CC BY
32
считали это для себя выгодным. Активное участие армии во внутренней политике, все чаще приводившее к открытым гражданским войнам, отвлекало ее от решения оборонительных задач, с которыми полностью справиться армия была уже не в состоянии (с. 437-438).
А.Е. Медовичев
СРЕДНИЕ ВЕКА И РАННЕЕ НОВОЕ ВРЕМЯ
2016.01.008. ГАЗАЛЬ А. СВЯЩЕННОЕ ПИСАНИЕ И КОРОЛЕВСКАЯ СУПРИМАТИЯ В ТЮДОРОВСКОЙ АНГЛИИ. GAZAL A. Scripture and royal supremacy in Tudor England. - N.Y., Ontario: Edwin Mellen Press, 2014. - 565 p.
Ключевые слова: тюдоровская Англия; королевская супри-матия; Генрих VIII, Эдуард VI, Елизавета I.
В книге Андре Газаля, профессора истории церкви в Евангелическом Теологическом колледже Иллинойса (США), рассматриваются различные попытки богословского обоснования концепции королевской суприматии1 в Англии в период 1534-1603 гг. Основной тезис исследователя состоит в том, что, несмотря на наличие сиюминутных политических задач и прагматических целей, учение о королевской суприматии воспринималось и обосновывалось современниками в первую очередь как богословская доктрина, следующая непосредственно из Священного Писания, что соответствовало провозглашенному реформаторами принципу sola Scriptura («только Писание»). Хотя основное внимание в книге уделяется богословскому аспекту полемики вокруг концепции суприматии, автор уделяет существенное внимание политическим событиям периода, в который происходили эти дискуссии.
Монография состоит из девяти глав. Первая глава носит вводный характер и содержит краткий очерк проблем, которые ставит перед собой автор, а также обсуждение историографии.
Глава вторая («Библейская теология королевской суприматии: Генрих VIII как король Давид») посвящена анализу истории поисков богословского обоснования королевской суприматии в
1 Королевская суприматия - верховная власть короля над церковью. -Прим. реф.
правление Генриха VIII. А. Газаль подчеркивает, что на политику короля оказывали влияние различные факторы и мотивы, в том числе желание расторгнуть брак с Екатериной Арагонской и необходимость решить проблему престолонаследия. Тщеславие, жадность, политический расчет и гордыня сыграли свою роль в произошедших событиях, но, по мнению автора, общий духовный и идеологический климат, в котором обсуждался вопрос о суприма-тии, определялся богословскими штудиями реформаторов, в первую очередь, Эдварда Фокса (1496-1538) и Томаса Гардинера (1497-1555). Генрих, как указывает А. Газаль, отнюдь не пытался занять место папы Римского. Он видел себя избранником, «помазанником» Бога, подобным царю Давиду. Соответственно, идея королевской суприматии обосновывалась примерами из ветхозаветной истории, подкреплявшимися, при необходимости, дидактическими пассажами из Пятикнижия, пророческих книг и апостольских посланий.
После смерти Генриха трон и роль главы церкви наследовал его девятилетний сын Эдуард VI и в этот период реформация в Англии приобретает более радикальный характер. Изменения отражаются, как демонстрирует А. Газаль в третьей главе («Теология королевской суприматии от Эдуарда VI до Елизаветы I»), и в некоторых новых аспектах концепции королевской суприматии. Очень показательной в этом плане представляется речь архиепископа Томаса Кранмера (1489-1555) во время коронационной церемонии. Кранмер в своем обращении подчеркнул, что коронация сама по себе не означает передачу титула, она совершается уже после божественного избрания. Также в этой речи Эдуард был провозглашен «новым Иосией», который проведет обновление английской церкви «по образу, данному нам в Священном Писании». Если в предшествующий период основными элементами в богословском дискурсе, касающемся королевской суприматии, были истории царей-мудрецов Давида и Соломона, то в правление Эдуарда, стараниями Томаса Кранмера и Хью Латимера (1487-1555) их место заняли образы царей-реформаторов - Иосафата, Иезекии и Иосии. В соответствии с новой концепцией первоочередной задачей короля как главы церкви была борьба с идолопоклонством и восстановление истинной религии, что на языке радикальных реформаторов
означало окончательное искоренение католических практик и догматов в английской церкви.
