CC BY
12Данные аргументы разделяются и другими азиатскими правительствами.
К причинам культурного характера автор относит такие общие для азиатских стран, как: право традиционно не являлось и во многих азиатских обществах до сих пор не является ключевым принципом общественной жизни; системы уголовного правосудия, как правило, не поддерживается населением, процветает коррупция, отсутствует судебная независимость; уголовная юстиция считается внутренним делом государства и др. [с. 109].
Оценивая перспективы региона, автор отмечает, что, с одной стороны, усилия ЕС в рамках Азиатско-Европейских встреч (Asia-Europe Meeting), направленные на содействие ратификации и им-плементации Римского статута, привели к тому, что Япония и Мальдивы присоединились к нему; с другой стороны, есть вероятность, что вслед за Россией Филиппины покинут МУС. Присоединение азиатских стран к Статуту имеет ключевое значение в текущих условиях, когда помимо России покинуть его могут и африканские страны, утверждающие, что внимание МУС к этому региону избыточно. Такое присоединение, однако, видится маловероятным в ситуации неуверенности стран Азиатского региона в собственных системах уголовного правосудия.
Н.В. Кравчук
2019.01.048. КАНАЛАН И. ЭКСТЕРРИТОРИАЛЬНЫЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА ГОСУДАРСТВ ВНЕ КОНЦЕПЦИИ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ЮРИСДИКЦИИ.
KANALAN I. Extraterritorial state obligations beyond the concept of jurisdiction // German law journal. - 2018. - Vol. 19, N 1. - P. 43-64. -Mode of access: https://static1.squarespace.com/static/56330ad3e4b 0733dcc0c8495/t/5a7b493a9140b7403a5fbed3/1518029115669/03_Vol _19_No_01_Kanalan.pdf
Ключевые слова: права человека; экстерриториальные обязательства; государственная юрисдикция; эффективный контроль.
Наблюдение за гражданами со стороны Агентства национальной безопасности США вызвало всеобщую озабоченность и критику в обществе. Но как с точки зрения права стоит оценивать
подобные действия? Должны ли государственные службы соблюдать права человека за пределами своего государства? Автор статьи И. Каналан, научный сотрудник Центра по правам человека и кафедры публичного права Университета Эрлангена - Нюрнберга, старается ответить на данный вопрос и определить оптимальный объем обязанностей государства в сфере уважения, защиты и реализации фундаментальных прав человека за пределами собственной территории.
Постулаты международного права гласят, что действие договоров, связанных с правами человека, принципиально детерминируются юрисдикционной компетенцией государства, которая, в свою очередь, носит преимущественно территориальный характер. Обычное международное право допускает экстерриториальную юрисдикцию государств в исключительных случаях: в отношении консульских и дипломатических учреждений; в отношении судов, плавающих под государственным флагом, и т.д. [с. 44]. Некоторые положения об экстерриториальности содержатся и в концепции эффективного контроля.
Доктрина прав человека регулирует отношения между государством и отдельными лицами, находящимися в пределах его границ. Глобализация и интернационализация привели к неизбежной трансформации положений доктрины: многочисленные споры стали вызывать обязанности государств не только уважать права человека за пределами собственной территории, но и защищать, исполнять их.
На вопрос о границах действия прав человека не может быть дан однозначный ответ. Их признание определяется, как правило, положениями договора, которым они устанавливаются [с. 45]. Например, ст. 2 Международного пакта о гражданских и политических правах постулирует, что государство-участник обязано «уважать и обеспечивать всем находящимся в пределах его территории и под его юрисдикцией лицам права, признаваемые в настоящем Пакте».
Требования относительно юрисдикции государств-участников в целом аналогичны: механизм подачи жалоб и органы контроля функционируют, основываясь на концепции эффективного контроля, согласно которой права человека носят экстерриториальный характер во всех случаях, когда государство осуществляет
эффективный контроль над территорией, лицами или определенной ситуацией [с. 46]. Следовательно, государства не несут обязанности соблюдать и защищать права человека за пределами области эффективного контроля - своей юрисдикции: например, регулировать деятельность собственных компаний за рубежом.
