CC BY
26
странах Африканского Рога данная особенность раз за разом получала подтверждение, так почти все они намеревались реформировать государственное устройство с целью приведения последнего в соответствие с гетерогенным состоянием общества, однако в конечном итоге все заканчивалось тем, что политика доминирования пускала еще более глубокие корни» (с. 311).
К.Б. Демидов
2015.03.004-007. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПАРТИИ ТУРЦИИ В ЗЕРКАЛЕ ВЫБОРОВ В МЕСТНЫЕ ОРГАНЫ ВЛАСТИ. (Сводный реферат).
2015.03.004. ETE H. The 2014 local elections in Turkey: a victory for identity politics // Insight Turkey. - Ankara, 2014. - Vol. 2, N 2.-P. 111-128.
2015.03.005. CARKOLU A. One down, two more to go: electoral trends in the aftermath of the march 2014 municipality elections // Insight Turkey. - Ankara, 2014. - Vol. 2, N 2. - P. 99-109.
2015.03.006. KEYMAN E.F. The AK Party: dominant party, new Turkey and polarization // Insight Turkey. - Ankara, 2014. - Vol. 2, N 2. -P. 19-31.
2015.03.007. ALTUNOGLU M. The Republican people's party and the 2014 local elections in Turkey // Insight Turkey. - Ankara, 2014. -Vol. 2, N 2. - P. 129-147.
Ключевые слова: Турция; местные выборы; Партия справедливости и развития; Народно-республиканская партия; Партия националистического движения; Партия мира и демократии.
Х. Эте (Университет Баязит Йылдырым, Анкара, Турция) подчеркивает важность результатов, которые политические партии демонстрируют на выборах в местные органы власти, поскольку традиционно такие данные позволяют прогнозировать итоги ближайших парламентских выборов с большой долей вероятности. Весенняя кампания 2014 г. представляла для ведущих партий Турции особый интерес, так как за ней летом 2014 г. следовали выборы пре-зидента1, а на следующий год - выборы в Национальное собрание.
1 Впервые президент Турецкой Республики избирался не парламентом, а путем всенародного голосования. - Прим. реф.
Общие итоги местных выборов 2014 г. выглядят следующим образом: представители правящей Партии справедливости и развития (ПСР) собрали по всей стране 43,13% голосов; наилучший результат среди крупнейших оппозиционных партий показала Народно-республиканская партия (НРП) - 26,45%; на втором месте оказалась Партия националистического движения (ПНД) с 17,76% голосов; на третьем - представители курдского политического движения Партия мира и демократии (ПМД) и Народно-демократическая партия (НДП), сумевшие получить в сумме 6,19% голосов (003, с. 115).
Однако получить реальное представление о положении той или иной партии в политической системе невозможно без учета специфики электоральной карты Турции. Дело в том, что 77% всех зарегистрированных избирателей проживают на территории крупнейших агломераций, относящихся к 30 округам (всего же их в Турции 81 избирательный округ). В 18 из этих 30 больших округов победу одержала правящая партия ПСР. Республиканцы победили в шести округах. Еще в шести фаворитами оказались ПНД и ПМД (по три округа на каждую партию). Расстановка сил в оставшихся 49 более мелких по количеству избирателей округах был следующим: в 30 победили представители ПСР, по семь округов на счету НРП и ПМД, а в пяти округах победу одержала ПНД. Представители правящей партии стали мэрами в 670 городах из 970 (003, с. 115).
О реальных возможностях главной оппозиционной партии НРП говорит тот факт, что по всей стране она смогла выйти вперед только в 13 округах из 81. В Центральной и Юго-Восточной Анатолии за нее отдали голоса соответственно 1,2 и 2,3% турецких граждан, в то время как 27% всех голосующих за нее избирателей являются жителями Большого Стамбула. Правящая партия ПСР, напротив, добилась результата в 40% голосов в 70% от общего числа избирательных округов, а также сумела получить более 20% голосов в 27% избирательных округов. Лишь в трех округах показатели ПСР не превысили 10% (003, с. 117).
