CC BY
10
и другие разрабатывали теоретические основы создания вычислительных машин, которые могли бы решить эту проблему.
О. Ланге и А. Лернер (O. Lange, A. Lerner) обсуждали вопрос, может ли социалистический способ производства не мимикрировать под капиталистический, если менеджеров социалистических предприятий научить конкурировать на рынке. Эти исследователи пришли к выводу, что сравнение социализма с капитализмом может быть сведено к сравнению моделей распределения ресурсов и продукции.
Ф. Хайек утверждал, что социализм не может мимикрировать под капитализм, поскольку менеджер на социалистическом предприятии не заинтересован в развитии производства и принятии эффективных инвестиционных решений. Узким местом в построениях Хайека является то, что он не касался проблемы распределения. В целом работы Хайека возвращают времена классической политической экономии. В отличие от Маркса, писавшего о «товарном фетишизме», А. Смит и Д. Рикардо считали, что развитие экономики может происходить только в рамках товарного производства.
С.Н. Смирнов
2017.03.005. ГАРСИЯ-КУЭРО Ф., ЛОПЕС КАСТЕЛЬЯНО Ф. ИНСТИТУЦИОНАЛЬНАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭКОНОМИЯ: ОЦЕНКА И ПЕРСПЕКТИВЫ.
GARCÍA-QUERO F., LÓPEZ CASTELLANO F. La economía política institucional: balance y perspectivas // Iberian j. of the history of econ. thought. - 2016. - Vol. 3, N 2. - P. 188-200. - Mode of access: http://dx.doi.org/10.5209/IJHE.54625
Ключевые слова: неоинституционализм; критический ин-ституционализм; «индивидуальные» институты; «контекстные» институты; политическая экономия развития.
Исследователи из университета Гранады (Испания) рассматривают два направления институционализма: новую институциональную экономическую теорию (НИЭТ) и институциональную политическую экономию (ИПЭ). Авторы видят свою задачу в разработке целостной концепции ИПЭ и классификации институтов в рамках данной концепции.
В работе показано, что в 1990-е годы произошел сдвиг в теоретических исследованиях институтов от «теории свободного развития» к «новой теории роста», что было связано с НИЭТ. Среди сторонников последней авторы выделяют Р. Коуза (R. Coase), Д. Норта (D. North), О. Уильямсона (O. Williamson) и Э. Остром (E. Ostrom).
Выходя за рамки классического неоинституционализма, авторы описывают еще один современный подход к исследованию институтов - ИПЭ, основы которого были разработаны в середине 1990-х годов Х.Д. Чханом (Ha-Joon Chang). Они считают, что этот ученый предложил более систематическое и всестороннее объяснение институциональных изменений. Новый подход поддержали Д. Ходжсон (J. Hodgson), В. Лазоник (W. Lazonick), П. Эванс (P. Evans), М. Резерфорд (M. Rutherford) и др. Теоретические предпосылки ИПЭ авторы находят в работах К. Маркса, Т. Веблена, В. Зомбарта, Й. Шумпетера, Ф. Найта, К. Поланьи, Г. Саймона, Дж.К. Гэлбрейта.
В статье отмечается междисциплинарный характер ИПЭ, которая аккумулирует положения классической политической экономии, исторической школы и старой институциональной экономики, а также некоторые идеи из биологии, психологии и прагматической философии. Подчеркивается, что ИПЭ отвергает абстрактные теории и рассматривает экономику как открытую и динамичную систему, в которой институты не могут быть отделены от реальных экономических процессов.
ИПЭ отрицает методологический индивидуализм неоклассиков и предлагает новую интерпретацию мотивации людей. Согласно авторам, институты как «интегрированные систематические модели» стандартов поведения, моральных кодексов и ценностей определяют процедуры взаимодействия, т.е. оказывают непосредственное влияние на формирование мотивации отдельных лиц и социальных субъектов.
Авторы рассматривают вклад ИПЭ в экономическую науку по трем направлениям: рынок; государство; политические действия и институциональные изменения.
