CC BY
11
ства, когда исследователи больше прислушивались к себе, чем к респондентам. Однако, говорят они, важно само это осознание, важны сами эти этические соображения, которые по возможности должны в ходе исследования реализовываться, но которые в силу заведомо разных ролей исследователей (в роли ведущих) и респондентов (в роли ведомых) невозможно реализовать идеально. Хотя методы, подобные методу концептуального анализа, и могут использоваться без особой оглядки на мнение респондентов, такие подходы, как дискурсивный анализ КИМ, не должны быть свободными от тесного диалога исследователей с респондентами, что требует от первых большого внимания к этической стороне дела. Это особенно важно, когда респонденты выступают носителями иных культурных кодов, чем культурные коды исследователей. Словом, исследователи, анализирующие КИМ, должны полностью отдавать себе отчет о своем собственном мировоззрении, как и о характере исследования, которое собираются предпринять.
В заключение авторы пишут, что их исследование - «попытка достигнуть большего понимания методов визуального анализа, попытка тестировать их, отвлекаясь от интервью, в которых был получен конкретный материал КИМ. Речь шла в принципе о методологии визуального анализа, а не о конкретном исследовании визуальных данных».
А.А. Али-заде
2020.01.005. БИТТИ А. РЕФЛЕКСИВНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ БЕЗМОЛВИЯ: ЭМОЦИИ И ЭТИКА «ПОВСЕДНЕВНЫ1Х» МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЙ.
BEATTIE A. The reflexive potential of silence: Emotions, the «everyday» and ethical international relations // Journal of international political theory. - 2019. - Vol. 15, N 2. - P. 229-245. - DOI: 10.1177/1755088219830119.
Ключевые слова: этнографический подход; эмоции; международные отношения; саморефлексия; безмолвная моральная рефлексия исследователя; академическая научная рациональность; глобальные социальные отношения; этнокультурные коды; политический процесс.
Автор из Великобритании защищает методологию самоэтнографии / саморефлексии (autoethnography / аШюгеАех1уку) как методологию (не единственную), способную исследовать повседневность международных отношений в свете их эмоционального фактора.
Насилие, пишет автор, не всегда является физическим (по отношению к другим). Оно может быть и внутренним для человека - к себе самому. Существует масса интерпретаций того, что есть акт насилия, но есть большое основание сосредоточиться на таком виде насилия (над собой), как этический опыт саморефлексии - безмолвный опыт. В научной литературе можно найти рассуждения о насилии исследовательского процесса в том смысле, что исследователи вынуждены ради соблюдения научной объективности хранить обет «исследовательского безмолвия» - решительно отказываться от преданности своим идеям, которые стремятся реализовать, не озвучивать процесс производимого ими знания, отделываясь общими словами, что должно показать их непредубежденность в производстве научных результатов. Между тем растет число исследователей, которые обсуждают проблему «исследовательского безмолвия» и готовы занять рефлексивную и открыто субъективную - авторскую - позицию в научном развитии. Рефлексивное «исследовательское безмолвие» носит этический характер и потому оно выполняет позитивную роль, заключающуюся в том, что такая саморефлексия позволяет выслушивать других, а не слушать только самого себя. «Молчаливая саморефлексия - надежный путь развития способности воображения как путь к истине. Очевидно, что на этом пути важную роль играют эмоции: этический опыт саморефлексии - эмоциональный опыт. Подобные эмоциональные опыты и глубоко персональны, и вместе с тем трансперсональны: эмоции возникают внутри людей и между людьми, резонируя в людском сообществе и обретая значение существенного фактора глобальных социальных отношений обмена, в том числе международных отношений (МО)» [с. 231]. Исследователи указывают на стратегическую и теоретическую роль эмоций, которую они могут играть в осмыслении случаев политики МО, - эмоций, предоставляемых в качестве исследовательских данных теми же персональными случаями в виде текстов или рассказов, формирующих повседневное содержание МО.
Исследователи обязаны осмысливать, обсуждать результаты своих исследований, особенно неожиданные результаты. Предполагается, что, когда исследователь встречается с информацией, не согласующейся с его исследовательской парадигмой, он может сделать выбор между несколькими опциями: 1) игнорировать «неудобные» результаты; 2) поместить «неудобную» информацию в отложенный на нее спрос; 3) осмыслить структуру производства знания в свете вопроса о том, как «неудобный» результат мог появиться. Именно выбор опции 3 - это выбор саморефлексии научного мышления, позволяющей достичь более глубокого понимания того, как производится знание и реализуются исследовательские замыслы. Образ академического исследователя чужд представлению о моральном индивиде, который предваряет свои действия моральной рефлексией. Исследователь «возникает», когда уже сделан выбор, с какой информацией нужно работать. Академический метод общественных наук таков, что академические исследователи в этой области стараются избегать частностей в пользу универсалий, защищая соответствующую (академическую) форму научной рациональности.
