CC BY
26
33. Wees H. van. Citizens and soldiers in Archaic Athens // Defining citizenship in Archaic Greece / Ed. by Duplouy A., Brock R. - Oxford, 2018. - P. 103-143.
34. Wees H. van. The myth of the middle-class army: Military and social status in Ancient Athens // War as a cultural and social force: Essays on warfare in antiquity / Ed. by Bekker-Nielsen T., Hannestad L. - Copenhagen, 2001. - P. 45-71.
35. Wood E.M. Peasant-citizen and slave: The foundations of Athenian democracy. -L.; N.Y., 1989. - 210 p.
СРЕДНИЕ ВЕКА И РАННЕЕ НОВОЕ ВРЕМЯ
2019.02.004. И.Е. ЭМАН. Рец. на кн.: ГУСАРОВА ТА. ВЕНГРИЯ XVI-XVII вв.: ПОРТРЕТЫ СОВРЕМЕННИКОВ НА ФОНЕ ЭПОХИ. - М.; СПб: Центр гуманитарных инициатив, 2018. - 456 с.
Ключевые слова: Венгерское королевство, XVI-XVII вв.; Венгрия в составе Габсбургской империи; дворянское сословие.
Историк-медиевист, канд. ист. наук Т.А. Гусарова (МГУ им. М.В. Ломоносова) выпустила книгу, в которую включила написанные в разные годы очерки, объединенные общей темой: дворянский мир Венгерского королевства в ХVI-ХVII вв. После разгромного поражения в битве при Мохаче в 1526 г. место Ягеллонов заняла австрийская династия Габсбургов. Венгрия была инкорпорирована в состав созданной австрийскими Габсбургами объединенной монархии на основе унии, предусматривавшей сохранение венгерской государственности и прав привилегированных сословий. В то время венгерское дворянство «занимало главенствующее место в социальных структурах монархии и играло ведущую роль в политической, хозяйственной и военной жизни страны» (с. 9).
Следует заметить, что исследователь во многих представленных работах подвергла пересмотру некоторые свои прежние оценки и выводы, данные в традиции советской исторической науки, с позиций достижений современной отечественной и зарубежной медиевистики. На наш взгляд, здесь уместно привести высказывание из предисловия к книге историка - англоведа, д-ра ист. наук С.Е. Федорова применительно к изучению английского королевского двора, но которое можно понимать шире: «Потребовались значительные усилия научного сообщества по оформлению новой философии истории и обновлению исторического знания,
которые сломали эту традицию, изменив оценки фактора сознания в историческом процессе и обеспечив более гибкое понимание соотношения объективного и субъективного начала в последнем»1.
Пересмотр касается, прежде всего, оценки политики центральных властей Габсбургской монархии (как о том сама автор пишет в предисловии к книге) и выступлений венгерских сословий. Ранее политика центральных властей, как это было принято и в венгерской, и в отечественной историографии, рассматривалась лишь как инструмент подавления венгров, а выступления венгерских сословий - исключительно с позиций их национальнополитической борьбы с враждебной династией. В настоящем исследовании Т.А. Гусарова показывает, что отношения были не столь прямолинейными, они были обусловлены «взаимной заинтересованностью сторон и вели к компромиссу между ними» (с. 14). Сосуществование в рамках композитарной монархии «означало не только борьбу и разрушение, отрицание, но и созидание, о плодотворности и эффективности которого свидетельствуют четыре века существования созданной австрийскими Габсбургами в сердце Европы т.н. Дунайской монархии» (с. 13).
В итоге сложилась многоплановая и интересная картина, дающая представление о том, каким было венгерское дворянство в период, когда это сословие в силу сложившихся объективных обстоятельств играло ключевую роль в Венгерском королевстве. Рассматриваемый автором период - это эпоха перманентных войн Габсбургов с Османской империей, которые в основном велись на территории Венгрии. Костяк вооруженных сил Венгерского королевства вплоть до второй половины ХУП в. составляли дворянские ополчения. «В неравной борьбе с османами пресеклась не одна ветвь родовитых семейств. Им на смену поднимались другие, пополняя все этажи иерархии социальной элиты от высшей аристократии до безземельных дворян» (с. 10).
