CC BY
7
ходимо также «учредить ответственные органы, которые могут: 1) договориться о международных нормах; 2) подтвердить соблюдение этих норм странами на национальном и международном уровнях; 3) инициировать расследования предполагаемых поддерживаемых (или спонсируемых) государством кибератак; 4) разоблачать нарушения и отслеживать источники предполагаемых кибератак; 5) налагать адекватные виды санкций и наказания» [с. 189-190].
По мнению автора, все заинтересованные стороны должны принять участие в широком обсуждении этого вопроса и провести глубокий этический анализ, для того чтобы избежать вызванные развитием ИИ всевозможные риски: потерю навыков специалистами; массовую слежку за пользователями; потерю контроля систем ИИ. Альтернативная возможность заключается в том, что риски могут перевесить выгоду, и общество откажется от использования разработок ИИ в области кибербезопасности. Координированные усилия гражданского общества, политиков, бизнесменов и ученого сообщества, пишет в заключение автор, помогут найти наилучшие стратегии для использования достижений в области исследования ИИ на благо человечеству.
М.А. Сущин
2020.01.011. БЕДЕССЕМ Б., РУФИ С. НАУЧНАЯ АВТОНОМИЯ И НЕПРЕДСКАЗУЕМОСТЬ НАУЧНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ: НЕОЖИДАННОЕ МОЖЕТ БЫТЬ НЕ ТАМ, ГДЕ ВЫ ОЖИДАЛИ. BEDESSEM B., RUPHY S. Scientific autonomy and the unpredictability of scientific inquiry: The unexpected might not be where you would expect // Studies in history and philosophy of science. - 2019. -Vol. 73. - P. 1-7. - DOI: https://doi.org/10.1016/j.shpsa.2018.08.002.
Ключевые слова: научная автономия; научное исследование; эндогенные и экзогенные факторы; непредсказуемое; М. Полани.
Авторы из Франции рассматривают вопрос непредсказуемости научных исследований и его тесной связи с внутренними и внешними факторами в науке. Согласно традиционной точке зрения, непредсказуемое является отличительной чертой подлинных креативных пионерских исследований в науке: значительные научные открытия представляют собой незапланированные, случай-
но совершенные открытия. Такого рода соображения часто звучат в публичных дебатах, посвященных автономии научного исследования. Считается, что ученым нужно предоставить больше свободы, они должны следовать не запросам, задаваемым извне, а внутренней логике научного исследования и любознательности.
Данная точка зрения была выражена в работе М. Полани «Республика науки»1. Согласно М. Полани, поскольку развитие научного исследования имеет непредсказуемую природу, проблемы в науке должны рассматриваться в свете внутренних, а не внешних (например, практических и эпистемических запросов общества) факторов. Ориентация на внешние факторы оказывается непродуктивной, поскольку невозможно предсказать непредсказуемое.
Таким образом, основным предметом дискуссии становится надлежащий способ организации научного исследования. Если традиционная точка зрения верна, фонды и финансирующие организации должны признать, что они обладают весьма ограниченным влиянием на направление научных исследований, на которые они выделяют деньги. Однако авторы оспаривают эту точку зрения. В доказательство они приводят следующие аргументы: три эпистемологических условия возникновения непредсказуемого в научном исследовании, в свете которых можно говорить, что задаваемая внешними факторами организация науки может приводить к возникновению непредсказуемого. По их мнению, в дискуссиях о научной автономии необходимо перейти от обсуждения аспектов свободы исследований к вопросам организационных особенностей науки, таких как гибкость и разнообразие.
Так, до настоящего момента понятие внутреннего определения исследовательских приоритетов противопоставлялось понятию внешних соображений в деле организации научных исследований. Авторы именуют это противопоставление противопоставлением эндогенных факторов и проблем и экзогенных факторов и проблем. Под эндогенными проблемами они понимают тип проблем, возникающий и определяемый ходом научного исследования. Экзогенными они называют проблемы, идентифицируемые и форму-
1 Polanyi M. The republic of science: Its political and economic theory // Minerva. - 2000. - Vol. 38, N 1. - P. 1-21.
лируемые (по крайней мере, частично) за пределами научного поля исследований. Например, задачи нахождения безопасных и эффективных источников энергии или развития инновационного общества представляют собой типичные экзогенные проблемы, тогда как проблема существования бозона Хиггса оказывается примером эндогенной проблемы.