Мария Тюдор (1553-1558) использовала право королевской суприматии для того, чтобы расправиться с тремя радикальными епископами - Кранмером, Латимером и Ридли и подготовить возврат Англии к католицизму, после чего отвергла эту доктрину и отказалась от своих прав главы церкви. Это заставило реформаторов-изгнанников Джона Нокса (1510-1572) и Кристофера Гудмана (1520-1603), указывает А. Газаль, подвергнуть критике концепцию королевской суприматии в целом и вернуться к более традиционному новозаветному пониманию роли светской власти.
В четвертой главе («Доктрина о "непогрешимости Писания" Джона Джуэла») А. Газаль переходит к основной теме своего исследования - развитию и трансформации богословского обоснования королевской суприматии в правление Елизаветы I (1558-1603). Характеризуя историческую и религиозную ситуацию в Англии в этот период, А. Газаль утверждает, что хотя Елизавета изменила титул с «главы» на «руководительницу» церкви, в понимании и использовании королевской суприматии она полностью следовала примеру своего отца Генриха VIII. Так же как и Генрих, она понимала важность библейского дискурса для обоснования ее власти и пользовалась им. В начале правления она своей рукой внесла изменения в «Книгу гомилий» - именно такое активное вмешательство подобало поставленной свыше «руководительнице» церкви.
Если «прообразом» Эдуарда VI в череде ветхозаветных царей, служивших моделью для тюдоровской династии, был объявлен царь-реформатор Иосия, то Елизавете отводилось место Иезе-кии, вступившего на трон после нечестивого предшественника. Сэр Николас Бэкон, лорд-хранитель печати, говорил, обращаясь к первому собранному Елизаветой парламенту в январе 1559 г.: «Я утверждаю, что наша царственная Повелительница и Госпожа имеет не меньшее желание сделать то, что будет справедливым и достойным в глазах Бога, чем добрый царь Иезекия, когда он хотел исправить то, что было ошибочным в его время, и не меньшее мужество, чем благородная царица Эстер, когда она сокрушила могущественных врагов божиих избранников» (цит. по: с. 127).
В следующей, пятой главе («Библейские основания королевской суприматии в трактовке Джона Джуэла») А. Газаль продолжа-
ет детальный анализ воззрений Джона Джуэла, епископа Солсбери, которого он называет «первым апологетом елизаветинского цер-ковно-государственного устройства» (с. 141). «Апология английской церкви» Джуэла была написана на латыни, но жена Николаса Бэкона леди Энн Бэкон перевела ее на английский, и эта книга, как указывает А. Газаль, стала основополагающей для «елизаветинской» церкви. По мнению исследователя, в основе предложенной Джуэлом богословской трактовки королевской суприматии лежат два основных принципа: максимально буквальное прочтение Священного Писания и идея о том, что это прочтение заключает в себе непреложную истину, которую А. Газаль называет идеей «непогрешимости Библии»1. Доказывая, что идея королевской суприма-тии следует непосредственно из Священного Писания, Джуэл апеллирует в первую очередь к ветхозаветной истории и ссылается на деяния Иисуса Навина, Давида, Соломона, Иосафата, Иезекии, Иосии, Иегу в подтверждение того, что они обладали данным свыше правом суверенной власти над церковью. От этих примеров Джуэл переходит сразу к христианским императорам, пропуская весь новозаветный период, но утверждая, что преемственность Ветхого и Нового заветов подразумевает, в качестве одной из составляющих, сохранение власти монарха над церковью.
Подобное понимание «преемственности между Ветхим и Новым Заветами», как демонстрирует А. Газаль в шестой главе («Католическая критика доктрины королевской суприматии Джона Джуэла»), стало главным объектом критики эмигрантов-католиков, бежавших на континент, Томаса Хардинга (1516-1572) и Томаса Дормана (ум. 1577) в их полемике с Джуэлом. Они утверждали, что после прихода Христа состояние человечества изменилось, и потому невозможно следовать примерам из истории древнего Израиля в современном христианском мире. Они ссылались также на то, что в Новом Завете среди служителей церкви нет ни одного правителя, а также утверждали (в некотором противоречии с предыдущими своими утверждениями), что цари Израиля подчинялись священникам.
