CC BY
40
поэтому, а вовсе не по каким-либо идеологическим соображениям, те или иные координаторы могут блокировать доступ к нужной исследователям информации. То есть критерий (7) имеет и такое этическое измерение, как «жизненная этика» (existing ethics), или «ситуационная этика» (situational ethics), - этика, возникающая из складывающихся в данный момент обстоятельств в данном исследовательском контексте.
Критерий (8) определяет, насколько исследование «сплоченно» (hangs together). Он помогает выяснить: достигает ли анализ своих декларированных целей, используются ли методы и техники в согласии со своим изначальным дизайном, связаны ли полученные результаты с исследовательскими задачами, исследовательскими находками и дискуссиями.
«Дискуссии вокруг критериев проведения качественного исследования, - пишут авторы в заключение, - не проходят без разногласий, поскольку исследователи, работающие в области качественного анализа, представляют разные сообщества -постпозитивистское, критицистское, интерпретативистское и постструктуралистское... Такие дискуссии - хороший знак, поскольку, как заметил еще в 1962 г. Т. Кун, новые методологические подходы всегда встречают наиболее интенсивную критику. Сейчас пришло время предложения новых методологических подходов в общественных науках в целом. Поэтому дискуссии вокруг использования такого нового исследовательского / методологического инструментария, как СИ / ПДИ, и критериев проведения качественного анализа будут расширяться, приобретать все более критический характер. В этих новых условиях важно вооружить качественные исследования сильными аргументами противостояния этой критике для укрепления и узаконивания методологических инноваций в общественных науках» (с. 548-549).
А.А. Али-заде
2018.02.008. ШОУ Дж. БЫЛ ЛИ ФЕЙЕРАБЕНД АНАРХИСТОМ?
СТРУКТУРА ПРИНЦИПА «ВСЕ ДОЗВОЛЕНО».
SHAW J. Was Feyerabend an anarchist? The structure (s) of «anything
goes» // Studies in history and philosophy of science. - 2017. - Vol. 64. -
P. 11-21. - DOI: 10.1016/j.shpsa.2017.06.002. - Mode of access:
https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S0039368117300572
Ключевые слова: Фейерабенд; эпистемологический анархизм; принцип «все дозволено»; reductio ad absurdum; история и философия науки.
Исследователь Ротмановского института философии Университета Западного Онтарио (США) Дж. Шоу исследует статус высказанного классиком философии науки Полом Фейерабендом принципа «все дозволено» (anything goes) в рамках его эпистемологической доктрины.
Как отмечает автор, эта фраза является, возможно, наиболее памятным афоризмом в истории философии науки XX в. С того момента, как этот принцип был высказан Фейерабендом в начале 1970-х годов, он неизменно навлекал на себя многочисленную беспощадную критику как «неприменимый», «бессмысленный» или даже «полностью абсурдный». Между тем в литературе недавнего времени была предпринята попытка дезавуировать эту критику на том основании, что данный принцип, как утверждается, являет собой вовсе не ядро позитивной методологической программы П. Фейерабенда, а просто-напросто reductio ad absurdum критикуемых им рационалистских взглядов на историю развития науки.
В своей работе автор преследует несколько целей. Во-первых, подробно рассматривая и уточняя интерпретацию главного фейерабендовского афоризма как метода reductio ad absurdum, он стремится показать, что данная точка зрения находит слабую поддержку в работах самого П. Фейерабенда и что принцип «все дозволено» следует понимать в «позитивном ключе». Во-вторых, он представляет две версии эпистемологического анархизма, которых П. Фейерабенд одновременно придерживался с 1970-х годов. В-третьих, в связи с этим автор пытается оградить позицию П. Фейерабенда от наиболее значительной критики и обвинений в абсурдности, а также оговаривает два, по его мнению, действительных ограничения для ее понимания.
Так, первым делом автор обращается к рассмотрению получившей определенное распространение интерпретации принципа П. Фейерабенда как метода критики рационалистских подходов к истории развития науки. Например, философ Э. Оберхейм утверждает1, что принцип «все дозволено» не является собственно про-
1 Oberheim E. Feyerabend's philosophy. - Berlin: Walter de Gruyter, 2006.
ектом научной методологии, а всего лишь критическим аргументом, направленным на демонстрацию того, к чему должна привести последовательная разработка рационалистской доктрины. С этой точки зрения, наиболее базовым универсальным методологическим правилом и должно быть признано правило «все дозволено». Соответственно, если данная интерпретация концепции Фейерабенда верна, то основная направленная против него критика просто-напросто промахивается мимо цели. П. Фейерабенд не формулирует новый рационалистический принцип, «а показывает следствия принятия рационализма (или точки зрения, что наука функционирует соответственно некоторым специфицируемым правилам рациональности). Более того, те, кто переживает из-за пустоты [принципа] "все дозволено", поскольку он не запрещает никакое действие, аналогичным образом заблуждаются, поскольку он намеренно (курсив автора. - Реф.) представлен пустым, чтобы показать тщетность развития универсальных правил рациональности»
(с. 12).
