CC BY
13вузов страны, обучая их основам законодательной деятельности и расследованию противоправных действий, имеющих общественное значение, с последующей сдачей экзамена и представлением его результатов избирателям. Это, по мнению автора, поможет избирателям составить представление о профессиональной пригодности кандидата для работы в законодательном органе. Что же касается дискутируемой проблемы декларирования источников доходов и имущества, то эти сведения не имеют никакого отношения к профессиональной деятельности парламентария и поэтому в монографии предлагается отказаться от их сбора и проверки, a сосредоточиться на повышении уровня правовых и экономических знаний претендентов на депутатские мандаты [с. 68].
25 лет современного российского государства стали периодом становления парламентаризма, результатом которого является функционирование Федерального Собрания РФ и законодательных органов субъектов Федерации, однако потенциал парламентаризма не используется в России в должной мере, поскольку ни Федеральное Собрание РФ, ни представительные органы субъектов Федерации не стали подлинными выразителями интересов народа. Для преодоления сложностей и недостатков современного этапа развития парламентаризма в работе предлагается ряд мер, в том числе: расширить полномочия Федерального Собрания в области самостоятельной кадровой политики и контрольные полномочия в отношении Президента и Правительства; ввести положения, возлагающие на Федеральное Собрание обязательства по обеспечению единства системы органов государственной власти, гаранта Конституции, прав и свобод; создать реальные условия для выражения народом власти посредством проведения регулярных референдумов, свободы выборов депутатов, установления их отчетности перед избирателями и др.
Г.Н. Андреева
2018.04.018. ГАРСИА РОКА Ф.Х. ПАРЛАМЕНСКИЙ КОНТРОЛЬ И КОНВЕРГЕНЦИЯ ПРЕЗИДЕНЦИАЛИЗМА И ПАРЛАМЕНТАРИЗМА.
GARCÍA ROCA F.J. Control parlamentario y convergencia entre presidencialismo y parlamentarismo // Teoría y realidad constitucional. -Madrid, 2016. - N 38. - P. 61-99.
Ключевые слова: парламентаризм; президенциализм; парламентский контроль; роль парламента; ответственность правительства; информирование парламента; отставка правительства.
Преподаватель Университета Комплутенсе (г. Мадрид) анализирует особенности изменения и сближения парламентарной и президентской форм правления через призму института парламентского контроля.
Парламентский контроль в условиях демократического государства является системой контроля за деятельностью органов исполнительной власти в рамках разделения властей и системы «сдержек и противовесов». Он нацелен на обеспечение гарантий прав и свобод граждан, воспрепятствование злоупотреблениям должностных лиц государства и обеспечение транспарентности, ответственности и подотчетности действий должностных лиц и государственных органов при осуществлении публичных полномочий. В силу этого без парламентского контроля представительная демократия не может существовать не только при парламентарной, но и при президентской формах правления.
Автор уделяет большое внимание анализу разнообразных определений понятия парламентского контроля и останавливается на двух ключевых для данного понятия аспектах: проверка, осуществляемая парламентом, и ответственность правительства. Конкретные действия в рамках парламентского контроля могут иметь разную правовую форму и содержание. В работе показано, что уже разработаны теоретические основы и функционируют в разных странах различные варианты нормативного оформления большого «набора» инструментов парламентского контроля. Таким образом, существует возможность использования тех правовых механизмов, которые в наибольшей степени соответствуют потребностям данной страны. Взаимообогащение форм правления приводит к появлению на практике далеких от идеальных и «чистых» парламентарной или президентской форм правления.
Особое внимание в статье уделено тенденциям «президенциа-лизации» и рационализации парламентаризма в конституционном праве европейских стран, и «парламентаризации» президентской формы правления в Латинской Америке. При этом подчеркивается, что парламент по определению должен контролировать правительство в любой форме представительной демократии, включая прези-
дентскую форму правления, несмотря на присутствующие в ней иные механизмы контроля со стороны электората.
Существуют выходящие за рамки строгого юридического анализа проблемы современного парламентского контроля, общие для президентской и парламентской форм правления. Многие парламентские процедуры возникли до появления современного «партийного государства» и в современных условиях претерпели трансформацию. Публичность парламентской деятельности приводит к ее «театрализации», и соответствующие вопросы обсуждаются по сути в большей мере в СМИ и социальных сетях, чем на парламентских дебатах, а отдельные внепартийные депутаты используют институт депутатского запроса не столько для получения ответа (они не надеются получить соответствующий реальности ответ), сколько для того, чтобы быть в центре внимания СМИ и контактировать через них со своим электоратом. Кроме того, сам парламентский контроль имеет не только правовую, но и политическую природу, в силу чего он находится в руках разных парламентских политических партий и групп и может использоваться не в интересах «установления истины», а для получения преимуществ на следующих выборах. В статье подчеркивается необходимость постоянного совершенствования механизма парламентского контроля, приведения парламентских процедур в соответствие с происходящими социальными изменениями.
Автор исходит из того, что в современных условиях область парламентского контроля должна расширяться и распространяться в разумных пределах на различные административные органы и независимые агентства, а в некоторых случаях и на частную сферу, если это необходимо для решения общих задач или если она соприкасается с публичными интересами.
Г.Н. Андреева
2018.04.019. БАДЕР В. ВЕРХОВЕНСТВО ПАРЛАМЕНТА ПРОТИВ СУДЕБНОГО ВЕРХОВЕНСТВА: КАК МОЖЕТ БЫТЬ ИНСТИТУЦИОНАЛИЗИРОВАН СОСТЯЗАТЕЛЬНЫЙ СУДЕБНЫЙ, ПУБЛИЧНЫЙ И ПОЛИТИЧЕСКИЙ ДИАЛОГ? BADER V. Parliamentary supremacy versus judicial supremacy: How can adversarial judicial, public, and political dialogue be institutio-
