CC BY
15
4. Салин А. Как упаковать жизненный мир в черный ящик: Инструкция по сборке // Логос. - М., 2018. - Т. 28, № 5. - С. 137-168.
5. Столярова О. Третья волна исследований науки как философское обоснование STS // Логос. - М., 2018. - Т. 28, № 5. - С. 31-52.
2019.04.009. АНДЕРССОН Дж., УЭСТХОЛМ Э. ЗАКРЫВАЯ БУДУЩЕЕ: ИССЛЕДОВАНИЯ ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДЫ И УПРАВЛЕНИЕ КОНФЛИКТНЫМИ ЦЕННОСТНЫМИ УСТАНОВКАМИ.
ANDERSSON J., WESTHOLM E. Closing the future: Environmental research and the management of conflicting future value orders // Science, technology & human values. - 2019. - Vol. 44, N 2. - P. 237262. - DOI: https://doi.org/10.1177%2F0162243918791263
Ключевые слова: практики охраны окружающей среды; эпистемология; варианты будущего; альтернативные формы жизни; политика; власть; управление; динамика пространства / места / масштаба.
В статье шведского и английского специалистов по проблемам окружающей среды анализируется борьба, развернувшаяся вокруг будущего северных лесов Швеции, которая велась в 20092012 гг. в рамках крупной научно-исследовательской программы «Леса будущего: Устойчивая стратегия в условиях неопределенности и риска», организованной и финансируемой Фондом стратегических исследований в области окружающей среды Швеции (MISTRA). Хотя работа по этой программе продолжалась до 2016 г., авторы рассматривают лишь ее начальный этап - планирование, разработку стратегии и первые годы реализации. Прежде всего их интересовала роль, которую играли исследования в области окружающей среды в создании образов будущего. Последние, в свою очередь, определяют, как общество будет строить свои действия или бездействия в долгосрочной перспективе, а также сложную форму сопроизводства исследований окружающей среды, политической повестки дня и интересов промышленности. Хотя эта программа представляет собой частный случай, авторы используют его, чтобы показать, «каким образом исследования окружающей среды могут внести свой вклад в активное производство невежества и бездействия на долгосрочную перспективу» (с. 238).
Образы будущего в сущности - это селективные конструкции, в которых ключевые проблемы имеют прямое отношение к ответу на вопросы: «Кто может вообразить будущее?» и «Каковы социальные последствия доминирующих ожиданий от будущего?». Литература, касающаяся механизмов сопроизводства, сосредоточена на том, как создаются образы будущего внутри широкого круга стейкхолдеров или ассамбляжей непрофессиональных экспертиз, сетей стейкхолдеров и гражданской эпистемологии.
Сопроизводство знания можно рассматривать как процесс управления, в котором научные исследования включаются в политические споры и ожидается, что они обеспечат легитимность определенным (но не всем) целям и представлениям. Ключевой аргумент авторов статьи состоит в том, что «воображаемые варианты будущего и формы консенсуса между самыми разными стейкхол-дерами помогают направлять социальные действия в таких областях, как технологические инновации и климат» (с. 240). Они также полагают, что сопроизводство в определенных ситуациях может стать препятствием для социальных действий благодаря подавлению релевантных форм знания и производству незнания.
Институциональные системы склонны активно исключать определенные знания из повестки дня, если последние способны подорвать целесообразность их существования, базовые парадигмы, образы будущего или их главные политические цели. Особенно остро эта проблема стоит в области исследований окружающей среды. Программа «Леса будущего», утверждают авторы, служит тому ярким примером, поскольку в данном случае исследования окружающей среды были включены в более глубокий и серьезный конфликт между столь разными целями, как защита экосистем и экономическая конкурентоспособность (с. 240). Во многих исследованиях, ориентированных на будущее, именно это существование противоположных образов будущего, ожиданий и ценностей и создает неопределенность. Из этого следует, что управление неопределенностью предполагает управление ценностными противоречиями, включенными в том числе и в исследовательский процесс как таковой.
По мере того как исследователи окружающей среды встают на путь сотрудничества с промышленными стейкхолдерами и вписываются в новую политическую повестку дня, их цель меняется -
от вклада в массив знаний о проблемах окружающей среды к продвижению доминирующего образа будущего. В случае «Лесов будущего», полагают авторы, этот образ напрямую связан с присутствием влиятельных стейкхолдеров в программе, а именно представителей шведской лесной промышленности. Хотя они непосредственно не повлияли на результаты работы по этой программе, но смогли создать специфический образ лесов будущего и, опираясь на него, сформировать консенсус.