Академическая форма научной рациональности со времен Просвещения - привилегированная в производстве знания. Исследователи в области гуманитарных и общественных наук, которые не придерживаются универсализма, «анонимности» в описании своего предмета, выбирая этнографический подход - например, анализируя поведение и рассказы представителей этнической группы беженцев (в результате межнационального конфликта), -встречают отказ академического исследовательского сообщества серьезно, на теоретическом уровне обсуждать подобные «прикладные» проблемы. С позиций академической формы научной рациональности считается, что такие проблемы - дело политики и МО, но не науки с ее универсалистским взглядом на реальность. Между тем этот универсалистский взгляд с его повышенным вниманием к научной объективности, которая мыслится достижимой через описание общего, не только не требующее, но прямо запрещающее становиться на позиции респондентов, очевидно, страдает от отсутствия какой-либо эмпатии, этической глухотой по отношению к тому, что / кто исследуется. Научное мышление обязано быть высокорефлексивным, и парадокс состоит в том, что акаде-
мическая парадигма научной рациональности требует от исследователей в области гуманитарных и общественных наук именно отказа от рефлексивного мышления, которое в этой области, имеющей дело с человеческой / социальной реальностью, проявляется (в отличие от области естествознания) как эмоционально окрашенное этическое сознание, моральная рефлексия, поскольку человеческая / социальная реальность - эмоциональная, моральная реальность. От исследователя-гуманитария / обществоведа требуется использовать методологию безмолвной моральной рефлексии, в сущности герменевтическую методологию, позволяющую исследователю почувствовать то, что чувствуют его респонденты, встать на их место, понять их проблемы не только рационально, но и эмоционально. Лишь тогда решение их проблем будет не «прикладным», политическим, тактическим, но научным, стратегическим, опирающимся на надежный теоретический фундамент. Когда речь идет о социальных отношениях в рамках МО, т.е. глобальных социальных отношениях, МО должны рассматриваться как глобальная социальная среда, которую политика не исчерпывает и которая представляет среду повседневной человеческой жизни. Иными словами, МО в качестве глобальных социальных отношений - полноценный предмет науки с ее эмоционально нагруженной методологией исследовательской безмолвной моральной рефлексии, в принципе этнографической методологией, нацеленной на понимание этнокультурных кодов респондентов. Только по такой методологии могут возникать серьезные социологические и политологические теории.
«Исследователи в области МО, - пишет автор в заключение, -обязаны быть исследователями глобальных социальных отношений, а не в узком смысле политологами, анализирующими именно и только политические процессы. Подобная узкая позиция не позволяет увидеть за политическим (пусть даже и глобальным, международным) процессом человеческий / социальный процесс, наполненный человеческими эмоциями, моральными выборами, стрессами - всем тем, что исследователь не может игнорировать, не лишив политический процесс его целостного человеческого измерения. И сам исследователь в этой узкой роли "политолога" остается в рамках академической исследовательской парадигмы, не
предусматривающей ни этнографию, ни этику в анализе реальности, в принципе этнографической и этической» [с. 243].
А.А. Али-заде
2020.01.006. РЕЙНКЕ де БАЙТРАГО С. ВИЗУАЛИЗАЦИЯ И ПРОИЗВОДСТВО ЗНАНИЯ В СФЕРЕ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ: РОЛЬ ЭМОЦИЙ И ИДЕНТИЧНОСТИ. REINKE de BUITRAGO S. Visualisation and knowledge production in international relations: The role of émotions and identity // Journal of international political theory. - 2019. - Vol. 15, N 2. - P. 246-260. -DOI: 10.1177/1755088219830117.
Ключевые слова: эмоции; производство знания; национально-культурная идентичность; политические карикатуры; визуальный анализ; кейс-стади; США; Германия; Иран.
Автор реферируемой статьи рассматривает следующие вопросы: как респондентами (в рамках соответствующего кейс-стади) интерпретируются политические карикатуры в сфере международных отношений (МО), какие эмоции и элементы национальной идентичности формируют эти интерпретации, каков механизм вовлечения в область МО эмоций и национальной идентичности и как разная национальная идентичность респондентов влияет на производимые ими интерпретации?
Эмоции, пишет автор, - важный элемент понимания людьми себя и окружающего мира. Они - неотъемлемая часть рационального мышления человека, коммуникации людей и социального взаимодействия / обмена. Эмоции, тесно связанные с процессами человеческой идентификации и отношениями «Я - другие», формируют наше видение действительности в соответствующих ее образах и смыслах. И как факторы производства смыслов «эмоции и национальная идентичность играют ключевую роль в производстве знания. В исследовательском сообществе гуманитариев и обществоведов обсуждается влияние эмоций на социально-политическое поведение людей, в частности в сфере МО, где эмоции выступают важным фактором принятия решений, собственно и формируя МО как социально-политическую сферу» [с. 247]. Решения в сфере МО принимают люди, представляющие государст-
