CC BY
11
С гендерным равенством в обеих областях в Китае дело обстоит лучше, чем в США. Это связано: во-первых, с коммунистической идеологией; во-вторых, с традицией участия старшего поколения в уходе за детьми и политикой одного ребенка; в-третьих, относительно низкой зарплатой китайских профессоров, что заставляет мужчин искать работу вне этой сферы, особенно это касается инжиниринга.
Женщин становится больше на более низких должностях в S&E, но по мере движения вверх их количество уменьшается. Низкий процент женщин в верхних эшелонах S&E США может объясняться: 1) «дырявым трубопроводом», так как при каждой развилке некоторое количество женщин теряется; 2) семейными обязательствами, которые вступают в конфликт с научной карьерой женщин; 3) демографической инерцией, при которой возрастная и половая структура научных областей препятствует продвижению женщин.
В Китае профессорско-преподавательский состав, включая женщин, более стабилен, потому что китайские университеты лишь в 2008 г. стали применять систему теньюре. Семейные обязательства могут быть препятствием, но в меньшей степени, чем в США. Демографическая инерция по-прежнему актуальна в Китае. Как показывают данные, процент женщин - реципиентов докторской степени вырос с 31,3% в 2004 г. до 36,9% в 2013 г. Можно ожидать, что это изменит ситуацию, но пройдут годы, прежде чем им удастся пробиться на более высокие должности (с. 479).
Т. В. Виноградова
2018.02.017. ХАММАРФЕЛЬТ Б., РЕЙКЕ С., де, ВАУТЕРС П. ОТ ВЫДАЮЩИХСЯ МУЖЧИН К ЛУЧШИМ УНИВЕРСИТЕТАМ: РЕЙТИНГ УНИВЕРСИТЕТОВ КАК ВЫЧИСЛИТЕЛЬНЫЙ ДЕ-ВАЙС.
HAMMARFELT B., RIJCKE S., de, WOUTERS P. From eminent men to excellent universities: University rankings as calculative devices // Minerva. - 2017. - Vol. 55, N 4. - P. 391-411. - DOI: 10.1007/s 11024-017-9329-x.
Ключевые слова: ранжирование университетов; вычислительные девайсы; превосходство; евгеника.
Международные рейтинги университетов, по словам авторов -сотрудников Лейденского университета (Нидерланды), стали важным «вычислительным девайсом» для оценки «качества» высшего образования и научных исследований. Их способность превратить характеристики университета в «вычисляемые» авторы демонстрируют на примере первого рейтинга, составленного в 1910 г. американским психологом Дж. Кеттеллом (с. 391).
Появление университетских рейтингов часто связывают с желанием добиться большей подотчетности и прозрачности в управлении высшим образованием. Выделяют четыре главных «драйвера»: 1) позиционирование знания как фундамента экономической, социальной и политической власти; 2) рост населения во многих странах; 3) представление о высшем образовании как о чем-то жизненно важном для промышленно развитой нации; 4) превращение студентов в «разборчивых потребителей». Однако обращение к истории этого вопроса показывает, что помимо прозрачности и подотчетности существовали и другие причины появления рейтингов. История рейтингов, эпистемологическая логика, которая за этим стояла, и дисциплинарный бэкграунд - важнейшие элементы, которые, по мнению авторов, современные исследователи не замечают.
Хотя международные университетские рейтинги появились совсем недавно, литература, посвященная им, насчитывает огромное число публикаций. Авторы выделяют три основные темы, которые редко пересекаются: 1) критические исследования обычно сосредоточены на идеологическом уровне; проблема рейтингов обсуждается в контексте более широких процессов, таких как «коммерциализация», «коммодификация», «академический капитализм» или «неолиберализм»; 2) методологические исследования тестируют университетские рейтинги эмпирически, уделяя главное внимание используемым методам, индикаторам и пр.; 3) исследования влияния рейтингов, т.е. эффекты рейтингов с точки зрения поведения людей и институций.
Рассмотрение авторами рейтингов вузов в качестве вычислительных девайсов, что позволяет им конкурировать на рынке, легко вписывается в современные споры о коммодификации и академи-
ческом капитализме. М. Кэллон и Ф. Муньеса1, рассуждая об экономических рынках, описали три шага, которые позволяют добиться «вычисляемости» неких качественных показателей.
На первом этапе объекты, которые должны быть «вычислены», вырываются из их оригинального контекста. Цитата, считают авторы, хороший пример того, как происходит этот отрыв в случае ранжирования. Ссылки на другие работы превращаются в цитаты путем включения их в индекс цитирования, а затем они вплетаются в «инфраструктуру цитирования», где в конечном итоге начинают репрезентировать научный вклад.
