CC BY
23
ОБЩЕЕ ЯЗЫКОЗНАНИЕ
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ И ОТДЕЛЬНЫЕ МЕТОДЫ
2014.02.002. ОСНОВЫ ГЕРМАНИСТИКИ В ГДР: УЧЕНЫЕ - ОБЛАСТИ ИССЛЕДОВАНИЯ - ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ ФОРМЫ. Positionen der Germanistik in der DDR: Personen - Forschungsfelder -Organisationsformen / Hrsg. Cölln J., Holznagel Fr.-J. - B.: De Gruyter, 2013. - 687 S.
В реферате представлено содержание докладов по лингвистической германистике, сделанных на конференции «Германистика в ГДР» («Germanistik in der DDR») (13-17 мая 2008 г.). Эта конференция была посвящена 150-летию Института германистики Университета г. Ростока - старейшего научного института (существует с 11.06.1858 г.), занимающегося проблемами лингвистической и литературоведческой германистики.
Сборник состоит из вводной статьи Я. Кёлльна «Основы германистики в ГДР: Введение» и трех разделов.
Я. Кёлльн уточняет с литературоведческих позиций понятие «основы» (Positionen), которое предполагает: 1) характеристику методологических подходов и исследовательских приемов, с помощью которых ученые и писатели ГДР выстраивали марксистскую теорию литературы; 2) оценку теоретических положений и открытий, повлиявших на использование марксизма-ленинизма в творческом литературном процессе; 3) доказательство того, что марксистская теория литературы существовала не как изолированная научная дисциплина, а опиралась на реальности общественного и культурно-политического контекста.
В лингвистической же германистике ГДР сложилась иная ситуация, подчеркивает Я. Кёлльн. Основное отличие от ситуации в
литературоведческой германистике заключалось в том, что в ГДР так и не была создана «марксистская теория языка» (с. 9) как такой идеологический фундамент лингвистики, который «мог бы быть использован в научных или культурно-политических дискуссиях» (с. 9). Вместо этого с 1945 г. до начала 60-х годов XX в. для лингвистики в ГДР был характерен процесс ее интернационализации и вхождения в международный научный контекст, особенно в области теории грамматики. Особенно важную роль в этом сыграло применение восточногерманскими учеными лингвистических теорий XX в. - прежде всего положений пражского и американского структурализма, а также теории валентности к исследованиям в области немецкого языка. Это обусловило смещение акцентов с традиционных для немецкой германистики исследований в области истории языка на проблемы его современного состояния (Gegen-■№а11;8И^Ш811к): рассматривались вопросы орфографии, лексикографии и социолингвистики.
К 70-м годам XX в. большее внимание стало уделяться истории немецкого языка, что объясняется направленностью исследований, выполнявшихся в сотрудничестве академий наук ГДР И СССР. Большую роль в этом играла концепция советской исследовательницы М.М. Гухман.
В 70-х годах в ГДР происходит так называемый «марксистско-ленинский поворот в лингвистике» (с. 11), которой вменялось в задачу «подготовка людей к более успешному использованию языка как инструмента и оружия в классовой борьбе против империализма» (с. 11). Основное внимание было сосредоточено на функционально-коммуникативной грамматике, базовые теоретические положения которой рекомендовались к применению в практике школьного обучения родному (немецкому) языку и становились поэтому общественно значимыми.
Как отмечает Я. Кёлльн, попадание германистики в сферу культурной государственной политики привело лингвистику ГДР к тому же результату, что и литературоведение. Это проявилось, например, в сильном государственно-идеологическом воздействии на составителей «Словаря современного немецкого языка» под редак-
цией Р. Клаппенбах и В. Штайница1, а именно в требовании лексикографически противопоставить ГДР и ФРГ. Однако профессиональные контакты возникали в информационном обществе независимо от государства: профессиональное общение происходило на международных конференциях и съездах германистов, чему в немалой степени способствовали книжные издательства.
