CC BY
7
способность к творческому самовыражению человека. «Способно ли духовное измерение отношений творческой субъективности соскальзывать в параметры цифровой индивидуальности, можно ли при описании мышления применять операции исчисления?» (с. 128).
С точки зрения автора, введение в оборот понятий «конвергентная эстетика», «конвергентное искусство» и метафизическое разъяснение их собственных оснований будут означать процедуру подбора ключей к новому прочтению эстетического опыта мысли, связанного с построением теоретического концепта (с. 129). Здесь важно эстетическое осмысление того, насколько искусство чувствует новые потоки конвергентных технологий.
Метафизический подход к анализу конвергентного искусства задает кантовская эстетика. Опосредованная через аналогию, через факторы правдоподобия связь между открытием техники природы (конвергентной техники) и законов целесообразности (приближения к способности к целеполаганию) «может объяснить форму конвергентной программы как художественного произведения» (с. 130). Эстетическая система формирует ценностно-эмоциональный контекст построения конвергентной программы. Однако сегодня отсутствует эстетическая рефлексия художественности как структуры виртуального образа, а «само современное эстетическое сознание охвачено лишь предчувствием рождения гения в конвергентном искусстве» (с. 132).
Описывая связь философии и искусства, автор подчеркивает, что «познание и эстетическое деяние, полагаемые в апоретике, утверждаются вместе, чтобы определить интеллектуальное произведение» (с. 141).
Л.А. Боброва
2018.02.009. ПАРК С. ЗАЩИТА ЭПИСТЕМИЧЕСКОГО РЕЦИ-ПРОКАЛИЗМА.
PARK S. Defense of epistemic reciprocalism // Filosofija, sociologija. -Vilnius, 2017. - T. 28, N 1. - P. 56-64.
Ключевые слова: реализм; антиреализм; эпистемический ре-ципрокализм; социальная эпистемология.
С точки зрения автора, в дебатах между реализмом и антиреализмом игнорируется позиция современной социальной эпистемологии. Это выражается в том, что не учитывается взаимодейст-
вие социальных эпистемических агентов. Для решения этой задачи автор развивает новую позицию, которую называет «эпистемиче-ский реципрокализм» (epistemic reciprocalism). К реалистам и антиреалистам добавляются реципрокалисты. При этом все три группы эпистемических агентов - реалисты, антиреалисты и реципрокалисты - опираются на одни и те же данные для теории, но имеют различные отношения к ней.
Реалисты полагают, что успешная теория является истинной, поскольку они считают, что данные гарантируют убеждение в том, что теория истинна. Они определяют свое эпистемическое отношение к теории на основе рассмотрения данных, независимо от того, какую позицию занимает автор теории. В этом смысле реалисты являются агентами, руководствующимися данными (evidence-driven agents). Антиреалисты полагают, что успешная теория является просто эмпирически адекватной, поскольку они считают, что только данные гарантируют уверенность в том, что теория является эмпирически адекватной. Антиреалисты, подобно реалистам, являются evidence-driven agents.
Реципрокалисты являются частично evidence-driven agents, а частично агентами, руководствующимися отношениями (аttitude-driven agents). Они определяют свое отношение к теории на основе рассмотрения данных, а также в зависимости от того, какое отношение авторы теории имеют к теориям их эпистемических коллег (с. 57).
Традиционно ученые стремятся решить две задачи. Первая задача - достичь эпистемической надежности. Когда коллеги выдвигают свои теории, мы можем отказаться верить, что они являются истинными, из страха, что можем сформировать ложное мнение о мире. Вторая задача ученых состоит в том, чтобы пропагандировать коллегам свои теории, поскольку уверены в этих теориях. Ученые, будут разочарованы, испытают фрустрацию, если вторая задача не будет выполнена, т.е. если коллеги откажутся верить, что эти теории истинны.
В случае когда реалист и антиреалист презентуют свои теории друг другу, антиреалист решает обе задачи, а реалист не решает ни одной. Таким образом, антиреалист побеждает в их борьбе. В случае когда реципрокалист взаимодействует с реалистом и ан-
тиреалистом, он, в отличие от реалиста, не проигрывает антиреалисту, а имеет шанс изменить его отношение к теории.
Автор определяет позицию «эпистемического эгоиста» и показывает, что реципрокалист обращается с ним лучше, чем реалист и антиреалист.
Эпистемические эгоисты - это агенты, которые полагают, что их теории являются истинными, а теории их коллег - эмпирически адекватными или менее чем эмпирически адекватными. Таким образом, они применяют двойные стандарты.
Допустим, что эгоист и реалист выдвигают свои теории друг другу. Они полагают, что их собственные теории истинны. Эгоист полагает, что теории реалистов являются эмпирически адекватными или менее чем эмпирически адекватными. Реалисты полагают, что теории эгоистов являются истинными. Тогда эгоисты решают обе эпистемические задачи, а реалисты - ни одной. Таким образом, реалисты чувствуют разочарование, испытывают фрустрацию, а эгоисты побеждают в этой борьбе.
