CC BY
18
формируется само представление о знании, превратившемся в доступный потребительский ресурс. Простое накапливание, хранение и передача информации еще не являются гарантией становления творческой личности... Интеллектуальный прогресс общества и каждого человека в отдельности сказывается не в простом наращивании объема знаний, а в развитии мыслительных способностей, освоении механизмов мышления, в том числе и метафоризации» (с. 194).
А.М. Кузнецов
2014.04.007. ПОРОХНИЦКАЯ Л.В. КОНЦЕПТУАЛЬНАЯ МЕТАФОРА В ЭВФЕМИИ. - М.: Спутник+, 2013. - 369 с. - Библиогр.: с. 321-356.
Ключевые слова: метафора; вторичная (эвфемистическая) номинация; эвфемизмы и табу; сопоставительный анализ
Помимо изучения роли концептуальной метафоры в формировании семантики эвфемистических номинаций в монографии разрабатываются методы сопоставительного анализа эвфемизмов на основе когнитивного подхода. Работа нацелена на выявление концептуального номинативного базиса, общего для разных языков, что создает предпосылки описания на объективной основе эвфемистических картин мира разных социумов. Работа строится на материале двух германских (английский, немецкий) и трех романских (французский, испанский, итальянский) языков.
Работа состоит из предисловия, четырех глав (1. «Эвфемистическая номинация»; 2. «Принципы сопоставительного анализа эвфемизмов разных языковых систем»; 3. «Концептуальный аспект семантики эвфемизмов традиционных табуированных сфер»; 4. «Концептуальные основания эвфемизмов новейших табуирован-ных сфер»), заключения и четырех приложений.
В работе, в частности, говорится, что семантика эвфемизма отличается высокой степенью вариативности; она изменчива исторически и подвержена контекстуальному варьированию.
При всем разнообразии ситуаций употребления все функции эвфемизма сводятся к трем основным: смягчение неприятного или пугающего; маскировка «неудобного» или пугающего; «спасение» своего «лица», «лица» собеседника или третьей стороны. Все эти
функции во многих случаях реализуются одновременно, и можно говорить только о превалировании одной из них в конкретной коммуникативной ситуации.
Эвфемистические единицы обладают разной способностью выполнять эвфемистические функции: в то время как одни единицы оказываются способными эффективно реализовывать указанные функции в широком спектре коммуникативных ситуаций, другие характерны преимущественно для одного регистра коммуникации, будучи неуместными в другом.
Эвфемистический потенциал единицы представляет собой комплексное явление, обусловленное рядом факторов как лингвистического, так и экстралингвистического плана, и способен прогнозировать круг возможных ситуаций употребления эвфемизма, его распространение и в определенной степени его историческую перспективу.
Несмотря на свою культурную обусловленность, выражающуюся в способности выступать емкими носителями информации культурологического плана, эвфемизмы активно заимствуются из одной языковой системы в другую.
Считается, что наибольшим эвфемистическим потенциалом наделены собственно заимствования, которые, как правило, «эксплуатируют» эвфемистическую модель, эффективно работающую в своей исконной культурно-языковой среде. Такие эвфемизмы можно считать эвфемизмами «в квадрате». Эвфемистические единицы заимствуются языком-реципиентом в единстве своей формы и содержания. Иностранный микрокомпонент значения таких эвфемизмов вкупе с их «непрозрачной» языковой формой усиливает их эвфемистический эффект.
Облегчению «усвоения» иноязычных эвфемизмов, в том числе калек и семантических заимствований, способствует наличие аналогичных концептуальных оснований, формирующих в общих чертах сходные номинативные базисы в анализируемых языках. Заимствованный образ может стать продуктивным только при условии наличия в языке-реципиенте готового концептуального сегмента, в который он может встроиться.
В основе семантики эвфемизмов, участвующих в описании одной предметной области, лежит иерархически организованный концептуально-метафорический конструкт, представляющий собой
номинативный базис для продуцирования как лексических, так и фразеологических эвфемистических единиц.
Описанный концептуально-метафорический комплекс является общим для всех анализируемых языков, однако продуктивность каждого отдельно взятого концептуального сегмента может варьироваться от языка к языку, что обусловлено национально-культурным ракурсом видения исследуемого феномена в каждой конкретной лингвокультуре.
Обращаясь к описанию конкретной номинативной области «пьянство», автор подчеркивает, что в создании метафорических и метонимических концептов, продуцирующих эвфемистические лексические и фразеологические единицы для описания данной сферы, участвуют концептуальные сегменты четырех концептуальных блоков: блок антропоморфных метафор; блок природных явлений; блок сложных артефактов и блок базовых представлений; однако особая роль принадлежит базовым метафорическим концептам (МК), которые благодаря наличию определенных концептуальных составляющих и в связи с другими базовыми МК в большинстве случаев указывают на фокусировку сложных концептов, позволяя установить релевантную импликацию образа.
В одном и том же образе разные признаки могут выходить на первый план в качестве наиболее важных, «вершинных». Более того, исследование показало, что разные метафорические и метонимические образы могут иметь один и тот же «вершинный признак», или один и тот же концептуальный фокус. Например, в фокус многих метонимических и метафорических образов эвфемистических номинаций анализируемой табуируемой сферы выводится идея естественности и необходимости описываемого явления.
«Вершинные идеи» метафорических и метонимических образов, конструирующих семантику эвфемистических единиц номинативной сферы «пьянство», формируют иерархическую систему понятий, где более общие (абстрактные) включают в себя более конкретные (например, представление о чем-то естественном и необходимом включает в себя по инференции представление о безобидности и т.д.). Многие фокусные идеи образуют концептуальные оппозиции, что отражает неоднозначное и противоречивое отношение представителей анализируемых лингвокультурных социумов к номинируемому понятию. Исследование позволило вы-
явить те концептуальные фокусы и образы, которые отвечают за моделирование семантики единиц, обладающих наименьшим эвфемистическим потенциалом в контексте анализируемой номинативной области.