Книга Т. А. Гусаровой - пример увлекательного исследования, проведенного на большом документальном материале из архивов Венгрии и Австрии, а также с привлечением опубликованных источников. Ее работа - образец истории повседневности,
1 Федоров С.Е. Королевская семья и церемониальное пространство раннетюдоровской монархии. - СПб.: Алетейя, 2018. - 270 с.
социальных отношений, идей и представлений, т.е. всех тех компонентов, которые составляют так называемую микроисторию. Данное направление исторического исследования (микросоциальной истории), возникшее в первой половине ХХ в. в англоязычной (преимущественно британской) историографии, на рубеже ХХ-ХХ1 вв. успешно разрабатывается в отечественной историографии1.
Следуя принципам исследования локальной истории, Т.А. Гусарова показывает мир венгерского дворянства через судьбы людей разного общественного положения, придерживавшихся различных политических взглядов, мировоззренческих позиций, людей разного образовательного и культурного уровня. Прослеживая перипетии биографий своих героев, автор показывает нам и их ближайшее окружение (и не только), проводя, таким образом, скрупулезное многоуровневое исследование. Мы узнаем как об известных в Венгрии исторических личностях, таких как, например, надор (высшее должностное лицо в Венгерском королевстве. -Рец.) Миклош Эстерхази, отстаивавший проекты нескольких реформ, его сын, надор Пал Эстерхази, занимавшийся сочинительством в области поэзии, прозы, музыки, «не складывая при этом оружия и не отвлекаясь от государственных дел» (с. 13). Или же поэт Балинт Балашши, всю свою недолгую жизнь сражавшийся с османами и погибший в бою, или крупный государственный и религиозный деятель Миклош Олах, с именем которого связано начало Контрреформации в Венгрии, известный своей концепцией происхождения венгров от гуннов, или же «венгерский Тит Ливий», - историк Миклош Иштванфи.
Среди тех, о ком пишет Т.А. Гусарова - барон Петер Реваи, хранитель короны Св. Иштвана, короны первого венгерского короля, которая с Х1У в. «стала символизировать и оформлять государственную власть, кому бы она не принадлежала» (с. 57) (можно было править и без короля от имени Св. Короны. - Рец.); секретарь Венской королевской канцелярии, посвятивший свое свободное от государственной службы время книгоиздательскому делу Лёринц Ференцфи; видный политик, дворянин, удостоенный титула баро-
1 На наш взгляд, прекрасным примером микросоциальной истории может служить исследование: Серегина А.Ю. Английское католическое сообщество ХУ1-ХУП вв.: Виконты Монтегю. - М.; СПб: Центр гуманитарных инициатив,
2017. - 544 с. - Прим. реф.
на Дёрдь Берени; служащий Венгерского Казначейства Имре Эбецкий. Но автор пишет и о совсем неизвестных людях, что позволяет в подробностях представить картину венгерского общества переходной эпохи (отметим, что переходные эпохи все больше привлекают внимание современных историков).
Исследование важного документа - кодекса обычного феодального права, «Трипартитума», Т.А. Гусарова связывает с биографиями его автора, юриста и дипломата, королевского протоно-тария Иштвана Вербёци, а также комментатора в ХУП в., юриста-практика, ученого, секретаря Миклоша Эстерхази, впоследствии протонотария судебного аппарата надора, вице-судьи Королевской курии, советника Венгерской Казначейской палаты Иштвана Аса-лая. Иштван Вербёци кодифицировал венгерское обычное феодальное право, сформулировал основные привилегии венгерского дворянства, а также отразил главную мечту дворян: во всем уравняться с аристократией. Он «помог дворянству осознать и определить свое место в общественной и политической жизни, озвучить свои требования, получить доступ к власти и участвовать в управлении государством» (с. 37-38). Иштван Асалай, «используя язык и права закона», взятый у Вербёци, создал самостоятельное произведение, в котором «прослеживаются социально-политические, религиозные и правовые реалии Венгрии ХУ11 в.» (с. 84). Он защищал не только сословные свободы венгерского дворянства, но и независимость Венгрии перед лицом наступательной политики австрийских Габсбургов.
