CC BY
36
2017.02.013. РИНДИСБАХЕР Х.Дж. МАРКИЗ ДЕ ЛА ТАЙАД-ЭСПИНАСС, ОН ЖЕ ПРОФ. Д-Р ГУСТАВ ЙЕГЕР: ВДОХНОВИТЕЛЬ ЗЮСКИНДА.
RINDISBACHER H.J. Der Marquis de la Taillade-Espinasse alias Prof. Dr. Gustav Jaeger: eine Süskind'sche Inspiration // Deutsche Vierteljahrsschrift für Literaturwissenschaft und Geistesgeschichte. -Stuttgart: Metzler, 2016. - Jg. 90, H. 2. - S. 249-269.
Ключевые слова: немецкая литература; немецкий постмодернизм; Патрик Зюскинд; Густав Йегер; ольфакторное восприятие; обоняние; прототип.
Профессор германистики Помона-колледжа (Клермонт, США) Ханс Дж. Риндисбахер, автор книги «The smell of books» (1992), статей о Патрике Зюскинде, Вильгельме Раабе и др.1, сопоставляет роман П. Зюскинда «Парфюмер: История одного убийцы» (Das Parfum, 19B5) с трактатом «Открытие души» (Entdeckung der Seele, 1B7B) немецкого биолога и популяризатора науки Густава Йегера (1B32-1917), изложившего в нем оригинальные для конца XIX в. представления об обонянии и его исключительной роли в человеческой жизнедеятельности. Автор статьи показывает, что П. Зюскинду был известен названный труд, утверждает, что именно этот текст вдохновил писателя на создание его бестселлера и снабдил необходимыми базовыми знаниями в областях, связанных с ольфакторным восприятием и парфюмерией. Утверждается также, что образ маркиза де ля Тайад-Эспинасса в романе Зюскинда -увлекающегося ученого, в каком-то смысле превратившего главного героя из «животного» в «человека» и нацелившего на овладение «языком парфюмерии», - навеян фигурой самого Густава Йегера и представляет собой карикатурное изображение последнего.
Несмотря на то что главный персонаж переведенного на 45 иностранных языков и изданного тиражом более 20 млн экзем-
1 В том числе публиковавшихся в российских журналах: Риндисбахер Х.Дж. От запаха к слову: Моделирование значений в романе Патрика Зюскинда «Парфюмер» // НЛО. - М., 2000. - № 43. - Режим доступа: http://magazines.russ.ru/ пк>/2000/43/Ъаш.Ь1т1; Риндисбахер Х.Дж. От редактора раздела // НЛО. - М., 2012. -№ 26. - Режим доступа: http://www.n1obooks.ru/node/2973; Риндисбахер Х.Дж. Дыхание, одежда и сущность бытия // Там же. - Режим доступа: http://www.n1obooks. га^е/2975
пляров романа П. Зюскинда «Парфюмер» Жан-Батист Гренуй за прошедшие 30 лет досконально изучен с самых разных точек зрения, связь его с фигурой немецкого биолога и приверженца дарвинизма Г. Йегера никогда прежде не выявлялась, отмечает исследователь. Чудовищный монстр, франкенштейн обоняния, но также и гений, - таково обобщенное представление о Гренуе критиков и литературоведов из разных стран. Образ этот настолько ярок, что другие персонажи на его фоне совершенно теряются - на мгновение появившись в повествовании, они вскоре покидают его, чаще всего добровольно или принудительно расставшись с жизнью (мать Гренуя, вскоре после его рождения казненная на Гревской площади; канувший со всем имуществом в воды Сены парфюмер Бальди-ни; Грималь; череда юных девственниц, умерщвленных ради получения ароматических ингредиентов «идеального аромата»). Иными словами, персонаж появляется, выполняет предназначенную ему роль в судьбе Гренуя и исчезает - чаще всего в скором времени после расставания с героем распростившись с жизнью, которая отныне будто уже никому не нужна...
