среде фронтовиков-ветеранов и отмечались, то делалось это, что называется, в свободное от работы время. И лишь в 1965 г. по постановлению Советского правительства эту дату официально было решено считать праздничной и объявить выходным днем со всеми вытекающими отсюда последствиями (в частности, демонстрациями трудящихся, а по круглым датам - и военными парадами). ПОЧЕМУ ТАК ПОЗДНО? Ладно, в мае 1945-го, да, наверное, и в 1946 г. по вполне понятным причинам до этого руки не дошли. Но почему же этого не случилось хотя бы в 1950 г., когда страна уже почти 5 лет как жила мирной жизнью?
Правда, тогдашний руководитель страны И.В. Сталин все же посчитал, что оставлять совсем уж без торжеств подобное эпохальное для страны событие все же нельзя и решил: 24 июня 1945 г. провести на Красной Площади специальный военный парад - Парад Победы1. На память - как самим себе, так и супостатам.
И вот на календаре - 24 июня 1945 г. Ровно полтора месяца минуло с того момента, как отгремели последние залпы Великой Отечественной. Апофеоз победы и торжества над поверженным врагом - военный парад на Красной Площади. Каждый из действующих на заключительном этапе войны фронтов (а их в составе Красной Армии было 10) должен был «делегировать» на этот парад по одному сводному полку - 1000 лучших солдат, сержантов, офицеров и генералов (реально, кстати, их оказалось несколько больше). Во главе каждого такого полка - лично командующий фронтом, все командующие армиями данного фронта, за ними - знаменосцы со знаменами наиболее отличившихся в боях полков, бригад, дивизий, корпусов. Это уже как минимум десять тысяч человек. А ведь еще в параде должны были принять участие сводный полк от Войска Польского, полки от Военно-Морского Флота, от Наркомата обороны, два-три батальона от каждой из тогдашних военных академий, от войск НКВД, суворовцы, нахимовцы. Одним словом, в итоге набралось не меньше пятнадцати тысяч, и это был, вероятно, величайший парад во всей истории человечества. Не будет преувеличением сказать и другое: этот парад был звездным часом. Звездным часом для каждого его участника. Звездным часом для всей нашей армии, ее военачальников. Звездным часом всего нашего народа, всей страны. Звездным часом для ее вождя - товарища Сталина. Это был Парад, который дается один раз в жизни и далеко не каждому. Это был такой момент радости, про который, как у нас говорят, можно «увидеть и умереть без сожаления». Однако...
Однако на этом фоне всеобщего народного ликования имелись два момента, которые были что песчинки, попавшие в великолепное блюдо и портившие его вкус. Или, если хотите, ложечки дегтя в бочке меда.
Первый момент бросался в глаза, но на размышления не особо наводил.
По иронии судьбы, в тот день над Москвой лил сильнейший дождь. Впрочем, дождь - это слишком мягко сказано: для названия того ненастья, что обрушилось на нашу столицу 24 июня 1945 года, и слова «ливень» недостаточно. Такого «извержения» воды с небес, что было во время ЭТОГО парада, не припоминали даже старожилы. И поскольку его участники зонтами снабжены не были, то все они - от рядового до маршала вымокли до нитки. Впрочем, для нашего солдата, прошедшего лихолетье войны, по сравнению с ужасами былых сражений, когда в иные дни на него падало по нескольку тысяч снарядов, бомб, мин, пуль и пр., это было сущей мелочью, хотя и малоприятной. Не сахарные, не раскиснем. Намокшие солдатские гимнастерки - это вообще не потеря: их можно было просушить, отутюжить и снова надеть. Они, как говорят ныне, многоразового пользования. А вот то, что намокли и пришли в полную негодность мундиры офицеров, генералов и даже маршалов, которые шили специально к этому событию, затратив для этого немало сил, средств и времени, было куда хуже, потому что на память ни себе, ни потомкам из этой парадной одежды фактически ничего сохранить не удалось. По крайней мере, в том виде, в котором можно было их хоть где-то да показать (например, в музеях).
Второй момент не особо бросался в глаза, но на размышления наводил.