На фоне приведенных данных очевидно, что ПСР выглядит единственной политической партией, располагающей поддержкой по всей территории страны. Более того, она способна привлечь на свою сторону какую-то часть избирателей даже в тех округах, где традиционно голосуют за оппозицию. Так, например, на последних
местных выборах за правящую партию проголосовали 19,6% избирателей Стамбула. ПСР также сумела набрать 10,3% голосов на Средиземноморском побережье, где сосредоточены 12,6% всех избирателей и где локальные показатели в наибольшей степени отличаются в пользу оппозиции от средних значений по стране. Таким образом, итоги выборов 2014 г. говорят об устойчиво стабильном положении правящей партии, о том, что ее электоральный успех никак не зависит от географии избирательного округа, его демографической и социально-экономической специфики.
Голосование 2014 г. показало, что за прошедшие семь лет политический ландшафт страны не изменился. Распределение электората по географическим районам выглядит следующим образом: НРП поддерживают избиратели Стамбула, Фракии и западного побережья Анатолии; ПНД добилась успеха в отдельных причерноморских округах, а также в отдельных районах Западной, Центральной и Северо-Западной Анатолии; те, кто традиционно голосует за ПДМ, сосредоточены в местах компактного проживания курдского населения - на востоке и юго-востоке страны. «Иными словами, национальная политика представлена обособленными гетто, различающимися между собой по большему или меньшему упору на этнические и узкоспециальные вопросы, а также по своему отношению к проблеме секуляризма» (003, с. 117).
Высокий уровень явки избирателей в 2014 г. подтвердил, что количество голосующих от выборов к выборам постоянно увеличивается. Такая тенденция наметилась в 2007 г. и сохраняется по настоящее время. Так, во время парламентских выборов 2007 г. проголосовали 81,6% зарегистрированных избирателей, в 2009 г. -83,2%, в 2011 г. - 87 и, наконец, в 2014 г. - 89,4%. «Эти цифры показывают, что после 2007 г. постоянное противоборство избранного правительства с бюрократическим истеблишментом вышло за рамки элиты и охватило широкие массы. Как следствие, в политическую борьбу активно включились и сторонники ПСР, и сторонники оппозиции» (003, с. 115). Успехи последней на выборах можно отнести и за счет того, что крупным оппозиционным партиям удалось справиться с раздробленностью оппозиции. Борьба мелких партий за голоса приводила к тому, что немалая часть избирателей оказывалась без собственных представителей в органах власти. Когда в 2002 г. ПСР впервые победила на выборах в Национальное
собрание, такая судьба постигла 32% турецких граждан, так как партии, за которые они проголосовали, не сумели преодолеть 10%-ный барьер. Борьба крупных партий за поддержку со стороны более мелких конкурентов потребовала времени, но в результате волеизъявление их сторонников постепенно удалось консолидировать. Результаты последующих выборов (трех локальных и двух парламентских) показали, что число избирателей, не имеющих своих представителей, постоянно снижалось: в 2004 г. - до 24%; в 2007 г. - до 13%. В 2011 и 2014 гг. число тех, кто проголосовал за мелкие оппозиционные партии, составило менее 5% (003, с. 116). В настоящее время интересы оппозиционно настроенных избирателей представляют четыре партии: НРП, ПНД, ПМД и НДП.
При этом оппозиция в Турции пока не представляет собой сплоченную силу, способную действовать на общенациональном уровне, опираясь на единую платформу. Доказательством служит сохранение в течение последних лет в неизменном виде так называемых «политических гетто». Противоречия, существующие между партиями, носят хронический характер, и пока не видно попыток заняться их разрешением. Имея постоянные опорные пункты в отдельных географических районах, оппозиционные партии зачастую игнорируют проблемы социальных групп, находящихся за пределами традиционных сфер влияния. Характерным примером в этом смысле является курдская проблема. Отсутствие значительных достижений на пути ее мирного решения объясняется нежеланием оппозиции в целом активно заниматься курдским вопросом. На таком фоне общенациональная поддержка, которую неизменно получает ПСР, представляется закономерной. В настоящее время это единственная политическая партия, готовая браться за решение проблем, вне зависимости от того, какую социальную среду они затрагивают или где локализуются географически.
Успех ПСР на выборах 2014 г. говорит о том, что правящая партия в настоящее время обладает большим запасом прочности. Позиции ПСР не смогли поколебать ни сопровождавшие избирательную кампанию политические скандалы, связанные с обвинениями в коррупционной деятельности и авторитаризме, ни проблемы внешнеполитического характера, как, например, события в Сирии. Протесты в Парке Гези и последовавшие за ними беспорядки, которые впервые после 1970-х годов охватили всю страну и вы-
лились в реальную угрозу стабильности государства, также не способствовали усилению оппозиции.
