Научная статья на тему '2020. 03. 015. Хили Д. Российская гомофобия от Сталина до Сочи. Healey D. Russian homophobia from Stalin to Sochi. - London; new York: Bloomsbury Academic, 2018. - XXII, 286 p. : ill'

2020. 03. 015. Хили Д. Российская гомофобия от Сталина до Сочи. Healey D. Russian homophobia from Stalin to Sochi. - London; new York: Bloomsbury Academic, 2018. - XXII, 286 p. : ill Текст научной статьи по специальности «История и археология»

CC BY
719
117
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ИСТОРИЯ ЛГБТ В СССР И РФ / РОССИЙСКАЯ ГОМОФОБИЯ
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Текст научной работы на тему «2020. 03. 015. Хили Д. Российская гомофобия от Сталина до Сочи. Healey D. Russian homophobia from Stalin to Sochi. - London; new York: Bloomsbury Academic, 2018. - XXII, 286 p. : ill»

ничества происходило и освоение новых технологий (при строительстве курортного городка в Адлере, к примеру, использовались технологии возведения сейсмостойких зданий, разработанные румынскими специалистами). Интерес у советских архитекторов вызывали также эстетические качества румынских и болгарских домов отдыха, создатели которых активнее и успешнее применяли принцип типизации, предполагавший строительство по индивидуальным проектам, хотя и на основе типовых деталей, что позволяло преодолеть однообразие, свойственное панельным постройкам.

Результаты массового строительства санаториев и домов отдыха были весьма впечатляющими: в одних только санаториях общее число коек к 1980 г. достигло 2 млн. 138 тыс. по сравнению с 325 тыс. в 1960 г. (с. 347, 349). В 1960-е годы появился и сам термин «курортный городок». Достижения социалистических стран в данной области были отмечены и на международном уровне - так, в 1972 г. XI конгресс Международного союза архитекторов, официально посвященный «архитектуре отдыха», состоялся в Варне. Тем не менее уже в 1970-е годы проявились и негативные последствия этой программы: сплошная застройка побережья, переполненные пляжи, разрушение естественной природной среды, перегруженные дороги, высокий уровень шума и т.д. Обсуждавшиеся в архитектурном сообществе пути выхода из ситуации (в частности, создание национальных парков) представляли собой серьезную ревизию прежней концепции неограниченного роста, преобладавшей при Сталине и Хрущёве. В то же время советские сторонники этих идей не только не отказывались от этатистского подхода к экономическому развитию, но и, напротив, настаивали на еще более жестком и сверхцентрализованном планировании. Эффективность плановой экономики как таковой сомнению еще не подвергалась.

М.М. Минц

2020.03.015. ХИЛИ Д. РОССИЙСКАЯ ГОМОФОБИЯ ОТ СТАЛИНА ДО СОЧИ.

HEALEY D. Russian homophobia from Stalin to Sochi. - London; New York: Bloomsbury Academic, 2018. - XXII, 286 p.: ill.

Ключевые слова: история ЛГБТ в СССР и РФ; российская гомофобия.

Дэн Хили - профессор Оксфордского университета. Сфера интересов: история ЛГБТ в России, российская и советская медицина и психиатрия, российские и советские пенитенциарные учреждения, ГУЛАГ. Один из первопроходцев изучения истории гомосексуальности в нашей стране.

В книге рассматривается история гомосексуальности и го-мофобии в СССР и постсоветской России с середины XX в. до начала 2010-х годов. Автор отмечает, что по-настоящему комплексное исследование этого вопроса остается делом будущего; свою собственную задачу он видит скорее в том, чтобы систематизировать уже накопленный учеными материал и наметить возможные пути дальнейших научных изысканий. Он затрагивает также сугубо методологический вопрос об особенностях применения теоретических наработок западной науки в области изучения гомосексуальности и гомофобии на российском эмпирическом материале. Тематически книга посвящена главным образом социальному опыту мужчин-гомосексуалов, в меньшей степени - истории лесбийских отношений. Феномены бисексуальности и трансгендерно-сти автор почти не рассматривает. В значительной степени это связано с недостатком источников, поскольку исследования в указанных областях находятся лишь на начальной стадии. Изучение истории бисексуальности в России к тому же сопряжено с серьезными методологическими трудностями, поскольку в условиях официального запрета на однополые отношения многие геи и лесбиянки вступали в брак с лицами противоположного пола, чтобы соответствовать общепринятым нормам, так что доступный на сегодня биографический материал не позволяет с уверенностью отделить такую «двойную» жизнь от собственно бисексуальности в ее современном понимании.

