CC BY
29
такту с любыми конструкциями культурной самоидентификации, что представляется исследователям главной особенностью «новой мировой литературы»1 (Э. Штурм-Тригонакис).
Е.В. Соколова
ИССЛЕДОВАНИЯ, ОБЪЕДИНЯЮЩИЕ РАЗНЫЕ ПЕРИОДЫ
2018.03.037. ПОЭЗИЯ ФИЛОЛОГИИ. ФИЛОЛОГИЯ ПОЭЗИИ: СБОРНИК КОНФЕРЕНЦИИ, ПОСВЯЩЕННОЙ А. А. ИЛЮШИНУ / ФГБОУ ВО «Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова»; ред.-сост. Катаев В.Б., Пастернак Е.; под общ. ред. Безменовой Л., Кузнецовой О., Пастернак Е. - Тверь: Издатель А Н. Кондратьев, 2018. - 271 с.
Ключевые слова: А.А. Илюшин; история русской литературы; Н.В. Гоголь; Е.П. Ростопчина; Г.Р. Державин; Вс. Е. Чешихин; А. С. Пушкин; «Гаврилиада»; И. С. Тургенев; И.А. Гончаров; Данте; «Божественная комедия»; художественный перевод; Б. Рыжий.
В основе реферируемого издания - материалы первой научной конференции2 памяти Александра Анатольевича Илюшина (1940-2016) - выдающегося исследователя литературы, талантливейшего стиховеда и мистификатора, поэта и переводчика, совершившего подвиг эквиритмического перевода «Божественной комедии» Данте, профессора МГУ им. М.В. Ломоносова, где он проработал с середины 1970-х годов. Тематическое разнообразие конференции отражает широкий круг интересов ученого: история русской литературы, творчество А.С. Пушкина, стиховедение, теория и практика художественного перевода, Данте, филологические тайны и мистификации.
А.А. Евдокимов в статье «О генезисе ноктюрнальности в "Вечерах на хуторе близ Диканьки" Н.В. Гоголя» полагает, что ноктюрнальность - ночные пейзажи, проявляющие себя ночью
1 Sturm-Trigonakis E. Global Playing in der Literatur: Ein Versuch über die
Neue Weltliteratur. - Würzburg: Königshausen&Neumann, 2007. - S. 200.
2
Вторая конференция «Поэзия филологии. Филология поэзии» состоялась в МГУ 16-17 февраля 2018 г.
сверхъестественные силы и встречи в темное время с враждебными силами - в повестях Н.В. Гоголя в малороссийском вкусе «Вечера на хуторе близ Диканьки» восходит не только к предромантиче-скому и романтическому комплексу «ночных» образов и мотивов, но также к творчеству У. Шекспира, в частности - к его комедии «Сон в летнюю ночь», с которой писатель мог ознакомиться в немецком переводе И.И. Эшенбурга, вышедшем в 1810 г. и сохранявшем чередование стиха и прозы. Гоголю был доступен и прозаический французский перевод П. Летурнера 1821 г. в правке Ф. Гизо. «Видение украинской ночи у Гоголя, - пишет исследователь, - чрезвычайно схоже с той полной чудес ночью, в которую происходит действие в окрестностях шекспировских Афин в "Сне в летнюю ночь"» (с. 47).
Дар Е.П. Ростопчиной, отмечает А.М. Ранчин в статье «"Кассандра новой Трои" Е.П. Ростопчина и ее сатирическая поэма "Дом сумасшедших в Москве в 1858 году"», - «преображение традиционных поэтических выражений, устоявшихся лирических "формул" и узнаваемых цитат личностной интонацией» (с. 57). И если в 1830-х - первой половине 1840-х годов ее поэзия была ориентирована на эстетизированный этикет и романтический идеал, то к концу 1840-х годов, когда романтизм кажется уже безнадежно устаревшим, Ростопчина обращается к сатире, основанной на переосмыслении емких традиционных мотивов. Одним из таких произведений, отмеченным характерным для Ростопчиной сочетанием автобиографической конкретики и цитатности, стала поэма «Дом сумасшедших в Москве в 1858 году. Продолжение воейковского "Дома сумасшедших"», изданная посмертно в 1885 г.