Однако мечта дворян о равенстве с высшей знатью и независимости от нее оставалась невыполнимой. Т. А. Гусарова показывает, что во время войн с Османской империей сеньориальновассальные связи не только сохранились, но «даже переживали последний ренессанс» (с. 38). Политические группировки знати манипулировали дворянской массой в своих интересах.
Раскрывая содержание дневников Пала Семере, активного участника восьми Государственных собраний Венгрии - главного политического форума венгерских сословий, Т.А. Гусарова воссоздает атмосферу заседаний, методы ведения дискуссий и принятия решений, глубинные механизмы, лежавшие в основе формирования тех или иных социальных группировок, прежде всего, в провинции. (Автор замечает, что само наличие данного источника - уникаль-
ный случай для рассматриваемой эпохи, поскольку официальные дневники съездов появились только в Х1Х в.) Следует сказать, что система дворянского самоуправления на местах обеспечивала работу государственного механизма, центральные органы которого, кроме Казначейской палаты, находились за пределами Венгрии. Важнейшие государственные вопросы решались на сословных государственных собраниях. Исследователю удалось проследить, как развивалась социальная и политическая активность венгерского дворянства на местном уровне (в дворянских комитатах) и на общегосударственном уровне (Государственные собрания, Венгерское казначейство, Канцелярия, Королевская судебная палата).
Выбор Т.А. Гусаровой времени и героев своих исторических трудов, а также методики исследования отнюдь не случайны. Специфика положения венгерского дворянства в период раннего Нового времени определила формирование чиновного аппарата в особых исторических условиях композитарной монархии австрийских Габсбургов. Автор подчеркивает, что данная проблематика может быть исследована, прежде всего, на материале истории дворянства. Такие факторы, как слабость городского сословия, частая смена династий, отсутствие прочной базы королевской власти -все они приводили к упорной борьбе феодальной элиты Венгрии за сохранение своих сословных привилегий.
Особенности процесса становления государственного управленческого аппарата Венгрии в обстановке перманентных войн с Османской империей обусловили возможности для продвижения низших сословий по социальной лестнице. Т.А. Гусарова констатирует как увеличение численности дворянского сословия, так и усложнение его социального состава. В Венгрии ХУ1 в. сложились особые условия, когда на короткий период венгерское общество стало, если так можно выразиться, мобильным, когда пополнение старой знати шло из других общественных слоев, когда на вершину социальной лестницы могли подняться выходцы из городских и даже крестьянских семейств. В ХУ1 в. их было пять из 50 (с. 158). Примером такого восхождения является история жизни некого Шебештьена Текели, торговца скотом, получившего впоследствии баронский титул. Однако подобная ситуация, подчеркивает Т.А. Гусарова, была скорее исключением, нежели правилом. Те, кто пополнял дворянское сословие, являлись, прежде
всего, представителями обеспеченных слоев. Возможность возвышения из непривилегированных сословий существовала, но лишь в пределах дворянского сословия. Однако пополнение рядов аристократии шло исключительно за счет старого дворянства.
