CC BY
33
2017.02.010. ТЕЗДЖЮР Г.М. НАСИЛИЕ И НАЦИОНАЛИСТИЧЕСКАЯ МОБИЛИЗАЦИЯ: ВОЗНИКНОВЕНИЕ КУРДСКОГО СОПРОТИВЛЕНИЯ В ТУРЦИИ.
TEZCÜR G.M. Violence and nationalist mobilization: the onset of the kurdish insurgency in Turkey // Nationalities papers. - N.Y., 2015. -Vol. 43, N 2. - P. 248-266.
Ключевые слова: Турция; курды; национализм; Рабочая партия Курдистана; РПК.
Когда в 1978 г. Абдулла Оджалан и его сторонники основали Рабочую партию Курдистана (РПК), в Турции уже действовало больше десяти курдских националистических организаций. Они издавали журналы и газеты, создавали молодежные ассоциации, активно работали в профсоюзах, поддерживали собственных кандидатов на муниципальных и парламентских выборах и даже планировали инициировать вооруженную борьбу. Однако РПК еще до военного переворота 1980 г. сумела отодвинуть на второй план все эти хорошо организованные структуры и к 1984 г. стать лидером курдского национализма.
В своей статье Г.М. Тезджюр (Университет Лойолы, Чикаго, США) объясняет, каким образом РПК удалось завоевать, а затем с конца 1970-х годов по 1990-е годы сохранять лидерские позиции в курдском национальном движении, а также рассуждает о том, какую роль в этом движении играет насилие.
Главной причиной радикализации курдского национализма, по мнению автора, является отрицание в течение долгих лет турецким государством самого факта существования курдов в качестве самостоятельной этнической группы. Не менее важным представляется и то обстоятельство, что районы компактного проживания курдов всегда представляли и до сих пор представляют собой наиболее отсталую в экономическом, социальном, бытовом и культурном отношении часть страны.
Ранний период становления Турецкой Республики был отмечен несколькими крупными восстаниями курдов, однако после их подавления руководство страны долгие годы не сталкивалось с проявлениями курдского национализма. Возрождение последнего приходится на 1960-е годы, когда представители молодого поколения курдов стали принимать активное участие в деятельности наи-
более заметных организаций левого толка, таких как образованная в 1961 г. Рабочая партия Турции (Türkiye i§fi partisi - TIP) и Федерация дискуссионных клубов (Fikir Külüpleri Federasyonu - FKF). Основу для развития появившихся в 1970-е годы собственно курдских националистических организаций заложила отколовшаяся от FKF в 1969 г. и объединявшая, главным образом, студентов-курдов организация под названием Культурные очаги революционного Востока (Devrimci Dogu Kültür Ocaklari - DDKO).
Курдские активисты не избежали влияния и характерной для начала 1970-х годов милитаризации левого движения. Особенно в этом плане выделяются три боевые группы, в деятельности которых принимала участие курдская молодежь. Это THKO (Türkiye Halk Kurtulu§ Ordusu - Армия освобождения турецкого народа), стоявшая на позициях «фокизма» - одной из теорий ведения партизанской войны. Это также TCKP-C (Türkiye Halk Kurtulu§ Partisi -Cephesi - Фронт Партии освобождения турецкого народа), руководствовавшаяся идеями городской партизанской войны Ж. К. Мари-гелла и Д. Браво. Наконец, это маоистская TKP-ML/TIKKO (Türkiye Kommünist Partisi-Marksist-Leninist / Türkiye I§fi Köylü Kurtulu§ Ordusu - Турецкая марксистско-ленинская коммунистическая партия / Турецкая армия освобождения рабочих и крестьян)1. Помимо этого, явный демонстрационный эффект на курдскую интеллигенцию Турции оказало возникновение в Ираке движения сопротивления под руководством Мустафы Барзани.
Первой в Турции современной курдской политической партией была подпольная TKDP (Türkiye Kürdistan Demokrat Partisi -Демократическая партия Турецкого Курдистана), основанная в 1965 г. и расколовшаяся в 1968 г. на TKDP и T-KDP. До начала 1970-х годов националистические взгляды курдской интеллигенции формировались под влиянием марксизма. В этой среде была популярна идея двух этапов революции. Первый, совершенный под знаменем национализма, должен был привести к освобождению Курдистана, который Турция, Ирак, Иран и Сирия превратили в колонию. Вторым этапом должна была стать социалистическая революция, призванная покончить с властью феодалов и капиталистов.