Ростопчина резко критически относилась не только к нарождавшимся левым радикалам, но также к западникам-либералам и славянофилам. «Выступив в роли продолжательницы Грибоедова и Воейкова, Ростопчина как бы возвращалась в литературу 18201830-х гг. или, точнее, возвращала эту литературу в годы 1850-е. В замысле это была попытка подняться над схваткой эпохи, над односторонностью групп» (с. 58), причем в соответствии со своим образом - сатирой Воейкова - сумасшедшими объявлены не только враги поэтессы, но даже и добрые друзья.
Исследователи державинской анакреонтики, отмечает С. А. Салова в статье «Анакреонтическая геронтософия Г.Р. Держа-
вина: реконструкция контекста», как правило, игнорировали «возрастной фактор», на который указывал еще в XIX в. текстолог и издатель сочинений Державина Я.К. Грот. «Советская наука о литературе настойчиво педалировала идеологическую подоплеку ухода Державина в "анакреонтизм", не придавая принципиального значения глубоко личностным, "неслужбистским" обстоятельствам его жизни. Что касается постсоветского литературоведения, то специальное внимание к возрастному фактору как вескому основанию для литературной протономинации "подлинный русский Анакреон(т)" едва ли не первым привлек А.А. Илюшин1» (с. 6465).
Контекстом анакреонтики Державина стала не только европейская и отечественная традиция переводов, переложений и стилизаций приписываемых Анакреонту стихотворений, но и «целый пласт переводной и - частично - оригинальной повествовательной прозы, актуализировавшей образный топос влюбленного / влюбчивого старика в его анакреонтических коннотациях» (с. 66). В качестве возможных источников называются: опубликованный в 1774 г. А.С. Хвостовым, другом Державина, перевод повести Н. Ретифа де ла Бретонна «Ножка Фаншетина, или Сирота французская»; сборник повестей П.Ж.Б. Нугаре, изданный на французском языке в 1766 г., четыре повести из которого вышли в переводе А.И. Голицына в 1783 г. под названием «Картина глупостей нынешнего века, или Страстей различного возраста»; анонимная повесть «Анакреонт, или Могущество любви» (1796).
Одним из ключей к разгадке замысла «Гавриилиады» Д.И. Ивинский в статье «О политическом контексте "Гавриилиады"» считает замечание И.П. Липранди о том, как поэт «на ломберном столе мелом, а иногда и особо карандашом изображал сестру Катакази, Тарсису - Мадонной и на руках у ней младенцем генерала Шульмана»2. С одной стороны, это - «совершенно недвусмысленное свидетельство способности поэта проецировать тему
1 Илюшин А.А. Державин // Исторический лексикон. XVIII век: Энциклопедический справочник. - М., 1996. - С. 239-245. Более развернутое представление темы дано в статье А.А. Илюшина «Геронтофильские мотивы русской поэзии // Комментарии. - М., 1995. - Вып. 4. - С. 67-98.
Липранди И.П. Из дневника и воспоминаний // Русский архив. - 1866. -№ 10. - Ст. 1458.
Мадонны на светские сюжеты кишиневской жизни 1821 г.» (с. 83), а с другой - связь этой темы с темой военной. Тарсис Катакази -сестра Гавриила и Константина Катакази; последний был женат на сестре Александра Ипсиланти, возглавившего в 1821 г. греческое восстание. Таким образом, ближайший биографический и исторический контекст поэмы - греческий революционный. В поэме присутствует и перекличка греческого восстания с темой Благовещения. Именно в Благовещение, 25 марта 1821 г. митрополит Герман принял присягу повстанцев и благословил их на борьбу. «Если допустить, что Пушкин, работая над "Гавриилиадой", учитывал эту связь, лежащую на поверхности, то тогда вся история, им рассказанная, приобретает дополнительный смысловой уровень: образ Марии ассоциируется с Грецией, Благовещение - с восстанием, а комическая схватка беса и архангела - с борьбой в Греции и вокруг нее самых разных сил - греков и турок, Ипсиланти и Владимире-ску, вплоть до противостояния Каподистрия и Меттерниха и политической интриги, развернувшейся на Лайбахском конгрессе. В контексте проблематики последнего, - пишет исследователь, -разъясняется решимость Пушкина связать кощунственно переосмысленную тему Благовещения с темой Святой Троицы, столь же кощунственно истолкованной: как известно, Священный союз трех государей, которые "почитали Себя аки поставленными от Провидения", был образован "во имя Пресвятые и нераздельныя Троицы"» (с. 86).
