CC BY
18
приостановиться перемещение в СФРЭ производств, использующих низкоквалифицированную рабочую силу.
Условием сохранения немецкими предприятиями высокой доли на мировом рынке и ведущей роли в области технологий является поддержание конкурентоспособности за счет повышения эффективности, внедрения инноваций и увеличения инвестиций, рассчитанных на перспективу. Предпосылкой для реализации этого условия является благоприятная ситуация на национальном рынке.
В.И. Шабаева
ЭКОНОМИКА СТРАН И РЕГИОНОВ
2015.04.020. ЭКМАН А. КАКОВЫ ЦЕЛИ КИТАЯ В АЗИИ ПРИ СИ ЦЗИНЬПИНЕ?
EKMAN A. La Chine en Asie: Quels objectifs sous Xi Jinping? // Note de l'Ifri. - P., 2015. - Mars.-25 p.
Ключевые слова: региональная политика Китая; концепция «морского шелкового пути»; концепция «экономической зоны шелкового пути»; инфраструктурные проекты Китая; китайско-американское соперничество.
В статье сотрудницы Французского института международных отношений (Institut français des relations internationales, Ifri) рассматриваются основные направления стратегии регионального лидерства, проводимой Китаем в последние два года, а также формы ее реализации в Центральной и Юго-Восточной Азии.
C избранием Си Цзиньпина на должность председателя Китайской Народной Республики в марте 2013 г., отмечает автор, Китай активизировал политику региональной интеграции, выступив с концепциями «морского шелкового пути» (maritime silk road) и «экономической зоны шелкового пути» (silk road economic belt). Их реализация обеспечит связь Китая с Европой и экономическое сотрудничество с соседями в Центральной и Юго-Восточной Азии.
Однако основная цель региональной политики Китая состоит в сглаживании неравенства в экономическом развитии регионов страны. Приоритетным является развитие бедных западных и центральных провинций, особенно тех, в которых нарастают этнические конфликты. Но поскольку для них не подходит модель разви-
тия, основанная на создании специальных экономических зон, Пекин надеется вывести их из изоляции за счет развития промышленности и трансграничной торговли.
На китайскую региональную политику большое влияние оказывают энергетические проблемы. Китай, являющийся крупнейшим в мире импортером нефти, ищет пути диверсификации источников энергоснабжения для снижения зависимости от Среднего Востока и Африки, а также политически нестабильных зон, в которые он уже вложил значительные средства. Одним из основных поставщиков энергоресурсов остается Россия, о чем свидетельствует заключение в 2014 г. контракта на поставку газа на 400 млрд долл. (с. 8). Одновременно китайские энергетические компании развивают новые инвестиционные проекты в Центральной Азии, в частности в Казахстане. В 2009 г. начал функционировать газопровод, связывающий Центральную Азию (через Туркменистан, Узбекистан и Казахстан) с Китаем, недавно было закончено строительство газопровода из Мьянмы. Планируется реализация других инфраструктурных проектов (Сибирь - Северный Китай, Казахстан -Западный Китай).
В целом развитие инфраструктуры является основным направлением региональной политики Китая. Он активно вкладывает средства в создание объединенных сетей и трансграничные инфраструктурные проекты. Развитию двусторонних и многосторонних инфраструктурных проектов будет способствовать создание по предложению Си Цзиньпина Азиатского банка инфраструктурных инвестиций, в определенной степени контролируемого Китаем. Развивая инфраструктуру, Пекин преследует несколько целей.
Во-первых, укрепление инфраструктуры и трансрегиональных коммуникационных сетей (порты, авто- и железные дороги) облегчит торговлю в регионе и доставку китайских товаров на европейские рынки наземными путями, более короткими по сравнению с морскими. Так, за счет прямого железнодорожного сообщения между Китаем, Польшей и Германией срок поставки товаров сокращается на три недели (с. 9). Параллельно развиваются проекты строительства и модернизации железнодорожной сети между Китаем и Россией и Центральной Азией. Китай также создает собственную портовую сеть. Развитие транспортной инфраструктуры
усиливает логистические возможности Китая, которые в будущем станут основой его геостратегии.
