CC BY
11
дический» «пристальное внимание к языку и постоянные ссылки на лингвистические упражнения прециозниц свидетельствуют о том, что для Сомеза прециозность становится почти исключительно языковым отклонением» (с. 199).
Прециозницы с их аффектированным стилем поведения -между кокеткой и ханжой, внешним видом (одежда и прическа), мимикой и манерной жестикуляцией (одним из наиболее распространенных жестов стал «отвод глаз» - разговор с собеседником через плечо), особым акцентом при произношении стали к концу XVII в. восприниматься как неестественные как раз в силу их предсказуемости. В западню предсказуемости они попали и в своих лингвистических экспериментах, сосредоточившись на метафорических перифразах, при этом метафора из суггестивного средства, предназначенного для привлечения внимания собеседника, превратилась у них в самоцель.
Язык прециозниц оказал заметное влияние на мужской стиль и эволюцию французского языка. «Поиск утонченности, отказ от грубостей и низкого стиля, вульгаризмов - главные лингвистические постулаты прециозниц, однако именно такие принципы лежали в основе эстетики классицизма. В то же время, прециозный язык быстро стал рассматриваться как девиация или карикатура языка светского... Язык прециозниц пал жертвой "паразитарного пуританства", которое привело к тому, что светские принципы стали насаждаться абсолютно авторитарными методами, а требования ясности и естественности (неуловимого je-ne-sais-quoi) были заменены моделями, навязывающими темноту лексики и синтаксиса» (с. 258, 259). И если в первой половине XVII в. кружки Екатерины де Рамбуйе и Мадлены де Скюдери были законодателями «изысканного вкуса», смыкавшегося с философией «галантности», то в 1660-е годы, с укреплением Французской академии прециозница стала восприниматься уже как «антипод» здравого смысла.
Т.Г. Юрченко
2018.03.019. ТРАН Й.-М. РОМАН И ПАРОДИЯ: «ТЕЛЕМАК НАИЗНАНКУ» МАРИВО И «ДЖОЗЕФ ЭНДРЮС» ФИЛДИНГА. TRAN Y.-M. Roman et parodie: «Le Télémaque travesti» de Marivaux et «Joseph Andrews» de Fielding // Littératures [Revue électronique] / Université McGill. - Montréal, 2017. - Vol. 14, N 14. - P. 29-53.
Ключевые слова: пародия; ироническое подражание; пас-тиш; осмеяние; травестия.
Профессор Эколь Нормаль Сюперьёр Йен-Мэ Тран исследует до сих пор недооцененную роль П.-К. Мариво в рождении и становлении нового типа романа (novel) в европейской литературе. Относя появление «novel» к началу XVIII в. и к английской литературе, специалисты проходят мимо ранних пародийных романов французского писателя, созданных в 1713-1714 гг., - «Фарсамон» и «Телемак наизнанку». Интересно, что и ранний роман Г. Филдинга «Джозеф Эндрюс» (1742) написан как пародия на «Памелу» Ричардсона. Автор статьи предлагает задуматься над ролью пародии в становлении новой романной формы.
Прежде всего необходимо уточнить смысл термина «пародия» и его употребление в XVIII столетии. Оба писателя - и Мари-во, и Филдинг - сопровождают свои романы «пред-текстами», т.е. «Предуведомлением читателю» («Телемак наизнанку») и «Предисловием» («Джозеф Эндрюс»). Слово «пародия» появляется в обоих текстах. Но если Мариво говорит о «бурлескной пародии», то Филдинг - о «пародиях, или бурлескном подражании» и имеет в виду лишь описание драк, которые есть в его романе, как эпических сражений. Мариво относит определение «пародия» ко всему своему произведению, которое сегодня мы называем «ироикомиче-ским пастишем», а Филдинг называет «пародиями» отдельные стилистически пародийные пассажи своего романа - «комической эпопеи».
Кроме того, писатели по-разному характеризуют гипотексты своих пародий. Мариво прежде всего думает об «Одиссее» Гомера и защищает свой текст от восторженных продолжателей греческого поэта (т.е. от Фенелона с его «Телемаком», 1694). В споре «о древних и новых» он занимает сторону «новых» и защищает самый жанр пародии. Филдинг рассуждает более общо и развивает свою концепцию жанра романа, в его предисловии даже не упоминается высмеиваемая писателем «Памела» (1641) Ричардсона, это произведение названо только в первой главе.