Когда войска заняли соответствующие для парада позиции, на Красной Площади появился на вороном коне Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский. Это вызвало некоторое удивление и даже замешательство: все ждали, что командовать парадом будет Маршал Советского Союза Г.К. Жуков - заместитель Верховного Главнокомандую-
1 Штеменко С.М. Генеральный Штаб в годы войны. - М.: Воениздат, 1968. - С. 395.
648
щего. Многие в этот момент наверняка подумали: уж не случилось ли чего? Эта мысль, однако, быстро пропала, когда Георгий Константинович появился собственной персоной на могучем белом коне, но удивление стало еще большим, поскольку выяснилось: именно он и будет принимать Парад Победы. И, тут, наверное, каждый участник парада в душе невольно задался вопросом: а почему Парад Победы принимает заместитель Верховного Главнокомандующего, а не сам Верховный, товарищ Сталин? Взоры всех присутствующих на Красной Площади немедленно обратились на трибуну Мавзолея, где во время всех торжественных мероприятий находились руководители партии и правительства, и опять-таки с немалым удивлением обнаружили, что «вождь народов» - именно там, в окружении членов Политбюро. Но почему? Ведь не из-за дождя же! В конце концов, такой парад выпадает один раз в жизни - даже для него самого. К тому же это такая ситуация, когда никак нельзя перекладывать заботы на плечи своего «зама», тут надо самому принять бразды правления... И вообще, такое поведение Верховного, по большому счету, есть нарушение и армейской этики, и Устава внутренней службы Красной Армии. Ведь даже малознакомый с армией человек знает: не может командир отделения или взвода докладывать о чем бы то ни было заместителю командира своего батальона, если рядом с ним стоит его комбат. НЕ МОЖЕТ. А ведь здесь именно так и было - Верховный стоял неподалеку, а Рокоссовский без тени смущения докладывал его заместителю...
Кстати, о Рокоссовском. Без сомнения, это один из талантливейших наших военачальников. Но ведь он по статусу - всего лишь один из командующих фронтами, и непонятно, почему именно он, а не, скажем, Конев, Мерецков или Василевский командовал парадом. Вернее сказать, почему парадом командовал именно Рокоссовский, вполне понятно - так решил Сталин1. Но почему он выбрал именно его? Впрочем, в любом случае, думается, и трем вышеуказанным Маршалам Советского Союза, да и другим командующим фронтами в душе должно было быть обидно - а мы-то чем хуже? Командуй парадом Жуков, этих потаенных мыслей не было бы: Жуков в данном случае исполнял бы функции своей более высокой должности, нежели командующего фронтом - Заместителя Верховного Главнокомандующего, а полковую колонну его фронта с полным правом мог вести кто-либо из командующих армиями этого фронта (в данном случае Первого Белорусского). На стройность общей картины организации парада это исключение никак бы не повлияло и вряд ли вообще привлекло к себе сколько-нибудь заметное внимание.
Щекотливые эти вопросы никто ни на параде, ни после него И.В. Сталину и другим военачальникам не задавал. По вполне понятной причине - излишнее любопытство в СССР, мягко говоря, никогда не приветствовалось. А там, где четкого и однозначного ответа нет, обязательно возникают разного рода версии. Есть они и здесь, их не одна и не две, и, пожалуй, будет уместно хотя бы кратко их прокомментировать ...