Одним из тех, кто остается в живых относительно продолжительное время после расставания с Гренуем, оказывается эксцентричный аристократ из Монпелье - маркиз де ла Тайад-Эспинасс, играющий по отношению к герою Зюскинда «демиургическую» роль: из «животного», каким тот спустился из горной пещеры после семилетнего пребывания, превращает его в «человека». Превращение это, как впоследствии догадывается Гренуй, осуществляется посредством «наделения маской»: модной одеждой, обувью, прической, манерами и запахом. Правда, против предложенного ему банального аромата фиалковой воды утонченный нос Гренуя протестует - но именно этот протест стимулирует его к дальнейшему образованию и развитию своего «парфюмерного дара». Таким образом, Тайад-Эспинасс делает из героя не просто человека, но человека целеустремленного: благодаря ему Гренуй осознает могущество «маски» и обнаруживает доступный именно ему механизм управления ею - язык запахов, парфюмерное искусство. В статье выявлены многочисленные параллели между образом маркиза и реальной фигурой ученого второй половины XIX в.
Реальный Густав Йегер родился в Земле Вюртемберг на юге Германии, в семье протестантского священника. Предполагалось,
что он будет изучать теологию, однако молодой человек отдал предпочтение естественным наукам, изучал медицину и хирургию в университете Тюбингена и, сдав в 1856 г. государственный экзамен по медицине, отправился в Вену, где, зарабатывая домашним учителем, трудился над диссертацией об особенностях строения скелета у птиц. С 1859 г., получив звание приват-доцента, преподавал в Вене сравнительную анатомию. Испытывая глубокий интерес к происхождению видов, природе видовой изменчивости и наследственности, Г. Йегер стал одним из первых почитателей теории Дарвина, опубликованной на немецком языке в 1860 г.
В 1866 г., будучи уже отцом четверых детей, Г. Йегер вернулся в Вюртемберг, преподавал в университете Хоэнхайма, Политехническом университете Штутгарта, занимался собственными научными исследованиями и «активно участвовал в научном дискурсе своего времени как естествоиспытатель, физиолог, зоолог и публицист» (с. 250). С 1881 г. издавал собственный естественнонаучный журнал «Ежемесячник проф. д-ра Густава Йегера: О том, как жить и сохранить здоровье», где пропагандировал свои идеи о здоровье, гигиене и об одежде - какой она должна быть, чтобы способствовать сохранению человеческого здоровья. Его преподавательская деятельность постепенно сходила на нет, зато новая сфера интересов занимала Йегера все сильнее - он уже разрабатывал собственные «здоровые» модели одежды (исключительно из шерсти животных), организовывал их производство и распространение совместно со Штутгартской текстильной фирмой. На этом поприще к нему пришел успех: «нормальная одежда Йегера» продавалась в Европе и США, а сам Г. Йегер стал весьма состоятельным человеком.
Но как бы ни были разнообразны его интересы, все они, подчеркивает Х.Дж. Риндисбахер, берут начало в загадке наследования. Дарвин прояснил многие аспекты природы биологического вида как целого, однако механизмы наследования, как и вообще внутриклеточные процессы на уровне индивидуальной особи долго еще оставались неясными, давая повод для многочисленных спекуляций. Будучи убежденным дарвинистом, Г. Йегер полагал, что внес существенный вклад в решение загадки наследования, поставив в центр биологических и отчасти бихевиористских представлений о человеке феномены ольфакторного восприятия. Он считал,
что ведущую роль во всех базовых жизненных проявлениях представителей биологических видов играет обоняние - от полового поведения до вкусовых предпочтений и вплоть до способности человеческого организма придерживаться здорового питания и поддерживать физическое здоровье. Такого рода идеи он излагал в разных работах, написанных в 1870-е годы.