В раздел первый «Ученые» включены статьи, авторы которых, будучи свидетелями и участниками истории германистики в ГДР, рассказывают о своем опыте работы в университетах и научно-исследовательских институтах ГДР. Так, Ю. Шарнхорст в статье «смена парадигм в лингвистической германистике: Из опыта работы в Берлинской академии наук (1954-1991)» отмечает, что Немецкая Берлинская академия наук (Deutsche Akademie der Wissenschaften zu Berlin) была основана в 1946 г. при поддержке Советской Военной администрации. В структуре этой академии был создан в 1947 г. Институт немецкого языка и литературы (Institut für deutsche Sprache und Literatur) во главе с Теодором Фрингсом - профессором Института германистики Лейпцигского университета и президентом Саксонской академии наук.
Первая смена исследовательской парадигмы в германистике ГДР произошла именно в этом институте: подготовка «Словаря современного немецкого языка» (см. выше) должна была основываться не на принципах диахронной лингвистики и традиционном для немецкой лингвистики сравнительно-историческом методе, а на принципах языковой синхронии. В соответствии с этим в словарных статьях должны были быть отражены синхронные семантические связи лексем, их парадигматические, синтагматические и стилистические характеристики.
Следующая смена парадигмы была связана с третьей реформой высшей школы и с академической реформой 1968 г. Существовавшие до этого лингвистические академические институты (специализировавшиеся на частных филологиях: романистике, славистике, англистике и т.д.) были объединены в Центральный институт язы-
1 Wörterbuch der deutschen Gegenwartssprache / Hrsg. Klappenbach R., Stei-nitz W. - B., 1970-1978. - Bd 1-6.
кознания (Zentralinstitut für Sprachwissenschaft) под руководством германиста Вернера Нойманна. В соответствии с требованиями СЕПГ (ведущей политической партии ГДР) новый институт должен был разработать теорию языка, отвечающую положениям диалектического и исторического материализма. Этот институт был закрыт в 1991 г. По мнению Ю. Шарнхорста, это было ошибкой, так как в условиях новой объединенной Европы именно такое научное учреждение могло бы успешно исследовать современные сложные языковые и лингвокультурные проблемы и предлагать их решение.
В этом же разделе опубликованы воспоминания Х. Фатера «Побег после строительства Берлинской стены».
В статьях, опубликованных в разделе «Области исследования», дается обзор проблематики, разработанной лингвистами ГДР, в том числе и в ходе сотрудничества с зарубежными коллегами. В статье Н. Семенюк и Н. Бабенко «Теория и исследование немецкого литературного языка: О работах Мирры Моисеевны Гухман и результатах сотрудничества двух академий» указывается, что тема формирования, развития и периодизации немецкого литературного языка как высшей формы его существования разрабатывалась на основе теоретических положений, сформулированных в монографии М.М. Гухман «От языка немецкой народности к немецкому национальному языку»1. Отмечается, что начиная с 1959 г. академическая и вузовская германистика в СССР разграничили области исследования: сотрудники АН СССР занимались исследованиями в области истории, сравнительной типологии, формирования и развития литературных германских языков; вузовские же германисты уделяли основное внимание вопросам уровневой организации языка, а также стилистике.
В статье дается очерк научного сотрудничества двух академий в области исследования истории немецкого языка поздних этапов развития - прежде всего языка XVII-XVIII вв., так как более ранние периоды были представлены в лингвистической германистике довольно полно и детально. Научная концепция, принятая в
1 Гухман М.М. От языка немецкой народности к немецкому национальному языку. - М., 1955. - Ч. 1. - 164 с.; Ч. 2. - 1959. - 204 с.