Анализ поведения турецкого населения на выборах показывает, что 70-75% избирателей склонны голосовать, исходя из своих политических и идеологических предпочтений, в то время как остальные выбирают для себя ту или иную партию, исходя из текущих потребностей или основываясь на неких ожиданиях. Иными словами, подавляющая часть электората обнаруживает готовность не менять устоявшихся взглядов, но 1/4 часть избирателей может решиться на перемены.
Одним из определяющих факторов электорального поведения населения вообще и турецкого населения, в частности, является ощущение причастности к некой идентичности. Учитывая данный фактор, партии могут рассчитывать на сохранение стабильного числа верных им избирателей с устойчивой системой политических и идеологических приоритетов. Примат идентичности мотивирует избирателей к тому, чтобы не придавать слишком большое значение событиям сегодняшнего дня и, напротив, принимать решения, опираясь на исторический и культурный опыт. В современных турецких условиях главными критериями идентичности выступают религия и этническая принадлежность. Итоги выборов последних лет показывают, что у религиозной части электората вызывает озабоченность характерный для представителей оппозиции особый упор на соблюдение принципа секуляризма. А идея турецкого национализма отталкивает от оппозиции избирателей с иной этнической принадлежностью. Таким образом, фундаментальное отличие турецких избирателей друг от друга заключается в том, что одна их часть готова поддерживать кемалистский проект строительства национального государства, а другая настроена оказывать этому проекту сопротивление. Соотношение этих групп избирателей в последние годы практически не меняется. За ПСР и ПМД, бросающих вызов кемалистскому проекту, на выборах разного уровня (парламентских 2007 и 2011 гг., а также местных 2009 и 2014 гг.) проголосовало примерно 60% населения. Позиции секуляризма и турецкого национализма отстаивают НРП и ПНД, выросшие из кемалистского проекта национального строительства. На их долю приходится около 40% голосов. Можно предположить, что после выборов 2015 г., с учетом наблюдающейся
закономерности, этим партиям удастся получить такую же долю мест в парламенте.
Длительное сохранение баланса сил между правящей партией и оппозицией, характерное для Турции в течение последнего десятилетия, отнюдь не является залогом сохранения стабильности в государстве. Наряду с отсутствием стимулов к развитию диалога между различными политическими партиями оно таит в себе опасность появления у части турецкого общества чувства недоверия к политическому процессу как таковому. Это, в свою очередь, может заставить оппозицию обратиться к внепарламентским, а значит, незаконным методам политической борьбы. О вероятности такого сценария говорят события, сопровождавшие избирательную кампанию 2014 г.
А. Чаркоглу (Университет Коч, Стамбул, Турция) считает, что общие итоги выборов 2014 г. говорят о сохранении баланса политических сил. Однако более пристальное изучение результатов позволяет выявить некоторые нюансы.
Крупнейшие оппозиционные партии - НРП и ПНД - улучшили свои результаты, но этого явно недостаточно для того, чтобы представлять реальную угрозу для ПРС не только по отдельности, но даже объединившись. ПСР, несмотря на сохранение лидирующих позиций, потеряла некоторое количество сторонников.
Подробное изучение распределения результатов выборов по избирательным округам показывает, что в сравнении с данными за 2011 г. число голосов, отданных за ПСР, сократилось почти повсеместно. Незначительный прирост наблюдался только в нескольких провинциях (Диярбакыр, Хаккари, Ван). И если в провинциях Афьон, Кыршехир и Ардахан потери оказались незначительными, то в округах, относящихся к метрополиям (Анкара, Стамбул, Измир, Бурса, Адана), поддержка ПСР снизилась более ощутимо: от 4 до 7%. Максимальные потери партия понесла в Кырыккале: около 20% (004, с. 103, табл. 2а). И все же, в отличие от прочих партий, представители ПСР по-прежнему набирают больше голосов, чем их ближайшие конкуренты, но главное - партия располагает поддержкой в Турции в целом, и ее основное преимущество заключается в том, что голосующие за нее избиратели распределены по всей стране равномерно.