Отношение к гомосексуальности в дореволюционной России базировалось главным образом на религиозных соображениях: однополые отношения рассматривались прежде всего как грех. Светское законодательство, криминализирующее гомосексуализм, разрабатывалось с начала XVIII в. и окончательно сформировалось в 1835 г., однако реальные обвинительные приговоры за «содомию» были сравнительно редким явлением. На фоне начавшейся большевистской революции законодательство о браке, семье, деторождении и межполовых отношениях подверглось радикальному пе-

ресмотру, вплоть до легализации абортов в 1920 г. и декриминализации гомосексуализма в 1922 г.; это отразило нигилистическое отношение большевиков к традиционным патриархальным нормам и к церкви. Преследование мужчин-гомосексуалов возобновилось в начале 1930-х годов. В послевоенные десятилетия отношение советского государства к этой проблеме претерпело определенную эволюцию, однако окончательная декриминализация однополых отношений наступила лишь в 1993 г. после распада СССР. На протяжении 1990-х годов российские ЛГБТ чувствовали себя относительно свободно, однако в 2000-е годы администрация В.В. Путина снова сделала гомофобию составной частью своего официального политического курса.

Структурно книга состоит из введения и девяти глав, посвященных различным аспектам истории гомосексуальности в России. Некоторые из этих глав были ранее опубликованы автором как самостоятельные статьи. Главы объединены в три части, первая из которых хронологически охватывает периоды позднего сталинизма и хрущёвских реформ. В первой ее главе рассматривается феномен гомосексуальности в лагерях ГУЛАГа. Даже в 1920-е годы, несмотря на официальную декриминализацию гомосексуализма, отношение большевиков к однополому сексу, особенно мужскому, оставалось неоднозначным, а в 1933-1934 гг. «мужеложство» вновь было признано уголовным преступлением; автор предполагает, что здесь сыграли свою роль общие предубеждения советских лидеров против удовольствия как самоцели и стремление контролировать семейную жизнь в интересах предстоящей перестройки общества. Тем не менее в тюремном мире однополые отношения (как мужские, так и женские) были весьма распространенным явлением; этому способствовало и то, что «население» ГУЛАГа было по преимуществу мужским, а контакты между мужчинами и женщинами власти старались по возможности пресекать. К тому же на гомосексуальные связи между заключенными из числа «социально близких» администрация зачастую смотрела сквозь пальцы. После смерти Сталина и начала массовой реабилитации это породило опасения, что бывшие заключенные, имеющие опыт гомосексуальных отношений, могут представлять угрозу для остальной части общества. Как следствие, негативное отношение к

гомосексуалам в годы «оттепели» стало даже более жестким, нежели в сталинский период.

Во второй главе анализируется положение мужчин-геев в Ленинградской области во второй половине 1940-х и в 1950-е годы. Исследование выполнено на материалах двух уголовных дел (одного об убийстве и одного - об изнасиловании), в рамках которых арестованные среди прочего обвинялись в «мужеложстве». По-видимому, именно в связи с этим обстоятельством оба дела расследовались особенно тщательно, так что в материалах сохранились довольно подробные сведения об образе жизни обвиняемых и их соседей. Как показывает автор, в послевоенные годы в сельской местности осуждаемые обществом однополые отношения могли сколь угодно тесно переплетаться со вполне «традиционным» мужским доминированием и женоненавистничеством, равно как и с бытовым насилием, в том числе сексуальным. Сложившееся в литературе представление о геях исключительно как о жертвах преследований нуждается, таким образом, в определенной корректировке применительно к конкретной изучаемой культуре. В то же время материалы этих же двух дел свидетельствуют о том, что окружающие, как правило, старались не замечать «необычные» сексуальные вкусы своих соседей.

Уникальную возможность заглянуть во внутренний мир советского человека 1950-х годов с нетрадиционной сексуальной ориентацией предоставляет дневник эстрадного певца В.А. Козина (1905-1994), опубликованный в 2005 г. его биографом Б. Савченко. Козин пользовался огромной популярностью в 1930-е годы, что, однако, не уберегло его от тюремного срока за «мужеложство» в 1944-1950 гг. и повторного ареста в 1959 г. После освобождения из лагеря в 1950 г. и вплоть до самой смерти певец жил в Магадане. Опубликованный дневник, конфискованный в 1959 г. и хранившийся в архиве Магаданского управления КГБ до 1991 г., охватывает период с 1955 по 1956 г. (около 18 месяцев), когда Козин, работавший в Магаданском государственном музыкальном и драматическом театре, находился на гастролях. На сегодня это едва ли не единственный известный историкам эго-документ, оставленный мужчиной-геем, прошедшим ГУЛАГ, более того - много лет жившим в окружении, прекрасно осведомленном о его ориентации.

