CC BY
103
пишут публикаторы, скрываются личные и общественные драмы царской семьи этих лет (ответные письма Марии Павловны к Елизавете Алексеевне не сохранились. - Реф.).
Дополняется издание отдельными письмами Марии Павловны к родственникам по русской и немецкой линиям, а также впервые переведенным на русский язык ее дневником за 1805-1808 гг.
Ю.В. Дунаева
2018.04.016. КРИВЕНЬКИЙ В В. АНАРХИСТСКОЕ ДВИЖЕНИЕ В РОССИИ В ПЕРВОЙ ЧЕТВЕРТИ XX в.: ТЕОРИЯ, ОРГАНИЗАЦИЯ, ПРАКТИКА. - М.: Политическая энциклопедия, 2018. -430 с.
Ключевые слова: Российская империя, конец XIX - первая четверть XX в.; анархистское движение; анархисты и революция 1905-1907 гг.; анархисты в революции 1917 г.
В монографии канд. ист. наук В.В. Кривенького впервые проанализированы сведения о российском анархическом движении конца XIX - первой четверти XX в. на базе изучения данных почти двух десятков архивохранилищ Российской Федерации, Украины, Республики Беларусь, Казахстана. Книга включает предисловие («От автора»), введение, четыре главы («Генезис анархизма в России»; «Анархисты в революции 1905-1907 гг.»; «Российские анархисты в 1907-1917 гг.»; «Годы надежд и разочарований. Анархисты в 1918-1925 гг.»), заключения. Содержит обширные приложения, снабжена указателем имен. Целью исследования является «выяснение основных черт и закономерностей развития анархистского движения в России в указанный отрезок времени, выявление его социальной и политической сущности, определение места и роли анархистов в происходившей борьбе, повлекшей глобальное переустройство глобального порядка и затронувшей все государства мира» (с. 14).
Автор пишет, что анархисты, не сумев по многим причинам (как объективного, так и субъективного характера) оформиться в единую «Партию анархистов» (как об этом мечтал П.А. Кропоткин), традиционно находились на самом крайнем левом фланге в системе российских партий первой четверти XX в. и своими ради-
кальными и порой непредсказуемыми действиями привнесли много ярких и неповторимых красок в общественно-политическую жизнь страны.
В книге отмечается, что в России анархизм пользовался определенным влиянием в среде народников в 70-80-е годы XIX в., затем пережил этап упадка и в конце XIX - начале XX в. в условиях общего революционного подъема и накала классовой борьбы, будучи вечным спутником революции и социальных потрясений, «вновь заявляет о себе как о самостоятельном общественно-политическом движении, объединяющем леворадикальные, демократически настроенные слои общества» (с. 90). Тогда сложились социальные, экономические и политические условия для возрождения и развития анархизма.
Общая численность заграничных групп российских анархистов (без учета действовавших в Северной и Южной Америке) была довольно длительное время в Европе практически на одном уровне (1900 г. - 4 группы, 1901 г. - 4, 1902 г. - 5, 1903 г. - 5), в 1904 г. достигает 10, а в 1905 г.-18 организаций). Вероятно, и небольшой (в пределах 40-50 человек) была до 1904 г. численность русских анархистов-эмигрантов в Европе (с. 101). Первые анархистские группы появляются в стране в 1903 г. среди представителей еврейской интеллигенции и присоединившихся к ним ремесленных рабочих в г. Белостоке Гродненской губернии, в г. Нежине Черниговской губернии (с. 102). В 1903 г. анархистские группы существовали лишь в 11 городах страны (с. 109). В 1904 г. в стране действовало 27-28 анархических формирований в 26-27 населенных пунктах (с. 110). Одновременно шел процесс дифференциации среди сторонников анархии.