К загадке «Мертвых душ» обращена статья В. А. Воропаева «Тайна великой поэмы». Поэма задумывалась в трех томах как произведение, охватывающее «всю Русь» и «все человечество в массе», но не была завершена: после смерти писателя были найдены лишь черновые фрагменты второго тома. Однако, по мнению исследователя, Гоголь не унес тайну сокровенного смысла своей поэмы в могилу: «своеобразным ключом к смыслу поэмы является ее название» (с. 109).
Прежде всего, «мертвые души» - это товар, который покупает Чичиков, - души умерших крестьян, которые по ревизским сказкам числятся живыми. В современных Гоголю официальных документах такие крестьяне назывались «убылыми», что говорит, по мнению В.А. Воропаева, о том, что «Гоголь хотел придать этими словами особенный смысл не только афере Чичикова, но и всему
произведению» (с. 110). И этот смысл - духовный; он раскрыт писателем в предсмертной записи: «Будьте не мертвые, а живые души. Нет другой двери, кроме указанной Иисусом Христом...» Гоголь шел от евангельской традиции, к которой восходит понимание мертвой души как духовно умершей, и именно после Гоголя выражение «мертвые души» стало употребляться в этом специфическом значении.
По Гоголю, в его героях таится подлинная жизнь, образ Божий, а вместе с этим - надежды на возрождение. Намек на предстоящее возрождение Чичикова содержится в его имени - Павел, вызывающем ассоциации со святым апостолом Павлом, одним из гонителей Христа, ставшим впоследствии распространителем идей христианства по всему миру. Писатель, предполагает В.А. Воропаев, «хотел провести своего героя через горнило испытаний и страданий, в результате которых он должен был осознать неправедность своего пути. Этим внутренним переворотом, из которого Чичиков вышел бы другим человеком, по-видимому, и должны были завершиться "Мертвые души". Знаменательно, что как в "Ревизоре" настоящий ревизор появляется по повелению Царя, так и в поэме в воскресении героя должен был принять участие сам Государь. Духовное возрождение - одна из высших способностей, дарованных человеку, и, по Гоголю, этот путь открыт всем. И это возрождение должно было совершиться на основе "коренной природы нашей, нами позабытой", и послужить примером не только для соотечественников, но и для всего человечества» (с. 111).
О.А. Кузнецова в статье «Именные рифмы и "предметность"» в русской силлабике XVII в.» отмечает, что рифма русской силлабики первой половины XVII в. - преимущественно глагольная. Хотя именная рифма изредка тоже использовалась, в частности: «камень» - «пламень» в поэзии выговских старообрядцев. Регулярную предметность в вирши внес Карион Истомин: энциклопедическому перечислению и описанию предметов посвящены его стихотворные учебные книги. «Восхищение различными вещами и явлениями, возможность для человека, просвещенного философа, рассматривать их прочитываются и в его панегирической поэзии» (с. 129).
Стихотворение П.А. Вяземского «К овечкам», написанное не позднее 1816 г. и при жизни поэта не публиковавшееся, указывает
А.А. Добрицын в статье «Утрата исходного либертинского контекста при переводе (Вяземский: "К овечкам", Сумароков: "О существа состав...")», является переложением «Обманчивой эклоги» («L'Églogue désenchantée») французского писателя П.Д. Экушара Лебрена, который в своем произведении пародировал «Барашков» -наиболее известную идиллию одной из самых знаменитых французских авторов-идилликов мадам Дезульер. Пародия Экушара Лебрена на идиллию более чем вековой давности была в русле его полемики с современными поэтессами, и Вяземский безошибочно распознал объект французской пародии: об этом говорит его парафраза «женский Теокрит», указывающая однозначно на мадам Дезульер. Однако Лебрен не только выступает против женщин-поэтесс, и не только высмеивает чуждый ему жанр идиллии. Имеются и более скрытые коннотации пародии Лебрена, чуждые потенциальным читателям Вяземского в начале XIX в. В момент своего создания и публикации, пишет А.А. Добрицын, идиллия Дезульер «воспринималась в контексте споров о душе и разуме животных. Эта дискуссия включала опасные либертинские аллюзии, поскольку из невинных по видимости предпосылок можно было сделать выводы о смертности человеческой души, следовательно, о невозможности воскресения, а значит, и Искупления, а стало быть, и о ложности оснований христианского вероучения. Кроме того, идиллия вторит сонету о разуме Де Барро и проникнута идеями либертинского скептицизма» (с. 170). В русском переложении из всех граней смысла оригинала осталось лишь пародирование жанра идиллии в русле неприятия элегического сентиментализма.
