CC BY
14
2014.02.013. ГОВОНИ П. СИЛА СЛАБЫХ КОНКУРЕНТОВ: ЖЕНЩИНЫ-УЧЕНЫЕ, «ПОПУЛЯРНАЯ НАУКА» И СОЗДАНИЕ НАУЧНОГО СООБЩЕСТВА В ИТАЛИИ, (1860-1930-е годы). GOVONI P. The power of weak competitors: Women scholars, «popular science» and the building of scientific community in Italy, (1860-1930s) // Science in context. - Cambridge etc., 2013. - Vol. 26, N 3. -P. 405-436.
Ключевые слова: «наука для всех»; британская модель; создание научного сообщества в Италии; женщины-ученые.
Автор, сотрудница Болонского университета (Италия), анализирует историю итальянской «популярной науки» с 1860 по 1930 г. Эта история служит для автора контекстом, который позволяет ей обратиться к трем феноменам: созданию научного сообщества в Италии; вхождению женщин в систему высшего образования; реакции мужчин-ученых на появление женщин в науке.
В XVIII в. европейские ученые стали активно популяризировать натурфилософию. При этом они использовали различные способы, которые становились все более сложными. Благодаря успехам промышленной революции к середине XIX в. появилась литература, которая на разных языках обозначалась как «наука для всех» и которая сыграла решающую роль в формировании публичного образа современного ученого.
После создания единого национального итальянского государства в 1861 г. на протяжении примерно 30 лет ученые успешно занимались распространением научных знаний среди населения. Однако в ходе мирового экономического кризиса, произошедшего в 1880-е годы, пострадал и итальянский издательский сектор. Количество книг, посвященных науке, технике и медицине, ежегодно снижалось более высокими темпами, чем в остальных областях (с. 406). Падение числа научных публикаций на рубеже веков автор частично относит за счет изменений во вкусах публики, по мере того как на смену позитивизму стал приходить новый идеализм.
Успехи «науки для всех», имевшие место с 1860 по 1900 г., оказали серьезное влияние на разные категории читателей, и в первую очередь на самих ученых. Популяризаторы науки позитивистской ориентации пытались достучаться до бедных слоев населения, чтобы помочь им избавиться от нищеты и от многовекового «об-
скурантизма», т.е. от влияния католической церкви. Католические ученые, наоборот, пытались «защитить» их от атак «священников от науки», политически близких либеральным кругам (с. 407).
После объединения страны немногочисленные итальянские ученые стали видеть в себе героев или проповедников «современности». Одновременно они учились воспринимать себя как членов одного сообщества, отражающего их общие интересы. Буржуазия и средний класс также выиграли благодаря успехам «науки для всех», поскольку последняя широко пропагандировала идею о том, что наука и технологии служат двигателем как экономического, так и социального «прогресса».
«Наука для всех» принесла пользу еще одной группе, которая, подобно «ученым» и «предпринимателям», в это время выходила на экономическую и общественную сцену. Это «новые женщины» - представительницы среднего класса, которые хотели стать профессионалами, и для этого им нужно было высшее образование. В Италии это была ограниченная группа из нескольких сот женщин, которые не были адресной аудиторией для авторов и издателей научно-популярной литературы.
В XIX в. усилия по популяризации науки в Италии, как и в остальных странах, предпринимались учеными не только с целью просвещения и экономического прогресса, но и для того, чтобы облегчить диалог с коллегами из других научных областей. Поскольку Италия отставала от передовых стран, она при создании собственных институтов использовала чужой опыт.
Первыми за популяризацию научных достижений и развитие естественнонаучного образования взялись британские ученые, которые раньше других объединились в единое национальное сообщество. «Образ, который благодаря научно-популярной литературе сложился у британцев о человеке науки, был образом нового типа "просвещенного" профессионала, героической фигуры, чьи интеллектуальные усилия находят немедленное применение и способствуют "прогрессу". Это был подслащенный и упрощенный образ, который вышел за пределы Британии и в итоге достиг Италии» (с. 411).