С ликвидацией в конце 1904 - первой половине 1905 г. крупнейших в стране Белостокской и Одесской организаций анархистов заканчивается начальный период деятельности сторонников анархии на российской территории. Практически каждая анархистская организация (вне зависимости от направления), а также близко стоящие к анархистам образования, типа махаевских, пытались проводить и отстаивать свой вариант программных и тактических действий. В масштабе страны (особенно до революции 1905 г.) анархисты пользовались весьма ограниченным влиянием, преиму-
щественно в среде ремесленников и кустарей. В то же время, особенно в некоторых зонах «еврейской оседлости» (Белосток и окрестности, Вильно, Одесса, Екатеринослав), они пытались составить конкуренцию другим революционным силам и иногда даже (на весьма короткие периоды) возглавляли борьбу с режимом. Здесь к концу 1904 - началу 1905 г. в анархических образованиях заметно увеличивается число представителей рабочего класса. За 1904 -первую половину 1905 г. по двум городам - Вильно и Одессе - зафиксированы попытки анархистов вступить в контакты с представителями социал-демократов и эсеров, в целях сплочения сил и в борьбе с самодержавием.
В книге показано заметное оживление анархистского движения в стране после начала первой российской революции, активизируется процесс дифференциации анархизма. К началу 1905 г. усилиями первых российских пропагандистов анархизма сформировались три крупных центра анарходвижения - Белосток, Одесса, Екатеринослав. В революции 1905-1907 гг. они стали мобилизующими центрами движения.
В это время существенно возросла численность анархических организаций. В 1905 г. их насчитывалось уже 125 (в 110 городах и населенных пунктах), в 1906 г. - 221 (в 155 городах) и в 1907 г., ставшем «вершиной» движения, в стране действовало 255 формирований в 180 городах и населенных пунктах. В целом в 1903-1910 гг. деятельность анархистов проявилась в 218 населенных пунктах империи, в 51 губернии и семи областях. За эти же годы в состав анархистских организаций по стране входило около 7 тыс. человек (в период революции их насчитывалось немногим более 5 тыс. человек) (с. 117-118).
В организационной структуре анархистских образований имелись свои особенности. Среди анархистов преобладали сравнительно малочисленные группы (от трех-девяти до 30 человек), но встречались и крупные формирования (федерации) групп с большим числом участников (от 80-90 до 150-200 человек) с разветвленной сетью кружков и «сходок» для различных категорий и слоев населения. Численность анархистских организаций колебалась от пяти до 74 человек. Крупные федерации анархистов, как правило, действовали в основных регионах их нахождения (Севе-
ро-Запад, Юг, Юго-Запад; в городах: Белостоке, Екатеринославе, Одессе, Житомире и др.).
Социальный состав анархистских групп отличался необычайной пестротой. Среди анархистов явно преобладали представители демократических слоев общества, в частности элементы непривилегированных податных сословий (мещане и крестьяне -суммарно до 61,75%). Имелись среди анархистов и рабочие, причем % из них не имели работы. Анархистские идеи и настроения находили отклик прежде всего среди представителей сферы услуг -сапожников, портных, мясников и т.д. Особенно много подобных объединений оказалось в районах Северо- и Юго-Запада в черте так называемой «еврейской оседлости», где мелкая промышленность и кустарное производство были распространены очень широко (с. 125).
Мизерным было представительство в анархистских организациях лиц из привилегированных сословий - дворян и чиновников.
Характерен чрезвычайно молодой состав анархистских групп. Средний возраст анархистов 18 организаций находился в пределах 19-24 лет. В то же время среди анархистов было немало подростков 15-17 лет, а в Виленской группе (1906) встречались даже анархисты 13-14 лет! Для рядовых анархистов характерным был чрезвычайно низкий уровень образованности.
В 1905-1907 гг. в российском анархизме возобладали направления, составившие основу неоклассического типа анархизма: анархо-коммунизм, анархо-синдикализм и анархо-индивидуализм с наличием у каждого из них более мелких фракций. Названные направления оказались достаточно обособленными друг от друга. Помимо различий программных и тактических, они имели собственные печатные органы, определенные сферы социального влияния, регионы действий (с. 128). Из всех методов революционной борьбы анархисты предпочитали немедленную и разрушительную работу масс (с. 133).
