CC BY
24
2007.02.033. ВЛИЯНИЕ КУРДСКОГО ВОПРОСА В ИРАКЕ НА СОВРЕМЕННУЮ ТУРЦИЮ.
1. Fears of Kurdish revival // Economist. - L., 2004. - Vol. 371, N8376.-P. 25.
2. The real challenge to secular Turkey // Ibid. - 2006. - Vol. 380, N 8493.- P. 25-26.
3. The riddle of self-determination /// Ibid. -P. 12-13.
4. Don't you dare // Ibid. - 2006. - Vol. 381, N 8503. - P. 15.
5. A Kurd on the rise // Ibid. - 2004. -Vol. 372, N 8391. - P. 28-29.
Курды, численность которых более 25 млн. человек, признаются самой многочисленной нацией, не имеющей государства. Начиная с раздела Османской империи, после Первой мировой войны они были поделены между четырьмя странами: Ираком, Турцией, Сирией и Ираном. Великобритания и Франция закрепили обещание создания курдского государства в 1920 г. в Севрском мирном договоре. Однако о стремлениях курдов забыли тремя годами позже. Это вызвало огромное возмущение курдского народа и дало стимул восстаниям, прокатившимся по всему Курдистану в 20-30-х годах XX в. Все эти восстания потерпели поражение.
Роль курдского вопроса особенно возросла со второй половины 50-х годов, когда на почве обострения арабоизраильского конфликта резко активизировался арабский национализм - насе-ризм и особенно баасизм. Приход баасистов к власти в Ираке и Сирии вызвал резкое сопротивление курдского меньшинства в этих странах, главным образом, в Ираке. Там вспыхнуло самое продолжительное в прошлом столетии курдское восстание (с 1961 по 1975 г.) под руководством выдающегося курдского лидера Муста-фы Барзани. Оно было подавлено, но курдское противостояние в стране, несмотря на репрессии со стороны террористического режима Саддама Хусейна, продолжалось. В конце концов иракские курды воспользовались поражением режима С. Хусейна в кувейтской авантюре в результате операции «Буря в пустыне», санкционированной ООН и осуществленной, главным образом, вооруженными силами США и в 1992 г. добились фактической политической и экономической автономии большей части Иракского Курдистана. Это была историческая победа курдского национально-освободительного движения, важнейший этап в многовековой борьбе курдского народа за свободу и независимость. Новая конституция, признающая курдское правительство и курдский язык, была своеобразной наградой за помощь коалиционным силам в свержении режима С. Хусейна в 2003 г.
Только в Южном Курдистане была создана организованная и дееспособная политическая структура в лице двух союзных правящих партий - Курдистанской демократической партии (КДП), руководимой Масудом Барзани, Патриотическим союзом Курдистана (ПСК), возглавляемой Джалалом Талабани. Война в середине 90-х раздробила регион на два однопартийных государства -северо-запад от Арби-ла, управляемый КДП, юго-восток от Сулеймании - ПСК.
В мае 2006 г. проект объединенной администрации был одобрен 105 членами парламента в Арбиле. Кабинет правительства состоит из 32 членов, формируемых, в основном, из представителей обеих партий. Барзани и Талабани управляют большей частью северного Ирака. Барзани выразил надежду, что объединенная курдская администрация помогла бы центральному правительству в
Багдаде осознать политическую стабильность, безопасность и, что самое главное, единство. Единство предоставит курдам больше влияния, так как они стремятся к расширению автономии как к лучшей возможности продления границ их региона, чтобы включить оспариваемый город Киркук. Некоторые политики шииты уже потребовали для юга такие же широкие полномочия, какие курды имеют на севере, в том числе и независимый парламент, министерства и армию.
Некоторые курды, особенно те, кто мигрировал в Турцию, были ассимилированы. Многие все еще мечтают об объединении их разбитого на куски населения в независимом Курдистане.
Соседние страны с большим курдским населением опасаются, что пример Ирака будет поощрять сепаратистские тенденции. Турция с самым большим курдским населением в регионе боится создания независимого Курдистана и придерживается наиболее жесткой позиции в этом вопросе.
Однако желая вступить в ЕС, Турция стала относиться к своим курдам лучше, хотя она еще далека от предоставления им тех прав, которые получают национальные меньшинства в Западной Европе. Однако специалисты в области прав человека заявляют, что усовершенствованный закон об антитерроре свернул многие гражданские свободы. Например, подозреваемые больше не имеют права на адвоката в течение первых 24 часов их заключения (2, с. 25).
Тем временем зажатые между насилием Рабочей партии Курдистана (РПК), официально распущенной в 1999 г., и турецким национализмом, все большее число турецких курдов обращаются к радикальным формам ислама. Политический ислам стал главной опасностью на юго-востоке Турции.