Вторая часть книги посвящена в основном позднесоветскому периоду и ситуации в постсоветской России. В четвертой главе автор прослеживает положение московских гомосексуалов и его эволюцию на протяжении 1950-1990-х годов. Мужской гомосексуализм оставался уголовно наказуемым деянием вплоть до 1993 г. На лесбиянок соответствующая статья не распространялась, однако начиная с хрущёвского периода они могли быть подвергнуты принудительному лечению. В то же время массовое жилищное строительство и рост производства товаров широкого потребления в 1960-1970-е годы привели к качественному изменению условий жизни, в том числе и в интимной сфере; автор оценивает этот период как «вторую сексуальную революцию» в истории России (по аналогии с периодом относительной свободы в «вопросах пола» в первые годы советской власти). В повседневной жизни значительной части советских граждан появилось приватное пространство, что сказалось и на жизни квиров, особенно в Москве. Говорить о существовании полноценного ЛГБТ-сообщества в западном понимании применительно к позднесоветскому периоду не приходится, но тем не менее в столице в 1970-1980-е годы уже существовала определенная подпольная инфраструктура, включая различные группы и кружки, общепринятые места знакомств и т.д. Это подтверждает, что полноценное гей-движение, сформировавшееся в России после распада СССР, не является иностранным заимствованием, но имеет отечественные корни.

В пятой главе анализируется подборка порнографических материалов (как печатных, так и фильмов) на темы однополого секса в России, созданных в 1990-е - начале 2000-х годов (включая не только собственно российскую продукцию, но и зарубежные фильмы). Использование таких материалов в качестве визуального источника позволяет проследить, как в этой специфической области массовой культуры преломлялись российские культурные стереотипы и западные стереотипы о России.

Первые попытки российских консерваторов в 2002-2003 гг. провести через Государственную думу поправки в законодательство, направленные на ограничение достижений «сексуальной революции» 1990-х годов, описываются в шестой главе. Хили анализирует тексты законопроектов, аргументацию их авторов и общественную реакцию на них. Он отмечает, в частности, что ри-

торика консервативных депутатов в этот период носила еще по преимуществу светский характер; активно использовались, к примеру, различные идеи по поводу гомосексуальности, подростковой сексуальности, этапов и сроков психосексуального развития и т.д., циркулирующие среди консервативной части медицинского сообщества. В целом общественная дискуссия 2002 г. была проиграна консерваторами, которым пришлось искать новые аргументы и новый язык для продвижения своих идей (именно в этот период, в частности, в их среде стал активно применяться термин «пропаганда гомосексуализма»).

Наконец, третья часть книги объединяет три главы, посвященные различным источниковедческим и методологическим проблемам, связанным с изучением истории гомосексуальности в России. Проблема доступности источников обсуждается в седьмой главе. На ряде примеров автор показывает, что документальная база по истории советской репрессивной политики в отношении геев остается довольно фрагментарной, поскольку основной массив документов по этой теме, по-видимому, до сих пор не рассекречен. Доступные материалы среди прочего позволяют предположить, что значительное число документов может храниться в местных архивах. Определенные надежды Хили связывает также с дальнейшими изысканиями на территории Украины, Грузии, Молдовы и прибалтийских республик, где процесс рассекречивания советских документов, в том числе и местных архивов КГБ, развивается гораздо быстрее, чем в России. Более или менее подробно документированы биографии известных личностей, принадлежавших к творческой интеллигенции и подвергавшихся преследованию за свою сексуальную ориентацию, но эти материалы не отражают опыт простых советских граждан, составлявших наибольшую часть лиц, осужденных за «мужеложство». Сложности, связанные с написанием биографий российских геев, обсуждаются в восьмой главе - на примере биографий Н.А. Клюева, М.А. Кузмина и В.А. Козина. Более широкая проблема замалчивания биографами сексуальной ориентации деятелей культуры, известных своими «нетрадиционными» предпочтениями, вкратце затрагивается в заключительной, девятой, главе, главным образом на примере отношения к фигуре В.А. Козина в современном Магадане.

М.М. Минц

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.