Особенным оказывается и употребление понятия «бурлеск» у обоих авторов. Если Ж. Женетт и его единомышленники сегодня различают бурлеск и ироикомическое, то в XVIII в. бурлеском называли всякий комический контраст между сюжетом и слогом, ко-
торым он излагается. И Мариво, и Филдинг используют подобный прием контраста. Мариво «демаскирует» героев Гомера и Фенело-на, отказываясь от эпической гиперболизации и редуцируя их до масштабов обычных людей: Телемаком и Ментором воображают себя деревенский юноша Бридерон и его дядя Фосион, начитавшиеся античных авторов и их подражателей. Благородные персонажи и деяния фенелоновского текста систематически погружаются в контекст вульгарного, обыденного, происходит ироническая инверсия классицистической иерархии. У Филдинга бурлеск редуцируется, возникает ироикомический пастиш, функция которого -скорее игровая, чем полемическая. Это отчетливо видно в описании драк Джозефа Эндрюса с другими персонажами на постоялых дворах и т.п. местах, причем эти «битвы» стилистически оформлены в манере гомеровского эпоса.
Гипотекст романа Мариво ясно указан самим автором. В случае с английским романистом дело обстоит иначе: необходимо «очищать» слой за слоем филдинговский «палимпсест», чтобы добраться до других гипотекстов, используемых автором. Среди них - не только «Памела» Ричардсона, но и «Телемак наизнанку» Мариво, и «Приключения Телемака» Фенелона. Анализируя похожие сцены стычек у Мариво и Филдинга, автор указывает, что иронический пастиш в обоих романах основан на бурлескном принципе использования эпического стиля для описания обыденных ситуаций. Подобный стиль в «Джозефе Эндрюсе» способствует дедраматизации описаний, даже идея смерти в ироикомически описанной битве исчезает, лишая сцены малейшего пафоса. При этом у Филдинга забавный пастиш не содержит ничего, что бы высмеивало характер персонажа: Джозеф остается носителем храбрости и добродетели. У Мариво же за пародией скрывается желание разоблачить нереальность и антигуманность драк, истолкованных в эпическом духе, стремление показать обыденный ужас смерти на войне.
Теория, изложенная Филдингом в предисловии к роману, носит неоклассицистический характер, основана на эстетических категориях Аристотеля, но посредством этих категорий писатель, по существу, разрабатывает не-аристотелевское понятие «забавного» (ridicule) и этим оказывается близок к Мариво, излагающему в своем «Предуведомлении» похожую идею. Роман Мариво опирается
на один гипотекст - роман Фенелона, «Джозеф Эндрюс» Филдинга предполагает более разнообразные источники пародирования, но и в том, и в другом случае происходит одна и та же демифологизация литературности.
Фенелон не претендовал на реализм изображения, создавая на гомеровском материале эпопею в прозе о древних временах и героях, предназначенную для образования и воспитания дофина. Мариво, перенеся эпическое действие в современную французскую деревню, прибегает к бурлеску, о чем прямо говорит. Главный гипотекст Филдинга, эпистолярный роман Ричардсона «Памела», написан на современном материале, его автор стремился обрисовать естественную добродетель простой служанки, тогда как Филдинг ставит задачу разоблачить лицемерие Памелы, показать ее истинное лицо и прибегает к иронии. Поэтому филдинговская «пародич-ность» все же отличается от бурлескной травестии Мариво. Но и в том, и в другом случае читатель имеет дело не столько с комическим контрастом обычной пародии, сколько с перечитыванием и переписыванием предшествующего текста на другом уровне. Оба писателя цитируют свои гипотексты и определяют линии, которые соединяют их сочинения с данными гипотекстами в стилистическом (пастиш, бурлескная травестия) или моральном (транспозиция) плане. Это позволяет ясно отделить область пародийного от области сатирического или просто иронического.
У Мариво доминирует бурлеск как лучшее средство для разоблачения идеализма и анахронизмов эпической модели наррации. Филдинг, стремящийся отстоять эпическую модель романа в ее комическом варианте, использует пародию для осмеяния современников - персонажей «Памелы» Ричардсона. Замысел Мариво - литературная полемика, намерения Филдинга - сатирические прежде всего. Потому, называя свой ироикомический пастиш пародией, Филдинг придает слову «пародия» смысл, не свойственный этому термину ни в XVIII в. у Мариво, ни в ХХ в. в работах известного ученого Ж. Женетта.
Н.Т. Пахсарьян