1 «Хотя все три организации к 1972 г. были обезглавлены силами безопасности, РПК десять лет спустя успешно имитировала стратегию мобилизации сельского населения TCKP-C» (с. 252).
Поскольку турецкие левые в массе своей не поддерживали идею самоопределения курдов, последние стали создавать автономные организации, которые в своей деятельности прибегали к разнообразным методам борьбы. Это и участие в выборных кампаниях, профсоюзах и ассоциациях, и организация демонстраций, и создание собственных печатных органов (пример - двуязычный ежемесячник Rizgari, в которм до середины 1970-х годов велись дебаты по курдскому вопросу). Вся эта деятельность отнюдь не означала отказа от акций насильственного характера, так как сама по себе идея независимости Курдистана была неразрывно связана с вооруженной борьбой.
Определенным влиянием в курдской среде пользовалась основанная в 1975 г. ТК8Р (ТйгЫуе Кйг&81аш 8о8уа^ Раг^ - Социалистическая партия турецкого Курдистана). У этой партии не было боевого крыла, но она тоже издавала собственный журнал и нашла многочисленных сторонников среди лиц свободных профессий, учащейся молодежи и рабочих. Кандидаты, выдвинутые ТК8Р, побеждали на муниципальных выборах (в Диярбакыре в 1977 г. и в Агры в 1979 г.) и активно сотрудничали в профсоюзах.
ТКЭР и ТК8Р были партиями, получившими известность в городах, и вербовавшими себе сторонников из числа городских жителей. Ни той, ни другой не удалось укорениться в сельских районах, где в то время проживала основная масса курдского населения. Единственной (помимо РПК) организацией, имевшей поддержку в курдской глубинке и обладавшей сильным боевым крылом, была КИК (Кйг&81аи И1ша1 Киг1;и1и§9и1ап - Борцы за национальное освобождение Курдистана). Эта организация была особенно популярна в приграничных провинциях (Мардын и Ширнак), жители которых имели тесные связи с движением Барзани. Именно КИК могла бы составить конкуренцию РПК, так как социальная база у этих двух организаций была фактически одна и та же. Однако после государственного переворота 1980 г. КИК прекратила существование.
В атмосфере относительной политической свободы, характерной для второй половины 1970-х годов, курдские националистические организации достигли идеологической и стратегической зрелости и стали активными участниками происходивших в Турции внутриполитических процессов. Однако важным отличитель-
ным признаком этого периода развития курдского националистического движения было отсутствие в нем консенсуса по таким вопросам, как целесообразность вооруженной борьбы, вид такой борьбы и время начала боевых действий. Последовательным сторонником вооруженного насилия была только РПК, и эту ее позицию лидеры других националистических организаций, цитируя Ленина, объясняли «детской болезнью левизны».
Возглавлявший РПК Абдулла Оджалан, со своей стороны, был убежден, что неизбежность насилия вытекает из самой природы турецкого государства. Он не только настойчиво указывал на наличие революционной ситуации в турецком Курдистане, но и активно работал над созданием условий для революционного пробуждения сельских районов, тем более что к этому имелись объективные причины. Как последователь Фанона, Абдулла Оджалан настойчиво продвигал идею о том, что «революционное насилие» должно не только освободить Курдистан от ига «империалистов и феодалов», но и сделать свободной «порабощенную душу» курда.
Юго-Восток Турции представлял собой наиболее отсталую часть страны с самым низким уровнем грамотности, почти полным отсутствием доступа к медицинской помощи. Лишь небольшое количество сел было электрифицировано. Если в среднем по стране к началу 1980-х годов число безземельных крестьян составляло 28,7%, то в курдских провинциях (Шиирт, Мардын, Урфа, Диярба-кыр) этот показатель приближался к 45%. В районах с наиболее плодородными почвами львиная доля угодий контролировалась небольшим количеством семей. Совокупный размер крупных землевладений в (более 247 акров1) в Турции приближался к 1,3 млн акров, из которых 589 тыс. акров (около 47%) приходились на долю двух курдских провинций - Диярбакыр и Урфа (с. 254-255). Начавшиеся в деревне в 1950-х годах процессы коммерциализации и механизации способствовали превращению бывших издольщиков в сельский и городской пролетариат и одновременно в потенциальные кадры для РПК.
