CC BY
13
Критика укоренившейся «правды» жизни, выражаемая главными героями Рота, отражает эстетические принципы писателя. Противоречивая трактовка внутренней и внешней «реальной» политики в четвертом романе о Цукермане, по мнению Э. Конноли, демонстрирует реакцию Рота на непогрешимость и «святость» истории США - безразличие и презрение писателя к проблемам исторического контекста, отказ от их освещения в собственном творчестве.
Цукерман использует литературу как способ сбежать от «реальности». На примере своего героя Рот описывает переломный момент в творчестве - переход от собственно-авторского восприятия национальной истории к размышлениям о роли исторической травмы в художественном творчестве. Проза Рота - это диалог автора и рассказчика-героя, стремящегося творчески переосмыслить мир вокруг себя. В случае с Цукерманом творчество превращается в «маниакальное переосмысление реальности», в ходе которой герой пытается «отбросить жизненные ограничения» (с. 640), связанные с вопросами о собственной этнической идентичности.
Герои Рота стремятся творчески переосмыслить мир. Стиль Цукермана зависит от его эстетических и моральных воззрений на факты, он предан литературным формам и пренебрегает своим происхождением и даже именем, решаясь на работу литературного негра. В результате герой «искажает» реальность в угоду вымыслу. Мотивация героев-писателей в романе - не только Цукермана, но и других персонажей (Лоноффа и Готорна) - зависит от их размышлений о том, что же такое «настоящая, реальная, жизнь».
В.М. Кулькина
2015.03.034. ПРАВА ГРАЖДАНСТВА И ФОРМЫ НАСИЛИЯ: ГЕНДЕРНЫЕ АСПЕКТЫ ВИОЛЕНСИИ В ЛАТИНСКОЙ АМЕРИКЕ. (Сводный реферат).
Caravelle [Revue électronique]. - Toulouse: Presses univ. de Mirail, 2014. - N 102: Citoyenneté et formes de violence. La violence de genre en Amérique latine. - Mode of access: http://caravelle.revues.org/730
Extraits du contenu: 1. ГОНСАЛЕС-РУБИО О М. «Марсолайре» Амиры де ла Роса: Скрытое насилие.
GONZÁLEZ-RUBIO O.M. Marsolaire d'Amira de la Rosa: La violence occultée. - Mode of access: http://caravelle.revues.org/797
2. КУРО Т. Символическая виоленсия и права литературного гражданства: Номофатический принцип в аргентинском литературоведении.
COURAU Т. Violence symbolique et citoyenneté littéraire: La nomo-phatique dans le champ argentin. - Mode of access: http://caravelle. revues.org/814
3. ПАЙЕ К. Виоленсия незаконного сына в двух латиноамериканских романах.
PAILLER С. La violence du bâtard dans deux romans d'Amérique centrale. - Mode of access: http://caravelle.revues.org/882
Ключевые слова: история латиноамериканской литературы; виоленсия; женщина в литературе; гендерный принцип; темы; сюжеты; образы.
Журнал «Каравелль», выходящий во Франции два раза в год, представляет исследования социокультурных процессов в Латинской Америке. В его тематических выпусках публикуются статьи ученых из Европы и Латинской Америки на французском, испанском и португальском языках. Авторы 102-го выпуска «Каравелль» сфокусировали свое внимание на проблеме латиноамериканской «виоленсии» - насилия, пронизывающего все сферы жизни континента. Виоленсия формирует особый тип сознания, она неизменно присутствует в литературе, подчеркивает во вступительной статье Мишель Сориано.
Авторов номера прежде всего интересуют гендерные аспекты виоленсии, причем затрагивается весьма широкий диапазон проблем - от домашнего насилия, традиционно узаконенного мачист-ской культурой, до гражданского, политического, психологического и сексуального. Материал для трех реферируемых статей дает латиноамериканская литература.