советской Академии наук, была мало известна германистам ГДР, так как к началу сотрудничества работы М.М. Гухман были опубликованы только на русском языке. В переводе на немецкий язык книги М.М. Гухман вышли лишь десять лет спустя, в результате чего были устранены прежде всего терминологические проблемы. Советские германисты использовали термины М.М. Гухман «национальный язык», «язык народности» и «литературный язык», которые точнее соответствуют этапам развития и характеру использования единого наднационального языка, чем термины Schriftsprache и Hochsprache, традиционно использовавшиеся в немецкой германистике. Однако, настаивая на использовании термина «литературный язык», М.М. Гухман имела в виду не только терминологическую точность, но прежде всего другой подход к процессам в истории языка и к их описанию: главным была трактовка литературного языка как особой обработанной формы языка (als besondere sprachliche Formung) в письменной и устной сфере общения. Эта форма основывается на отборе средств из общего языкового фонда.
Статья содержит также описание наиболее спорных проблем, которые становились предметом дискуссий между германистами двух вышеназванных академий. В статье Н. Семенюк и Н. Бабенко дается обзор проблем, по которым дискутировали сотрудники двух вышеназванных академий. Так, например, велась дискуссия о диалектной основе немецкого литературного языка, в ходе которой М.М. Гухман оспаривала точку зрения Т. Фрингса, согласно которой немецкий литературный язык сформировался на базе восточносред-ненемецких диалектов. По мнению советской исследовательницы, немецкий литературный язык был самостоятельным вариантом, который активно использовался в письменном общении уже в XIV-XV вв. Кроме того, в ходе научного сотрудничества разрабатывались проблемы языковой нормы, исторической социологии и периодизации немецкого языка, а также функциональной типологии германских языков (немецкого, английского, нидерландского).
Д. Херберг и К.-Д. Людвиг («Германистическая лексикография в ГДР: Результаты, влияние, проблемы - на примере "Словаря современного немецкого языка"») дают обзор «лексикографического ландшафта» (с. 364) ГДР и анализируют его в соответствии с «доминирующим в данном лексикографическом описании аспектом» (с. 364): семантическим (Bedeutungsaspekt), аспектом языковой фор-
мы (Formaspekt), системным (Systemaspekt) и аспектом речевого использования (Verwendungsaspekt).
В первом случае речь идет об: 1) одноязычных толковых словарях (словарях значений слов); 2) словарях иностранных слов; 3) словаре неологизмов (работа над ним в Берлинском центральном институте языкознания была начата в 1986 г. и предполагала ограничение материала неологизмами, принятыми только в ГДР; после объединения Германии работа была продолжена и завершена в Институте немецкого языка в Маннхайме); 4) словарях для изучающих немецкий язык как иностранный (Lernerwörterbücher).
При лексикографическом описании в аспекте языковой формы решающим является признак «устность / письменность» (устная / письменная форма слова), т.е. к словарям этого типа относятся орфоэпические и орфографические словари, а также - как особый случай - обратные словари.
К третьему типу словарей относятся ономасиологические (синонимические и антонимические) словари.
К последней (четвертой) группе словарей относятся словари, характеризующие языковые единицы в плане особенностей и правил использования их в речи: словари валентности слов (Valenzwörterbücher) различной частеречной принадлежности и так называемые словари речевой практики (Wörterbücher zum deutschen Sprachgebrauch).
Основное внимание авторы уделяют одноязычному толковому «Словарю современного немецкого языка», концепция которого принципиально отличалась от изданных после 1945 г. толковых словарей немецкого языка, так как «Словарь современного немецкого языка»: 1) был составлен на базе специально для него собранного материала: 2,5 млн. примеров употребления слов, выписанных из 822 текстов художественной литературы, публицистики, прессы; корпус словаря отражал речь образованных слоев населения - людей из сферы науки, искусства, экономики, техники, общественной и политической деятельности. Из этого следует, что в словаре была представлена как общеупотребительная лексика, так и типичная именно для современного хронологического этапа (typische Lexik der Gegenwartssprache), включая иностранные заимствования. Специальная лексика, профессиональные жаргонизмы и диалектизмы включались в корпус словаря в зависимости от степени их интегри-
рованности в литературный стандарт немецкого языка. Современный немецкий язык трактовался также как «язык произведений немецкой литературы прошлого, читаемых и в наши дни» (с. 373). Поэтому в словаре представлена также лексика XIX в. и последней трети XVIII в. В статьях приводятся краткие примеры коллокаций, иллюстрирующих употребление слов.