Анализ данных, касающихся выборов в генеральные ассамблеи провинций, показывает, что НРП, один из основных оппонентов правящей партии, смогла в целом улучшить свои показатели по сравнению с результатами четырехлетней давности. Однако детальное изучение результатов голосования показывает, что количество голосов, отданных за НРП, увеличилось лишь в 12 провинциях. При этом, за исключением Измира, увеличение количества голосов не привело к победе НРП. В шести провинциях (Эскише-хир, Эдирне, Мугла, Текирдаг, Кыркларели и Измир) уровень электоральной поддержки НРП немного превысил 40%. Еще в шести провинциях НРП смогла приблизиться к результату в 40% голосов. В 28 провинциях представители НРП набрали менее 10% голосов избирателей. Чрезвычайно низкой популярность НРП остается в восточных и юго-восточных районах Анатолии. В провинциях Агры, Шырнак, Ван, Хаккари, Шанлыурфа, Битлис, Диярбакыр, Мар-дын, Батман, Сиирт, Муш и Бингёль за партию проголосовали менее 3% избирателей (004, с. 103, табл. 2Ь). Приведенные данные наглядно демонстрируют, что в целом по стране НРП значительно уступает правящей партии в популярности и что сторонники НРП сосредоточены, главным образом, в пределах метрополий.
Сходная картина наблюдается и в отношении ПНД. В восточных и юго-восточных избирательных округах ПНД набрала менее 3% голосов. Однако в Центральной и Западной Анатолии партии удалось улучшить свое положение по сравнению с выборами 2011 г. (004, с. 104, табл. 2с). Хотя на первый взгляд общие результаты ПНД не очень впечатляют, географическое распределение голосов, отданных избирателями за эту партию, говорит о том, что во многих местах ПНД вплотную приближается к НРП.
Общие итоги состоявшихся в марте 2014 г. выборов в местные органы власти свидетельствуют, что в Турции пока сохраняется сложившийся в последнее десятилетие порядок, и положению ПСР всерьез ничто не угрожает. Не случайно не оправдались прогнозы по поводу возможной потери ПСР поддержки избирателей в связи с протестными выступлениями вокруг Парка Гези, конфронтацией с Движением Гюлена, коррупционными скандалами. В глазах подавляющей части турецкого населения пребывание ПСР у власти ассоциируется прежде всего с экономическим ростом стра-
ны. Пока дела в экономике будут идти хорошо, правящая партия продолжит побеждать на выборах.
Е.Ф. Кейман (Университет Сабанджи, Стамбул, Турция) (005) пишет, что в 2014 г. выборы в местные органы власти стали битвой с применением законных и незаконных методов, разгоревшейся между правительством и антиправительственной коалицией. Против ПСР выступили оппозиционные партии, поддержанные агентами так называемого «теневого государства». Фактически выборы 30 марта превратились в голосование о доверии правящей партии и ее лидеру Р. Т. Эрдогану.
Впервые ПСР громко заявила о себе на парламентских выборах в ноябре 2002 г., произведя «эффект землетрясения». В дальнейшем партия постоянно побеждала на разного рода выборах: всеобщих 2007 и 2011 гг., а также местных 2004, 2009 и 2014 гг. Кроме того, ПСР смогла заручиться поддержкой большинства населения на референдуме по поводу внесения поправок в Конституцию 2010 г. Этот убедительный успех позволяет говорить о появлении в турецкой политической жизни феномена «электоральной гегемонии» (005, с. 23). За всю историю проведения выборов в Турции ни одной партии не удалось приблизиться к результату, который ПСР удерживает на протяжении многих лет. Создается впечатление, что даже те, кто голосует за оппозицию, не верят в возможность победы своих партий. Поскольку с момента появления на политической сцене ПСР семь раз подряд демонстрировала свое превосходство, справедливо утверждать, что партия правит страной в отсутствие сильной оппозиции.
Электоральная гегемония - это залог сохранения и укрепления доминирующих позиций как самой ПСР, так и ее лидера Эрдо-гана. В политической стратегии партии выборам отводится особое место, так как, по убеждению ее лидеров, в сознании избирателей демократия должна ассоциироваться с урной для голосования. «Начиная с 2002 г. выборы использовались не только в качестве механизма достижения законной власти, но, что еще важнее, они в огромной степени способствовали консолидации и укреплению влияния ПСР и Эрдогана. Они позволили партии стать "главной правящей силой", формирующей и преобразующей не только политику и демократию, но также и саму современность» (005, с. 23).
