CC BY
13
полагал он. Эпоха модерна имеет много наук, но не науку исцеления душ, у нее много знаний, но нет мудрости жизни» (с. 45). Критика Вайтом капитализма и буржуазии («души становятся машинами, искусство - техникой, культура - цивилизацией, качество -количеством, материя господствует, и это зовется ныне американизмом») в известной мере перекликается с позициями Хайдеггера, полагает Арнольд (там же). Прослеживая эволюцию Вайта в период национал-социализма, он отмечает, что в эти годы католический взгляд на исторический процесс объединяет ультрамонтанизм и национал-социализм с целью критики разрушительного индивидуализма эпохи модерна. Некоторые пассажи Хайдеггера в «Черных тетрадях», несмотря на его общий посткатолицизм, позволяют проследить параллели с основными постулатами католического антимодернизма его времени, полагает Арнольд (с. 47).
С.В. Погорельская
2018.04.004. ЭССЕН Г. НА ЛЕСОВОЗНЫХ ПУТЯХ В МОДЕРН: КАТОЛИЧЕСКАЯ ТЕОЛОГИЯ И МАРТИН ХАЙДЕГГЕР. ESSEN G. Auf Holzwegen in die Moderne: Die Katholische Theologie und Martin Heidegger // Heideggers Weg in die Moderne: Eine Verortung der «Schwarze Hefte» / Hrsg. H. Gander, M. Striet. -Frankfurt a/M.: Vittorio Klostermann, 2017. - S. 199-227.
Ключевые слова: Мартин Хайдеггер; «Черные тетради»; немецкая философия ХХ в.; антимодернизм; католическая теология; неотомизм.
Сборник статей «Путь Хайдеггера в современность. Место "Черных тетрадей"» издан по итогам международной сессии «Черные тетради Хайдеггера. Идеологическая уязвимость интеллектуалов», состоявшейся в декабре 2015 г. в университете г. Фрайбург (ФРГ). Сессия имела своей целью, во-первых, определить место Хайдеггера в философии первой половины XX в., и во-вторых -пересмотреть философию Хайдеггера как до, так и после его так называемого «поворота» (Kehre) в свете той новой информации, которую дала миру философской науки публикация «Черных тетрадей». Данный подход обусловлен, по мнению издателей, необходимостью понять, являются ли скандальные с точки зрения совре-
менной политкорректности и перевернувшие современное хайдег-героведение места «Черных тетрадей» случайностью, обусловленной конфронтацией философа в жизни с теми или иными воззрениями (которые он, формально не разделяя, тем не менее мог бессознательно «присвоить»), или же, напротив, они являются выношенной, сущностной частью хайдеггеровской философии. «Поскольку философия как таковая больше чем реконструкция ее собственной истории, ее задачей является в числе прочего и идентификация неверных путей или опасных заблуждений мышления. Ибо она привносит вклад в понимание человеком самого себя и воздействует на развитие общества, политики и культуры», - завершают издатели.
В предлагаемом реферате рассматривается статья Георга Эссена «На лесовозных путях в модерн. Католическая теология и Мартин Хайдеггер» (с. 199-227). Из контекста статьи становится ясно, что «лесовозный путь» (Holzweg)1, метафора, у самого Хай-деггера заряженная скорее позитивно, автором статьи используется как синоним «ложного» или даже «тупикового» пути.
Автор задается вопросом, почему католические теологи середины ХХ в. с таким интересом обращались к Хайдеггеру, что находили они в нем для себя, что надеялись найти? Он анализирует тексты прежде всего тех теологов, которые были современниками философа, а до этого коротко описывает ситуацию католической теологии в конце XIX - начале XX в.
В преддверии Второго ватиканского совета не только в высших школах монашеских орденов, но и на теологических факультетах германских университетов как метод преобладал так называемый неотомизм, или неосхоластика. Основной его характеристикой был антимодернизм, а учение Фомы Аквинского, понимаемое как христианизированный аристотелизм, рекомендовалось как целительное средство от заблуждений модерна. Неотомизм понимал себя как вневременная философия, не допуская тем самым претензий философии на автономию и изменчивость. Иными словами,
1 Понятие «Holzweg» (букв. «деревянный путь») в немецком языке означало лесную просеку технического характера, сделанную после порубки леса для его транспортировки, т.е. так называемую «лесовозную дорогу». Она не связывает, подобно нормальным путям, один пункт с другим, а служит исключительно для так называемой «трелевки» и последующего вывоза леса.
неотомизм был направлен против философии нового времени в том ее виде, в каком она сформировалась со времен Декарта и Канта, и против теологов-реформаторов, ориентирующихся на нее. В энциклике «Ра8сеп& ёотшС gregis» Пия Х в 1907 г. это направление реализовалось не только в масштабной критике «модернизма» как состояния современной цивилизации, но и в практических рекомендациях относительно учебного процесса и подготовки преподавателей. В «Апостольской конституции» 1931 г. Пия Х1 в рамках реформы академического (университетского) преподавания теологии, философии и церковной истории неотомизм рекомендовался как метод и основа для изучения данных дисциплин.