Социальные реформаторы и популяризаторы науки использовали модель Великобритании с ее выдающимися личностями типа М. Фарадея, достигшими больших успехов и в эксперименталь-
ной, и в популяризаторской деятельности; ее экспертами, политиками, реформаторами и популяризаторами типа Т. Гексли; ее научным рынком, издававшим большое количество журналов; ее институтами типа Лондонского королевского общества и Британской ассоциации содействия развитию науки (БАСРН). Недаром языком науки с середины XIX в., после публикации в 1859 г. «Происхождения видов», становится английский.
Автор на конкретных примерах показывает, как британская модель повлияла на построение взаимоотношений между наукой и обществом в Италии (с. 411). В частности, БАСРН была взята за основу, когда в Италии была предпринята попытка создать Конгресс итальянских ученых (1839), и она же использовалась, когда в 1906 г. создавалось Итальянское общество содействия развитию науки.
Точно так же британский научный рынок послужил образцом для итальянских издателей. В 1883 г. крупный итальянский издатель Э. Тревес (E. Treves) собрал самых известных ученых и инженеров, занимавшихся популяризацией, с намерением основать еженедельный журнал, который, как он надеялся, станет итальянским вариантом журнала «Nature». В 1875 г. другие издатели братья Дюмолард (Dumolard) запустили серию «Библиотека мировой науки». Примеры можно продолжить (с. 412).
Успеху научной популяризации в Италии в 1860-1900 гг. наряду с общими для других стран экономическими и социальными факторами способствовали также политика и риторика объединения. Властные элиты поддерживали эти усилия, видя в науке движущую силу прогресса, которая поможет преодолеть отсталость Италии.
Однако сообщество итальянских ученых, в отличие от британских, было хрупким и слабым. К югу от Альпийских гор не было институций, сравнимых с Лондонским королевским обществом или БАСРН: проект по созданию Конгресса итальянских ученых потерпел неудачу, равно как и первая попытка, предпринятая в 1862 г., основать Итальянское общество содействия развитию науки. Кроме того, в 1871-1900 гг. итальянские ученые были еще явно не готовы к длительному сотрудничеству. Так, в 1871 г. только 69 из 765 официально зарегистрированных журналов были научными,
т.е. около 9%, а аналог итальянского журнала «Nature» потерпел неудачу через два года после выхода первого номера (с. 413).
Активная популяризаторская деятельность ученых в 18701880-е годы негативно сказывалась на экспериментальных исследованиях. Поэтому следующее поколение ученых увидело свою задачу в срочном повышении качества научной продукции и создании новых институтов. В 1906 г. они поддержали вторую попытку сформировать Итальянское общество содействия развитию науки, а затем в 1923 г. - Национальный исследовательский совет (National research council). За период c 1906 по 1923 г. была проведена серьезная работа по формированию национального сообщества ученых в Италии, которое окончательно сложилось во время Первой мировой войны, когда ученые активно сотрудничали с правительством и промышленностью.
Одновременно изменилось отношение ученых нового поколения к популяризации: производство научно-популярной литературы низкого качества упало, тогда как издание специальных руководств и публикаций более высокого уровня возросло. Показателем консолидации научного сообщества служит рост количества выпускаемых журналов: в 1939 г. в Италии выходило 637 научных журналов разного уровня (с. 414). Именно этот новый тип профессиональных ученых, осознавших после Первой мировой войны общность своих интересов, растущие престиж и власть, поняли, что женщины в науке могут быть конкурентами.
В последние десятилетия XIX в. ученые достигли экономически, институционально и политически значимого положения. И одновременно женщины получили доступ к высшему образованию и к научной деятельности. В этом отношении Великобритания обгоняла другие страны. Хорошо известно, что присутствие женщин в таких институтах, как БАСРН, приветствовалось учеными-мужчинами, но одновременно они же препятствовали появлению женщин в большинстве научных обществ и в университетах. Большой популярностью пользовалось мнение Т. Гексли, согласно которому большинство женщин застряло на начальных этапах человеческой эволюции, поэтому они по своему интеллектуальному развитию заметно отстают от мужчин. Следовательно, их появление в науке может затормозить ее развитие (с. 414).