В его междисциплинарном исследовании «Открытие души» (Entdeckung der Seele, 1878) идеи примата ольфакторного восприятия во всех сферах жизни собраны воедино и переосмыслены, с одной стороны, с точки зрения оптимизации и сохранения человеческого здоровья природными методами, а с другой - как фактор необходимого реформирования одежды. В основе учения Г. Йегера об одежде лежат представления о телесных запахах или, несколько шире, о функциональном воздействии на человека химических процессов обмена очень малыми количествами вещества. Каждому виду животных, включая человека, по Йегеру, свойствен особый характеристический запах, а мясу животных каждого вида - собственный, вполне различимый вкус. Таким образом, запах и вкус суть составные части «эссенции всего живого». Развивая эти идеи, Г. Йегер идет дальше и предполагает, что генетическая информация внутри вида также передается через запах - очень малыми количествами вещества. По Йегеру, «...морфогенетически действенны... лишь пахучие составляющие семени, aura seminalis» (цит. по: с. 259)1 и даже (совершенно в духе зюскиндовского Тайад-Эспинасса и его учения о fluidum letale и fluidum vitale) - «запах навоза, воздействуя на растения, стимулирует их рост» (цит. по: с. 259)2.
1 Ср.: «.С помощью имитации свойственной Дрюо aura seminalis, которую он (Гренуй - Е. С.) сумел воссоздать путем ароматизации жирного полотняного платка пастой из свежих утиных яиц и обжаренной пшеничной муки, он добивался хороших результатов, когда надо было в какой-то мере привлечь к себе внимание» (Зюскинд П. Парфюмер / Пер. с нем. Э. Венгеровой. - М.: Азбука, 2013. - С. 214.)
2 Ср.: «Его (Тайад-Эспинасса - Е. С.) тезис гласил, что жизнь может развиваться только на определенном удалении от земли, поскольку сама земля постоянно испускает некий газ разложения, так называемый fluidum letale, каковой подавляет витальные силы и рано или поздно полностью их парализует. Поэтому все существа стремятся путем роста удалиться от земли, т.е., как бы растут от нее прочь.» (там же, с. 165.)
Последний пример иллюстрирует тесную связь между маркизом из «Парфюмера» и реальным Г. Йегером. В точности, как у последнего, интересы маркиза интердисциплинарны: маркиз участвует не только в «динамичной национальной экономике» (с. 267), но и в воспитании подрастающего поколения, и даже - в «экспериментальном сельском хозяйстве», о чем свидетельствует его опыт по межвидовому взаимодействию (осеменение полей спермой быков с целью создания «молочно-дойного цветка»1). Как и его прототип, маркиз отчаянно полемизирует с научной общественностью своего времени. Его реальные эксперименты вызывают в обществе определенный интерес, что способствует формированию круга последователей, однако сам он, как и Г. Йегер, считает главным трудом своей жизни перегруженный теорией и сомнительный с научной точки зрения трактат - «большое сочинение о зависимостях между близостью к земле и витальностью»2.
Помимо многочисленных совпадений во взглядах связь между Г. Йегером и Тайад-Эспинассом подчеркивается выбором имени. Исследователи неоднократно отмечали, что П. Зюскинд использует в романе значащие имена: это относится и к самому Греную (Grenouille - фр. «лягушка», слово, в разных сочетаниях образующее в языке множество фразеологизмов с негативными коннотациями - от святоши до банки с пауками), и, например, к отцу его главной жертвы Лауры (L'aura - фр. «аура»), Антуану Риши (Antoine Richis), чей образ восходит к реальному парфюмеру из г. Граса Антуану Шири (Antoine Chiris, 1748-1831). Описанный подход превращает Тайад-Эспинасса (Taillade-Espinasse: taillade -фр. «разрез, насечка», + epinards (во фр. яз. омонимичное «espinasse») - «шпинат») в «резчика / рубщика шпината», тем самым давая отсылку к одному из самых странных трактатов Г. Йегера «Душа сельского хозяйства».
По Риндисбахеру, идейное содержание йегеровского «Открытия души» положено в основу представлений Гренуя о мироустройстве. Переклички с трактатом в романе «Парфюмер» многочисленны. Так, имея в виду запах, Гренуй, подобно Йегеру,
1 Зюскинд П. Парфюмер / Пер. с нем. Э. Венгеровой. - М.: Азбука, 2013. -
С. 165.
2 Там же. - С. 165.
