CC BY
12
ровать, но может лишь быть безразлично повторен бесконечное количество раз» (с. 218-219). Именно таким Е.Д. Гальцовой представляется финал романа «Аббат С.», где Робер, вместо того чтобы шокировать своими низменными экстазами, оказывается обращен в бледные копии, утратившие энергию, а потому и силу, и волю к сакральному.
В сборнике также опубликованы статьи: «Мифология и метафизика войны в поэзии Т.С. Элиота» (О.М. Ушакова); «Селин о Прусте, или Музыка художеств одного французского классика» (С.Л. Фокин); «Нацизм как литературный проект?» (И.Н. Лагутина); «Вторая мировая война в выступлениях Эзры Паунда по Римскому радио» (М.Ю. Ошуков); «"Странные войны" Эжена Ионеско и Артюра Адамова» (Д.В. Токарев); «Война и мир Джеймса Грэма Балларда» (В.Л. Гопман); «После ядерной войны: злые шутки Ол-доса Хаксли» (И.В. Головачёва) и др.
Т.Г. Петрова
2014.02.031. ХАРМОН Дж. «ИССЛЕДУЯ СКОРБЬ» К С. ЛЬЮИСА. HARMON J. A grief observed // C.S. Lewis institute review: Knowing and doing. - Atlanta, 2013. - Spring. - Mode of access: http://www. cslewisinstitute.org/A_Grief_Observed_page1
Фигура Клайва Стейплза Льюиса (1898-1963) является знаковой не только в истории английской литературы, но и в истории христианской апологетики ХХ в. Близкий друг Дж.Р. Толкиена, один из представителей Оксфордской литературной группы «Инк-линги», автор богословских работ, а также произведений в жанре фэнтези, включая знаменитый цикл «Хроники Нарнии», - этот человек, филолог и христианин, и по сей день оказывает влияние на умы и сердца многих людей. Институт имени К. С. Льюиса, открытый в Атланте в 1976 г., продолжает дело писателя, способствуя развитию христианской мысли и подготавливая учеников, достойных проводить в жизнь христианские идеи и влиять на жизнь общества. В рамках своей просветительско-образовательной деятельности, Институт издает журнал «Knowing and Doing», в котором публикуются статьи признанных специалистов в области теологии и культуроведческого анализа.
Автор реферируемой статьи Дж. Хармон - преподаватель Института К.С. Льюиса. Сфера ее профессиональных интересов
включает, прежде всего, апологетику и исследование «трудных вопросов», касающихся христианской веры. Неудивительно, что одна из ее статей посвящена книге Льюиса «Боль» (The Problem of Pain, 1940), а другая - одной из самых сильных и проникновенных работ писателя «Исследуя скорбь» (A Grief Observed, 1961)1.
Создание эссе «Исследуя скорбь» было для К.С. Льюиса своеобразной терапией, которая помогла ему пережить смерть любимой жены Хелен Джой Дэвидмен. Дж. Хармон в своей статье образным, почти льюисовским языком, стремится передать отражение, которое нашла вечная проблема теодицеи в книге известного христианского апологета, прошедшего через личную трагедию.
Сильнейшая душевная боль. Она заставляет поколебаться землю, на которой мы стоим. Она приносит облака, затуманивающие некогда ясный взгляд. Сердечные переживания затмевают все остальное, взрывая некогда плодородные места, на которых царили счастье и мир, и оставляя душу иссушенной и выжженной. Это заставляет нас начать сомневаться в самых основах нашей веры, в Личности, на Которую мы возлагали надежды. Правда ли Бог так благ и всемогущ? Есть ли Бог? Есть ли Ему дело до нас? Почему все, что я чувствую, - подавляющая тишина?
Дж. Хармон отмечает, как все те разумные, логические доводы, которые писатель приводил в своей ранней работе «Боль», поблекли и отступили перед натиском его собственного горя. Вопросы и мучения, излитые Льюисом на бумагу, не были изначально предназначены для широкой аудитории, - это было лишь частным, честным отражением напряженной внутренней борьбы, происходившей в душе автора. Но ценность этих заметок была слишком велика, чтобы оставить их для одного-единственного читателя. Так, опубликованные сначала под псевдонимом, чтобы сохранить анонимность, эссе были позже изданы посмертно под именем автора.