Если женщины были допущены в Лондонское зоологическое общество в 1829 г., а в 1839 г. - в Энтомологическое общество, то Линнеевское общество открыло свои двери для женщин лишь в 1905 г., а Лондонское королевское общество - в 1945 г. Оксфордский и Кембриджский университеты стали присуждать ученые степени женщинам только в 1920 и в 1946 гг. соответственно. «Это было поведение сообщества с древними монашескими и соответственно женоненавистническими традициями» (с. 415).
Британский пример помогает понять, почему в те же самые десятилетия итальянские ученые, хотя и разделяли мнение Т. Гексли о месте женщин в человеческой эволюции, тем не менее не закрыли для них двери университетов и профессиональных сообществ. В XIX в. на смену натурфилософам, как правило, имевшим независимые источники доходов, стали приходить профессиональные ученые-мужчины из среднего или нижнего слоя среднего класса.
Первые женщины, получившие университетскую степень в естественных науках в 1880-е годы, также принадлежали к нижнему слою среднего класса. Они поступали в университет по тем же причинам, что и мужчины: приобретение профессии позволяло им подняться по социальной лестнице. На первых этапах мужчины-ученые поощряли усилия их коллег-женщин. Причинами такого отношения автор считает ничтожно малое количество женщин в науке и либеральную ментальность ряда ученых в послеобъедини-тельный период.
Право на поступление в университеты итальянские женщины получили в 1876 г. С 1877 по 1900 г. 224 женщины получили университетские дипломы, в то время как женская неграмотность в 1870 г. составляла примерно 80%, а в начале XX в. - 60%. 72 из этих первых женщин - выпускниц университета специализировались в области естественных наук или медицины (с. 416). Научная продуктивность женщин-ученых начиная с 1880-х годов постоянно нарастала, и, как показывают данные, большинство первых женщин с университетским дипломом сделали успешную научную карьеру.
Однако после Первой мировой войны женщины-ученые столкнулись с серьезными трудностями. Причиной автор считает увеличение количества женщин, получивших высшее естественно-
научное образование. В 1923/24 академическом году таковых было 330 человек, а в 1926/27 академическом году доля женщин среди обладателей дипломов в области естественных наук достигла 37% (с. 417). Четверо из первых 72 женщин, получивших естественнонаучное образование в 1881-1900 гг., стали полными профессорами. С 1916 по 1931 г. в среднем более 200 женщин ежегодно получали диплом в области медицины, фармакологии и естественных наук. Тем не менее в 1931 г. только 14 женщин имели постоянную работу различного уровня в академическом секторе из общего числа в 1614 университетских преподавателей (с. 417).
Отношения между мужчинами и женщинами в науке заметно изменились в 1920-1930-е годы, что хорошо видно на примере карьеры двух женщин-ученых Е. Боттеро (E. Bottero) и К. Маджи-стерро (С. Magisterro).
Е. Боттеро и К. Маджистерро родились в провинции и принадлежали к среднему классу. Они встретились во Флоренции, где в 1875-1878 гг. посещали Нормальную школу, в которой обучались будущие школьные учителя. В 1878 г. обе женщины перебрались в Рим, чтобы посещать университетские лекции по естественным наукам, для чего им пришлось пройти сложную бюрократическую процедуру. В это время там работало много интересных ученых, которые поддерживали Е. Боттеро, К. Маджистерро и других очень немногочисленных женщин-студентов. В июне 1881 г. они стали первыми женщинами в Италии, кто получил университетский диплом в области естественных наук (с. 418).
В 1883 г. они в соавторстве опубликовали книгу, посвященную телефону, и в этом же году благодаря помощи своего научного руководителя получили работу в Королевских институтах высшего образования для женщин (Royal institutes of female higher education), который назывался Маджистеро (Magistero). Если Е. Боттеро забросила написание книг, то из-под пера К. Маджи-стерро в 1888-1891 гг. вышли четыре книги, которые должны были стать учебниками для женских вузов.
Наибольший интерес, по словам автора, представляла ее книга по зоологии. Одной из главных тем в этой монографии стало сравнение родительской заботы в природе и в человеческом обществе; особое внимание она уделила материнскому поведению ряда видов, часто сравнивая его с материнским поведением женщин.
В этой книге, так же как и на страницах своей брошюры, посвященной женской эмансипации, К. Маджистерро вопреки расхожему мнению о ведущей роли мужчин в эволюции человека подчеркивала основополагающую роль женщин (с. 419).