Первую версию мы находим в первом издании мемуаров Г.К. Жукова «Воспоминания и размышления»2. Согласно ей, Сталин якобы еще не то 18, не то 19 июня 1945 г. вызвал к себе Жукова и прямо сказал, что тому надлежит принять Парад Победы. В ответ на резонное замечание Жукова, что Парад Победы должен по всем правилам принимать сам Сталин как Верховный Главнокомандующий, «вождь народов» якобы устало заметил: «Я уже стар принимать парады. Принимайте вы, вы помоложе... »
Странная отговорка. Во-первых, потому, что «кремлевский горец» по кавказским меркам был еще отнюдь не стар в тот момент времени - ни по возрасту, ни по состоянию здоровья. Если Сталин был искренен в этих своих словах, то, конечно, можно понять его - наверное, просто хотелось немного отдохнуть от всех дел, но ведь на параде-то он обязан был в любом случае появиться. А коль так, то даже с чисто формальной точки зрения велика ли разница -на трибуне Мавзолея стоять или стоя на автомобиле или ином виде транспорта объезжать стоящие по стойке «смирно» войска. Ведь все равно - стоя. А во-вторых, и это в данном случае главное, такого разговора у Сталина с Жуковым однозначно НЕ БЫЛО и БЫТЬ НЕ МОГЛО, ибо еще 24 мая Сталин самолично, ни с кем не советуясь, определил его дату - 24 июня и две ключевые фигуры: командовать Парадом - Рокоссовскому, принимать - Жукову3. После этого он отдал все на откуп непосредственным устроителям парада, и когда ему пытались доложить его ритуал, сказал просто: «Это дело военных. Решайте сами»4. Вникать в его детали Верховный не стал. Сей факт, возможно, покажется кому-то мелочным, но из него однозначно вытекает следующий важный вывод: он не планировал участвовать в этом параде и место в нем для себя не «бронировал». Гарцевать перед войсками (а парады у нас в то время традиционно принимали на конях) он не собирался.
В тесной связи с версией первой имеет хождение версия вторая: Сталин якобы не стал принимать парад именно потому, что вообще не мог ездить на коне. Действительно, на коне его никто и никогда не видел, и никто из его биографов об этом не упоминает. Но ведь никто и не требовал с него подобного навыка, даже несмотря на то, что в довоенное время существовал обычай принимать парады на лошадях: в конце концов, можно было сломать эту традицию и ввести новую. Апеллировать было к кому: лидеры стран-союзниц СССР по антигитлеровской коалиции - Черчилль и Рузвельт к тому моменту уже давно принимали парады на машинах. И ничего, никто их за это не попрекал. Не думал о «парадных» конях, видимо, и лидер Французского Движения Сопротивления Шарль де Голль. А Адольф Гитлер во время торжественных мероприятий разъезжал перед войсками или колоннами штурмовиков на специально собранном для него автомобиле «Mercedes-Benz». Более того, «фюрер» считал, что появиться ему перед своим воинством на коне - значит самому себя поставить в дурацкое положение. И вообще, в какой еще сколько-нибудь значимой в военном отношении стране, кроме нашей, военные парады в 40-е годы принимали на лошадях? Тут в самый раз ответить словами известной песни: «я другой такой страны не знаю».
1 Штеменко С.М. Генеральный Штаб в годы войны. - М.: Воениздат, 1968. - С. 395.
2
Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. - М.: АПН, 1969. - С. 690.
3
Штеменко С.М. Генеральный Штаб в годы войны. - М.: Воениздат, 1968. - С. 395.
4 Там же, с. 402.
Итак, у Сталина были все основания ввести традицию приема парада войск Красной Армии на машинах. А на каких - дело десятое: можно на трофейном «Mercedes-Benz», который изъяли в ходе штурма Берлина из логова «фюрера» наши бойцы, можно - на каком-либо отечественном лимузине. А можно было прокатиться по Красной Площади на танке, благо в годы войны неувядаемой славой и мощью себя покрыло целое их созвездие: КВ, КВ-2, Т-34, ИС-2. Ну а если уж, что называется, лошадь дорога как память, существовал компромиссный вариант: конный экипаж, а в нем - САМ. Но ничего из этого на Параде Победы не было.
