CC BY
9
10. Nachane D. Methodology of the social sciences in the age of complexity: Unity, autonomy or integration? // Journal of interdisciplinary economics. - 2016. -Vol. 27, N 1. - P. 1-32. - DOI: 10.1177/0260107914560864.
11. Poirier M.M. Polanyi and the social sciences // Bulletin of science, technology & society. - 2011. - Vol. 31, N 3. - Р. 212-224. - DOI: 10.1177/0270467611406519.
12. The social sciences and the web: From «lurking» to interdisciplinary «big data» research / Bone J., Emele Ch., Abdul A., Coghill G., Pang W. // Methodological innovations. - 2016. - Vol. 9. - P. 1-14. - DOI: 10.1177/2059799116630665.
2018.04.013. БРЕЙТЕНБАХ А., ЧОЙ Ю. ПЛЮРАЛИЗМ И ЕДИНСТВО НАУКИ.
BREITENBACH A., CHOI Y. Pluralism and the unity of science // Monist. - 2017. - Vol. 100, N 3. - P. 391-405. - DOI: https://doi.org/ 10.1093/monist/onx017.
Ключевые слова: единство науки; философия и методология науки; плюрализм; Кант; редукционизм.
Авторы статьи - сотрудники философского факультета Кембриджского университета Анджела Брейтенбах и Маркетт Юн Чой. В статье предлагается концепция единства науки, основанная на кантианских воззрениях о регулятивном идеале, которому надлежит направлять научное исследование. Авторы отталкиваются от важнейших вызовов и возражений в адрес двух влиятельных концепций единства науки, отвечая на них и развивая свою перспективу «плюралистического единства науки» (pluralist unity of science).
Две наиболее влиятельные современные концепции единства науки, которые рассматривают авторы, - это так называемая «классическая концепция» Р. Оппенгейма и Х. Патнэма и «унифи-кационистская (unificationist) точка зрения» М. Фридмана и Ф. Китчера. Так, Р. Оппенгейм и Х. Патнэм в совместной работе 1958 г. «Единство науки как рабочая гипотеза»1 высказали предположение о том, что представления о единстве науки подтверждаются и отображаются единством природы. По их мнению, наука представляет собой единство особого рода, в котором «высокоуровневые сущности должны быть мереологическими совокупно-
1 Oppenheim P., Putnam H. Unity of science as a working hypothesis // Minnesota studies in the philosophy of science. - 1958. - Vol. 2. - P. 3-36.
стями микроуровневых сущностей, которые можно полностью объяснить с помощью законов микроуровня. Таким образом, с точки зрения Р. Оппенгейма и Х. Патнэма, редукционистское единство науки отражает и открывает однородный, гомогенный и всецело законосообразный характер единства природы» (с. 392).
В ответ на это, пишут авторы, критики указывали, что провал некоторых редукционистских проектов (в биологии, нейрофизиологии) идет вразрез с классической концепцией. Эмпирические свидетельства, с этой точки зрения, говорят о пестром, гетерогенном характере науки, что, в свою очередь, может свидетельствовать о плюрализме законов природы.
Другая влиятельная концепция единства науки была предложена М. Фридманом1 и Ф. Китчером2. Согласно этим авторам, научное понимание возникает через объединение (чистых феноменов, подлежащих объяснению, или самих объяснительных структур). Объяснение представляет собой дедуктивный вывод: оно осуществляется посредством вывода феномена из объяснительной посылки «или использования объяснительного паттерна из объединяющего набора [посылок]» (с. 393). Эта концепция не предполагает, что природа является редуктивным гомогенным целым. Однако она все же является редукционистской, поскольку пытается отождествить научное познание со сведением независимых объяснительных принципов в дедуктивную систему.
М. Фридман и Ф. Китчер подвергались критике за слишком узкий подход к пониманию: научное познание может совершаться в разных независимых и несводимых друг к другу областях. Соответственно, можно добиться прогресса в частных областях без апелляции к глобальной интеграции. Кроме того, к указанным концепциям также может быть адресовано более общее возражение, сформулированное Нэнси Картрайт, гласящее, что некоторым теориям может отдаваться предпочтение в силу их объединительных амбиций, а не вследствие поддержки их реальными данными.
Такого рода соображения заставили многих философов науки отказаться от попыток обоснования единства науки и принять
1 Friedman M. Explanation and scientific understanding // The journal of philosophy. - 1974. - Vol. 71, N 1. - P. 5-19.
2
Kitcher P. Explanatory unification // Philosophy of science. - 1981. - Vol. 48, N 4. - P. 507-531.
плюралистические взгляды или идею разобщенности научного познания в том или ином виде.
Тем не менее авторы статьи считают, что идея единства науки вовсе не изжила себя, и, принимая во внимание доводы плюралистов, проводят ее защиту. Они отталкиваются от факта фундаментальной ограниченности познавательных способностей человека, но, в отличие от сторонников плюрализма, вслед за Кантом полагают, что эта ограниченность может служить свидетельством в пользу идеи единства науки.