В третьей главе, исследуя концептуальную семантику эвфемизмов традиционных табуированных сфер «секс» и «смерть», автор, в частности, показывает, что базовым концептам принадлежит важнейшая роль в конструировании эвфемистических представления разной концептуальной сложности, поскольку именно они во многих случаях позволяют реконструировать ту «вершинную идею», которая была у истоков формирования (выбора) определенного набора метафорических концептов из всего репертуара возможных и которая в значительной степени определяет эвфемистический потенциал конкретной языковой единицы.
Выступая в качестве «вершинных» в метафорических или метонимических образах, отмеченные идеи могут имплицировать присутствие дополнительных идей, также представляющих нейтральные или положительно оцениваемые понятия, такие, как, например, безобидность и непредосудительность в сексе и будничность в смерти. Выделение данных идей в качестве основного концептуального фокуса обеспечивает языковым единицам достаточно высокий эвфемистический потенциал.
«Во многих случаях в качестве "вершинных" выступают более конкретизированные идеи, такие, как, например, удовольствие в сексе или удаление (уход) в смерти. Эвфемистический потенциал таких единиц будет зависеть от степени концептуальной сложности всего образа, который может допускать выведение дополнительных инференций, позволяющих конкретизировать образ (в частности, имплицировать физиологические ассоциации в сексе или указать на невозможность возвращения при эвфемизации смерти)» (с. 227-228).
К наиболее физиологичным в рамках традиционных сфер эв-фемизации отнесены идеи проникновения и физического воздействия в эвфемизации сексуальных отношений, нахождение под землей и изменение химического состава организма в области «смерть».
Синхронно-диахронный анализ семантики эвфемистических единиц традиционных табуированных сфер «секс» и «смерть» об-
наружил определенную динамику реализации ряда концептуальных представлений, выражающуюся в снижении продуктивности одних концептов, в частности таких, как «грех» (область «секс»), и, напротив, активизации других (механистические метафорические концепты в эвфемизации смерти).
В контексте эвфемизации сексуальных отношений весьма показательна в этом плане тенденция к нивелированию гендерной специфики некоторых концептов (например, представление об объекте, которым владеют). В то же время следует отметить, что большинство традиционных метафорических и метонимических представлений продолжают оставаться активным номинативным ресурсом и на синхронном этапе развития анализируемых языков. Несмотря на значительную либерализацию многих социальных норм, обусловленную имеющей место популяризацией интимных аспектов жизни человека (секс, смерть) средствами массовой информации (телевидение, интернет), проанализированные сферы остаются в значительной степени табуированными областями во всех изучаемых лингвокультурах.
Концептуальный базис эвфемистических единиц новых та-буированных областей («наркомания», «гомосексуализм», «социально-производственные отношения») составляют ведущие метафорические и метонимические концепты всех четырех блоков общего номинативного базиса, моделирующего семантику эвфемистических единиц традиционных областей эвфемизации.
Исследование позволило установить единство концептуального основания таких номинативных процессов, как номинирование табуированного понятия, выбор политкорректного обозначения с целью повлиять на общественное сознание, маскировка деятельности представителей одной социальной группы (тайноречие), идентификации говорящего по принципу «свой - чужой».
Менее активными в рамках новых областей эвфемизации выступает ряд МК домена «деятельность», «природные», «строительные» и «механистические» МК. Вместе с тем отмечено, что проанализированные сферы обнаруживают ряд существенных отличий в степени активности некоторых концептуальных представлений. Так, в контексте эвфемизации наркотической зависимости значительной продуктивностью отмечены «природные» МК, «работающие» на создание естественного и безобидного имиджа наркотиче-
ских препаратов, а в сфере социально-производственных отношений наибольшей активностью отличается сегмент «профессиональная деятельность», что обусловлено основополагающей задачей политкорректного дискурса, которая заключается в акцентировании положительных сторон «отрицательных» явлений (увольнение персонала связано с повышением рентабельности предприятия, забастовка, организованная профсоюзами: приостановка рабочего процесса с целью разрешения производственного конфликта и т.д.).
Ведущими базовыми МК эвфемизации наркотической зависимости, нетрадиционной сексуальной ориентации и негативных аспектов социально-производственных отношений по результатам проведенного исследования оказались «движение» и «связь». Базовым концептам принадлежит особая роль в структуре комплексного метафорического (метонимического) образа, поскольку именно они во многих случаях позволяют реконструировать ту вершинную идею, которая была у истоков формирования эвфемистического представления. В конкретной речевой ситуации номинатор (например, политик, журналист, уволенный сотрудник и т.д.), движимый определенными прагматическими задачами (описать общую ситуацию на рынке труда, представить массовые увольнения рабочих предприятия данной области как неизбежную меру перед лицом глобального экономического кризиса, рассказать о своем увольнении членам семьи и т.д.), «выбирает» ту фокусную идею, которая бы соответствовала его прагматическим интенциям, и, в свою очередь, определяет выбор конкретных метафорических (метонимических) концептов из всего репертуара возможных.
В новых областях эвфемизации за достаточно высокий и стабильный эвфемистический потенциал отвечает та же, что и в контексте эвфемизации классических табуированных понятий ведущая фокусная идея естественности, имплицирующая необходимость, безобидность, пользу для здоровья и т.д. Системообразующей концептуальной оппозицией в новейших областях эвфемизации следует признать оппозицию «свой vs чужой», которая, в отличие от других концептуальных оппозиций, реализуется в структуре образа в своем диалектическом единстве.
А.М. Кузнецов