Таким, по мнению автора, был тот фон, на котором формировалось мировоззрение католических теологов и философов данного исторического периода (с. 209). Характерной чертой научного, учебного и преподавательского процесса в эти десятилетия было растущее отчуждение между католической теологией (которую автор называет «католическим гетто когнитивного собственного мира») (с. 209) и современной философией и их постепенное удаление друг от друга. Исключением был орден иезуитов, пославший свою молодежь изучать философию в светский университет, во Фрайбург, к Хайдеггеру. По мнению автора, интерес «прогрессивной» католической теологии к Хайдеггеру мотивировался надеждами на возможность модернизации теологии изнутри. «Его философия должна была послужить преодолению неосхоластики... и самомодернизации католической теологии» (с. 210). Впрочем, как показывает автор, этот проект оказался не слишком удачным, поскольку недостаточное знание философской традиции модерна не позволило католическим теологам увидеть возможные взаимосвязи. Карл Ранер, например, много позже, противопоставляя автономию тео-номии, назвал «трансцендентальную философию автономного субъекта» «глубоко нехристианской», ибо автономный субъект закрывает себя от трансцендентального опыта (с. 211). О Хайдеггере он в связи с этим говорит: «Нет трансценденции - нет религии» (с. 212).
Католический теолог, читающий «Бытие и время», не был укоренен в той философской традиции, которая позволила бы ему постичь мысль Хайдеггера в ее своеобразной близости к католическому философствованию. «Иными словами, католический чита-
тель невольно мыслил в рамках такой теологически-философской традиции, которая практически не позволяла... конструктивно ориентироваться в философии нового времени» (с. 214). Эту традицию, или «псевдотрадицию», автор характеризует как «причудливое сцепление философских и теологических традиций модерна и до-модерна». В качестве типичного примера он называет статью Йохана Баптиста Мерца «Вопрос об онтологической сути транс-ценденции или истины», где метафизика Хайдеггера сначала исследуется, а потом и крикуется исходя из схоластической онтологии и гносеологии (с. 213). За ним он перечисляет и описывает еще целый ряд теологов, «читавших Хайдеггера в рамках схоластических традиций» (с. 216). Проблема из этого, по мнению автора, возникла в первую очередь для философско-исторического мышления католических теологов. Не присвоив той философской традиции, на которой выросла и развилась мысль Хайдеггера, они в то же время в своих трактовках понятия «история» «из до-модерна сразу прыгнули к Хайдеггеру» (с. 218), минуя то, на чем он сформировался. Следствия автор видит для исторической герменевтики католической теологии. Введение в нее того понятия «истории» («Geschichte»), которое сформировалось в ее полемике с неверно интерпретированным ими Хайдеггером, помешало им пройти необходимый путь полемики с историзмом и с «методологически проверенным понятием исторической рациональности» (с. 218).
Еще одним типичным примером автор называет профессора Бернхарда Вельте, изучавшего католическую теологию во Фрайбурге в середине 20-х годов, когда философию там преподавал Хайдеггер, и более 20 лет (до 1973 г.) преподававшего историю религии в этом же университете. Философия Хайдеггера определила философскую концепцию Вельте прежде всего в вопросах феноменологии и «истории бытия» (Seinsgeschichte), однако, как полагает автор, это произошло именно в вышеназванном своеобразном католическом сочетании с классической метафизикой томизма, в рамках схоластической парадигмы «вера, взыскующая разумения».
Вельте говорит о напряжении, возникшем в эпоху модерна между секуляризованным миром, с одной стороны, и трансцендентностью (религиозным опытом) - с другой, и пытается посредничать между верой и современностью. Он феноменологически обосновывает возможность нового религиозного опыта, обращаясь
к повседневным событиям и усматривая в них следы трансцендентности. В конечности человеческого бытия есть бесконечный смысл. Теология открывается современной философии в историчности человеческого бытия и в изменчивости мышления и языка. При этом, замечает автор, Вельте, возможно, сам того не замечая, и во всяком случае - не отмечая этого, солидаризируется со взглядом протестантской теологии на историю догм как процесс трансформации и встает перед тем же вопросом, что и она: как отличить сущностное от временного, как увидеть последовательность в изменчивости? (с. 221) Метод исторической герменевтики, разработанный им, дает возможность понять постулаты веры как диалог эпох.
Как известно, говорит автор, Хайдеггер использовал метафору «деревянного пути» («лесовозной дороги») скорее в позитивном смысле, ибо для него это не просто дорога для транспортировки дерева, которая кончается там, где лесорубы закончили свою работу, но дорога в два конца. Она ведет из леса; того же, кто пойдет по ней в другую сторону, она заведет на лесосеку, в дремучие, нехо-женные места. Но, полагает Хайдеггер, дровосеки и лесники знают эти дороги, «они знают, что что это значит, быть на деревянном пути» (цит. по: с. 226).
Однако, спрашивает автор, знают ли католические теологи тот деревянный путь, которым идут они, проходя через модерн путем Хайдеггера? И осознают ли они в полной мере, какому «дровосеку и леснику» они себя доверяют? Идя этим путем, они надеются избегнуть той малопроходимой лесной пущи, через которую ведут дороги модерна, да к тому же уже перед путешествием заключают договор о страховке в виде схоластики.
Ориентироваться на философа, обходившего модерн своими особыми лесными путями, и иметь при этом еще и неправильно работающий компас - значит не только никогда не прийти в современность, но даже и не найти ее на карте. Нельзя упрекать в «антимодернизме» тех, кто не достиг модерна и не постиг его.
С.В. Погорельская