Авторы соглашаются с аргументами о возможности и перспективности разнообразия научных подходов. Однако, по их мнению, плюралистический тезис может быть прочитан двояко. С одной стороны, он может предполагать форму релятивистского плюрализма, а именно - идеи, что благо в науке может зависеть от частной позиции. С другой стороны, этот тезис может означать благоприятность разработки разными учеными разных теорий (когда один ученый разрабатывает теорию А, другой ученый - теорию Б и т.д.). Второе прочтение будет эквивалентно унифицирующему плюрализму (УП), который и развивают авторы в своей статье. УП исходит из того, «что участники вместе, коллективно (курсив авторов. - Реф.) вовлечены в [научную] деятельность. Мы поддерживаем эту вторую форму плюрализма, - пишут авторы, - так как поиск большого числа инструментов есть эпистеми-ческое благо только в том случае, если мы вместе вовлечены в деятельность... Чтобы плюрализм был ответом на наши эпистеми-ческие ограничения, он должен быть унифицирующим плюрализмом (с. 397).
УП оказывается отличным от других разновидностей плюрализма, поскольку он исключает любые подходы и практики в науке, отрицающие значение продолжительной кооперации и сотрудничества. Таким образом, УП в состоянии допустить даже редукционистскую точку зрения, приверженцы которой допускают, что успех или неудача их проекта может быть оценена теми, кто не стоит на редукционистских позициях. УП допускает возможность того, что ученые могут работать над самыми «разными проектами, развивая независимые, возможно, даже несовместимые теории и объяснения» (с. 397).
Однако авторы не ограничиваются идеей одного только УП. С их точки зрения, следование установке УП может стать «регулятивным (курсив авторов. - Реф.) идеалом, таковым, который направляет нашу научную деятельность и практики» (с. 398). Этот идеал они называют «плюралистическим единством науки». Авторы предполагают, что некоторая завершенная наука будущего, развивавшаяся согласно установке УП, «сделала бы нечто большее, нежели обеспечила независимое понимание каждой части мира для нас. Она сделала бы мир понятным как целое18. Она не могла бы быть совокупностью теорий, концептуальных схем, ворохом бессвязных объяснений... данная идеальная наука должна была бы быть максимально завершенным и полностью интегрированным единством» (с. 398).
Такого рода концепция единства наук представляет собой эпистемический идеал, характеризующийся завершенностью, систематичностью и единством. Однако она остается неопределенной во многих других отношениях, например в отношении редукционизма, поскольку нельзя заранее сказать, будет ли возможно объяснить все феномены в редукционистском ключе.
На данные рассуждения можно было бы возразить, что едва ли когда-либо будут изведаны все возможные пути развития науки и достигнуто совершенное объединение всех теорий. Впрочем, даже в этом случае, убеждены авторы, нет причин, по которым ученые не могли бы рассматривать этот сценарий как идеал и стремиться к его реализации. В свою очередь, на это кто-либо мог бы сказать, что у ученых есть более насущные задачи и цели, к реализации которых они должны стремиться. На примере изучения экосистем, предполагающих объединение нескольких дисциплин (включая биологию, геологию, климатологию и др.), авторы утверждают, что возможно было бы стремиться к интеграции дисциплин и на более высоком уровне исследований.
Для ученых, вовлеченных в коллективную деятельность, продуктивным представляется вопрос о том, какие части их проекта вносят вклад в общее дело. Концепция плюралистического единства науки оставляет открытым вопрос о будущей форме науки, будь она редукционистской или не редукционистской по своей сути. «Хотя она не гарантирует открытие единого набора универ-
сальных законов, она делает возможным открытие тех законов природы, которые существуют в действительности» (с. 401-402).
М.А. Сущин
2018.04.014. ЧАКРАВАРТТИ А., ФРААССЕН Б., ван. ЧТО ТАКОЕ НАУЧНЫЙ РЕАЛИЗМ?
CHAKRAVARTTY A., FRAASSEN B.C., van. What is scientific realism? // Spontaneous generations: A journal for the history and philosophy of science. - 2018. - Vol. 9, N 1. - P. 12-25. - Mode of access: https://doi. org/10.4245/sponge.v9i1.26992;https://spontaneous generations.library.utoronto.ca/index.php/SpontaneousGenerations/artic le/view/26992.
Ключевые слова: научный реализм; убеждение; философия и методология науки; скептицизм; метафизика.
Авторы статьи - известные философы науки, профессора Принстонского университета, Университета штата Калифорния и Университета Нотр-Дам. Статья построена в форме диалога. Авторы поочередно высказывают свои точки зрения по вопросу о природе научного реализма (НР). В частности, обсуждаются вопросы о том, предполагает ли НР какие-либо убеждения в отношении научных теорий и характеризуется ли эта перспектива определенным пониманием рациональности таких убеждений. В ходе обсуждения авторы затрагивают в радикальной степени отличающиеся концепции природы науки и философии.
Первым высказывает свои взгляды Б. ван Фраассен. Он отмечает, что, согласно распространенному пониманию, научным реалистом оказывается тот, кто принимает текущее научное знание как истинное, а постулируемые в его рамках сущности - как реально существующие. НР как философская позиция представляется весьма затруднительным. Если некоторая позиция именуется реалистической, сразу же вспоминают о почтенной проблеме универсалий и спорах средневековых реалистов, концептуалистов и номиналистов о том, что существует или что реально. Ни одно из этих направлений просто не постулировало или отвергало существование, как этого не делали в XX в. Н. Гудман, А. Черч и У. Куайн в ходе полемики о реальности математических объектов.