говорит о «душе цветов»: «Эти благороднейшие из всех цветов (жасмин и тубероза. - Е. С.) не позволяли так просто вырвать у себя душу и ее приходилось прямо-таки выманивать хитростью»1. Убив щенка с целью отделить его запах, Гренуй отмечает, что ему «впервые удалось отобрать благоухающую душу у живого существа»2, вновь по-йегеровски отождествляя душу и аромат.
Помимо «идейного» пласта содержания из трактата в роман перешел и «технологический». Так, Зюскинд подробно описывает в романе многие технологические процедуры экстракции ароматов, фигурирующие у Г. Йегера: мацерацию, «горячий анфлераж»3, «холодный анфлераж»4, подчеркивает «мощную абсорбирующую силу жира»5. Вслед за Г. Йегером герой Зюскинда приходит к заключению, что страх, испытанный животным перед смертью, портит аромат («они... брыкались и боролись и выделяли непропорционально большое количество смертного пота, вызванного страхом, так что горячий жир портился от перенасыщения кислотами», мешая получить «чистый, не замутненный потом страха аромат»6).
«Запаху страха», оказывающему на аромат столь разрушительное воздействие, у Г. Йегера противостоит «запах радости», который, однако, известен гораздо хуже, поскольку «.менее раздражает обоняние, что вообще верно для приятных запахов и лежит в основе известного изречения: bene olet quod non olet7» (цит. по: с. 261). К таким запахам Г. Йегер причисляет также и «аромат девственницы», занимающий центральное место в мировосприятии Гренуя и играющий роль «некоего высшего принципа»8 в построе-
1 Зюскинд П. Парфюмер / Пер. с нем. Э. Венгеровой. - М.: Азбука, 2013. -
С. 210.
2 Там же. - С. 219.
3 Там же. - С. 202-212.
4 «По ночам он залезал в сараи к коровам, козам и поросятам, чтобы на несколько часов завернуть их в обмазанные жиром холсты или обмотать промасленными бинтами» (Там же. - С. 217.)
5 Там же. - С. 216.
6 Там же. - С. 218.
7 Хорошо пахнет то, что не пахнет (лат.).
8 Там же. - С. 238.
нии идеального аромата, пробуждающего непреодолимую любовь к тому, кто его излучает.
Иными словами, заключает Х.Дж. Риндисбахер, немецкий пропагандист здорового образа жизни и здоровой одежды, почти полностью забытый наукой ХХ в. Густав Йегер действительно служит Патрику Зюскинду прототипом для маркиза де ла Тайад-Эспинасса, а его ольфакторная реальность и представления о подобии души летучей ароматической субстанции ложатся в основу как идейного, так и «технологического» пластов содержания бестселлера «Парфюмер».
Е.В. Соколова
ЛИТЕРАТУРА И ДРУГИЕ ВИДЫ ИСКУССТВА
2017.02.014. КАК ЗАСТАВИТЬ ПОВЕРИТЬ: ВЫМЫШЛЕННЫЕ ИСТИНЫ В РЕПРЕЗЕНТАТИВНЫХ ИСКУССТВАХ. How to make believe: The fictional truths of the representational arts / Ed. by Bareis J. A., Nordrum L. - Berlin; Boston: De Gruyter, 2015. -VII, 362.
Ключевые слова: К. Уолтон; Г. Карри; игра make-believe; вымысел; воображение; фантазия; репрезентативные искусства; рецепция литературы; лирика; повествование; театральное представление.
В 1990 г. вышли две фундаментальные книги о воображении и фантазии в искусстве, в которых ключевым понятием стала идея целенаправленного притворства (make-believe), а природа вымысла объяснялась через аналогию с детскими ролевыми играми: «Мимесис как притворство: Об основаниях репрезентативных искусств» К. Уолтона1 и «Природа вымысла» Г. Карри2. Через четверть века после их публикации идея make-believe приобрела статус влиятельной теории, нашедшей применение в различных научных дисциплинах - от психологии до математики. Но наиболее сильное воздействие она оказала на современное литературоведение и ис-
1 Walton K. Mimesis as make-believe: On the foundations of representational arts. - Cambridge (Mass): Harvard univ. press, 1990.
2
Currie G. The nature of fiction. - Cambridge: Cambridge univ. press, 1990.