Преимущественную поддержку такой интерпретации позиции П. Фейерабенда исследователи черпают, например, в следующем пассаже из его работы «Наука в свободном обществе»: «"Все дозволено" не выражает какого-либо моего убеждения, а является шутливой сводкой затруднений рационалиста: если вы хотите универсальные стандарты, я говорю, если вы не можете жить без принципов, не зависимых от ситуации, формы мира... тогда я могу дать вам такой принцип. Он будет пустым, бесполезным и довольно нелепым - но он будет "принципом". Это будет "принцип" "все дозволено"» 1.
Между тем, утверждает автор, сам П. Фейерабенд никогда открыто не заявлял о своем намерении представить метод reductio ad absurdum. Скорее наоборот, то, что принцип «все дозволено» следует понимать в «позитивном ключе», полагает он, должно быть видно хотя бы из названия основной работы П. Фейерабенда «Против метода: Очерк анархистской теории познания»2, которая,
L.
1 Feyerabend P. Science in free society. - L.: Verso books, 1978. - P. 188.
2
Feyerabend P. Against method: Outline of an Anarchist Theory of Knowledge. -Verso books, 1975.
по замечанию автора, изобилует свидетельствами в пользу данной интерпретации.
Таким образом, основную часть работы автор посвящает демонстрации конструктивного характера эпистемологического анархизма П. Фейерабенда, который развивался им в двух основных формах. Первая форма, которую автор называет оппортунистической, отсылает к фейерабендовской идее методологического оппортунизма, а именно к тезису, что «по крайней мере некоторая часть научного сообщества должна использовать правило, которое она считает подходящим в данном контексте» (с. 13). Согласно П. Фейерабенду, методологический оппортунизм является единственной перспективной и продуктивной научной стратегией, которой придерживалось большинство великих ученых, включая Галилея, Кеплера, Ньютона и др.
Автор выделяет несколько основных особенностей методологического оппортунизма по П. Фейерабенду, таких, например, как применимость на глобальном уровне, а не (только) в частных контекстах. Исключительная требовательность к тем, кто его практикует, включает не только значительные познания в своей научной области, но и способность разбираться в социальных вопросах и т. д. Наконец, оппортунист должен быть в состоянии, по крайней мере в некоторой степени, предвидеть перспективы развития своих идей (включая их восприятие аудиторией), иначе он не окажется успешным. Коротко говоря, согласно первой интерпретации, анархизм П. Фейерабенда может быть понят как такого рода методологический оппортунизм.
Однако анархизм П. Фейерабенда принимал также и другую форму, которую автор именует плюралистической. С этой точки зрения, анархизм П. Фейерабенда был следствием «принятия им принципов пролиферации и упорства (tenacity)» (с. 13). Принцип пролиферации впервые в явном виде был представлен П. Фейера-бендом в работе 1965 г.1 Он заключается в необходимости «изобретать и развивать теории, несовместимые с общепринятой точкой зрения, даже если последняя оказывается в значительной степени подтвержденной и широко признаваемой» (с. 15). Как полагал
1 Feyerabend P. Reply to criticism: Comments on Smart, Sellars and Putnam // Proceedings of the Boston colloquium for the philosophy of science. - 1965. - Vol. 2. -P. 223-251.
П. Фейерабенд, только благодаря наличию альтернативы теории (которыми в его понимании могут быть в том числе мифы, политические идеи или религиозные системы) могут быть опровергнуты (или подтверждены), однако даже опровергнутые теории не стоит окончательно сбрасывать со счетов, поскольку в дальнейшем развитие может снова вывести их на первый план.
Тем не менее принцип пролиферации сам по себе еще не влечет эпистемологический анархизм. Только в соединении с так называемым принципом упорства, введенным П. Фейерабендом несколько позже, он приводит к постулату «все дозволено». Смысл идеи упорства состоит в том, что, во-первых, из определенного числа теорий выбирают теорию, «обладающую наиболее привлекательными свойствами и обещающую привести к наиболее продуктивным результатам; и, во-вторых, что мы придерживаемся этой теории, несмотря на существенные трудности» (с. 15). Так, экспериментальные факты часто являются ненадежными, требуют времени для стыковки с теориями и зависят от подчас не вполне четких теоретических предпосылок, а теоретические программы нуждаются в детализации, критике и повторном формулировании. Соответственно, принцип упорства позволяет ученым пренебречь известными методологическими предписаниями для отказа от теории при столкновении с трудностями, что в дальнейшем может позволить данной теории стать успешной.