Своей главной задачей чернознаменцы считали создание широкого массового анархического движения, установление прочной связи со всеми направлениями анархизма (с. 138). Крупными идеологами и организаторами анархо-синдикализма в России стали Яков Исаевич Кирилловский (Д.И. Новомирский), Борис Наумович
Кричевский и близко примыкавший к синдикалистам Владимир Александрович Поссе (с. 139). Своеобразный вариант анархо-индивидуализма проповедовал в России Лев Черный (псевдоним П.Д. Турчанинова, 1878-1921), опубликовавший книгу «Новое направление в анархизме: Ассоциационный анархизм» (М., 1907) (с. 153). Обилие всевозможных фракций, направлений, просто устремлений отдельных личностей в ничто и никуда, идеалистические планы преобразования общества и многое другое - все это в достатке имелось у анархистов. Сталкиваясь же с суровой действительностью и «прозой жизни», практически все сторонники анархии становились на редкость единодушными и «одноцветными» и в борьбе за свои идеи чаще отдавали предпочтение террору и экс-проприациям (с. 154).
В начале XX в. в России имелось три направления, применявших в качестве форм политической борьбы средства и методы террора (минирование железных дорог, бомбометание, стрельба): социалисты-революционеры (эсеры), анархисты, социал-демократы (партия большевиков после 1905 г.). Главная их стратегическая цель совпадала - «свержение самодержавия» (с. 156). Закономерным стало применение мотивированного и немотивированного терроризма, т.е. объектов акций в отношении определенной категории (царские особы, государственные чиновники, полицейские и пр.) и лиц, не относящихся к этим категориям (простые граждане). В 1905-1907 гг. жертвами террористов различной партийной принадлежности стали 4500 государственных служащих. Попутно пострадали (т.е. были убиты или ранены) соответственно - 2180 и 2530 человек, а всего за 1901-1911 гг. жертвами террористических актов в стране стали около 17 тыс. человек. Есть и другие статистические данные (с. 157).
Анархисты различных групп призывали к тем или иным видам борьбы с самодержавием, например к всеобщей стачке, вооруженному восстанию, террору и пр.
П. А. Кропоткин, замечает автор, признавал значимость террора лишь для подготовки революции как средства, обнажающего противоречия пролетариата и буржуазии и как способа подготовки к боевой революционной работе (с. 166). В вопросах применения любых видов террора основным у него выступал этический критерий.
Анархисты в ходе борьбы против самодержавия «шли на контакты и сотрудничество с членами других партий (РСДРП, ПСР, ПСФ Грузии, III 1С, некоторых других), участвовали в отрядах революционной самообороны против черносотенцев, в коалиционных комитетах, в баррикадных сражениях с правительственными войсками, организации совместных боевых акций и покушений на царских сатрапов» (с. 170).
Автор пишет, что намечавшийся подъем в объединительной и агитационно-пропагандистской деятельности российских и международных анархических организаций прервала Первая мировая война. Объединительные попытки российских анархистов были обречены на провал из-за резко изменившейся обстановки и раскола в анархической среде. Для «перестройки» и выработки новой стратегии и тактики требовалось время. Приоритетными становятся вопросы отношения к милитаризму и политике воюющих государств и блоков, отношения масс к программам различных политических партий, особенно в вопросах войны и мира.
Для большинства анархистов более близкими и естественными оказались позиции традиционного противостояния власти, государству, милитаризму. Окончательно сбросить тяжелые вериги оборончества анархизма разных стран (в том числе и России) позволили русские и зарубежные революции 1917-1919 гг.
Свершившаяся в феврале 1917 г. буржуазно-демократическая революция в России вновь вывела на просторы политической борьбы (наряду с представителями других партий и движений) анархистов различных направлений (с. 233).
Октябрьская революция, отмечается в книге, была не только делом рук большевиков, но и победой всех радикальных групп (левых эсеров, эсеров-максималистов, меньшевиков-интернационалистов, анархистов разных направлений), порвавших связи с силами, которые поддерживали коалицию с буржуазией. В анархистской печати в осенне-зимние дни 1917 г. родился лозунг: «Врозь идти, вместе бить!» (с. 268). При этом единства в стане анархистов в оценке совершившихся событий не было. Особенно не вызывало восторга в их среде движение масс под лозунгом «Вся власть Советам!»