Допустим, что эгоисты и антиреалисты презентуют свои теории друг другу. Эгоисты полагают, что теории антиреалистов являются менее чем эмпирически адекватными. Антиреалисты полагают, что теории эгоистов являются эмпирически адекватными. Эгоисты ближе к выполнению двух задач, чем антиреалисты. Они побеждают. Однако и те и другие испытывают фрустрацию, поскольку не достигли решения второй задачи.
Допустим, что эгоисты и реципрокалисты презентуют свои теории друг другу. Эгоисты полагают, что теории реципрокалистов являются просто эмпирически адекватными, в то время как их собственные теории истинны. В ответ реципрокалисты полагают, что теории эгоистов являются просто эмпирически адекватными, а их собственные теории являются истинными. Обе позиции оказываются равными.
Таким образом, превосходство реципрокализма над реализмом и антиреализмом состоит в том, что реципрокализм обеспечивает обоснование нашему эпистемическому миру, и в том, что наши коллеги склонны принять наши теории в надежде, что мы примем их теории и из страха, что мы будем отрицать их теории (с. 59).
Автор проводит различие между ясными и темными антиреалистами. Оно состоит в том, что речевые акты первых совпадают с
тем, во что они верят, а речевые акты вторых - нет. При этом встает вопрос: могут ли темные антиреалисты быть жизнеспособными эпистемическими агентами? В подтверждение своего положительного ответа автор ссылается на позиции Ф Деллсена (F. Dellsen) и Ван Фраасена. Деллсен утверждает, что ученые могут объяснять явления в терминах теории, которая не считается истинной. Согласно Ван Фраасену, принятие теории включает в качестве предпосылки только тот факт, что она является эмпирически адекватной (цит. по: с. 60). «Таким образом, Деллсен и Ван Фраасен могли бы сказать, что "темные" антиреалисты являются возможными эпистемическими агентами» (с. 60).
Автор применяет реципрокализм к контекстуальной теории объяснения Ван Фраасена. Согласно этой теории, объяснение есть ответ на что-вопрос и правильность ответа зависит от контекста, а именно от интересов объясняющего. Ван Фраасен утверждает, что его теория является истинной, поскольку она объясняет случаи отклонения и асимметрии в объяснении, в то время как конкурирующие теории не могут их объяснить. Реципрокалисты могли бы обратить внимание на то, что Ван Фраасен должен полагать не то, что его контекстуальная теория истинна, а то, что она является эмпирически адекватной. Эмпирическая адекватность означает, что теория объясняет то, что некоторые явления (в данном случае - такие как отклонения и асимметрии) встречаются в научной практике. «Ван Фраасен подводит к мнению, что эксплананда контекстуальной теории встречается в науке, а не то что объяснение является ответом на что-вопрос, и что правильность объяснения зависит от контекста. Неверно применять двойной стандарт к его теории и теориям его эпистемических коллег» (с. 61).
Я. Хакинг (Ian Hacring) также применяет двойные стандарты, полагая что контекстуальная теория является истинной, но не верят, что научные теории истинны, хотя могут иметь высокую степень объяснения. Его отрицание научных теорий основано на наблюдении, что правильность объяснения зависит от человеческих интересов.
В заключение автор отмечает следующее. Ни реализм, ни антиреализм не являются идеальной политикой в социальном мире. Там, где существует связь между эпистемическими агентами, политика взаимосвязи является лучшей познавательной политикой,
чем реализм и антиреализм. «Эта статья, - пишет автор, - может быть подытожена простым слоганом: Верьте мне, и я буду верить вам» (с. 64).
Л.А. Боброва
2018.02.010. БОБРОВА Л.А. ИСТОРИЧЕСКАЯ ЭПИСТЕМОЛОГИЯ. (Обзор).
Ключевые слова: историческая эпистемология; эпистемологический антифундаментализм; релятивизм; философия науки; история науки; нормативность; объективность.
Современная эпистемология - это сегодня область острых дискуссий. В результате развития науки (постнеклассический этап), а также проблематизации концептуального аппарата эпистемологии (неклассическая эпистемология) последняя представляет собой совокупность различных направлений в исследовании знания и его истории (различных видов эпистемологий). В зависимости от анализа специфических черт познания выделяют философскую (общую) эпистемологию (в отличие от истории науки, когнитивных наук и т.д.), натуралистическую эпистемологию (в которой особенно большое внимание уделяется психологическим и биологическим характеристикам мышления и познания), социальную эпистемологию (в которой анализируется зависимость познания от социального контекста и от социальных практик). Выделяют также культурно-историческую эпистемологию, лингвистическую эпистемологию (в которой познание рассматривается как коммуникативный процесс), эстетическую эпистемологию (в которой рассматривается взаимосвязь познания и эстетики) и т.д. В данном обзоре представлена дискуссия о возможности выделения исторической эпистемологии (ИЭ) в качестве самостоятельной дисциплины, о ее задачах и проблемах.
В статье Л. В. Шиповаловой, предложенной для обсуждения на страницах журнала «Эпистемология и философия науки»1, ставится вопрос (вынесенный в заголовок статьи): стоит ли науку мыслить исторически? Вопрос, с ее точки зрения, связан с сущест-
1 Шиповалова Л.В. Стоит ли науку мыслить исторически? // Эпистемология и философия науки. - М., 2017. - Т. 51, № 1. - С. 18-28.