Воспринимаемая подобным образом идея электоральной гегемонии является отражением ситуации, при которой доминирование одной партии в процессе выборов становится настолько сильным, что уровень ее полномочий постепенно выходит за рамки обычных полномочий партии большинства. Такая партия распространяет свою гегемонию на общество в целом, не оставляя политическим конкурентам шансов на победу на выборах.
Электоральная гегемония выдвинула ПСР на позиции «доминирующей партии» (005, с. 24). Ее последовательные победы на выборах привели к возникновению в турецкой политике новой ситуации, которую можно охарактеризовать как «цикл доминирования». Нанося поражение за поражением политическим оппонентам, ПСР сумела увеличить ядро своих сторонников, расширила свое присутствие во властных структурах на национальном и локальном уровнях, укрепила связи с различными организациями, построенными на классовой, профессиональной или национальной основе, и консолидировала свою избирательную базу. «Доминирующая партия одновременно имеет преимущества и на электоральном, и на властном уровнях и использует их рекурсивно; она обгоняет своих оппонентов в том, что касается широкой народной / электоральной поддержки; формирует в обществе глобальное представление о слабости оппонентов и их неспособности побеждать; выборы при наличии доминирующей партии в значительно большей степени предсказуемы, и эта предсказуемость вытекает из чувства уважения к победителям. Более того, сопоставление результатов показывает, что партия становится доминирующей после того, как она три раза победит на выборах и сформирует правительство» (005, с. 24).
ПСР обладает всеми перечисленными свойствами. Есть основание утверждать, что, занимая доминирующее положение в турецкой политике, она сохранит это положение и в обозримом будущем. Итоги выборов в местные органы власти, состоявшихся в марте 2014 г., говорят о том, что ПСР укрепила свое доминирующее положение и, скорее всего, будет руководить Турцией на всех уровнях по крайней мере до 2019 г.
В значительной степени превращение ПСР в доминирующую партию связано с ее способностью успешно направлять процесс трансформации, начавшийся в Турции в конце прошлого столетия. Самим своим появлением и победой на выборах 2002 г. ПСР обя-
зана произошедшим переменам. Заслуга партии состоит в том, что, оказавшись у руководства страной, она сумела благодаря успехам во внутренней и внешней политике расширить у углубить процесс трансформации. Перемены в стране развивались по многим направлениям и коснулись самых разных сфер. В отличие от оппозиционных партий, ПСР сразу обнаружила способность эффективно отвечать на требования времени и чем дальше, тем больше расширяла свою поддержку в обществе.
Особенностью ПСР, как доминирующей партии, отличающей ее от аналогичных политических организаций в Европе или, например, в Японии, является присутствие исключительно сильного лидера, Р.Т. Эрдогана. «Объективно говоря, ни одна из оппозиционных партий начиная с 2002 г. не имела лидера, подобного Эрдо-гану»1. Начиная с 2002 г. формула политического успеха ПСР - это «доминирующая партия + доминирующий лидер» (005, с. 25). Результаты местных выборов 2014 г. стали очередным подтверждением справедливости данной формулы. Стратегия, нацеленная на обеспечение подавляющего преимущества на выборах, а также «фактор Эрдогана», под которым следует понимать сильное и эффективное руководство, сыграли ключевую роль в превращении ПСР в доминирующую партию.
Победа, одержанная ПСР в марте 2014 г., обозначила итог трансформации, в результате которой о себе заявила «Новая Турция», а именно государство с сильным гражданским руководством, опирающимся на широкую социальную поддержку, с новой политической, экономической и интеллектуальной элитой. Это «постсе-кулярное общество, где более заметна, активна и авторитетна роль религии, это также постмодернистское общество, движущей силой которого являются новые классы» (005, с. 27). Логическим завершением процесса создания «Новой Турции» должен стать демонтаж так называемого «параллельного государства», т.е. полная реконструкция правовой системы и ликвидация механизмов, при помощи которых армия и органы юстиции долгое время осуществляли функции надзора и опеки.
1 В августе 2014 г. в Турции впервые прошли всенародные выборы президента. Победу на них одержал Р.Т. Эрдоган. - Прим. реф.