Но для большевиков, утвердившихся у власти, анархизм с его лозунгами борьбы за свободу личности и против государственных институтов был хорош только до той поры, пока не мешал осуществлению собственных планов государственного строительства. Появление же анархических настроений среди деклассированных элементов городского населения и части рабочих, а также солдат и матросов бывшей царской армии представляло значительную опасность для претворения в жизнь большевистских планов. Более всего большевики опасались соединения идей анархии с лозунгами своих противников из среды демократических слоев общества. Для борьбы с анархистами и их попутчиками были использованы все варианты - от обвинения их в поддержке «буржуазных контрреволюционеров», в организации «пьяных погромов» до попыток формирования собственных вооруженных отрядов («очагов анархо-бандитизма») (с. 270).
Часть анархистов занимала колеблющуюся позицию, признавая в целом Советы как органы народной революции, но отказываясь от поддержки мероприятий большевистского правительства. На арене межпартийной борьбы по-прежнему находились сторонники анархо-коммунизма, анархо-синдикализма и индивидуалистических течений. Ведущее положение в российском анархизме занимали анархо-коммунисты (с. 273). Особенно вредной для экономических отношений анархисты считали наличие диктатуры пролетариата. Характерную оценку ситуации давала газета «Анархия»: «Мы всем завладели, но почти ничем не пользуемся» (с. 284).
Общая критика экономической политики большевиков дополнялась конкретной борьбой анархистов против первых экономических акций РСДРП (б) - рабочего контроля, национализации промышленности, централизованного управления производством.
Итогом развития анархистской мысли в вопросах экономики стала программа «Всероссийской федерации анархистской молодежи», принятая в мае 1919 г. в противовес большевистской политике «военного коммунизма», соединившая в себе различные анархистские разработки и претендовавшая в лице предлагаемой «Всероссийской конфедерации труда» не меньше, чем на «руководство всем производством страны... » (с. 286).
«Черная гвардия», анархо-бандитизм, повстанчество, махновщина, по словам автора, «неоднозначные явления в истории российского анархистского движения». Он полагает, что «многие составляющие этих процессов были порождены жесточайшим противостоянием разнообразных социально-политических сил, участвовавших в Гражданской войне в России» (с. 288). Разворачивание российской революции показало анархистам, что оказывать серьезное влияние на ход событий они могли лишь имея собственные вооруженные формирования.
Первые массовые вооруженные формирования анархистов в масштабе всей страны стали появляться на рубеже 1917-1918 гг. Острые формы борьба против анархистов приняла в Москве. В Моссовете несколько раз ставился вопрос об освобождении анархистами захваченных особняков (с. 295). Представители Московской федерации анархистских групп проигнорировали эти требования власти. Ситуация выходила из-под контроля. Отряды анархистов, представлявшие собой разношерстные коллективы, уже не гнушались ничем. Уголовные нападения и грабежи на рядовых граждан, магазины, продовольственные склады участились. 11 апреля 1918 г. на расширенном заседании ВЧК совместно с представителями военного ведомства, районов и учреждений Москвы был утвержден план разгрома анархистских гнезд (с. 297).
В книге описаны и такие «знаковые моменты для истории российского леворадикального движения в целом и анархистского в частности» (с. 303), как покушение Ф.Х. Каплан, террористический акт в Леонтьевском переулке, Кронштадтский мятеж 1921 г.
Сигналом к жестоким репрессиям против анархистов послужило циркулярное письмо ЦК РКП (б) губкомам, утвержденное Политбюро ЦК РКП (б) 16 апреля 1921 г. Анархистов обвиняли в поддержке лозунгов Кронштадта, «разжигании недовольства» в рабочей и крестьянской среде, стремлении идейно «разложить» армию (с. 368-369). Директива развязала руки карательным органам. Весной-летом 1921 г. прошли массовые аресты анархистов различных направлений.
В.М. Шевырин