1 А. Газаль использует здесь англ. слово infallibility (букв. «безошибочность»), фигурирующее в англоязычном названии католического догмата о безошибочности суждений папы, который в нашей традиции называется (не вполне верно) «догматом о непогрешимости папы». Референту показалось важным сохранить авторскую игру слов. - Прим. реф.
Ответная аргументация сторонников Джуэла Александра Новела (1507-1602) и Роберта Хорна (ум. 1579), которую А. Газаль рассматривает в седьмой главе («Ответ сторонников Джуэла католикам»), включала несколько положений. Во-первых, они утверждали, что нигде в Новом Завете не содержится эксплицитного отрицания царской власти над церковью, установленной в Ветхом Завете. Во-вторых, по их мнению, осуществление церковной власти христианскими правителями, начиная с Константина, являлось исполнением пророчества из Книги пророка Исайи (глава 49). В-третьих, они указывали на активное использование Отцами церкви (особенно, в полемике блаженного Августина с донатиста-ми) эпизодов ветхозаветного повествования, в том числе тех, в которых говорится о суверенной власти царей над церковью.
Фактически та же аргументация, как показывает А. Газаль в восьмой главе («Конформисты против пресвитериан: королевская суприматия как тема для национального диспута»), была использована и в полемике апологетов королевской суприматии с пресвитерианами, которые, апеллируя к Новому Завету, отводили монарху лишь пассивную роль в церковных делах, отдавая право решающего голоса старейшинам каждой конгрегации.
В последней, девятой главе («Новая концепция Ричарда Ху-кера») А. Газаль обращается к произведениям Ричарда Хукера (1554-1600), который, по его словам, «очистил концепцию королевской суприматии от богословских интерпретаций, чтобы более успешно защищать ее» (с. 501). Епископ Джон Джуэл покровительствовал Хукеру, когда тот появился в Оксфорде, что дало повод многим их современникам, а также историкам позднейших времен, считать их единомышленниками. На самом деле, как показывает А. Газаль, Хукер, будучи сторонником королевской супри-матии, исходил из совершенно иных оснований, чем Джуэл. Он рассматривал Священное Писание как одно из возможных выражений вечного закона, единственное назначение которого - сообщить людям о возможности спасения. Основой же для человеческих установлений в церкви и в государстве, по мнению Хукера, служит «естественный закон». Если человеческий закон не противоречит божественному закону, запечатленному в Писании, он имеет силу божественного установления. Королевская суприматия не может быть выведена непосредственно из Писания. С точки
зрения Ричарда Хукера, она являлась человеческим законом, основанным на естественном законе и не противоречащим Писанию, который, получив через парламент признание всего королевства, обрел божественный статус. В итоге, заключает А. Газаль, для Хукера королевская суприматия остается божественной истиной - но не истиной, запечатленной в Библии.
З.Ю. Метлицкая
2016.01.009. ЛИДОВ А.М. РОСПИСИ МОНАСТЫРЯ АХТАЛА. -М.: Ун-т Дмитрия Пожарского, 2015. - 527 с.
Ключевые слова: Армения, XIII в.; халкидонитская церковь в Армении; росписи монастыря Ахтала.
Автор книги - историк искусства, византинист, основатель и директор Научного центра восточно-христианской культуры, заведующий отделом Института мировой культуры МГУ; его работы послужили толчком к появлению нового научного направления, связанного с историческим изучением духовной и художественной практики создания сакральных пространств. Монография посвящена росписям монастыря Ахтала - самому известному памятнику средневековой монументальной живописи на территории Армении, который автор ставит в один ряд с лучшими произведениями византийского и всего восточно-христианского искусства. Исследователь доказывает, что росписи Ахталы принадлежат особой культурной традиции армян-халкидонитов (т.е. той части армянской церкви, которая признала решения Халкидонского собора 451 г.1), включающей в себя элементы византийской, армянской и грузинской художественной культуры. В подтверждение своего тезиса он проводит сопоставление росписей Ахталы с пятью халкидонитски-ми памятниками XIII в., сохранившимися на территории Армении.
Книга А.М. Лидова состоит из введения, трех глав и заключения; она содержит также подборку цветных иллюстраций, на которых воспроизведены внешний облик здания, элементы декора и фрагменты росписей, резюме на английском языке и библиографию.
1 Халкидонский собор осудил учение монофизитов, отрицавших наличие у Христа двух природ - божественной и человеческой. - Прим. реф.