На втором этапе показатели сортируются и интегрируются. В результате вырванные из контекста объекты, такие как ссылки, публикации, число нобелевских лауреатов, полученные гранты и пр., теперь сравниваются и связываются между собой.
На третьем этапе вычисления заканчиваются, индикаторы объединяются, чтобы в итоге получился некий перечень вузов в убывающем порядке. Размышления и вычисления, которые использовались для получения данного перечня, остаются за кадром (с. 396). Описанную выше схему авторы использовали для анализа того пути, который привел Дж. Кеттелла к созданию первого рейтинга вузов.
Дж. Кеттелл (1860-1944) - американский психолог, который на протяжении долгого времени был главным редактором журнала «Science». Он учился в Европе, работал в Кембриджском университете, где познакомился с евгеникой и Ф. Гальтоном, а в 1889 г. стал профессором Колумбийского университета. Научная методология, предложенная евгеникой, дала Дж. Кеттеллу средства для анализа феномена «знаменитости» путем объединения новых способов измерения и новых подходов к оценке научной деятельности. Этот синтез в конечном итоге и привел к изобретению первого университетского рейтинга.
Дж. Кеттелла, как и ряд других ученых, волновало снижение количества выдающихся личностей в конце XIX - начале XX в. по сравнению с прошлыми историческими периодами. Страх перед биологической деградацией населения был важным мотивом для
1Callon M., Muniesa F. Peripheral vision economic markets as calculative collective devices // Organization studies. - 2005. - Vol. 26, N 8. - P. 1229-1250.
евгенического движения. Кроме того, интерес к великим людям был сопряжен с характерной для того времени боязнью безликих масс. «Индустриализация, демократизация и все увеличивавшийся рабочий класс порождали страх перед толпой, которая уничтожает индивидуальность и порождает "дух толпы". Поэтому известные, свободно мыслящие люди становились все более значимыми как протагонисты рационального мышления и человеческого прогресса» (с. 397). Интерес к великим людям распространялся и на ученых; это совпало со временем, когда научный труд все больше становился таким же, как и другие виды труда.
В своей работе 1903 г. Дж. Кеттелл разделял представление о том, что талант скорее наследуется, чем приобретается: «Без сомнения, просто ученого можно сделать, но великий человек науки должен быть рожден» (цит. по: с. 397). Но очень быстро он изменил свои взгляды и уже спустя три года заговорил о роли социальных факторов.
Работы Ф. Гальтона побудили Дж. Кеттелла взяться за изучение различий между людьми в интеллектуальных способностях. Он начал с короткого исследования исключительных способностей. Основываясь на количестве строк, посвященных знаменитым людям в словарях и энциклопедиях, он составил список из тысячи самых известных людей. С первым изданием «Американские мужчины науки: Биографический словарь»1, Дж. Кеттелл вновь пошел по стопам Ф. Гальтона, который в 1874 г. опубликовал книгу «Английские мужчины науки»2. Женщины были почти полностью исключены из этого дискурса. Словарь, составленный Дж. Кеттел-лом, затем неоднократно пополнялся и переиздавался, но лишь в 1971 г. он сменил свое название на «Американские мужчины и женщины науки» (с. 398).
Четвертое издание «Американских мужчин науки» под редакцией Дж. Кеттелла стало главным источником для его изучения науки. Он содержал подробные сведения о месте рождения, городе, возрасте, колледже или университете, где учился и работал ученый, и методологии, которую он использовал. Свою задачу Дж. Кеттелл
1 Cattell J. American men of science: A biographical directory. - New York,
1906. - 899 p.
2
Galton F. English men of science: Their nature and nurture. - L.: Macmillan & Co, 1874.
видел ни больше ни меньше как в описании «естественной истории или экологии людей науки» (цит. по: с. 398).
Решая эту задачу, он обнаружил, что одна определенная институция - университет - играет важную, если не определяющую, роль в развитии науки. В этом отношении он отошел от Ф. Гальто-на, который уделял мало внимания вузам. Изучая вопрос о распределении великих ученых, он в конечном итоге пришел к созданию рейтинга американских университетов. Как уже говорилось, необходимы три процедуры - вырывание из контекста, сортировка и презентация, - прежде чем такой перечень может быть составлен.
Вырывание из контекста. В конечном итоге репутация стала для Дж. Кеттелла главным индикатором при измерении научных заслуг. Но этот выбор был сделан не сразу: он рассматривал несколько показателей известности. Особо следует упомянуть его первые попытки измерить институциональную эффективность, основываясь на количестве подготовленных университетом докторов философии.