Как подчеркивают авторы, диалог о будущем между разными заинтересованными сторонами с участием общества, когда он затрагивает такие ключевые вопросы, как использование земли, масштабы добычи нефти или производство лесоматериалов, может иметь опасный асимметричный характер. Это происходит тогда, когда группы граждан или неправительственные организации противостоят ключевым промышленным или политическим интересам. Эпистемологические средства и технологии для работы с будущим не всегда раскрывают возможные его варианты путем налаживания общественного диалога; от них с равной вероятностью можно ожидать «закрытия» возможных горизонтов изменения. «Поэтому консенсус имеет один смысл, если является продуктом легитимного процесса активного поиска точек расхождения и согласия в социальных конфликтах, и совсем другой, если это навязанное движение в сторону предопределенной доминирующей идеи» (с. 242). Именно в этом втором смысле авторы применяют это понятие.
В своем исследовании авторы воспользовались методом этнографического изучения жизни научной программы. Исследование проходило в три этапа. На первом этапе был задействован прием включенного наблюдения. Один из авторов, Э. Уэстхолм, в 2008 г. участвовал в разработке программы и был одним из менеджеров проекта в 2009-2012 гг. Его наблюдения стали базой для второго этапа, когда этнографические заметки были дополнены детальным изучением полного корпуса текстовых источников, имеющих отношение к программе (более 1100 страниц). На третьем этапе на основе этих данных были определены наиболее осведомленные и компетентные ее участники (информаторы) и проведены интервью с ними - 15 интервью с представителями разных сторон, принимавших участие в работе над программой (с. 243).
В 2000-е годы под эгидой МКТИА было разработано несколько исследовательских программ, которые были ориентированы на будущее и рассматривались как имеющие особую общественную значимость. Таковой стала и программа «Леса будущего», о запуске которой было объявлено в июне 2007 г. МКТИА обратился к желающим проводить исследования в рамках этой программы, с тем чтобы они присылали свои предложения. Программа была рассчитана примерно на 50-100 лет, ее цель состояла во внедрении новых и «динамичных стратегий управления лесами в социоэкономических и природных системах» (с. 246).
Подчеркивалась необходимость кооперации стейкхолдеров, имеющих разные интересы (общества в целом, промышленности, мелких владельцев лесных угодий, ученых и организаций по охране окружающей среды). Предполагалось, что подпроекты будут нацелены на решение проблем, связанных с будущими вызовами: интересы промышленности, глобальные рынки и изменение климата; ценности и конфликты относительно будущего использования леса и земли; «нематериальные потребности в лесе» (культурные аспекты и отдых). Только две организации откликнулись на призыв: факультет лесных наук Шведского университета сельскохозяйственных наук и Научно-исследовательский институт лесоводства Швеции. Они подписали предложение объемом в 71 страницу по проведению восьмилетних научных исследований, приблизительная стоимость которых составит 20 млн евро (с. 246).
На конференции в Рио в 1992 г. было принято решение внести вопрос сохранения биоразнообразия в мировую политическую повестку дня. Начиная с 1990-х годов, как показали интервью, представители лесной промышленности все больше ощущали, что в них видят лоббистов и что они теряют авторитет в публичных дебатах. Представители лесной промышленности увидели в совместной работе с независимыми университетскими лабораториями возможное средство для усиления своего влияния на национальную политику в области лесоводства и завоевания общественной легитимности. Объявлению о начале работы по программе предшествовали интенсивные переговоры между МКТИА, лесной промышленностью и рядом ученых, но, как показали интервью, представители лесной промышленности заняли привилегированную позицию среди этих акторов (с. 249).
Представители лесной промышленности, которые должны были внести большую часть средств для финансирования программы, представили четкий образ будущего - такую исследовательскую программу, которая поддержала бы рост производства древесины. У MISTRA как государственного исследовательского агентства было несколько намерений - междисциплинарная программа с участием социальных наук, которая в том числе позволила бы прояснить сложные вопросы землепользования и ценностные конфликты (с. 249). По этой причине фонд настаивал на использовании методов, позволяющих идентифицировать различные сценарии будущего.
За инициативой по разработке программы стояли крупнейшие лесные компании Швеции (LRF, SCA, Holmen, Bergvic и др.), которые хотели добиться согласия со стороны общества на более интенсивное производство древесины в Швеции. В тезисе о поглощении углерода растительностью, появившемся в политической повестке дня, они увидели новую мотивацию для наращивания лесного хозяйства.
Первоначальным лозунгом новой программы стало выражение «всего больше». Предполагалось, что такие цели, как больше лесоматериалов, больше бумаги и больше биоэнергии, могут быть достигнуты одновременно с целями большего биоразнообразия, более масштабного восстановления лесов, большего количества водных ресурсов и смягчения климатических изменений, т.е. «выигрыш - выигрыш». Из этого следовало, что в программе учтены разные интересы и не существует внутреннего ценностного конфликта между целями разных стейкхолдеров. Не все верили, что такое возможно, но на первом этапе этот слоган был эффективен как способ объединения различных повесток дня.