Третья версия: Сталин якобы очень хотел принимать этот парад, да как назло, незадолго до этого с ним приключилась неприятность. Сев якобы для тренировки на коня (на котором, как уже говорилось, и надо было бы согласно традиции принимать этот парад), он быстро слетел с него - естественно, весьма больно при этом ушибившись. Об этом свидетельствует, однако, лишь Г.К. Жуков в книге «Воспоминания и размышления», но уже не в первом, а в тринадцатом ее издании1, причем со слов сына Сталина, Василия Иосифовича, который якобы был свидетелем этого казуса: «Говорю вам под большим секретом. Отец сам готовился принимать Парад Победы. Но. третьего дня во время езды от неумелого употребления шпор конь понес отца по манежу. Отец .пытался удержаться в седле, но не сумел и упал. При падении ушиб плечо и голову. А когда встал, плюнул и сказал: пусть принимает парад Жуков, он старый кавалерист». Жуков пожелал узнать, на каком коне тренировался Сталин, на что получил ответ: «На белом арабском коне, на котором он рекомендовал вам принимать парад». Что тут было - то ли Сталин вначале упал с коня, а уж потом (делая, образно говоря, хорошую мину при плохой игре) заявил Жукову, что «я уже стар принимать парады...», то ли наоборот. Однако, во-первых, по свидетельству очевидцев, в момент подъема Сталина на трибуну Мавзолея он как будто бы не хромал. Во-вторых, никаких достоверных документальных свидетельств этого самого падения Сталина с коня никто и никогда не находил.
В-третьих и это - главное, кинохроник с того самого парада сохранилось немало, и уже беглый просмотр их не оставляет сомнений: Жуков принимал парад не на арабском коне, а на коне куда как более крупных габаритов, который в стандарты арабской породы просто не вписывается (см. фото).
И это был конь нашей буденновской породы, создание которой шло под чутким руководством главного советского кавалериста, Маршала Советского Союза С.М. Буденного. Но даже если допустить невозможное, что «парадный конь» Жукова был этаким мутантом арабской породы, то совершенно непонятно, с чего бы это товарищ Сталин рекомендовал Жукову принимать парад именно на арабском коне, а не на коне какой-либо другой породы лошадей из числа выведенных в СССР? Откуда у него вдруг взялось это низкопоклонство перед Арабским халифатом (а именно там и родилась в свое время арабская порода)? И почему Жуков игнорировал рекомендацию Верховного Главнокомандующего и принимал Парад Победы на буденновском коне? И как на ТАКУЮ инициативу Жукова реагировал сам Верховный? Короче говоря, в этой версии даже при поверхностном ее анализе обнаруживается очень много явных нестыковок, и уже поэтому она кажется мне совсем уж сомнительной, если не сказать - надуманной.
Четвертая версия: И.В. Сталин по натуре своей не любил помпезности, торжества, парады и прочие праздничные мероприятия, и потому и предпочел отдать бразды правления Парадом Победы своему заместителю по военным делам, т.е. Жукову.
Да, Сталину в известном смысле была присуща скромность, но скромность-то эта носила во многом показной характер. Образно говоря, он был скромным в мелочах, но в вещах значительных этого качества за ним уже почему-то не проявлялось. Сталин ходил в простой шинели и в обычных сапогах (правда, кожаных, а не кирзовых, как солдаты), но любил покрасоваться в белом кителе генералиссимуса (с маршальскими погонами). Сталин безоговорочно отказал своим землякам, когда они захотели назвать грузинский город Гори его именем, но не возражал, чтобы Царицын был переименован в Сталинград, да и Москва при нем чуть было не стала Сталинодаром. Прижизненных портретов и бюстов «вождя народов» было так много, что их обилию могли бы позавидовать Иисус Христос и пресвятая богородица. В те времена это не афишировалось, но Сталин едва ли старался пресекать подобные устремления своего окружения.
1 Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. - М.: Олма-Пресс, 2003. Изд. 13-е, Т. 2. - С. 354.
650
Впрочем, справедливости ради надо отдать ему должное: его часто называли гением, но он не делал этого сам и не позволял делать этого другим: образно говоря, гений - это для широких народных масс, но никак не в своем кремлевском кабинете. Как бы то ни было, версия о скромности вождя тоже не шибко стыкуется с фактическим положением дел.
Пятая версия: советский народ столь горячо любил Жукова, что Сталин скрепя сердце уступил ему право принимать парад, а сам вынужден был остаться всего лишь сторонним наблюдателем...