Становление «Новой Турции» - это сложный путь, сопровождаемый возникновением новых проблем, наиболее серьезной из которых является рост уровня социальной поляризации. Каждая победа ПСР начиная с 2002 г. была отмечена обострением противоречий внутри турецкого общества по религиозным и этническим вопросам, а также по проблеме секуляризма. По мере укрепления положения ПСР и ее лидера разногласия только усугублялись. Тем не менее именно поляризация помогала Эрдогану консолидировать свой электорат и побеждать на выборах. Во время избирательных кампаний лидер ПСР умело пользовался плодами напряженности, сделав ее элементом предвыборной стратегии. Однако в результате «Турция стала обществом с высокой степенью поляризации и низким общим уровнем доверия, что создает риск ее превращения в расколотое общество» (005, с. 29).
Стремясь во что бы то ни стало сохранить свою электоральную гегемонию, ПСР готовит проекты реформ избирательной системы. Однако с учетом того, что в стране существуют зоны особого влияния оппозиционных партий (а последние выборы в местные органы власти это в очередной раз подтвердили), реформы в будущем могут привести к негативным последствиям. Параллельно с укреплением позиций доминирующей партии они будут содействовать усилению влияния оппозиции в тех районах страны, где та располагает высоким уровнем поддержки. Иными словами, борьба ПСР за увеличение своего присутствия в законодательных органах власти приведет к тому, что деление страны на три обособленных лагеря станет еще более очевидным.
М. Алтуноглу (Анатолийский университет, Эскишехир, Турция) (006) считает, что близость очередных парламентских выборов (лето 2015 г.) заставила политические партии Турции, и в том числе НРП, рассматривать избирательную кампанию 2014 г. как некую пробу сил, и это обстоятельство придало локальным выборам общенациональное значение.
По сравнению с предыдущими выборами НРП удалось в целом улучшить свои результаты, однако существенно расширить избирательную базу она все же не сумела. Одна из причин хронического отставания партии от главного соперника в лице ПСР связана с имиджем НРП, которая в глазах основной массы населения остается партией государства. Членами НРП по-прежнему явля-
ются главным образом представители элитарных общественных слоев. Партия до сих пор воспринимается как политическая организация западного типа, отстаивающая принципы светского государства и убежденная в своем просветительском и мессианском предназначении. Подавляющее большинство населения по-прежнему считает, что НРП ставит интересы государства неизмеримо выше интересов его граждан. До сих пор эта партия ассоциируется в массовом сознании с угрозой военных переворотов. Более того, считается, что в стремлении дискредитировать любой ценой законно избранное правительство главная оппозиционная партия способна прибегнуть к внепарламентским методам борьбы.
Подозрения в отношении НРП небеспочвенны, и руководство партии само дает поводы для их сохранения, сотрудничая с теми, кто использует сомнительные средства в борьбе с политическими оппонентами. Так, в предвыборный период НРП неожиданно вступила в альянс с Движением Гюлена. Идя на выборы, лидеры НРП ни разу не позволили себе негативных высказываний в отношении Движения. Последнее оказало существенную помощь НРП в проведении кампании. В частности, связанные с гюленистами СМИ обеспечивали преимущественную поддержку председателю республиканской партии и другим важным функционерам. В свою очередь, НРП активно включилась в организованную Движением Гюлена кампанию диффамации представителей власти, и обвинения ПСР в коррупции стали краеугольным камнем предвыборной кампании НРП. Там посчитали, что для успеха на выборах будет достаточно сосредоточиться на обвинениях политических конкурентов в авторитаризме и коррупции, вместо того, чтобы подготовить конкретные предложения и проекты развития на перспективу. Несмотря на то что руководство НРП объясняло свою предвыборную импровизацию необходимостью прибегнуть к «агрессивной стратегии борьбы с политическими оппонентами» (006, с. 135), именно этот ход мог стать в день выборов одним из серьезнейших препятствий на пути партии к победе.
К факторам, сработавшим против НРП на местных выборах 2014 г., следует отнести ее приверженность так называемой «политике отрицания» (006, с. 136). Поддерживая репутацию социал-демократической партии, НРП продолжает отстаивать республиканские идеалы и собственное понимание интересов государства,
не видя необходимости менять что-либо в своей программе. Сосредоточившись на критике власти, НРП не считает нужным всерьез заняться выработкой содержательной и внятной политической программы, которая помогла бы убедить массы в том, что и эта партия способна решать проблемы страны. «Политика отрицания» проявляет себя и в отношении к движениям религиозной и этнической направленности. То, что партия ограничивается критикой вместо того, чтобы приступить к созданию широкой социальной коалиции, призванной защитить общественные группы с ярко выраженной идентичностью как друг от друга, так и от государства, есть очередное свидетельство отсутствия воли НРП к переменам.