И Е. Боттеро, и К. Маджистерро сделали блестящую карьеру: в 1890 г., когда первой был 31 год, а второй - 32 года, они получили звания полного профессора. Более того, К. Маджистерро несколько раз становилась деканом Маджистеро. Обе женщины успешно работали уже на протяжении 40 лет, когда в октябре 1922 г. М. Муссолини стал премьер-министром и назначил Дж. Джентиле (G. Gentile) министром образования.
Спустя два месяца он направил Е. Боттеро письмо, в котором предупреждал, что кафедра физики, которую та занимала на протяжении 40 лет, будет упразднена, что и было сделано 11 января 1923 г. (с. 420). В марте 1923 г. Дж. Джентиле подписал другой приказ, превращавший Маджистеро в полноценный университет с совместным обучением мужчин и женщин. Одновременно он изменил правила приема на работу преподавателей. Новые правила позволили ему уволить и К. Маджистерро. Женщинам было предложено перейти на преподавательскую работу в среднюю школу, но они предпочли уйти в отставку (с. 420).
По словам автора, нет никаких свидетельств, что кто-либо из коллег выступил в защиту Е. Боттеро или К. Маджистерро. И это вопреки тому, что Е. Боттеро была членом Итальянского физического общества с момента его основания в 1897 г., а К. Маджистер-ро - членом Общества итальянских естествоиспытателей; она также принимала участие в создании и была членом Итальянского общества содействия развитию науки.
На протяжении четырех десятилетий, когда успешно развивалась научная карьера этих двух женщин, поколение ученых, которые в целом доброжелательно относились к женщинам - студенткам и выпускницам университета, ушло в отставку. Слабость и отсутствие осознания общности своих целей проявились, в частности, в их неспособности увидеть в женщинах-ученых возможных конкурентов. Опасность, которую ученые из других стран, прежде всего в США и Великобритании, уже почувствовали.
Ситуация изменилась, когда во время Первой мировой войны сформировалось и окрепло профессиональное сообщество итальян-
ских ученых, которое с 1915 г. постоянно росло. В послевоенный период количество академических позиций увеличилось, но еще больше возросло число женщин-студентов.
В конце Первой мировой войны Дж. Джентиле жаловался, что университеты «буквально оккупированы женщинами» (цит. по: с. 421). Тем самым, по мнению автора, он выразил мнение академического сообщества, почувствовавшего угрозу со стороны женщин, желающих выйти на научный рынок. Вытеснение женщин шло по двум направлениям. С одной стороны, возник молчаливый уговор не пускать в университеты женщин, желающих сделать карьеру в науке. С другой стороны, началась политическая и медийная кампании, которые были направлены на подчеркивание традиционной роли женщины-матери.
Феминизм рядом авторов объявлялся главным врагом женщин, поскольку он отвлекал от ее главной задачи - материнства. Параллельно происходила фрагментация феминистского движения, а затем пришел фашизм. И вновь зазвучал старый тезис: «Женщины в интеллектуальном отношении всегда отставали и будут отставать от мужчин. На протяжении долгой истории эволюции они так далеко и не ушли от старта» (цит. по: с. 423). В послевоенные годы экономического кризиса подобные идеи были полезны для снижения профессиональных амбиций женщин, не говоря уже о периоде фашизма, когда женщин прямо «приглашали вернуться домой».
Эффективность мер, предпринятых мужским академическим сообществом по исключению из него женщин, подтверждается статистическими данными. В 1921 г. женщины составляли 10,4% университетских студентов. В 1923-1924 гг. число женщин - выпускников в области естественных наук достигло рекордного для первой половины XX в. числа - 330 человек, а в 1931 г. доля женщин с научным дипломом из общего числа его обладателей дошла до 34%. Но в это же время женщины составили лишь 0,87% университетских преподавателей в области естественных наук и медицины (с. 424).
«Диспропорция между числом женщин - выпускниц университета и женщин, ставших профессиональными учеными, это результат борьбы между конкурентами, мужчинами и женщинами, которая продлится на протяжении всего XX в., и сегодня она еще не окончена как в Италии, так и в других странах» (с. 424-425).
Т. В. Виноградова