Однако в отношении Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах правило юрисдикции не применяется. Статья 2 Пакта гласит: «Каждое участвующее в настоящем Пакте государство обязуется в индивидуальном порядке и в порядке международной помощи и сотрудничества принять ... меры к тому, чтобы обеспечить постепенно полное осуществление признаваемых в настоящем Пакте прав.». Нормативное обоснование экстерриториального характера обязательств государств-участников здесь просматривается менее четко, однако это не мешает Комитету по экономическим, социальным и культурным правам утверждать о его существовании [с. 48]. Обязательства государств независимо от территории и осуществления «эффективного контроля» установила и международная комиссия юристов и экспертов по правам человека в Маастрихтских принципах [с. 49]. Другие органы ООН, например, Комитет по ликвидации расовой дискриминации, Комитет по правам ребенка, всецело поддержали подобную позицию.
Вопрос об экстерриториальных обязательствах государств может быть решен через обращение к текстам конкретных договоров. Однако не все из них включают в свои формулировки юрис-дикционные или территориальные ограничения. Кроме того, в таком случае различные права человека будут иметь различные границы своего действия или одно и то же право будет обладать противоречивым статусом из-за своего одновременного закрепления в нескольких договорах, как, например, право на свободу объединений. Это право упоминается как в Международном пакте о гражданских и политических правах, в котором оно зависит от государственной юрисдикции, так и в Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах, где оно носит исключительно экстерриториальный характер.
Опора исключительно на тексты договоров также недопустима ввиду того, что не дает учесть глобальные социальные изменения и эволюцию прав человека. Транснационализация отноше-
ний, глобальные войны и постколониальная практика привели к тому, что деятельность и сфера влияния государств перестали ограничиваться понятиями территории и юрисдикции [с. 51].
Подобные идеи противоречат концепции универсальности прав человека: если они действуют во всех странах, несущих обязанность их уважать, вопрос о юрисдикции становится спорным. Особенно это заметно в эпоху цифровых технологий: новость о том, что Агентство национальной безопасности США прослушивает телефонные разговоры как своих граждан, так и лиц, находящихся вне государственной границы, поставила под сомнение критерий эффективного контроля в подобных случаях. Необходима новая концепция, оправдывающая экстерриториальные обязательства государств за пределами своей юрисдикции.
Общепринятой универсальной концепции прав человека не существует. Во время принятия Всеобщей декларации прав человека нормативное обоснование субъективных прав не имело первостепенного значения, поскольку Декларация основывалась не на абстрактном философском мышлении, а на конкретных ценностях, сформированных на фоне фактического опыта во время Второй мировой войны. Права человека в качестве нормативной концепции стали результатом борьбы против несправедливости в целом, против отсутствия свободы, равенства и независимости, против угнетения и унижения. Фактическая ценность, таким образом, предопределяет ценность нормативную, поэтому окончательной кодификации, исчерпывающего юридического закрепления прав личности быть не может.
Что касается правовой доктрины, то права человека были созданы как защита от необоснованного вмешательства государства, поэтому они ограничены его территорией. Однако сфера государственной деятельности постоянно расширяется, вместе с ней должны расширяться обязательства в области прав человека; несправедливость должна быть устранена независимо от того, где она возникает. Такой позиции в последнее время придерживается Комитет по правам человека [с. 55].
Новая концепция экстерриториальных обязательств государств в отношении прав человека должна основываться на том, что последние распространяются на всех людей, независимо от внешних условий. Их применимость, не зависящая от понятия го-
сударственной юрисдикции, исходит из нормативного понимания прав человека как совокупности обязательств уважать, защищать и исполнять соответствующие права на глобальном уровне.
Конечно, понятие юрисдикции может быть применимо в отношении реализации этих обязательств. Отправной точкой в вопросе о правах человека являются возможности государств эти обязательства исполнять, в том числе и в случае, когда это выходит за рамки их юрисдикции.
Общая теория систем выработала принципиально новую -дивизионную (экологическую) - концепцию прав человека. Постепенный рост фрагментации и функциональной дифференциации общества во многом стал причиной глобальных проблем современности. Как мы визуализируем последствия расширения социальных систем в их общественной, личностной и экологической среде? Права человека в данном контексте не позволяют «социальным институтам осуществлять несправедливость по отношению ко внутренним правам своих членов» [с. 57].
