CC BY
10
методом Канта и подходами других философов: Р. Декарта, К. Лейбница, Э. Гуссерля и Айрис Мердок (с. 289-293). Причем Гуссерлю придается наибольшее значение.
Автор утверждает так называемую пассивную феноменологию, призывающую пассивно и очень внимательно воспринимать все, что дается. В ее концепции именно нравственная чувственность дает нам доступ к самому нравственному закону (с. 66). Деятельность, по ее взглядам, в восприятии происходящего (с. 185). При этом необычайно важная роль отводится чувственности как основе приобретения повседневного нравственного опыта. Исключительно благодаря вниманию к «ощущению... конфликта между счастьем и моралью» человек узнает, что «категорически обязан нравственному закону и. способен действовать, как того требует закон» (с. 169-170). Объективное практическое знание нравственного закона достигается посредством внимательного осмысления нравственного опыта, следующего из него чувства уважения, которое, по ее мнению, приходит к нам без предварительного знания о нравственном законе (с. 148).
Ведущая роль нравственной чувственности доказывается автором частично текстуально, путем цитирования «Всеобщей естественной истории» и «Критики чистого разума», частично с помощью логики. По ее словам, Кант представляет акт причины познания нравственного закона как нечто «довлеющее над нами», навязываемое нам. Однако навязанный факт должен стать чувственным фактом, чтобы мы его приняли. Когда что-то довлеет над нами, мы пассивны или рецессивны в отношении этого (с. 143). Таким образом и происходит восприятие.
Стоит отдать должное самокритичности Гренберг, признающей, что ее цитирование Канта не всегда является полностью аутентичным (с. 142-143).
И.М. Цибизова
2015.03.034. РАЧЕВА Ц. ДОПЛАТОНОВСКИЕ ПИФАГОРЕЙСКИЕ ДОКТРИНЫ ПОЗНАНИЯ
РАЧЕВА Ц. Предплатонистки пифитагорейски доктрини за позна-нието // Философски алтернативы. - София, 2014. - Г. 23, № 6. -С.134-140.
Ключевые слова: теория познания; пифагорейство; Филолай; философия и математика.
В статье рассматривается роль пифагорейских доктрин, в частности одного из видных представителей этой школы Филолая, автора трактата «О природе» (V в. до н.э.), в философии и математике античности на материалах исследований выдающихся фило-софов-античников В. Буркерта, У.К. Гатри и Д. Грэхема.
Существуют предположения, что Аристотель был знаком с трудами Филолая, однако, по мнению автора статьи, исследование аристотелевских трудов не позволяет внести окончательную ясность в космологические воззрения последнего (с. 135).
На основании немногочисленных сохранившихся фрагментов В. Буркерт рассматривал концепцию Филолая как «мост» между философией и религией, анализируя его основные идеи на взаимосвязанное и подобное, в том числе «ряд» и «предел», а также мир как космос, как порядок, которому присущи структурное совершенство и красота. По его словам, в учении этого пифагорейца природа подобна душе человека, связанного с живой и божественной Вселенной. А познание мира она осуществляет, познавая подобное через подобное и самосовершенствуясь. То есть философское созерцание и изучение структуры божественного космоса означают культивирование божественного элемента в себе самом (с. 134).
У.К. Гатри считал философию Филолая неотъемлемой частью пифагорейства (с. 135). Д. Грэхем характеризовал его мысль как эпистемологию, в которой наука рассматривается как классификация или систематизация (там же). Ведь в соответствии с тезисами Филолая природа объединяется в космос, познается благодаря пределам, определяя как космос, так и все в нем (с. 139).
Реконструируя аргументацию древнего мыслителя, Д. Грэхем утверждает, что в соответствии с ней познание предполагает определение и ограничивает условия беспредельных или неограниченных объектов, отношений природы и гармонии (с. 136). Филолай утверждает существенность творения, допускает вечно существующее и естественное божественное, а не человеческое знание (с. 137). В своих концепциях он также показывает, что одинаковые и однородные предметы не нуждаются в гармонии, а неодинаковые и неоднородные требуют сочетания посредством гармонии и через
него. В теории этого философа, тесно связанного с пифагорейской школой, все познаваемое содержит число и ничто из мыслимого не может познаваться без него.
К. Хоффман и Д. Грэхем высоко оценивали Филолая как автора уникальной доктрины познания досократического периода (с. 139).
И.М. Цибизова
2015.03.035. МАЛУЗА Л., ДЗАНАРДИ С. ЗАПИСКИ АНТОНИО РОЗМИНИ-СЕРБАТТИ - «СТОЛОВАЯ» ДЛЯ УЧЕНОГО: ВВЕДЕНИЕ В ЭПИСТОЛЯРНЫЙ ЖАНР РОЗМИНИАНСТВА. MALUSA L., ZANARDI S. Le lettere di Antonio Rosmini-Serbatti un «cantiere» per lo studioso: Introduzione all'epistolario rosminiano. -Marsilio; Venezia, 2013. - 174 p.
Ключевые слова: А. Розмини-Сербатти; розминианство; И. Кант; христианский спиритуализм.
Венецианское издательство «Марсилио» осуществило публикацию подростковых и юношеских записок Антонио Розмини-Сербатти, чьим именем впоследствии было названо философское течение - розминианство, характеризующееся как христианский (католический) спиритуализм. Уже из названия книги явствует, сколь богатый материал содержит издание, представляющее несомненный интерес не только для философов, но и для историков, антропологов и филологов. Опубликованные по хронологии и в соответствии со строгой логикой материалы позволяют всесторонне показать юношу и проследить обстоятельства взросления и духовного роста мыслителя, центральное место в синтетической системе которого заняли душа и ее интерпретация в различных формах и значениях. Записки самого Розмини-Сербатти, собранные и подготовленные к публикации С. Дзанарди, наряду с письмами людей из его культурного окружения (вдохновителями его «пуристских» воззрений, руководителями Академии Круска и др.), а также введение, написанное Л. Малузой, помогают воссоздать предпосылки формирования мировоззрения юного Антонио, понять, насколько им владел универсалистский дух и почему он заменил понятие «я» понятием «душа», что легло в основу его первой версии коррекции кантианства. В данном случае речь идет о примате