В мечетях Диярбакыра в одночасье возникли социальные клубы. Около 60 новых происламски настроенных групп сформировано за последние годы, они предлагают обучение, денежную помощь и «моральное руководство» бедным. Хотя такие группы отрицают насилие, их члены утверждают, что около 500 местных молодых людей было отправлено в Ливан в прошлом месяце, чтобы «помочь» их мусульманским братьям. Набор на летние курсы по изучению Корана удвоился в этом году, достигнув 20 тыс. человек. Губернатор Диярбакыра, Ала Эфкан, заявил, что «глобальный джихадизм производит большой эффект в консервативных курдских провинциях Турции, которые граничат с Ираном, Ираком и Сирией. Радикальный ислам может сформулировать угрозу, только если "определенные силы" решат это сделать» (2, с. 26). Он ссылался на членов сил безопасности, которые тайно вооружали боевиков движения «Курдский Хизбаллах», поскольку последнее боролось с РПК. После ареста лидера РПК А. Оджалана силы безопасности совершили набег на ячейки Хизбуллах по всей стране и убили лидеров этого движения.
Хотя недавние столкновения между РПК и турецкой армией были менее значительными, чем в 1980-х и 1990-х годах, они происходят в другой обстановке - иракский Курдистан теперь де-факто независим и намного сильнее, чем раньше. США назначила высокопоставленного генерала для усиления борьбы с террористической угрозой РПК. Иракское правительство, в свою очередь, сообщает, что оно закрыло офисы сторонников РПК в Багдаде и столице иракского Курдистана Арбиле.
Однако американские и другие западные дипломаты обеспокоены, что согласованная военная акция против баз РПК на территории Ирака может вызвать отчуждение со стороны иракских курдов. Многие иракские курды говорят, что Турция должна предложить амнистию с целью побудить РПК прекратить вооруженную борьбу и стать участником мирного политического процесса.
Лидеры РПК говорят, что их целью не является отправка боевиков из Ирака в Турцию. Более того, они утверждают, что они сменили свои требования о создании Великого Курдистана, объединяющего курдов Турции, Ирана, Ирака и Сирии в единое государство, на новый пакет целей: федерализм, демократию западного типа и соблюдение прав женщин. Они осудили взрывы бомб, произошедшие в Турции, дистанцируя себя от «Соколов свободы Курдистана», более известных под турецкой аббревиатурой ТАК. «Соколы свободы Курдистана», рассматриваемые как ветвь РПК, без промедления взяла на себя ответственность за взрывы в Мармарисе, Анталии и Стамбуле. Турецкие политические лидеры, озабоченные тем, что взрывы скажутся на имидже страны, финансовом рейтинге и туристическом бизнесе, практически не комментировали эти события. Курс турецкой лиры остался фиксированным, почти не было получено сообщений об отмене туристических путевок.
Министр иностранных дел Турции А. Гюль заявил в связи с сепаратистскими террористическими действиями курдов, что «если они продолжат свою кампанию по дальнейшему самоопределению, то это может привести к катастрофическим последствиям» (5, с. 28). Гюль потребовал от курдов не стремиться к созданию независимого курдского государства, оставить замыслы по поводу нефтеносного города Киркука и прекратить защищать партизан из турецкой Рабочей партии Курдистана. «Вы на грани совершения
исторической ошибки», - заявил он. По его словам, соседи Ирака не будут стоять в стороне и наблюдать, как их страну разделяют. Он предупредил курдских лидеров Ирака Джаляля Талабани и Масуда Барзани не рассчитывать на присутствие США в регионе. «Они не должны забывать, что Турция останется здесь навсегда» (там же).
Один из советников М. Барзани сказал, что курдские лидеры Ирака стремились предпринять встречные шаги, чтобы смягчить отношения между Турцией и правительством Барзани и Талабани. Политическое улучшение может быть медленным, но экономические связи между Турцией и иракским Курдистаном развиваются. «Отели в главных городах Арбила, Дохука и Сулимании заполнены турецкими бизнесменами. Турки также инвестируют в возрождающуюся нефтеиндустрию Курдистана» (4, с. 15).
Представитель РПК заявил, что выступление Гюля не отражает реальности. Он сказал, что «если потребуется, большинство курдов Ирака предпочтут вести свои дела в независимом государстве» (там же). Но курдские лидеры отчетливо осознают нереалистичность этой цели и пытаются реформировать Ирак в федеративное государство.
Курды хотят снова вернуться в Киркук, чтобы приостановить арабизацию города, возникшую в результате частых этнических чисток Саддама. Достигнув большинства, курдские лидеры хотят, чтобы население Киркука проголосовало за присоединение к курдскому федеральному региону. По Конституции Ирака голосование должно состояться в конце 2007 г. Но Турция противостоит этому процессу, боясь, что контроль над нефтью Киркука даст курдам экономическую платформу для независимости.
Иракский пример заставил всех курдов как минимум задуматься о будущем. Но в обозримом будущем автономия, а не независимость, - безусловно, самая благоразумная цель.
Н.И. Черниченкина