Во-вторых, несмотря на неопределенность в плане эффективности и привлекательности, Пекин продолжает попытки экспортировать свою модель промышленных парков. Учитывая свой опыт в Африке, Пекин пытается воспроизвести модель «инфраструктура в обмен на привилегированный доступ к сырьевым ресурсам» на азиатском континенте, в первую очередь в бедных странах Центральной и Юго-Восточной Азии (с. 11).
Концепции «шелковых путей» свидетельствуют о стремлении Китая к укреплению торговых и инвестиционных отношений с соседними странами во всех секторах, а также к созданию новых трансграничных зон свободной торговли. В частности, китайские руководители заявили о желании увеличить к 2020 г. объем торговли с АСЕАН до 1 трлн долл. (против 400 млрд долл. в 2012 г.) (с. 12). Однако, несмотря на развитие экономического сотрудничества в регионе, Китай продолжает придерживаться жесткого подхода при решении морских или пограничных споров. Частично это объясняется ростом мощи Китая и связанного с этим процесса установления нового равновесия в регионе, начавшегося с экономического кризиса 2008 г. В Пекине господствует мнение, что пришло время воспользоваться благоприятной ситуацией, чтобы утвердиться в статусе региональной державы.
По мнению автора, эти изменения вписываются в рамки растущего соперничества между Китаем и США в Тихоокеанском регионе. Китайские руководители часто ссылаются на «новый тип отношений между великими державами», который подразумевает установление равноправных отношений с США. В данном случае речь идет о противостоянии политическому и экономическому влиянию Америки. При этом Китай рискует заимствовать некоторые американские концепции и реализовывать их быстрее соперника. Так, идею «шелкового пути» предложила Х. Клинтон в 2011 г. применительно к послевоенному Афганистану.
Китайско-американское соперничество распространяется на различные сферы. Во-первых, Китай наращивает свою военную мощь, стремясь положить конец военным учениям США и их союзников вблизи своего побережья. Во-вторых, США и Китай соперничают в торговой сфере, участвуя в различных переговорах о
свободной торговле в регионе: с одной стороны, это американский проект Транстихоокеанского партнерства (Trans-pacific partnership, TPP), с другой - Региональное комплексное экономическое партнерство (Regional comprehensive economic partnership, RCEP), включающее страны АСЕАН, Китай, Южную Корею, Японию, а также Австралию, Новую Зеландию и Индию. В целом Китай стремится к заключению договоров о свободной торговле с максимальным количеством стран мира, но приоритетным для него является региональный уровень. В-третьих, Китай и США конкурируют в сфере валютных отношений. Китай пытается потеснить доллар и сделать свою валюту доминирующей в Азии. В-четвертых, Пекин борется с Вашингтоном за влияние в региональных институтах, таких как АСЕАН+3 или АТЭС, а также пытается активизировать некоторые региональные организации, в частности Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии (Conference on interaction and confidence building measures in Asia, CICA), в котором не участвуют ни США, ни Япония, надеясь превратить его в новую структуру регионального сотрудничества в области безопасности.
Некоторые аналитики опасаются гегемонии Китая, тогда как большинство китайских официальных лиц и близких к властным структурам аналитиков объясняют китайские инициативы изменением ситуации в регионе: они являются реакцией на американскую политику и «японские провокации». В действительности, считает автор, в настоящее время определить китайскую региональную «стратегию» очень трудно, поскольку она только разрабатывается (с. 16).
Представляется, что соседи Китая, особенно самые «маленькие», в целом положительно оценивают проекты «шелковых путей», но хотели бы знать конкретные условия их реализации. Однако интегрированная региональная стратегия в Китае отсутствует, поскольку китайские институты, которые могли бы ее разработать, либо только создаются, либо реструктуризируются (с. 17).
В самом Китае существуют различные точки зрения на региональную политику, особенно на отношения с США: одни аналитики выступают за «мягкое» соревнование в рамках сотрудничества; другие - за более жесткое соперничество. Но фактически Китай сегодня не может соперничать с Америкой, стратегическое и военное превосходство которой в регионе не вызывает сомнений.