Да, официально Георгия Константиновича Жукова в народе любили. Но ведь и Лаврентия Павловича Берию официально любили не меньше. И Никиту Сергеевича. И Леонида Ильича. А Михаила Тухачевского официально любили даже дважды. В первый раз - в конце 20-х - начале 30-х годов. Потом его посчитали его врагом народа, арестовали, судили и расстреляли. И, как следствие, приказали народу его разлюбить. И народ его разлюбил. Без проблем. А потом, в середине 50-х, его занесли в разряд мучеников сталинского режима, реабилитировали и вновь любить приказали. И снова его любили в народе. Характерно, что сколь быстро любили, столь же быстро и разлюбливали. Исчез, к примеру, с политической арены шеф НКВД Ягода (которого тоже, если верить официальной советской пропаганде, шибко любили) - и никто его, «любимца народного», почему-то даже не хватился, не говоря уж о чем-то большем. (Сейчас все это в прошлом: российские власти подобным навязыванием любви к ушедшим в мир иной политическим деятелям не занимаются). Так что была ли тогда искренняя всенародная любовь к Жукову или нет - большой вопрос. Более того: фронтовики и ветераны войны, с которыми мне в разное время доводилось общаться, о Жукове имеют, мягко говоря, неоднозначное мнение. В любом случае ВСЕ сходятся на том, что Жуков был человеком крайне жестоким (если не сказать - свирепым) и на войне ни солдат, ни офицеров, ни даже генералов своих не жалел. Жуковское наказание обычно выражалось одним страшным словом - расстрел. Причем не через 24 часа, как было принято у нас в НКВД, и даже не через 24 минуты, как однажды было у Николая II, а, что называется, через 24 секунды - на месте и без промедления. И вовсе не случайно то обстоятельство, что в советском генералитете его, мягко говоря, недолюбливал как минимум каждый второй. Не считая, впрочем, каждого первого....
Кроме того, не надо быть особым знатоком личности Сталина, чтобы не заметить одну очень важную черту: в течение всего периода своего пребывания у власти он был весьма ревнив к чужой славе и популярности. Причем даже тогда, когда сам такой человек искренне был предан «вождю народов». Как Киров или Орджоникидзе, например. Такие люди, как правило, плохо кончали и обычно умирали не своей смертью. К слову сказать, всего через год после Парада Победы Сталин отправил Жукова в Одессу, а потом - в Свердловск, где он командовал войсками второстепенных округов. Более того, Сталин активно собирал компромат на бывшего своего «зама».
Шестая версия (совсем уж поразительная): Сталин и не должен был по статусу... принимать Парад Победы (!), его место в этой ситуации - именно там, где он во время его проведения и находился, т.е. на центральной трибуне Мавзолея, в самом ее центре. При этом апеллируют к обычной для наших военных парадов традиции, когда фактический лидер нашего государства (а в советское время им всегда был Генеральный Секретарь правящей партии) находился именно там вместе с сотоварищами по Политбюро, а юридический главком Вооруженных Сил СССР - Министр обороны раскатывал на «Чайке» по Красной Площади. Но ведь в отличие от всех других генсеков Сталин в момент проведения Парада Победы был главой Советских Вооруженных Сил и фактически, и юридически, поскольку на тот момент был не только Верховным Главнокомандующим, но еще и Наркомом обороны СССР, и потому параллели, о которых указывалось чуть выше, не могут считаться оправданными. Так что миссия товарища Сталина на Параде Победа, на мой взгляд, однозначна - принимать Парад и никак иначе. Тем более что для участников Парада он не просто Верховный (как, скажем, Кутузов в Отечественную войну или великий князь Николай Николаевич в первую мировую) и Нарком обороны, а еще и «вождь народов». И советский народ среди них - первый.
Странности в поведении Сталина относительно Парада Победы на этом, однако, отнюдь не кончаются, а лишь начинаются. Едва закончился парад, он призвал к себе весь состав Политбюро и высшее руководство Красной Армии. И огорошил всех присутствующих заявлением о своем намерении. уйти от руководства армией, партией, правительством и страной. Естественно, что в этой ситуации все собравшиеся едва ли не хором принялись его отговаривать от такого шага. Искренне они это делали или нет, навсегда останется тайной, но как бы там ни было, уже на следующий после Парада Победы день Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение об учреждении в СССР высшего воинского звания - Генералиссимуса Советского Союза. Через день был подписан соответствующий указ, а еще через день, 27 июня 1945 года, это звание было, естественно, присвоено И.В. Сталину. В дополнение к этому ему присвоили еще и звание Героя Советского Союза и наградили вторым Орденом «Победа». «Вождь народов» принял это звание, но погоны Генералиссимуса, а также Золотую Звезду Героя и орден демонстративно отказался получать. Принять все это он согласился лишь после своего 70-летия.