Дж. Хармон приглашает нас отправиться вместе с Льюисом в дорогу скорби. Первая остановка: Великая любовь и великая потеря. Великая потеря и великая скорбь. Гнев. Отчуждение. Отчаяние. Боль. По словам приемного сына Льюиса, Дагласа Грэшэма, «каза-
1 Lewis C.S. A grief observed / Introduction by Gresham D. - San Francisco: HarperSanFrancisco, 2001.
лось почти жестоким, что ее смерть была отложена до того момента, когда его любовь к ней возросла настолько, что заполнила весь его мир: как величайший дар, когда-либо данный ему Богом»1.
Разум пытается убедить сердце, что все хорошо, но «внезапный толчок раскаленной памяти - и весь этот "здравый смысл" улетучивается, как исчезает крохотный муравей в пламени свечи» -пишет Льюис. На этой стадии, когда потеря переживается особенно остро, всем правят эмоции. Отчаянное стремление к тому, кто покинул этот мир, или к Тому, Кто есть вечно Сущий, не приводит ни к чему. При отсутствии того и другого мы идеализируем нашего ушедшего любимого (любимую) и черним изменчивый и неясный для нас образ Возлюбленного душ наших, ставя вопрос о возможной жестокости Божьей любви. Мы везде ощущаем присутствие потерянного нами человека и нигде не можем найти присутствие Божье. В полном духовном упадке мы проводим день. Смерть приходит. Смерть имеет значение. В сущности, смерть - великая разделительная черта.
Вторая остановка: менее чем через месяц после потери жены в жизни Льюиса постепенно наступает период, когда он снова вызывает в воображении детали их жизней: во всей их с женой непохожести друг на друга и во всей глубочайшей близости. Он осознает всю тщетность этих мимолетных представлений о ней; образов, созданных им самим. Он хочет прорваться сквозь сентиментальность к реальности: встретиться лицом к лицу с реальностью ее личности, ее смерти и его потери. Смерть - это окончательная проверка веры. Существует ли религия лишь для тех, кто боится столкнуться с реальностью? Лечебное снотворное? Льюис не принял бы такой религии. Прошлое есть прошлое. Смерть окончательна. В его сердце нет места для утешения, ответов и религиозной риторики. Он гадает, где же «благой Бог», как найти Его в эпицентре немыслимой боли? Возникает вопрос: «Разумно ли верить, что Бог жесток?» Льюис делает выбор - посмотреть в лицо реальности, пусть и невыносимой. Он, как и его ушедшая любимая, хочет «знать правду любой ценой».
1 Lewis C.S. A grief observed / Introduction by Gresham D. - San Francisco: HarperSanFrancisco, 2001. - P. XXX-XXI.
Сомневаясь в Боге, он осознает бесполезность и бессмысленность всего: понимает, что ему приходится страдать независимо от его интеллектуальных блужданий. Боль все равно останется болью. Бесконечно возвращающиеся моменты полной опустошенности не исчезают.
Третья остановка: мир вокруг все еще существует для Льюиса, но становится плоским и безжизненным. Осознание того факта, что «беды» в жизни бывают, не помогает его рушащейся вере. Льюис начинает ставить вопросы об истинности своей веры, своего доверия Богу, своей заботы о других. Настоящие проверки, или «пытки», как Льюис их называет, раскрывают истинную веру. Льюис утверждает: «Я верил, что моя веревка достаточно крепка, пока это было не так уж важно, но когда встал вопрос, выдержит ли она мой вес, выяснилось, что я никогда и не верил в ее крепость». Он всем сердцем желает восстановления утраченной веры, но и она может оказаться всего лишь очередным карточным домиком. Он даже начинает спрашивать себя: а не являлась ли и его любовь к жене простым карточным замком, построенным более на эгоизме, нежели на альтруизме?
В этот поворотный момент Льюис вновь увидел в Боге того, кто предлагает лечебную боль - причиняет боль, чтобы исцелить. Страдания необходимы. Христос страдал за нас. Бог действительно благ. Осознание этого приносит с собой облегчение горя, слезы высыхают, наступает момент ясности и освобождения. Его душевное волнение больше не ослепляет его, не заслоняет собой Бога. Дверь в небеса больше не заперта. Льюис не только видит свою нужду, но и осознает вновь обретенную способность принимать то, что дает Бог. Он видит свою женитьбу и ее финал как универсальный опыт в школе взаимной любви. Прежнее интеллектуальное понимание проблемы, отразившееся в «Боли», наконец соединяется с опытным пониманием. Он осознает ценность Божьей проверки, знания, приходящего с опытом. Любимая не уходит из его мыслей (на самом деле, она остается там всегда), - напротив, теперь он видит ее лучше, теперь это переживание подлинное, реальное.