При этом авторы оговариваются: различие между эндогенными и экзогенными проблемами не должно пониматься как различие между фундаментальными и прикладными исследованиями. Так, эндогенные проблемы могут включать в себя решение практических задач, тогда как экзогенные могут быть связаны с эпи-стемическими вопросами (подобными вопросам происхождения жизни или универсума). К тому же само различие между фундаментальными и прикладными исследованиями в настоящее время ставится многими авторами под сомнение.
Переходя к основной теме работы, авторы проводят важное различение между двумя типами непредсказуемости развития научных исследований. Прежде всего, научные исследования могут содержать в себе компонент непредсказуемости в смысле непредвиденных практических приложений фундаментальных открытий. Широко известным примером подобного рода непредвиденных следствий развития научных исследований может служить изобретение лазера, ставшее возможным благодаря чисто теоретическим наработкам в квантовой физике в первой половине XX в. В своей работе авторы не рассматривают данный тип непредсказуемости научных исследований, поскольку он не имеет отношения к интересующему их вопросу эпистемологических условий возникновения непредвиденного в ходе развития научного исследования.
В ином значении под непредсказуемостью развития науки может подразумеваться возникновение непредвиденных результатов в ходе исследования, открывших путь для новых исследований и результатов. Примером непредсказуемости такого рода может служить случайно произведенное Александром Флемингом открытие блокирующего действия грибка на распространение бактериальных колоний, приведшее к разработке первого антибиотика. Непредсказуемость развития науки в этом смысле часто служит аргументом в пользу поддержки свободы организации научных исследований. Однако, замечают авторы, гораздо меньше внима-
ния уделяется условиям, которые могут приводить к неожиданным результатам в науке.
Авторы также оговаривают, что именно они имеют в виду под неожиданным результатом в контексте научного исследования. С их точки зрения, неожиданным является результат (результат эксперимента, наблюдение) не только неожиданный на первый взгляд, но и не поддающийся объяснению в рамках теоретической платформы, на которой основывается исследование. Вследствие этого ученые вынуждены уходить от начальной теоретической платформы, открывая новые линии исследования, которые могут объяснить неожиданные результаты. Поэтому «возникновение неожиданных результатов связано с частично неконтролируемым вмешательством в мир и со степенью разнообразия этих вмешательств» [с. 3]. Уточняя эту общую идею, авторы выделяют три эпистемологических условия, которые приводят к возникновению неожиданных результатов в науке.
Первым таким условием является относительная свобода (leeway) проявления неконтролируемых факторов. Проявление неконтролируемых факторов является отличительным признаком непредсказуемости развития научных исследований, как в случае с зарегистрированным Флемингом эффектом неизвестных, неконтролируемых процессов в чашке Петри. Непредвиденные причины и факторы, таким образом, существенно ограничиваются в хорошо контролируемых экспериментальных исследованиях. В противоположность этому слабая степень изоляции и контроля благоприятствует проявлению неизвестных причинных путей и, как следствие, возникновению неожиданных результатов, как в исследовании Флеминга.
Вторым эпистемологическим условием возникновения неожиданных результатов в рамках научного исследования является разнообразие изучаемых объектов и экспериментальных подходов. Оно является следствием первого условия. «В самом деле, - пишут авторы, - умножение типов объектов и типов экспериментальных подходов к изучению этих объектов увеличивает вероятность вмешательства неконтролируемых факторов и проявления неизвестных причинных путей (pathways)» [с. 3].