Взяв курс на насилие, РПК в конце 1970-х годов следовала нескольким стратегическим направлениям. Одно из этих направле-
1 Автор статьи приводит данные в акрах. Если 1 акр примерно равен 0,404 га, то размер крупного владения, таким образом, составлял без малого 100 га. - Прим. реф.
ний - организация террора против крупных землевладельцев, относившихся одновременно к наиболее влиятельным курдским кланам1. Лросы!аг, т.е. «люди Апо» (соратники Абдуллы Оджалана в РПК называли его сокращенным именем - Апо), были убеждены, что, выступая в роли мстителей за обездоленных, они быстро смогут завоевать авторитет и популярность среди курдского сельского населения.
Не менее важным стратегическим направлением стала безжалостная борьба с другими, ранее созданными курдскими организациями. Будучи «опоздавшей», РПК прибегает к насилию, чтобы избавляться от конкурентов. В результате ей потребовалось два года на то, чтобы превратиться в ведущую организацию курдского национализма в масштабах Турции2.
Анализируя опубликованные РПК биографические данные ее активистов, погибших в период до переворота 1980 г., автор приходит к выводу, что костяк организации составляли молодые люди (моложе 24 лет). Большинство из них были выходцами из бедных семей, но со средним или даже университетским уровнем образования. Некоторые в прошлом сотрудничали с курдскими националистическими или «левыми» структурами.
Автор выделяет четыре основных механизма, с помощью которых РПК привлекала сторонников и пополняла свои боевые отряды. В качестве первого механизма использовался принцип верности взятым на себя обязательствам. Это находило понимание у простых людей и импонировало им. Многие курдские организации осуждали вопиющее социальное и материальное неравенство и самоуправство крупных землевладельцев, но лишь РПК не ограничи-
1 Впервые РПК заявила о себе в июле 1979 г. громким покушением на местного лендлорда Мехмета Джеляля Буджака, бывшего к тому же депутатом парламента. «Дерзость атаки была беспрецедентной и породила в округе Сиврек провинции Урфа порочный круг насилия, в который были вовлечены члены клана Буджак и кадры из РПК» (с. 254).
2 Один из жителей Батмана, активист националистического движения, так охарактеризовал ситуацию: «Сторонники Апо появились в 1977-1978 гг. Они боролись здесь против всех других организаций. По мере того как они укреплялись, другие группы маргинализовались и через несколько лет исчезли совсем» (с. 256).
валась критикой и оказывала реальное сопротивление сложившейся системе отношений1.
Вторым механизмом была месть. Согласно племенным традициям, смерть родича от руки представителя другого племени порождала порочный круг убийств, прервать который было способно лишь вмешательство влиятельной третьей силы. Используя местные обычаи кровной мести, РПК рекрутировала в свои отряды кровных врагов семьи, обладавшей наибольшим влиянием в конкретном районе. Постоянно вмешиваясь в ход различных локальных противостояний, РПК обеспечивала постоянный приток боевиков из числа родственников своих погибших бойцов.
Важную роль играл также механизм социальной мобильности. Причастность к РПК открывала перед сельскими жителями самых глухих районов возможность повысить свою общественную значимость. Молодые неграмотные, но физически сильные пастухи с навыком владения оружием и знанием местности вырастали в РПК до положения командиров, наделенных реальной властью.
Наконец, важным механизмом завоевания популярности и пополнения рядов была эмансипация женщин. РПК оказалась самой «модернистской» курдской организацией, бросившей вызов традиционному обществу. Призыв к мобилизации девушек в отряды РПК разрушал патриархальную социальную структуру и менял принципы отношений между полами. Демонстрационый эффект от посещения курдских деревень женщинами-бойцами из РПК, обладавшими чувством собственного достоинства и особой аурой собственной значимости, был чрезвычайно силен.