Впервые давалась стилистическая характеристика словарного фонда немецкого языка, поскольку лексемы получили стилистические пометы.
Неологизмы представлены дифференцированно как: 1) собственно неологизмы (Neuwörter), т.е. ранее не существовавшие слова, например: campen «жить в кемпинге»; 2) новообразования (Neuprägungen), т. е. слова, созданные из уже имевшихся в языке, например: Wettersatellit «метеорологический спутник»; 3) семантические неологизмы (Neubedeutungen), т.е. слова, получившие новые значения, например: Polarisation «проявление явных противоречий в процессе развития». Все три типа неологизмов характеризуются также и в социолингвистическом плане, получая пометы DDR «ГДР» или BRD «ФРГ», например: Kombinat «комбинат» Neuwort DDR; Politess «политес» Neuwort BRD.
Концепция словаря как общенемецкого нормативного была резко изменена в 1969 г. (к этому времени уже вышли первые три тома словаря) под влиянием принятой политическим руководством ГДР концепции существования двух немецких государств (ZweiStaaten-Theorie), в соответствии с которой «Словарь современного немецкого языка» должен был внести свой вклад в дистанцирование от другого немецкого государства. Авторскому коллективу было предписано «представить лексический фонд немецкого языка на базе марксистско-ленинского мировоззрения» (с. 375). Соответствующие дополнения и уточнения были внесены в словарные статьи начиная с четвертого тома (с буквы М).
Д. Нериус («Об истории лингвистики письма в германистике ГДР») является автором термина «лингвистика письма» (Schriftlinguistik), под которым подразумеваются лингвистические исследования в области письменного языка (geschriebene Sprache), графики и орфографии. Такое понимание объекта рассмотрения и, следовательно, термин было предложено автором статьи в 1987 г. на 14-м Международном лингвистическом конгрессе в Берлине, в рамках
которого был проведен «круглый стол» «Проблемы письменного языка)», материалы которого были затем опубликованы в выпусках Центрального института языкознания Берлинской АН1.
Лингвистика письма характеризуется в статье Д. Нериуса как относительно молодая область лингвистического исследования письменности, так как в традиционной германистике вопросы письменного языка, графики и орфографии занимали очень скромное место, а именно в аспекте соотношения звука и буквы. Согласно доминировавшей точке зрения младограмматиков, под языком и, соответственно, под объектом лингвистических исследований понималась только устная речь, в то время как письменная форма речи оставалась вне поля их зрения. Первые попытки преодолеть этот односторонний подход предприняли Бодуэн де Куртенэ и Й. Вахек (Пражский лингвистический кружок), которые подчеркивали различия в коммуникативных функциях устной и письменной форм существования языка, что отражается в структурных особенностях письменной и устной речи и обусловливает относительную автономию этих двух форм.
Д. Нериус выделяет следующие этапы в развитии лингвистики письма в ГДР: 1) 50-е годы XX в.: первые разработки предложения по проведению орфографической реформы, сформулированные Т. Фрингсом, В. Штайницем и Р. Клаппенбах; 2) 60-е годы XX в.: исследования В. Фляйшера и Г. Кеттманна по истории графемати-ки; 3) 70-е годы XX в.: исследования Р. Баудуш и Ю. Шарнхорста, основанные на теоретических положениях Пражского структурализма; 4) 70-80-е годы XX в.: подготовка орфографической реформы немецкого языка - деятельность Орфографической комиссии, членами которой являлись Д. Нериус (председатель, университет в Ростоке), Р. Клаппенбах, Ю. Шарнхорст и П. Зухсланд (Берлинская АН), Й. Риме (Лейпцигский университет), Х. Лангер (Потсдамский педагогический институт), Г. Шрайнерт и Э. Вендельмут (Академия педагогических наук) и П. Фритцше (редакция издательства Дуден). В 1974 г. эта комиссия была преобразована в исследова-
1 Рrobleme der geschriebenen Sprache: Beiträge zur Schriftlinguistik auf dem XIV. Internationalen Linguistenkongreß 1987 in Berlin. - B., 1988. - R. A, - Bd 173. -357 S.