Т.А. Гусаровой удалось показать, сколь сложно и неоднозначно протекал в Венгрии процесс аноблирования, чаще всего не сопровождавшийся королевскими земельными пожалованиями, и сколь сложно и неоднозначно шел процесс зарождения новой социальной группы - чиновного дворянства, тех, кто трудился в Королевской канцелярии, Венгерском казначействе, судебных органах, Государственных собраниях - всех тех, кто, как пишет автор, являлся «надежной опорой всего “здания” венгерского дворянства» (с. 414). Т.А. Гусарова раскрывает, как венгерские сословия, несмотря на то, что их управленческий аппарат был подчинен Центральному аппарату, пытались сохранить независимость своих органов власти от венских властей, или, по крайней мере, добиться равноправия с ними, ссылаясь на местные законы и привилегии. «Венгерские сословия без всякого удовольствия соглашались на это соподчинение» (с. 196).
Габсбурги, формируя основы государственного объединения, вводили единообразную систему управления, общие центральные органы власти, создавали новую формацию служащих -государственных чиновников, подчиненных центральным учреждениям Вены. В Венгрии Габсбурги шли на определенные уступки дворянству, «стараясь привлечь наиболее полезных представителей, награждали должностями, земельными пожалованиями» (с. 419). Примером того, как Габсбурги создавали новую элиту, может служить история продвижения Дёрдя Берени, получившего баронский титул в качестве государственной милости за заслуги (а не только лишь, как по традиции, за занятие высокой должности или за принадлежность к семье баронов). Или же карьера Имре Эбецкого, который прошел путь от простого писаря до высокой должности советника.
Т.А. Гусарова реконструирует «типаж» венгерского чиновника ХУП в.: его происхождение, образование, профессиональную подготовку, его личные качества, общественные связи. Но не только. Через перипетии судеб своих героев автор воспроизводит структуру, организацию и функционирование венгерских учреж-
дений, Венгерской казначейской палаты и Королевской судебной палаты. Т.А. Гусарова сумела проследить первые шаги становления чиновно-бюрократического аппарата в Венгрии раннего Нового времени, показать, как формировались принципы подбора кадров и принципы функционирования учреждений (штатное расписание, выплата жалования и пр.), какова была сфера их деятельности, отношения с придворными учреждениями и с самим монархом.
Однако венгерские сословия упорно держались за свои средневековые права и привилегии. Чиновное дворянство, по образному определению автора, «кровью и плотью» было связано с сословным миром. «В стране было мало таких ведомств, которые, пусть даже с натяжкой, можно было назвать бюрократическими. Но и эти учреждения оставались неразрывно связанными с сословиями и их институтами» (с. 196).
Главный вывод Т.А. Гусаровой: дворянское сословие исследуемого периода оставалось консервативным элементом, сословные ценности являлись его важнейшей составляющей. Вызовы времени требовали признания также и личных качеств и заслуг, но их признавали только в случае принадлежности к дворянскому сословию.
Важной частью политической программы венгерского дворянства являлась борьба за свободу веры. Исследователь приводит данные, что к 1580-м годам более 80% населения Венгрии приняло протестантизм в его разных формах (с. 417). Поэтому переход Габсбургов в конце века к политике жесткой Контрреформации ударил по протестантам. Автор показала, что в выступлениях дворянства этого времени против политики Габсбургов с требованием религиозной свободы переплетались с требованиями соблюдения своих прав и привилегий. Политика Габсбургов по рекатолизации чиновников государственных служб, судей прослежена автором в очерке о конкурсных делах в Венгерском казначействе. Автор показывает, что к концу 1620 г. усилиями Петера Позманя удалось большую часть знати вернуть в лоно католицизма. Однако протестанты продолжали составлять значительную часть дворянства и представляли собой внушительную политическую силу на заседаниях Государственных собраний.
В заключение хотелось бы привести следующие слова автора: «Какой бы политической ориентации не придерживались герои моих исследований, - пишет Т.А. Гусарова, - прогабсбургской или антигабсбургской, какую бы веру не исповедовали - католическую или какую-нибудь из новых протестантских, всех их объединяло сознание трагически бедственного положения родины, желание понять его причины, а поняв, найти путь и средства к спасению» (с. 415). Ключевым аргументом служила освободительная война с османами, что во многом определяло позицию венгерской элиты в отношениях с Габсбургами.