Удивительно, но в период его пребывания у руля партии и государства ни 9 мая, ни 24 июня, ни в какой-либо иной день НИ РАЗУ после 1945 года не проводился военный парад в честь Праздника Победы. Вообще-то военные парады у нас по традиции проводили 1 Мая, но дело это, как известно, хлопотное и накладное, и проводить два таких мероприятия в течение одной декады - трудно. Но что же мешало проводить 1 Мая лишь демонстрацию трудящихся, а 9 Мая - устраивать военный парад? И было бы логично: 1 Мая - День международной солидарности трудящихся всех стран, это смотр сил лучшей части нашего народа как лидера мирового пролетариата и самый подходящий день для проведения демонстрации трудящихся (но вряд ли подходящий день для демонстрации мощи наших Вооруженных Сил); напротив, 9 Мая - День Победы, победы не только нашего народа, и нашего оружия в Великой Отечественной войне, и потому самый что ни на есть подходящий день показать нашу военную мощь (но вряд ли подходящий день для проведения демонстрации трудящихся). Но почему-то подобного «распределения ролей» за весь период существования СССР так и не произошло. Более того, день 9 Мая при жизни Сталина, да и еще более десяти лет спустя после его кончины по сути дела официально ВООБЩЕ не отмечался (т.е. не стал нерабочим днем, как это было с дру-
651
гими пролетарскими праздниками 1 Мая и 7 ноября)! Если приходился этот день на воскресенье - праздновали, а если нет - работали на своих рабочих местах. Странно, не правда ли? Не ввел празднование Дня Победы и преемник Сталина на посту лидера партии - Н.С. Хрущев, и даже никогда не заикался об этом. А ведь, казалось бы, уж по крайней мере в 1955 году можно было бы его отметить: как-никак, а все ж первая круглая дата, по своей значимости для нашей страны она вполне сравнима с десятилетием Октября. Но нет, день этот прошел тихо-мирно - это был понедельник (т. е. не выходной день), и для страны оказался в общем-то почти незаметным. Не вспомнил Хрущев о нем и в 1960 году, когда со дня окончания Великой Отечественной минуло 15 лет. И лишь спустя еще пять лет, когда его как последнего из кремлевских мамонтов сталинской эпохи отправили в отставку, а у руля партии и государства стал Л.И. Брежнев, этот день и был официально объявлен праздничным и стал отмечаться в качестве такового уже ежегодно. Ну что ж, как говорится, лучше поздно, чем никогда, но... Спросим вторично: ПОЧЕМУ ТАК ПОЗДНО? Двадцать лет, как известно, срок большой. Просматривается странное совпадение: почему-то в период, пока были в силе легендарные полководцы Великой Отечественной - Жуков, Василевский, Рокоссовский, Конев, Мерецков, Малиновский и др., эта славная для нашего народа дата не стала праздничным днем. А вот когда все они отошли от дел или вообще ушли в мир иной, День Победы стал отмечаться как наш национальный праздник. Опять-таки странно - ведь со временем «острота» и значимость любого события имеет тенденцию к монотонному убыванию. К примеру, год, два, пять, десять лет с момента полета Ю.А. Гагарина в космос (12 апреля 1961 г.) в народе об этом событии помнили достаточно хорошо, ныне же, когда с того славного дня минуло уже более 50 лет, в этот апрельский день о нем уже мало кто вспоминает....