Переворот 1980 г. способствовал укреплению позиций РПК. Разгром организаций, придерживавшихся ненасильственных методов, и жестокие репрессии в отношении политических активистов, восстановили против государства огромное большинство простых курдов, осознавших тщетность надежд на электоральную демократию и легальную политическую деятельность. В сознании людей крепла убежденность в том, что есть только одна организация, спо-
1 В личной беседе с автором один из жителей Диярбакыра, свидетель событий того времени, выразил общее мнение, когда сказал: «Было много организаций. Ароси1аг (сторонники Апо) были очень скромными и делали то, что обещали. Они ценили народ. Они научили меня, что значит быть курдом» (с. 257).
собная ответить на насилие со стороны государства «революционным насилием», это - РПК.
В большей мере, чем другие курдские группировки, РПК сумела обратить в свою пользу гонения, которым подверглась. Бойцы РПК устраивали в тюрьмах массовые бунты и голодовки, и даже сознательно шли на гибель во время подавления бунтов. Это было частью тщательно продуманной стратегии, призванной работать на укрепление имиджа, и как следствие, на увеличение численности сторонников РПК.
В то время как прочие курдские организации страдали от фрагментированности и раскола, Оджалан еще до переворота озаботился сплочением рядов посредством уничтожения внутренней оппозиции, колеблющихся и потенциальных предателей. Он также предусмотрел возможную потребность в опорных пунктах за границей, и первые базы РПК были созданы в Сирии и Ливане. Успеху партизанской войны, развернутой после переворота 1980 г., способствовала тыловая поддержка, которую РПК получала извне: из Сирии, от бойцов палестинского сопротивления, а также от лидера иракских курдов Масуда Барзани. Весьма значимой оказалась и финансовая помощь, поступавшая от курдов, живущих в Европе.
Для совершения первых акций были выбраны горные районы на границе с Ираком. Эта зона исторически считалась наиболее удачным пространством для сопротивления превосходящим силам государства. Эффективной тактикой, с точки зрения привлечения на свою сторону местного населения, стало «избирательное насилие». В отличие от возбуждавших ненависть курдов широкомасштабных операций турецкой армии, в ходе которых уничтожались целые населенные пункты, объектами нападений РПК становились представители сил безопасности, коллаборационисты (из местной администрации) и несогласные. Постепенно все большее число местных жителей вставало на сторону партизан1, а государство утрачивало контроль над сельскими районами и частично над городами. РПК сумела использовать Войну в Персидском заливе 1991 г. для расширения своих лагерей на севере Ирака, оснащения бойцов современным оружием и существенного пополнения своих отря-
1 «В марте 1990 г. массовые выступления охватили приграничные города Нусайбин, Джизре, Кызылтепе, Идиль и Силопи. Преимущественно в них участвовали крестьяне, чьи деревни были сожжены силами безопасности» (с. 259).
дов. Успеху РПК также способствовала тактика «строгой пространственной корреляции» (с. 260). Суть ее заключалась в том, что РПК в период развертывания военных действий в определенном районе привлекала в свои ряды местных жителей, но использовала их только до окончания активной фазы. Тщательно продуманная тактика, способность ориентироваться в горной местности, мобильность отрядов, поддержка местного курдского населения -все это позволило РПК более тридцати лет эффективно вести вооруженную борьбу с турецким государством.
Однако, добившись явных успехов в деле сплочения турецких курдов вокруг идеи этнического национализма, РПК не преуспела в такой же степени в деле осуществления политических целей. За время, прошедшее с конца 1970-х годов, когда она возглавила националистическое движение, социально-экономические и политические условия в Турции коренным образом изменились. Большинство курдов сейчас живут в городах. Крупные землевладельцы и главы племен утратили былое влияние. На фоне общего усиления турецкого государства многие политики больше не рассматривают решение курдского вопроса военными средствами как единственную возможность. К тому же продолжение вооруженного противостояния все более негативно оценивается не только турецким обществом, но и большинством мирового сообщества.
РПК пока продолжает оставаться лидером курдского националистического движения, и все остальные партии и общественные организации занимают по отношению к ней подчиненное положение. Турецкое руководство, со своей стороны, осознает степень популярности РПК, свидетельством чему стали переговоры с лидерами партии, проходившие с 2008 г. по 2013 г. и завершившиеся заключением перемирия. Однако вопрос о способности РПК эволюционировать и осознать, что вооруженная борьба не является единственной основой националистической мобилизации, все еще остается открытым.
Н.Б. Шувалова