Утратой неотделимого контекста отмечен и перевод сонета французского писателя Жана де Эно («Toy qui meurs avant que de naistre...»), выполненный А.П. Сумароковым («О существа состав.»). Сонет де Эно был опубликован в 1658 г., но обрел необыкновенную популярность благодаря событию, случившемуся два года спустя. В 1660 г., стремясь избавиться от нежелательной беременности, погибла фрейлина Анны Австрийской, любовница многих знатных лиц первая придворная красавица мадмуазель де Гирши. В том же году сонет де Эно был вновь опубликован в составе сборника и стал восприниматься как стихи на конкретный случай из придворной жизни.
Перевод Сумарокова, естественно, оказался лишенным скандального контекста. Вместе с тем русский поэт отказался и от воспроизведения некоторых идей французского источника. Так, «вторая строка оригинала (Assemblage confus de l'estre & du neant) построена на барочном "согласовании рассогласованного" (concors discordia): нерожденный плод есть соединение бытия и небытия... она отражает продуманную либертинскую философскую концепцию де Эно о нераздельном соединении души и тела (т.е. о смерно-сти души), из которой следует идея о постепенном возникновении души вместе с телом в человеческом зародыше» (с. 172). Эта мысль у Сумарокова осталась непереданной.
И.А. Беляева в статье «Тургенев и Гончаров: Дантовские мотивы» рассматривает «дантовскую составляющую» в конфликте И.А. Гончарова с И. С. Тургеневым в связи с романом последнего «Дворянское гнездо».
Дантовская идея восхождения, или «восстановления погибшего человека», была основной для Гончарова-романиста, и, возможно, именно вследствие бесед с Гончаровым у Тургенева выработался свой дантовский контекст романа. В отличие от Гончарова, Тургенев мог читать Данте в оригинале и нередко цитировал «Божественную комедию» в своей переписке. Цитатой из Данте завершается и «Дворянское гнездо», где последняя встреча Лаврец-кого и Лизы прокомментирована так: «Что подумали, что почувствовали оба? Кто узнает? Кто скажет? Есть такие мгновения в жизни, такие чувства. На них можно только указать - и пройти мимо». Финальная фраза - цитата из 51-го стиха третьей песни «Ада» - «guarda e passa»1 - повествующей о душах за вратами Ада, которых не принимает ни Ад, ни Рай, ни Чистилище, поскольку они «нейтральны», или, по слову А.А. Илюшина, «безучастны к добру и злу»2.
Дантовская реминисценция звучит полемически по отношению к первоисточнику, поскольку и Лизу, и Лаврецкого трудно отнести к категории людей безучастных: ими обоими движет добро и они вполне состоялись в человеческом плане. Поэтому она может
1 Взгляни и мимо (ит.)
2
Алигьери Данте. Божественная Комедия / Пер. Илюшина А.А. - М., 2014. -
С. 513.
рассматриваться как «тургеневская реплика в диалоге двух романистов о сущности и задачах современного романа и его ключевом сюжете» (с. 192).
Гончаров обвинил Тургенева в том, что тот якобы позаимствовал у него идею и подробности. Как писал Гончаров о Тургеневе в письме С. А. Никитенко от 28 июня (10 июля) 1860 г.: «он взял подробности, искры поэзии, например, всходы новой жизни на развалинах старой, историю предков, местность сада, черты моей старушки» (цит. по с. 192).
«Всходы новой жизни на развалинах старой» как тема - отзвук дантовского мотива «incipit vita nova». Она разрабатывалась Гончаровым как почти буквальное следование дантовской модели. «В центре его романов оказывается герой, достигающий, как правило, возраста "половины жизни", есть и своего рода "помощники" - аналог Беатриче как Мудрости небесной и Вергилия как Мудрости земной. Каждый из этих "помощников" четко выполняет свою функцию: один знакомит с адовыми кругами земной жизни, другая старается вывести к свету» (с. 192).