Еще вопрос: почему Л.И. Брежнев в бытность свою генсеком настоял на праздновании Дня Победы (а это была именно его инициатива)? Потому ли, что действительно считал несправедливым, что его 19 лет фактически никак не отмечали? Полагаю, что причина этого лежит в совсем иной плоскости. Во-первых, Брежнев в отличие от Сталина был весьма падок на всякого рода торжества, праздники и награды - не случайно число общенародных праздников (и выходных дней) за время его пребывания у власти заметно прибавилось (помимо 9 мая к ним добавились 8 Марта и День Конституции). А во-вторых - и это, на мой взгляд, главное - Брежневу позарез, видимо, хотелось занести свое имя в реестр полководцев Великой Отечественной войны. Потому-то для выпячивания своей роли в ней он фактически сам себя наградил Орденом «Победа», приказал «своим» писателям написать его «автобиографическое» произведение «Малая Земля», в которой Леониду Ильичу приписывается едва ли не само существование этой самой «Малой Земли». А чтобы именно об этом помнили, самое простое и надежное средство - сделать праздник Победы официальным, т.е. нерабочим днем. Правда, когда Леонида Ильича не стало, о его «полководческих заслугах» в Великой Отечественной все тут же забыли, но 9 Мая в качестве праздничного нерабочего дня не отменили. Тем более что народ уже успел к этому привыкнуть: на момент кончины Брежнева его отпраздновали почти двадцать раз.
. Факты, как известно, упрямая вещь. И как ни крути, получается, что Сталин, по существу, остался весьма равнодушным к празднованию нашей Великой Победы - отказался и Парад Победы принимать, и отмечать День Победы 9 Мая в качестве нашего официального праздника, и даже от наград, присвоенных ему за заслуги в руководстве армией и страной в годы войны. Почему? Ни одна из версий, о которых говорилось выше, не в состоянии объяснить этих странностей его поведения.
Теперь позвольте в заключение высказать свои соображения на этот счет.
В настоящее время существуют разные мнения относительно того, был ли втянут СССР во Вторую Мировую войну или же, напротив, сам Сталин сделал все для того, чтобы она стала состоявшимся фактом, и в нее был втянут если не весь мир, то по крайней мере его значительная часть. Не будем обсуждать указанный вопрос - это уже выходит за рамки нашего повествования, да и «источниковая база» здесь такова, что однозначный ответ на него дать пока что едва ли возможно. Однако ныне считается уже общепризнанным, что главная цель, во имя которой Сталин, а вместе с ним и Советский Союз вступил 17 сентября 1939 г. во Вторую Мировую войну, было вовлечение всей Европы в орбиту социализма. (Особо отметим в этой связи: именно 17 сентября 1939 г., когда Красная Армия перешла советско-польскую границу, а не 22 июня 1941 г., как это еще весьма часто утверждают и по сей день). Эта главная цель маскировалась другой, но тоже весьма важной целью - освобождение европейского континента от ужасов гитлеровской оккупации. Судьбе было, однако, угодно нарушить сталинские планы: планируемое уже в 1941 г. освобождение Европы от гитлеризма сорвал, как известно, сам Гитлер, начав 22 июня 1941 г. войну с Советским Союзом, и Сталин волей-неволей вынужден был решать вопрос о том, как отбиться от неожиданно напавшего на него противника. В конечном итоге вторую из этих задач Сталин решил: возглавляемая им Красная Армия разгромила вооруженные силы фашистской Германии и ее союзников в Европе и победоносно завершила войну в Берлине. Но вот первую задачу Сталин сумел решить лишь частично - после завершения войны коммунистические режимы, напоминающие советский, установились лишь в относительно небольшом числе стран Восточной Европы. Вот почему у «вождя народов» и сформировалось неоднозначное отношение к итогам Второй Мировой войны: с одной стороны, вроде бы есть отчего ликовать (разбить такого мощного противника, как гитлеровская Германия - дело непростое), а с другой - особых причин радоваться нет. Для нашего народа первостепенным был сам факт Великой Победы над злейшим его врагом -гитлеровскими захватчиками, а не европейская социалистическая революция, тогда как для Сталина все было как раз наоборот. Отсюда и его мнение об основных итогах Второй Мировой войны: это пиррова победа, т.е. та, которая обошлась победителю слишком дорого и в конечном счете не принесла ему какой-либо пользы. Отсюда и его нежелание принимать Парад Победы, и связанные с войной награды и титулы, да и вообще праздновать 9 Мая как национальный праздник.