Принципы пролиферации и упорства являются взаимодополняющими. С одной стороны, пролиферация нуждается в упорстве главным образом для того, чтобы помочь новым полусырым идеям стать полноценными развитыми теориями. А с другой стороны, поскольку факты всегда воспринимаются сквозь призму какой-либо теории, то и упорная разработка и проверка данной теории с помощью новых фактов нуждается в распространении и привлечении новых теорий (пролиферации). Таким образом, принцип пролиферации дополняет принцип упорства. Но вследствие того, что, как замечает автор, согласно Фейерабенду, невозможно определить, когда ученому нужно отказаться от пролиферации новых теорий, а когда - от их упорной разработки, и возникает тот же принцип «все дозволено».
Вследствие того что автор придерживается конструктивной интерпретации главного тезиса П. Фейерабенда, перед ним в пол-
ной мере встает проблема ответа на известную критику этого тезиса, высказывавшуюся с того момента, как он был представлен. Так, автор рассматривает и отвечает на три наиболее значительных, по его мнению, возражения постулату «возможно все».
Первое возражение вменяет П. Фейерабенду стремление отказаться от любых методов в научном познании, что влечет за собой обвинения в абсурдности. Однако же, как утверждает автор, идея полного отказа от методов и правил не имеет ничего общего с позицией П. Фейерабенда, поскольку он выступал за плюрализм потенциально несовместимых методов, а также за понимание их принципиальной ограниченности.
Второе возражение гласит, что анархизм П. Фейерабенда просто-напросто бьет мимо цели, провозглашая мишенью идею абсолютных неизменных методологических правил и стандартов. Автор замечает в ответ то, что данное возражение является неверным, так как, во-первых, «многие философы, начиная с Аристотеля, предполагали, что наука развивается в соответствии с уникальным правилом или набором правил, которые и определяют то, что наука представляет собой. Во-вторых, сила фильсификационизма или верификационистского критерия значения зависит (курсив автора. - Реф.) от того обстоятельства, что наука должна функционировать определенным образом» (с. 17). В свете этих соображений П. Фейерабенд осуществляет критику превалировавших в философии науки XX в. представлений о рациональной структуре науки.
Наконец, в соответствии с третьим возражением, П. Фейера-бенд занимает релятивистские позиции, уравнивая между собой все эпистемические точки зрения. Между тем, как указывает автор, П. Фейерабенд вовсе не придерживался взгляда, что все идеи являются в равной степени истинными, а лишь предполагал, что все идеи «являются потенциально значимыми (курсив автора. - Реф.)» (с. 18). С учетом определенного упорства идея может оказаться плодотворной в конечном итоге в самых разных отношениях, однако, по автору, неверно считать, что П. Фейерабенд уравнивал псевдонаучные построения и респектабельные научные теории.
В заключительной части автор уделяет внимание нескольким существенным ограничениям доктрины эпистемологического анархизма, поскольку в неухищренном виде она представляется
весьма проблематичной. Так, по автору, анархизм П. Фейерабенда должен пониматься как ограниченный определенными этическими нормами, а также минимальным принятием рациональности. Этика и этические нормы могут позволять выбирать наиболее насущные исследования и сдерживать пролиферацию опасных проектов, что вполне укладывается в рамки постулата «все дозволено». Также с целью отсеять из научной практики псевдонаучные изыскания доктрина П. Фейерабенда, указывает автор, нуждается в определенном минимальном принятии рационализма, который, собственно, и приписывался ему некоторыми комментаторами. Ключевое различие между учеными и псевдоучеными здесь кроется в том, что последние не нацелены на упорное развитие своей теории через критику, признание проблем, принятие возражений и т.д. Таким образом, через артикуляцию данных критериев автор надеялся показать, что кажущаяся на первый взгляд смехотворной позиция на деле может предстать весьма правдоподобной.
М.А. Сущин
2018.02.009. СИМОНС М. МНОЖЕСТВЕННЫЕ ПЕРЕСЕЧЕНИЯ ТОМАСА КУНА И ФРАНЦУЗСКОЙ ЭПИСТЕМОЛОГИИ. SIMONS M. The many encounters of Thomas Kuhn and French epistemology // Studies in history and philosophy of science. - 2017. -Vol. 61. - P. 41-50. - DOI: 10.1016/j.shpsa. 2017.01.004. - Mode of access: http://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S00393681163 00693?via%3Dihub
Ключевые слова: Кун; французская эпистемология; история и философия науки; социология науки; исторический поворот.
Исследователь Института философии Лёвенского католического университета (Бельгия) М. Симонс рассматривает вопрос о взаимовлиянии Томаса Куна и французской традиции в истории и философии науки. В англо-американской традиции в философии науки публикация Т. Куном своей главной работы «Структура научных революций»1 (СНР) в 1962 г. стала вехой, послужившей началом так называемому «историческому повороту»: отныне иссле-
1 Кун Т. Структура научных революций / Пер. с англ.; сост. В.Ю. Кузнецов. -М.: ООО «Издательство АСТ», 2003. - 605 с.