В то же время у Китая нет глобального и согласованного взгляда на региональное и мировое равновесие. Официально Китай призывает к развитию многополярного мира, но на практике соревнование с США в регионе может привести к созданию двухполюсного мира, доминирующие позиции в котором будут занимать Китай и США.
Осознавая свою относительную изолированность в Азиатско-Тихоокеанском регионе в области политического сотрудничества и безопасности, китайские руководители в будущем хотели бы использовать экономические рычаги для решения некоторых региональных споров в собственных интересах. Однако экономическая зависимость не гарантирует снижение накала территориальных проблем (с. 20). Кроме того, из-за отсутствия скоординированной региональной стратегии Китай посылает своим соседям противоречивые сигналы, подтверждающие широко распространенный в некоторых странах региона тезис о «китайской угрозе» и способствующие развитию антикитайских настроений не только среди руководства, но и среди населения соседних стран. Китай пытается успокоить своих соседей, заявляя, что его целью является «мирное развитие», но поскольку сомнения насчет амбиций Пекина в регионе сохраняются, многие страны из предосторожности сближаются с США.
Между Китаем, Россией и США обостряется соперничество за влияние в Центральной Азии. Учитывая, что Россия без энтузиазма встретила идеи новых «шелковых путей», соперничество Китая и России в Центральной Азии, вероятно, будет усиливаться по мере реализации этих концепций, несмотря на укрепление сотрудничества в энергетической и экономической областях. Также вероятно усиление соперничества между Китаем и Японией в Юго-Восточной Азии.
Успех новых «шелковых путей» зависит от способности Китая и его соседей обеспечить их безопасность, учитывая нестабильность в Центральной Азии, которая сталкивается с многочисленными вызовами в сфере безопасности (мафиозные сети, террористические организации), особенно после вывода войск НАТО из Афганистана.
В заключение автор отмечает, что создание «шелковых путей» должно происходить постепенно путем реализации конкретных мер. Однако в настоящее время у Китая нет ни средств (инсти-
2015.04.021-023
туциональных и операционных), ни политической воли для разработки скоординированной экономической стратегии и стратегии безопасности для всей зоны. Отсутствие координации может усилить недоверие соседей к Китаю. Осознавая эту опасность, Пекин может расширить наступление на дипломатическом фронте, чтобы успокоить соседей, но едва ли изменит свою региональную политику, основанную на глубокой и прагматичной вере в геополитическое влияние экономической привлекательности. В этих условиях только значительные изменения национального и регионального экономического контекста, особенно замедление экономического роста, могут посеять сомнения в правильности выбранного курса (с. 23).
И.Ю. Жилина
2015.04.021-023. КРИЗИС В ГРЕЦИИ И ПРОБЛЕМЫ ЕВРОПЕЙСКОЙ ИНТЕГРАЦИИ. (Сводный реферат).
2015.04.021. ULMER C. Les grecs dans la tourmente // Confrontations Europe. - P., 2015. - N 109. - P. 6-7.
2015.04.022. Donnons sa chance à la Grèce // Confrontations Europe. -P., 2015. -N 109. - P. 8.
2015.04.023. ULMER C. Crise de l'euro: l'Europe se débat dans ses anomalies // Confrontations Europe. - P., 2015. - N 109. - P. 10-11.
Ключевые слова: кризис в Греции; зона евро; европейская интеграция.
В статьях рассматриваются проблемы европейской интеграции в свете экономического кризиса в Греции.
Население Греции придерживается неоднозначных взглядов на сложившуюся в стране ситуацию. По данным опроса, 72% греков выступают за достижение договоренности между греческим правительством и его европейскими партнерами, и 80% хотят остаться в Европейском союзе (ЕС). При этом те же 80% греков призывают правительство не идти на уступки в переговорах с Брюсселем (021, с. 6). В последние пять лет население много пережило: бюджетная консолидация проводилась резко и затронула преимущественно самые незащищенные слои населения. Уровень безработицы вырос до 28% экономически активного населения, 60% молодежи от 18 до 30 лет не имеют работы. Многие поддержали