Скромный успех локальных выборов был также предопределен особенностями внутренней структуры НРП и недостатками организационного характера. В идейном плане партия не является единой. В настоящее время она сочетает в себе три крупных направления. Это бескомпромиссные кемалисты, реформаторы и бывшие правые. Подобная фрагментированность неизбежно ведет к внутрипартийным противоречиям и отсутствию четкой общей позиции. В НРП, например, нет единства по вопросу о путях мирного урегулирования курдской проблемы, и, следовательно, не выработано конкретных предложений. Публичные заявления, которые от имени НРП делают представители ее руководства и видные функционеры, часто противоречат друг другу. Отсутствие единства, как на уровне центрального комитета, так и на уровне первичных организаций, препятствует осуществлению программы внутрипартийных реформ и приводит к постоянному воспроизводству «политики отрицания». Подготовка к локальным мартовским выборам (в частности, утверждение единого списка кандидатов от НРП на должности мэров) показала, что любые попытки консолидировать власть в руках центрального органа партии воспринимаются первичными организациями как покушение на демократию и провоцируют раскол на низовом уровне.
Последняя избирательная кампания НРП, однако, дает надежду на то, что новое руководство во главе с Кемалем Кылычдарог-лу настроено на пересмотр идейной платформы партии и изменение ее имиджа. На выборы 2014 г. НРП шла под двумя лозунгами: «НРП: сила, объединяющая Турцию» и «В богатстве, единстве и свободе». Призыв к единству, встречающийся в обоих лозунгах,
указывает на то, что главная оппозиционная партия сделала попытку обратиться ко всем социальным группам и что она признает наличие в Турции этнического и религиозного разнообразия. Понятие «богатство» НРП теперь ставит в один ряд с традиционными понятиями «демократия» и «свобода», что может свидетельствовать о появлении интереса к проблемам экономического развития Турции.
О происходящих в НРП переменах говорит и подбор кандидатов, к которому в партии подошли особенно обдуманно и нетрадиционно. На позиции мэров главных метрополий, где в течение предыдущего десятилетия неизменно доминировали выдвиженцы ПСР, были предложены кандидатуры хорошо известных местному населению политиков, обладавших к тому же большим опытом работы на выборных должностях. На пост мэра Стамбула баллотировался Мустафа Сарыгюль, который до этого в течение трех сроков возглавлял один из стамбульских округов. На место столичного мэра был выдвинут популярный в Анкаре политик Мансур Яваш, перешедший в НРП из ПНД. Несмотря на то что в обеих метрополиях с небольшим отрывом победили представители ПСР, в тактическом плане действия руководства НРП оказались удачными. «Шум, поднятый вокруг подсчета голосов, отданных за Сарыгюля и Яваша, придал ощутимый вес избирательной кампании, проводимой оппозицией, и убедил большое число ее верных сторонников в том, что победа в Стамбуле и Анкаре досталась правящей ПСР очень нелегко» (006, с. 138).
Еще одним тактическим новшеством стало выдвижение от НРП политиков, известных своими консервативными взглядами. Как правило, это происходило в округах, где до того позиции НРП были довольно слабыми и где она стремилась расширить свое влияние. Несколько политиков правого толка предлагались в качестве кандидатов от оппозиции в таких откровенно консервативных округах, как Бурса, Балыкесир и Кайсери. На пост мэра метрополии Хатай удалось провести Лютфю Саваша, покинувшего ПСР и баллотировавшегося на этот раз от НРП.
Всего на выборах 2014 г. кандидаты от НРП победили в 13 округах, шесть из которых (Айдын, Текирдаг, Мугла, Эскишехир, Хатай и Измир) относятся к метрополиям с числом жителей более 750 тыс. Более того, НРП удалось добиться победы в двух провинциях (Хатай и Бурдур), где прежде побеждали политики от ПСР.
Большое значение имеет то, что во всех избирательных округах, где успех сопутствовал НРП, ее основным соперником была ПСР. При этом почти везде (за исключением 2 округов - Хатай и Зон-гулдак) победа была одержана с ощутимым перевесом1.