Со временем Дж. Кеттелл понял, что число выпускников или репутация отдельных ученых могут быть извлечены из их оригинального контекста и использованы в качестве индикаторов для ранжирования университетов. В своей статье 1910 г.1, где был представлен первый из известных рейтингов, Дж. Кеттелл обсуждал возможность в качестве показателя использовать еще и количество статей. Но до тех пор пока он не смог добавить и вычислить качественный фактор, а именно суждение коллег, он не переходил к построению рейтинга.
Дж. Кеттелл выбрал по десять наиболее выдающихся ученых от каждой из 12 дисциплин и попросил их (в соответствии с их специализацией) ранжировать включенных им в список известных американских ученых (1 тыс.), работающих в настоящее время, в зависимости от их научных заслуг. Экспертная группа должна была проводить ранжирование с помощью карточек, на которых была указана фамилия ученого и его специальность. А если кто-либо был пропущен, то они должны были написать его имя на карточке и поставить на то место, которое, по их мнению, он заслуживает.
1 Cattell J. A further statistical study of American men of science II // Science. -Wash., 1910. - N 32. - P. 672-688.
Дж. Кеттелл понимал, что предложенная им процедура далека от совершенства, и указывал на две трудности, которые актуальны и сейчас. Первая проблема касалась междисциплинарности, того, как оценивать человека, находящегося на стыке дисциплин, а вторая - как сравнивать разные дисциплины (с. 401).
Тысяча ведущих ученых, ранжированных таким способом, стали основой для его последующих статистических выкладок. Вскоре Дж. Кеттелл понял, что рейтинг ученых может быть трансформирован в рейтинг вузов. Таким образом, рейтинг исследователей был оторван от первоначальной задачи (ранжирование ученых одной области) и был использован уже с целью ранжирования институций.
Сортировка. Опираясь на собранные данные о степени концентрации известных исследователей в разных вузах, Дж. Кеттелл решил присуждать им баллы в зависимости от места, которое ученые занимают в топ-тысяче. Развитие этой системы по определению веса университета в зависимости от репутации ученых, работающих в нем, позволило ему создать рейтинг американских университетов (см. табл., с. 403). Составляя рейтинг Дж. Кеттелл учитывал и размер зарплаты ученых, полагая, что последняя в среднем «растет вместе с ростом известности и в грубой форме измеряют ее» (цит. по: с. 402). Таким образом, и прежние данные о распределении заслуг, и текущие зарплаты стали влиять на методологию, использовавшуюся для составления рейтинга университетов.
Презентация. 11 ноября 1910 г. Дж. Кеттелл опубликовал результаты своей работы в журнале «Science». Впервые не только количество известных ученых, но и качество (по мнению коллег) этих людей были представлены в ранжированном списке университетов. Подсчет не просто количества пришедших на работу и уволившихся из университета, но и их ранга, позволял оценивать изменения в статусе университета.
По мнению Дж. Кеттелла, подобные рейтинги могли помочь студентам выбрать подходящий им университет, а также быть полезными при сопоставлении научного потенциала разных стран. Третий аргумент Дж. Кеттелла, исходя из сегодняшнего нарратива, менее очевиден. Он предполагал, что университетские рейтинги могут быть использованы для повышения статуса и зарплаты ученых. Он представлял себе рынок, где университеты будут инвести-
ровать в ученых с высоким рейтингом, чтобы улучшить свои позиции. В результате положение исследователей укрепится, что положит конец полновластию администраторов. Это проблема сегодня еще более актуальна, чем тогда (с. 404).
Дж. Кеттелл не был единственным, кого интересовало сравнение университетов в начале XX в. Что отличало рейтинг Дж. Кеттелла? Не только то, что он был первым. Дж. Кеттелл стал пионером в использовании двух главных подходов к измерению академических достижений: анализ конечной продукции и опросы, касающиеся репутации ученых и институций. Более того, он предложил три главных индикатора, которые используются и сегодня: рабочая сила (число докторов), репутация среди коллег и количество опубликованных статей.
Авторы подчеркивают, что создание первого университетского рейтинга Дж. Кеттеллом выросло из гораздо больших усилий, направленных на то, чтобы понять «природу» научной исключительности (с. 406). Точно так же целью первого «глобального» рейтинга, составленного китайскими учеными в 2005 г., было улучшение позиций китайских университетов. Кроме того, как отмечают авторы, репутация и влияние коммерческих рейтингов во многом основываются на использовании научных методов (например, опросов и библиометрии).
«Таким образом, и первый национальный, и первый глобальный рейтинги создавались не для аутсайдеров, но для самих ученых. Их появление было обусловлено не требованиями внешней подотчетности и прозрачности, как сегодня, но более фундаментальной любознательностью, а именно - желанием понять, как развивается и растет наука» (с. 409).
Т.В. Виноградова