У Тургенева, ориентирующегося скорее не на «Божественную комедию», а на «Новую жизнь» Данте, где речь идет о благодатном преображении человека любовью, - несколько иначе. После расставания с Лизой любовь Лаврецкого не заканчивается, но «переносится на то, что он делает и как живет... Собственно Лиза Лаврецкого спасла. С нее начинается его "новая жизнь". А их последняя встреча в отдаленном монастыре - рифма к первой и самой важной встрече, когда Лаврецкий видит девочку Лизу. Поэтому дантовское "guarda e passa" ("взглянул и дальше") звучит не как приговор героям, поскольку если они не безучастны к добру и ко злу - а они уж точно не безучастны, - то имеют право на милосердие и правосудие, хотя бы со стороны читателя. Гончаров был недоволен, что все получилось у Тургенева не так - не так, как видел и слышал дантовскую тему в современной ему жизни он. Отсюда, возможно, и горечь считаться вторым, тогда как главное -идея "incipit vita nova" - была угадана и прочувствована именно им» (с. 195).
Ю.Б. Орлицкий, автор статьи «Наконец-то "размером подлинника": История и контекст илюшинского перевода "Божественной комедии"», прослеживая изменения взглядов А.А. Илюшина на
перспективы русской силлабики - с утверждения 1971 г. о том, что эквиритмический перевод поэмы Данте на русский язык невозмо-жен1, до выхода в 1995 г. полного и, как он постоянно подчеркивал, «силлабического» перевода «Божественной комедии»2, констатирует их кардинальную трансформацию.
В своем учебном пособии «Русское стихосложение»3 А. А. Илюшин утверждал, что русская классическая поэзия, отказавшись от силлабической системы, сохранила «силлабический принцип стихосложения», т.е., по сути, ставил вопрос о силлабото-нике как частном случае силлабики. Во 2-м, дополненном издании книги А.А. Илюшин развил эту мысль, заметив: «Собственно, где силлабика - там и стихосложение (буквально складывание слогов) в самом исконном и прямом значении этого слова. Слогом меряем силлабический стих. Слогом меряем стопу в силлабо-тоническом стихе. Принцип слогоисчисления остается значимым и в рифмовке, и даже в строфике»4.
В переводе «Божественной комедии», выполненной А. А. Илюшиным, имеет место сложная картина чередования силлабо-тонических и силлабических строк, причем именно силлабики не более трети. Если принять во внимание трактовку А.А. Илюшиным силлаботоники как частного случая силлабики - более упорядоченной силлабики, то все «становится на место, - и претензии к переводу отпадают сами собой. Таким образом, не будет преувеличением сказать, что перевод Илюшина представляет собой своего рода компромисс между силлабикой оригинала и силлаботоникой "принимающей" стороны» (с. 209).
Стиховедческая проблематика поднята и в статье Е. Пастернак «"Те- / ни под сиренью" и "музыка ина- / я": Заметки об ан-жамбеманных рифмах в творчестве Б. Рыжего». Анжамбеманные рифмы, где часть слова графически переносится в следующую строку, причем «одна из частей "разорванного" слова рифмуется или со входящими в рифменную пару / цепочку с другими словами,
1 Илюшин А.А. Стих «Божественной Комедии» // Дантовские чтения. 1971. -М., 1971. - С. 146-147.
2 Алигьери Данте. Божественная комедия / Пер. с ит., вступит. ст. и примеч. Илюшина А.А. - М., 1995; То же. - 2-е изд. - М., 2008.
3
Илюшин А.А. Русское стихосложение. - М., 1988.
4 Илюшин. А.А. Русское стихосложение. - 2-изд. - М., 2004. - С. 225.
или с частями других слов (во втором случае подразумевается, что другие рифмы тоже являются анжамбеманными)» (с. 247) в русской поэзии довольно редки, но все же встречаются, например, в творчестве И. Анненского, В. Маяковского, Е. Рейна, С. Гандлев-ского, в поэмах, опубликованных А.А. Илюшиным1, а также в 18 из 669 опубликованных стихотворений Б. Рыжего (1974-2001).
Б. Рыжий, отмечает Е. Пастернак, экспериментирует с ан-жанбеманными рифмами уже в раннем творчестве; он часто вводит подобные рифмы, чтобы выделить важные для него слова, как, например, в стихотворении «Пиво в июне»: «.Как на параде / важный играет трубач. / Очаровате- /лен незатейливый плач».