Но вскоре от слогана «всего больше» пришлось отказаться, и в первую очередь под давлением критики со стороны научного сообщества. Тем не менее лежащий за ним принцип «выигрыш -выигрыш» остался: представители лесной промышленности заставили увидеть главное условие для смягчения изменений климата и снижения содержания углерода в атмосфере в требовании наращивания лесного производства. В дальнейшем это представление поддержит руководство программы, и оно станет доминирующим. В состав руководителей программы вошли семь человек: четверо -
представители лесной промышленности; трое - ученые, занимающиеся исследованиями лесоводства. От М^ТИА, обеспечивавшего треть финансирования программы, был один представитель, но без права голоса (с. 252).
Для обеспечения разнообразия образов будущего предполагалось использовать несколько механизмов: например, создание синтетической программы, направленной на работу со сценариями, или Центр системного анализа и синтеза проблем леса, который должен был располагаться в специально построенном «Лесном доме», куда смогли бы приходить все исследователи. Однако этот дом так и не был построен, а центр занимал крайне слабую позицию, до тех пор пока не был закрыт в 2012 г.
Еще одной структурой, призванной обеспечить разнообразие сценариев будущего, была «Неделя лесов будущего», во время которой проводились встречи исследователей, работающие в рамках программы, и велись междисциплинарные дискуссии. Однако были организованы лишь два подобных мероприятия, и затем от идеи проведения общих встреч исследователей отказались в силу их малой продуктивности (с. 253).
Кроме того, как ожидалось, важную роль должна была сыграть панель стейкхолдеров, состоящая из представителей заинтересованных компаний, местных властей, туристического бизнеса и НПО, занимающихся защитой окружающей среды. Но и она собиралась лишь два раза в первые два года работы программы и была закрыта, поскольку была сочтена малоэффективной. Некоторые информанты полагают, что это стало главным разочарованием, поскольку панель для стейкхолдеров имела прямое отношение к главной цели программы, состоявшей в создании более широкого консенсуса по вопросам управления лесами. Та же участь постигла и сам процесс написания сценариев, который был полностью сепарирован от проводимых исследований.
Причина неудачи этих структур и инициатив была очень проста: рабочие формы, которые должны были выявить противоречивые перспективы и конфликтные образы будущего, были исключены. Ни один главный механизм, нацеленный на то, чтобы сделать программу открытой платформой для обсуждения будущего шведских лесов, не просуществовал более двух лет. В ре-
зультате приоритетным стало видение образа будущего, предложенное представителями лесной промышленности (с. 254).
Финальным шагом в процессе постепенного сужения масштабов «будущего» в программе стала стратегия распространения исследовательских результатов. Итог работы - 350 научных статей (в основном статьи естественно-научного характера и гораздо реже - технического) (с. 255). Но исследовательский процесс и коммуникационная стратегия жили каждый своей жизнью. Несмотря на то что был получен большой массив новых данных, руководители программы не смогли ознакомиться с ними в полной мере. В 2017 г. главные участники опубликовали шесть статей в ведущей газете Швеции, в которых утверждались климатические причины интенсификации шведского лесного производства (с. 255).
Рассматриваемый случай, по словам авторов, представляет собой нечто большее, чем пример подчинения научных исследований экономическим интересам. Главной задачей программы было не изучение возможных вызовов отдаленного будущего и вариантов ответа общества на них. «Асимметрия между стейкхолдерами -и не в последнюю очередь относительная маргинализация некоторых исследователей в ходе коммуникации результатов - превратила программу в источник легитимации доминирующих интересов, вращающихся вокруг преобладающего видения образа будущего» (с. 256).
Т. В. Виноградова
2019.04.010. КУДИНА О., ВЕРБЕЕК П.-П. ЭТИКА ИЗНУТРИ: GOOGLE GLASS, ДИЛЕММА КОЛЛИНГРИДЖА И ОПОСРЕДУЮЩАЯ ЦЕННОСТЬ ПРАЙВИСИ.
KUDINA O., VERBEEK P.-P. Ethics from within: Google glass, the Collingridge dilemma and the mediated value of privacy // Science, technology & human values. - 2019. - Vol. 44, N 2. - P. 291-314. -DOI: https://doi.org/10.1177%2F0162243918793711
Ключевые слова: технологическое посредничество; этика технологии; дилемма Коллингриджа; техноморальное изменение; социотехнические эксперименты.