Третьим эпистемологическим условием является гегемония и пластичность теоретической платформы, в рамках которой ве-
дется исследование. Ключевая идея здесь заключается в том, что, когда теоретическая платформа находится в положении гегемона и монополиста, она будет препятствовать возникновению неожиданных результатов в науке. Работающие в рамках такого рода программы ученые при встрече с неожиданным результатом, как правило, не изъявляют желания искать альтернативную платформу. У них есть для этого весомое эпистемологическое основание, а именно - высокая цена ухода от респектабельной, успешной теоретической платформы. Вместо этого они попытаются представить неожиданный результат в рамках доминирующей программы при помощи гипотез ad hoc или же перестройки некоторых элементов программы, для того чтобы результат потерял свою чужеродность и мог быть интегрирован в программу. Таким образом, гегемония и пластичность программы являются третьим условием проявления неожиданных результатов в научных исследованиях.
В свете трех данных условий авторы обращаются к начальному вопросу о том, могут ли экзогенные факторы влиять на возникновение неожиданных результатов в рамках научного исследования. Позиция авторов заключается в том, что в действительности экзогенные факторы могут благоприятствовать возникновению неожиданных результатов в науке соответственно трем указанным ими эпистемологическим отношениям. Во-первых, благодаря экзогенным факторам может увеличиваться количество изучаемых объектов, моделей и экспериментальных парадигм для их изучения. «В таких случаях экзогенные факторы приводят к включению в исследования новых проблем, которые в ином случае не считались бы интересными, если учесть внутреннюю динамику развития поля исследований» [с. 4]. Во-вторых, посредством вмешательства в плохо изученные объекты и механизмы. Это может приводить к открытию новых механизмов и феноменов, как в случае с биологическим феноменом совместного подавления (co-suppression). В-третьих, экзогенные факторы могут ограничивать тенденцию объяснить неожиданный результат в рамках доминирующей теоретической платформы, поскольку на определенных этапах, как уже указывалось, такой рамки просто может не быть и исследования могут направляться по менее развитым локальным моделям.
В заключение авторы затрагивают тему, связанную с надлежащей организацией исследований после того, как неожиданный
результат был получен. Согласно концепции управления наукой М. Полани, сходящейся с его более общей теорией самоорганизации свободных обществ, полицентрический порядок, увеличивающий количество центров принятия решений, превосходит централизованные формы планирования в способности справляться с новыми и непредсказуемыми событиями. Однако авторы выступают в защиту противоположной точки зрения, поскольку в отсутствие внешних инициатив ученые часто предпочитают стратегию использования (exploitation), а не исследования (exploration). По их мнению, «некоторая форма институционального контроля над научными сообществами (например, формы, активно поддерживающие рисковую науку) более предпочтительна, чем слепая делегация (контроля ученым. - Реф.) для наилучшего управления непредвиденным» [с. 6]. Таким образом, авторы полагают, что им удалось поставить под сомнение убедительность аргументов против каких бы то ни было форм внешнего контроля за наукой.
М.А. Сущин
2020.01.012. СЕГУНДО-ОРТИН М., КАЛЬВО П. ЕСТЬ ЛИ ПОЗНАНИЕ У РАСТЕНИЙ? ОТВЕТ АДАМСУ. SEGUNDO-ORTIN M., CALVO P. Are plants cognitive? A reply to Adams // Studies in History and Philosophy of Science. - 2019. -Vol. 73. - P. 64-71. - DOI: https://doi.org/10.1016/j.shpsa. 2018.12.001.
Ключевые слова: познание у растений; принятие решений; предвосхищение; обучение; когнитивная наука.
Авторы из Австралии и Испании обсуждают вопрос о наличии познания у растений и бактерий. Они полемизируют с философом Ф. Адамсом, который в своей недавней работе высказался против возможности наличия познавательных процессов у растений и бактерий. В противовес Адамсу авторы отстаивают точку зрения, согласно которой поведение растений во многих отношениях аналогично поведению животных, в силу чего они могут рассматриваться как когнитивные агенты в буквальном смысле.
Как недавно отметил Адамс, между теоретиками в настоящее время идут жаркие дискуссии относительно определения критерия когнитивных процессов и познания по нескольким вопросам. Во-первых, является ли познание ограниченным процессами в