Одно из последних по времени стихотворений Б. Рыжего, где присутствует анжамбеманная рифма, и одно из самых сложных -«Достаю из кармана упаковку дурмана», в котором встречаются и другие виды рифм - начальные, внутренние, концевые, точные, неточные, богатые, бедные, а также разнообразные звуковые повторы. Использование оригинальных видов рифм в зрелом творчестве поэта, приходит к выводу Е. Пастернак, - осмысленный художественный прием. И если необычные рифмы в первых поэтических опытах выдают склонность Б. Рыжего к эксперименту, то в поздних стихотворениях «они не только участвуют в звуковом строении стиха, но и являются одним из важных средств выражения смысла произведения. С помощью в том числе анжамбеман-ной рифмы изображаются как изломанные внутренний и внешний миры главного лирического героя Рыжего, так и трагические попытки преодолеть эту дисгармонию и достичь мира, где "есть только музыка одна"» (с. 256).
В сборник вошли также статьи о поэтическом языке Д.В. Веневитинова (Н.Л. Васильев), о просветительской деятельности волынского князя Владимира Васильковича (2-я пол. XIII в.) (А. А. Пауткин), о первом оригинальном русском венке сонетов Вс. Чешихина (Е.Н. Строганова), повести А.С. Пушкина «Выстрел» (Э.С. Афанасьев), об одной из поэтических мистификаций А.А. Илюшина - поэме псевдо-Григорьева (М.В. Акимова), о водевиле А.П. Чехова «Медведь» (Р.Б. Ахметшин), о М.Е. Салтыкове и
1 Сидорин Ю.Ф. Мертвый в мире живых // Дантовские чтения, 1998. - М., 2000. - С. 187-205; [Аноним]. Память Его о Ней // Дантовские чтения, 1998. - М., 2000. - С. 173-205.
народной песне «Чижик! чижик! где ты был?» (М.В. Строганов), о русской версии английской сатиры XVIII в. (Л.А. Трахтенберг), работы по стиховедению (В.С. Полилова, К.Ю. Постоутенко, В.Б. Семенов, О.И. Федотов) и художественному переводу (Н.И. Михайлова, Т.Ф. Теперик), о концепции любви в «Божественной комедии» Данте (Е.В. Фейгина); статьи студентов и аспирантов (Л. Безменова, А. Вириевич, Е. Добров, А. Ермакова, П. Муратов).
Издание включает раздел «Воспоминания», где представлены свидетельства о встречах с А.А. Илюшиным С. А. Асеевой, Ф.А. Ермошина, Т.М. Миллионщиковой, Л.В. Чернец. Завершается сборник публикацией работ ушедших коллег ученого -А.М. Пескова (перевод-мистификация) и А.А. Смирнова («Романтическая легенда как поэтическая ценность»).
Т.Г. Юрченко
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ МАТЕРИАЛЫ
2018.03.038. ЛИТЕРАТУРА О М. ГОРЬКОМ, 2006-2010: МАТЕРИАЛЫ К БИБЛИОГРАФИИ / БАН; сост. Валуйская Е.Б.; отв. ред. Бахарева Г.В. - СПб., 2017. - 240 с.
Ключевые слова: М. Горький; библиографическое описание; указатели - произведений писателя, имен и названий периодических изданий, кружков, обществ, учреждений и др.
Очередной выпуск библиографического пособия, содержащего литературу о творчестве М. Горького, является хронологическим продолжением вышедших ранее указателей, подготовленных, как и настоящее издание, отделом БАН при ИРЛИ1. В совокупно-
1 См.: Литература о М. Горьком, 1955-1960: Библиогр. / Сост.: Лукир-ская К.Л., Моршихина А.С.; под ред. Муратовой К.Д. - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1965; Литература о М. Горьком, 1961-1965: Библиогр. / Сост.: Лукирская К.П., Миллер О.В., Морщихина А.С.; под. ред. Муратовой К.Д. - Л.: БАН, 1970; Литература о М. Горьком, 1966-1970: Библиогр. указ. Ч. 1-2 / Сост.: Морщихина А.С., Мироненко Л.Г., Лукирская К.П.; под. ред. Муратовой К.Д. - Л.: БАН, 1985; Литература о М. Горьком, 1971-1975: Библиогр. указ. / Сост.: Морщихина А.С., Мироненко Л.Г.; под ред.: Муратовой К.Д., Бахаревой Г.В. - Л.: БАН, 1987; Литература о М. Горьком, 1976-1990: Библиогр. указ. Ч. 1-2 / Сост.: Валуйская Е.Б., Мироненко Л.Г, Моршихина А.С.; редкол.: Муратова К.Д., Бахарева Е.В.; библиогр. ред. Бахарева Г.В. - СПб.: Наука, 2005; Литература о