Четвёртая, и последняя, остановка: теперь у Льюиса есть перспектива рассматривать скорбь как долину со своими различными и неожиданными местами встреч, а не как замкнутый котлован. Это процесс. Льюис начинает замечать на своем пути призна-
ки исцеления, знаки надежды, знаки Божьего присутствия, более здоровые воспоминания о жене. Он даже приближается к моментам, когда воздает хвалу Создателю, сотворившему его любимую и время, проведенное ими вместе. Он поднимается от добровольно принятой им тьмы к умению ценить утешительную реальность: он никогда не был по-настоящему одинок. Он приходит к осознанию того, что его фантазии и страсти взяли вверх над разумом, и размышляет о том, насколько любой человек может неправильно понимать ситуацию, в которой находится.
В конце концов, Льюис убеждается в двух вещах. Первая: целительная боль может оказаться даже хуже наших худших предположений. И вторая: «Всё будет хорошо». Мы отчаянно нуждаемся в том, что является реальным: в Боге, в других людях, но не в представлении о них. «Я должен простирать руки любви... навстречу реальности, наперекор и сквозь зыбкую фантасмагорию всех моих размышлений, страстей и воображения».
Дж. Хармон поражает, насколько важно для писателя оказывается сохранить равновесие между разумом, страстями и воображением. Неожиданно нахлынувшие эмоции могут понести тебя вперед, как потерявший управление поезд, подогреваемый фантазиями, оставляющий рациональность далеко позади на рельсах. Реальность жизни искажается нашими эгоцентричными желаниями, нашими эмоциональными запросами. Это может исказить вещи, в истинности которых мы были прежде уверены. Эмоции становятся необузданными. В своем сознании мы постепенно переходим к импрессионизму, а в некоторых случаях и к абстракционизму. Реальность становится все менее различимой, не имея под собой никакого основания, кроме нас самих. Субъективизм доходит до своего крайнего проявления. Мы оказываемся погребены в вихре собственных представлений о том, что мы бы хотели считать правдой.
Конечно, мы воспринимаем реальность как сердцем, так и разумом. Мы испорчены и ограниченны. Наша собственная реальность сталкивается с более широким контекстом реального: того, что реально в отношении Бога, мира, других, нас самих. Но иногда бывает сложно посмотреть в глаза реальности. Мы бы хотели, чтобы она была другой. В конце концов, мы начинаем создавать Бога и окружающих согласно собственным представлениям, вместо того
чтобы знать и любить их такими, какие они есть. Мы создаем себе альтернативный мир, который более созвучен нашим переживаниям и фантазиям, чем реальности. Но реальность - трезвый и верный разоблачитель. Она напоминает нам, что мы больше суммы своих желаний, что вечная реальность не такова, какой нам бы хотелось сделать ее, подстроив под себя.
Льюис, долгое время погруженный в область рациональности и воображения, заново открыл для себя чувствительность, сентиментальность в своей жене Джой. Когда она была отнята у него, этот рассудительный человек обнаружил себя ударившимся в чрезмерную эмоциональность, довлеющую над разумом. Хоть он и пытался обрести трезвость мысли, на ранней стадии его скорби эта трезвость ускользала от него. Мы все подвержены таким наплывам эмоций, которые способны полностью захлестнуть нас. Мы видим собственную уязвимость в минуты боли, утраты или страстного желания. Но, согласно заключению, к которому приходит Дж. Хармон, мы, как и Льюис, не должны оставлять без внимания реальность Божьей прошлой верности, непрекращающегося присутствия и целей для нашей жизни. Поиск «правды любой ценой» кончается удовлетворением, отдохновением. Правда открывает нам то, что Бог проводит нас через долину - и выводит нас оттуда более сильными, чистыми, познавшими более глубоко глубину Его любви к нам. «Всё будет хорошо».
А.Д. Нигай
2014.02.032. ГАЛИНСКАЯ И.Л. ДОКУМЕНТАЛЬНАЯ ПРОЗА Н. МЕЙЛЕРА И МАГИЧЕСКИЙ МИР РОМАНОВ Дж. РОУЛИНГ. -
М.: Серебряные нити, 2013. - 224 с.
В центре исследования доктора филологических наук Ирины Львовны Галинской (ИНИОН РАН) - творчество двух современных англоязычных писателей: американца Нормана Мейлера (1923-2007), автора более 30 романов на политические, культурные, публицистические темы и документальных произведений, дважды лауреата Пулитцеровской премии, и англичанки Джоан Роулинг (р. 1965), создательницы цикла книг о Гарри Поттере.
В первой части книги И.Л. Галинская характеризует основные произведения Мейлера, начиная с его сочетавшего принципы реализма и натурализма, много раз переиздававшегося романа «На-