Колумбийский филолог Мерседес Ортега Гонсалес-Рубио в статье (1) предлагает собственную - полемическую по отношению к традиционной - интерпретацию рассказа колумбийской писательницы Амиры де ла Роса (1903-1974) «Марсолайре». По мнению автора статьи, это прозаик явно недооценен. Мужчины - составители литературных энциклопедий и авторы работ по истории
колумбийской литературы редко отдавали должное таланту этой писательницы, творчество которой было посвящено «драмам и противоречиям» жизни латиноамериканской женщины. Ее самый известный рассказ «Марсолайре» («Marsolaire», 1941) - о том, как богатый бонвиван Габриэль соблазнил свою несовершеннолетнюю крестницу. Второй план рассказа связан с обнищанием и упадком рыбацкого селения, которое юная Мария Хулия вынуждена покинуть после рождения незаконнорожденного ребенка - Марсолайре. Имя ребенка символически связано с окружающей природой («mar-sol-aire» - «море-солнце-воздух»), что придает надругательству над Марией Хулией дополнительный смысл. Молодой матери приходится столкнуться с социальной и психологической формами вио-ленсии, отмечает автор статьи. Ее «падение» не просто вызывает традиционное осуждение патриархального общества, она становится объектом настоящей травли со стороны суеверных односельчан: «грех» Марии Хулии считают причиной несчастий, преследующих селение.
«Пристальное чтение» эпизода падения Марии Хулии позволяет автору статьи выявить те художественные средства, которые с ее точки зрения служат Амире де ла Роса для изображения скрытых оттенков виоленсии: в рассказе, утверждает М.О. Гонсалес-Рубио, речь идет не о «соблазнении», но об «изнасиловании» (viol) девочки крестным. Пространство центрального эпизода исследовательница условно делит на «мужское» и «женское», действие в них происходит одновременно, образуя причудливый контрапункт. Около дома младший брат Марии Хулии запускает воздушного змея, в темной комнате крестный навещает больную девочку. «Мужское» ассоциируется с открытостью, свободой, сильными движениями, «женское» - с темнотой, пленом и теснотой. Насилие, происходящее в доме, изображено эвфемистически, с помощью подбора образного и лексического ряда, который используется для описания игры и криков мальчика снаружи («Cóbrala» - хватай, «Que se cabecea» - пускай качается). Таким образом, считает автор статьи, весь смысл рассказа меняется, речь идет об узаконенном насилии и узаконенным же мщении общества за «грех» жертве. Более того, недобросовестная трактовка рассказа (М. Ортега Гонса-лес-Рубио называет в этой связи имя М.В. Инсигнарес) способствует
«виоленсии замалчивания», сокрытию проблемы и ее типичности для Латинской Америки.
В статье (2) латиноамериканистка из Университета Тулузы Тереза Куро также обращается к проблеме замалчивания, дискриминации по тендерному признаку. Т. Куро подвергает критике сам принцип структурирования «литературного поля» («champ littéraire»), согласно которому творчество женщин-авторов умышленно сдвигается на периферию. Ярким примером такой несправедливости исследовательница называет выставку «Ретроспектива аргентинской культуры» 2012 года («200 лет - 200 книг»), где из 182 произведений аргентинских писателей было представлено всего 18, созданных женщинами, хотя, по мнению Куро, реальное соотношение должно было быть иным. В аргентинской культуре сегодня, продолжает исследовательница, царит антифеминизм. Особенно это заметно, если проанализировать учебники истории аргентинской литературы и энциклопедические издания.
Политика виоленсии, направленная против женщин-авторов, явственно указывает на автономизацию литературного поля и тенденцию исключения из него женщин. Во многом это связано с историко-культурной предысторией аргентинцев, традицией восприятия ими женского начала как «варварского» в противовес мужскому как «цивилизованному», цитирует Т. Куро работу аргентинской исследовательницы-культуролога Франсин Масиельо «Между цивилизацией и варварством: Женщины, нация и культура в Аргентине» (1997)1. Так или иначе, в классической истории аргентинской литературы Рикардо Рохаса (1948) творчеству женщин-авторов посвящена отдельная главка, что позволило литературоведу Бонни К. Фредерик с иронией предположить, что речь идет о некой «литературной аномалии». По выражению Б. Фредерик, которое цитирует автор статьи, имена женщин-писательниц в учебниках истории литературы, написанных мужчинами, принято вычеркивать «сразу по включении»2. Этот «номофатический» (термин Мишель Ле Дёфф) принцип мужской оценки сводит, например,
1 Masiello F. Entre civilización y barbarie: Mujeres, Nación y Cultura literaria
en la Argentina moderna. - Rosario: Beatriz Viterbo editora, 1997.