ИПЭ, указывают авторы, отрицает возможность исследования рынка вне политики и концепцию рынков совершенной конкуренции, рассматривает рынки как результат социально-политичес-
кого строительства и оценивает их в зависимости от степени соответствия поставленным целям. ИПЭ предлагается анализировать как структуру власти и институтов, так и структуру прав и обязанностей всех участников рынка, в особенности отдельных лиц или организаций, которые могут влиять на ментальные модели индивидов в рамках конкретного социально-культурного контекста.
С точки зрения авторов, трактовка государства и исполнительной власти в рамках ИПЭ существенно отличается от традиционных взглядов как неоклассиков, так и сторонников экономики благосостояния.
Ссылаясь на Чхана, авторы отмечают, что институты оказывают влияние на политический процесс в трех направлениях: на реальное восприятие политиками своих интересов; на мнение людей относительно ключевых политических вопросов; на восприятие легитимности политических действий.
В рамках ИПЭ, согласно авторам, институциональные изменения представляют собой изменения в правилах, которые определяют социальное поведение и предполагают преобразование представлений, лежащих в основе институциональных структур. Иными словами, считается, что институты, идеи и среда изменяются коэволюционно.
Авторы выделяют два типа институтов в зависимости от ментальной модели индивида: 1) «индивидуальные» и 2) «контекстные». Первые присущи индивидам и состоят из двух компонентов: «ограничения» и «разрешения». Второй тип возникает под воздействием семейных, географических, исторических, культурных и идеологических факторов как системы стимулов и санкций, с которыми сталкиваются индивиды в процессе взаимодействия с окружающей средой. «Контекстные» институты преобразуют «индивидуальные». Следовательно, институциональный контекст играет решающую роль в определении мотивации людей.
Анализируя «контекстные» институты, авторы выделяют два полюса индивидуальных предпочтений: крайний эгоизм и абсолютный альтруизм, в соответствии с которыми через эндогенный процесс институционализации (термин Ходжсона) формируются мотивы поведения людей. По мнению авторов, это означает, что институты не являются результатом рационального выбора и могут меняться в зависимости от контекста.
Авторы подчеркивают взаимосвязь между институтами, мотивацией, ментальными моделями и контекстом, поскольку как институты изменяют индивидов, так и, наоборот, индивиды воздействуют на институты. При этом не существует единого правила, детерминирующего взаимодействия между институтами и индивидами, как не существует двух совершенно одинаковых мотиваций, так как каждый человек воспринимает институты в соответствии с собственным опытом.
Тем не менее, отмечают авторы, несмотря на то, что институты могут восприниматься по-разному, они могут сходным образом влиять на поведение людей, разделяющих общие цели. Так, создание «контекстных» институтов, соответствующих определенной системе идей и ценностей, позволяет сблизить предпочтения, мотивации и модели поведения индивидов.
В статье ставится под сомнение идея существования «хороших» институтов. Предполагается, что эффективность институтов зависит от баланса между их «контекстными» и «индивидуальными» характеристиками. Поэтому институты не могут быть навязаны политическими действиями.
В заключении авторы формулируют следующие выводы:
- ИПЭ утверждает, что институты являются результатом взаимодействия индивидов с окружающим миром через схему, которая постоянно меняется;
- можно выделить два типа институтов: «индивидуальные» и «контекстные»;
- рынок является «контекстным» институтом, который организует хозяйственную деятельность (производство ресурсов, труда и капитала);
- роль государства заключается в определении общих целей и создании институтов, необходимых для их достижения;
- эффективность государственного вмешательства и институциональных изменений зависит от структуры взаимодействия между «контекстными» и «индивидуальными» институтами.
По мнению авторов, в дальнейшем целесообразно сосредоточиться на исследовании характеристик институтов, которые обеспечивают их жизнеспособность и высокую социальную отдачу коллективного поведения.
Н.А. Коровникова