В условиях полицентричной глобализации уменьшается значение территориальных границ, а саморазвивающиеся политические системы начинают действовать на глобальном, транснациональном уровне. Права человека стали отражением не просто его отношений с родной страной, но и с глобальными политическими системами, другими государствами. Их нарушение может возникнуть в любом взаимодействии, происходящем в современном транснационализированном обществе.
Дивизионная концепция учитывает разнообразие трансграничных коммуникаций и охватывает отношения всех людей со всеми государствами.
Предпосылкой подобной концепции можно считать Устав ООН, согласно которому государства должны обеспечивать уважение и защиту прав и свобод «независимо от расы, пола, языка или религии». В преамбуле также подчеркивается, что основной целью является создание «условий, при которых могут соблюдаться справедливость и уважение к обязательствам, вытекающим из договоров и других источников международного права. содействие социальному прогрессу и улучшению условий жизни при большей свободе». Преамбула Всеобщей декларации также подчеркивает эти принципы и устанавливает, что «признание досто-
инства, присущего всем членам человеческой семьи, и равных и неотъемлемых прав их является основой свободы, справедливости и всеобщего мира» [с. 59]. Кроме того, подобные принципы содержатся и в большинстве конвенций, принятых ООН.
Таким образом, приверженность правам человека, их исключительность и применимость не могут ограничиваться связями между государством и лицами, находящимися под его юрисдикцией. Неужели человеческое достоинство становится менее защищенным, если выходит за пределы юрисдикции той или иной страны? Позиции ЕСПЧ, Комитета по правам человека демонстрируют, что универсальный подход к правам человека уже нашел воплощение на практике.
Обязательства государств, согласно Маастрихтским принципам, включают в себя требования уважать, защищать и исполнять права и свободы человека [с. 60]. Однако не стоит упускать из виду особенности экстерриториального контекста. С одной стороны, государства должны действовать в соответствии с международным правом и уважать суверенитет друг друга. С другой стороны, объем их обязательств определяется сферой влияния, возможностями и ресурсами.
Обязательство уважать права человека главным образом требует воздерживаться от поведения, способного повлечь их нарушение. Издание актов международными организациями, например, ООН, МВФ, ВТО, также может стать причиной ущемления человеческих прав и свобод. Так, Комитет по экономическим, социальным и культурным правам высказал беспокойство по поводу экономических санкций, вызывающих нарушение экономических, социальных и культурных прав.
Более того, требуется эффективная система мониторинга, позволяющая отслеживать любые действия, затрагивающие права и свободы, а также система мер по их незамедлительному восстановлению.
Обязательство по защите имеет особое значение в контексте деятельности транснациональных корпораций. Государства, в чьей юрисдикции они находятся, должны предпринимать все необходимые меры, чтобы предотвратить потенциальные нарушения прав с их стороны. Государства - члены международных организаций
также должны контролировать деятельность объединения и следить за соблюдением прав и свобод.
Наконец, обязательство отдельно и совместно, посредством международного сотрудничества обеспечивать права человека, предпринимать все необходимые меры, способствующие их реализации [с. 61]. Естественно, оно подлежит исполнению в пределах имеющихся возможностей и с максимальным использованием соответствующих ресурсов. Несмотря на то что данное обязательство имеет наиболее спорный характер, оно встречается в большинстве источников международного права: в ст. 55 и 56 Устава ООН, ст. 2 и 11 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах и др.
Глобализация повлекла за собой транснационализацию коммуникаций, сделав относительными территориальные границы большинства правовых систем и режимов. Следовательно, права человека тоже вышли за пределы отдельных государств. Кроме того, иностранные субъекты права теперь могут быть причиной нарушения прав человека, особенно в период развития цифровых технологий.
Отныне экстерриториальные обязательства государств, обязательства уважать, защищать и исполнять права человека определяются не только понятием территориальных границ или юрисдикции. Сохранение традиционного подхода неизбежно будет приводить к новым и новым парадоксам, концепция эффективного контроля не помогает решить все имеющиеся на сегодня проблемы. Необходима новая концепция экстерриториальных обязательств государств, концепция, которая приведет в соответствие права человека и новые социальные реалии.
А.П. Иванова