2
Frederick B.K. Borrar al incluir: Las mujeres en la historia de la literatura argentina de Ricardo Rojas // Feminaria. - Buenos Aires, 1995. - Vol. 8, N 15. - P. 3435.
значение Марикиты Санчес и ее салона в аргентинской культуре к роли Музы и Матери писателей-мужчин.
В учебнике истории аргентинской литературы, написанной Рафаэлем Альберто Арриетой (1959-1960), освещено творчество всего лишь одной женщины-романистки Хуаны Мануэлы Горрити, да и о той говорится снисходительным тоном. Абель Поссе в работе «Основная библиотека» (1991) практически исключает из области своего исследования творчество женщин. Виктории Окампо, соратнице и другу Борхеса и Бьой Касареса, он полностью отказывает в литературном даровании: Т. Куро приводит отзыв Поссе из этой работы об Окампо, которая будто бы вела себя как «"хозяйка усадьбы" Литературы, не понимая, что творческий порыв таких мужчин, как Борхес, Кортасар, Бьой Касарес или Энрико Молина, был ей чужд»1.
В классической истории аргентинской литературы Ноэ Хит-рика (2010) автор, по словам Т. Куро, больше не может игнорировать сам факт присутствия женщин-писательниц в культуре Аргентины, но «сдвигает» информацию о них в последнюю главу с символическим заглавием «На полях» («Margenes»), где характеристика их творчества соседствует с обзором молодежной литературы. Даже такие «мятежники от литературы», как составители антологии «МакОндо» (1996), казалось бы, свободные от мужского корпоративного мышления, не включили в свой сборник ни одной новеллы латиноамериканских женщин-писательниц, уклончиво объясняя такой принцип отбора недостаточным знакомством с материалом (desconocimiento).
Завершают череду примеров, приведенных Т. Куро, ссылки на «новый дискурс», призванный завуалировать проблему исключения творчества женщин из общего литературного поля Аргентины. В подтверждение автор статьи цитирует аргентинского критика Року Бальбуэна, в своих статьях выступающего против гендерного подхода к литературе.
Статья (3) французской исследовательницы Клэр Пайе стоит особняком в номере, посвященном гендерным аспектам виоленсии. Незаконный сын - эмблематическая фигура в жизни латиноамериканской семьи и общества в целом, пишет К. Пайе. Это явление не-
1 Posse A. Biblioteca escencial. - Buenos Aires: Emecé, 1991. - P. 174-175.
редкое, сформировалась целая традиция «полупризнания» такого ребенка и его сосуществования с патриархальной семьей отца. «Усыновлённый», «осчастливленный» приемыш не пользуется правами законных детей, зачастую оказывается жертвой всепроникающей виоленсии.
К. Пайе рассматривает в этой связи два романа: «Сын дома» («El hijo de casa», 2005) гватемальского писателя Данте Лиано и «Церемония касты» («Ceremonia de casta», 1976) костариканского прозаика Самуэля Ровински. В обоих случаях происхождение главных героев связано с виоленсией, и виоленсия же становится их ответом обществу / дому. В романе Лиано само заглавие таит в себе игру слов, горькую иронию - незаконнорожденный и «подобранный» отцом Мануэль становится не его сыном, а слугой всего дома, мишенью для издевок, за которые юноша заплатит тройным убийством. Роман построен как разбор судебного дела, где свидетели и подсудимый излагают разные версии трагедии. «Дом» как источник виоленсии, весь пронизанный ее духом, становится центральным образом-символом и второго романа, отмечает К. Пайе. «Кастовым церемониям» лицемерной семьи сахарного магната противостоит бескомпромиссная ненависть и прямота «бастарда», одержимого одной мечтой: не унаследовать, но снести особняк отца до основания и на этом месте построить свой дом. Этот акт самоидентификации должен выразиться в проявлении безудержной и тотальной виоленсии, какую бы форму она ни приняла.
Е.В. Огнева