Книга Т.А. Гусаровой позволяет нам взглянуть на венгерское общество ХУП в. не только с высоты накопленных исторических знаний, но увидеть его глазами современников. Изучение биографий отдельных исторических персонажей, как верно замечает автор, оберегает исторические исследования от некой обезли-ченности (с. 11). Многомерность анализа, максимально приближенного к историческому персонажу, очевидна. Именно в этом Т.А. Гусарова видит его привлекательность, ценность и перспективность. По словам автора, многомерность проявляется в том, что «в процессе изучения мира венгерского дворянства эпохи турецких войн сталкиваются, вернее, четко не разделяются публичное и частное, национальное и универсальное, индивидуальное и коллективное, субъективное и объективное; горизонтальные связи тесно переплетаются с вертикальными» (с. 12).
Хочется отметить и то, что Т. А. Гусаровой удалось показать и сам увлекательный процесс работы с историческим источником. Читатель разделяет «азарт поиска» автора, вместе с исследователем испытывает удовольствие, «которое получаешь, когда из крохотных осколков и обрывков собирается узнаваемая, хотя и не совсем полная картина» (с. 200). Не так часто в историческом труде удается увидеть то, о чем писал немецкий мыслитель Вильгельм Дильтей, говоря, «чтобы понять людей и события прошлого, историк может надеяться, в основном, на собственную интуицию»1.
Кропотливая работа исследователя дала возможность обнаружить общие тенденции развития венгерского государства и об-
1 Цит. по: Соколов А.Б. Кларендон и его время: Странная история Эдварда Хайда, канцлера в изгнании - СПб.: Алетейя, 2017. - С. 7.
щества XVI-XVII вв., вплотную подойти к обобщающему труду, для появления которого еще не накоплен достаточный материал, о чем, замечает Т.А. Гусарова, свидетельствуют венгерские и словацкие историки. В этой связи рецензируемую книгу можно расценить как весьма плодотворный и важный этап на намеченных историографических путях. Подкрепленный собранным за многие годы большим источниковым материалом результат исследования автора, на наш взгляд, получил весомое обоснование: сословная замкнутость венгерской феодальной элиты, религиозная разобщенность - факторы, которые ярко выразились в процессе рекато-лизации ее рядов (особенно аристократии) - все это затрудняло национальную консолидацию венгерского общества, одновременно способствуя его консервации.
Выскажем небольшое замечание скорее редакционного характера. Поскольку книга включает в себя очерки разных лет, то не обошлось без повторов, иногда дословных (например, с. 184 и 197). Однако этот, если так можно выразиться, огрех не снижает впечатления о книге как об увлекательном чтении, когда твоим собеседником является не только автор - глубокий знаток эпохи, но и сама далекая эпоха.
И.Е. Эман
ИСТОРИЯ РОССИИ, СССР И ГОСУДАРСТВ ПОСТСОВЕТСКОГО ПРОСТРАНСТВА
2019.02.005. МАЛЕТО Е.И. СРЕДНЕВЕКОВАЯ РУСЬ И КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В КОНЦЕ XIV - СЕРЕДИНЕ XV в. - М.: Центрополиграф, 2018. -333 с. - (Новейшие исследования по истории России).
Ключевые слова: Русь, конец XIV - середина XV в. ; «собирание земель»; Москва и Константинополь; Тверь и Нижний Новгород; дипломатические отношения.
Монография д-ра ист. наук Е.И. Малето посвящена дипломатической борьбе в процессе «собирания земель» вокруг Москвы, который приобрел к концу XIV в. устойчивый характер. Главными оппонентами Москвы были Тверь и Нижний Новгород. Русская православная церковь поддерживала московских князей. В этом