В 18 провинциях НРП оказалась по количеству отданных за нее голосов на втором месте, проигрывая, главным образом, ПСР, но в ряде случаев пропустив вперед ПНД.
Хуже всего НРП показала себя в 37 округах, где ее представители набрали менее 10% голосов. В 10 избирательных округах НРП сумела преодолеть 5%-ный рубеж, но еще в 10 округах партия не набрала и 1% голосов2.
Итоги выборов 2014 г. показали, что НРП получила около 27% от общего числа голосов избирателей. В реальных цифрах это означает, что главной оппозиционной партии свои голоса отдали примерно 12,6 млн человек из 44,9 млн принявших участие в голосовании. Основных успехов НРП добилась в крупнейших метрополиях, представляющих 32,41% от общего числа избирателей. Здесь партия собрала около половины голосов. В Стамбуле на ее долю пришлось 40,1% голосов, в Анкаре - 43,8, а в Измире, который считается оплотом секуляристов, - 49,6% (006, с. 141). Распределение по стране голосов, отданных за НРП, соотносится с уровнем экономического развития отдельных регионов, а также уровнем благосостояния их жителей: НРП пользуется популярностью в округах, где сосредоточены избиратели с относительно высокими доходами, там же, где уровень доходов избирателей относительно низок, наблюдается обратная картина.
Социальные группы, для которых их идентичность имеет первостепенное значение, все еще воспринимают НРП враждебно. Эту партию также не склонны поддерживать курды, проживающие в восточных и юго-восточных районах страны. Несмотря на меры, предпринятые руководством НРП по итогам местных выборов
1 Разрыв между НРП и ПСР по округам составил: Мугла - 20%, Чанаккале -18, Синоп - 16,8, Айдын - 14,5, Измир - 13,6, Бурдур - 9,3, Текирдаг - 8,6, Кырк-
лаоэли - 8,5, Гиресун - 7,2, Эдирне - 6,9 и Эскишехир - 5,7% (006, с. 139).
2
Агры - 0,77%, Батман - 0,73, Байбурт - 0,88, Бингёль - 0,61, Битлис - 0,89, Игдыр - 0,74, Мардын - 0,88, Шиирт - 0,55, Шанлыурфа - 0,82, Ван - 0,72% (006, с. 141).
2009 г.1, консервативная часть турецкого населения по-прежнему отдает предпочтение главному политическому оппоненту республиканцев - ПСР. Неудачи постигли НРП и в некоторых избирательных округах, где большинство населения не слишком озабочено этническими и религиозными проблемами, но при выборе партии ориентируется на ее способность заниматься реальным делом. К этой группе населения относятся так называемые «разумные люди», склонные поддерживать тех, кто на регулярной основе готов решать конкретные проблемы региона. Эту часть избирателей от партии отторгает нежелание НРП отказаться от «политики отрицания». В общем и целом, результаты местных выборов 2014 г. показали, что, несмотря на прилагаемые усилия, главной оппозиционной партии пока не удается синхронизировать свою политику с изменениями, произошедшими в турецком обществе.
Н.Б. Шувалова
МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
2015.03.008. КУРАД Дж. АФРИКА ЮЖНЕЕ САХАРЫ КАК СОСТАВНАЯ ЧАСТЬ НАРОЖДАЮЩЕЙСЯ ТРИАДЫ? COURADE G. L'Afrique sub-saharienne dans la tríade emergente // Revue des deux mondes. - P., 2014. - Sept. - P. 31-40.
Ключевые слова: Африка южнее Сахары; геополитика; природные ресурсы.
Автор (Институт исследований развития, Франция) задается вопросом, насколько реальны перспективы появления на мировой геополитической сцене Африки южнее Сахары как одного из важных игроков (а не только как объекта, привлекающего интересы других действующих лиц).
1 «В период пребывания во главе партии Дениза Байкала, ушедшего в отставку в 2010 г., в партию были приняты несколько женщин, носящих "бурку", в округах, где победила НРП, получили развитие школы по изучению Корана, на официальные должности в партии были назначены политики правого толка. Более того, Байкал в целях создания благоприятного для консерваторов климата старался не слишком акцентировать принцип секуляризма. Новое руководство продолжило эту политику, правда, без особого успеха» (006, с. 145).