тельскую группу, которая работала в контакте с германистами ФРГ, Австрии и Швейцарии. Деятельность этой группы активно поддерживалась государственными органами ГДР вплоть до 1980 г. Как полагает Д. Нериус, ситуация затем изменилась в связи с усилившимся дистанцированием ГДР и ФРГ. Была прекращена публикация результатов исследований по подготовке орфографической реформы. Однако уже полученные результаты существенно стимулировали развитие лингвистики письма, подчеркивает Д. Нериус. Ее представители сосредоточились на исследовании таких вопросов, как теоретические проблемы орфографии, история развития немецкой письменности и правописания.
С ликвидацией Академии наук ГДР (Akademie der Wissenschaften der DDR) в 1990 г. прекратила свою деятельность и «Исследовательская группа по орфографии».
Н. Трошина («Функциональная стилистика Элизы Ризель как предпосылка формирования общенемецкого пространства лингвос-тилистических исследований: Взгляд из Москвы») называет три критерия, соответствие которым делает какое-либо лингвистическое научное направление значимым для истории языкознания:
1) новаторское выявление специфики рассматриваемых проблем;
2) наличие эвристического потенциала, в значительной мере обусловившего направление дальнейших исследований в данной области; 3) практическую применимость выдвинутых и разработанных теоретических положений. Всем этим трем критериям соответствует функциональная стилистика Э. Ризель - выдающегося советско-австрийского специалиста по стилистике немецкого языка, профессора кафедры лексикологии и стилистики Московского государственного института иностранных языков им. Мориса Тореза (сегодня - Московский государственный лингвистический университет).
Научная концепция Э. Ризель формировалась под влиянием: 1) идеалистической романской неофилологии (К. Фосслера и его учеников - Л. Шпитцера, Э. Винклера и др.), на теоретических положениях которой была построена «программа эстетической ре-
формы позитивистского языкознания»1; ведущая роль в этой реформе отводилась именно стилистике; 2) пражского структурализма - прежде всего на тезисах о том, что язык есть функциональная система и что лингвистический анализ должен учитывать социокультурный контекст коммуникативного акта2; 3) русской формальной школы (В.Я. Пропп, Г.О. Винокур, В.М. Жирмунский, Б.В. Томашевский), в научном наследии которых для Э. Ризель были важны: а) принципы и методы анализа художественного текста, что сближало лингвистику и литературоведение; б) внимание к функциональной стороне языка; 4) русскоязычной социолингвистики - прежде всего тезис Е.Д. Поливанова о том, что лингвистика должна быть социальной наукой, чтобы быть адекватной объекту
3
исследования .
Интенсивное развитие структурного языкознания в середине XX в. соответствовало стремлению Э. Ризель «интегрировать структурализм и функционализм в теорию языкового стиля, поскольку чисто структурный подход ей всегда представлялся узким, хотя и вносящим определенный порядок в картину стилистических возможностей немецкого языка» (с. 421). Структуралистский аспект функциональной стилистики Э. Ризель состоит прежде всего в обосновании ею двух типов стилистического значения языковых единиц: абсолютного (парадигматического) и контекстуального (синтагматического). Эта дихотомия используется в современной когнитивной лингвистике, поскольку абсолютное стилистическое значение входит в смысловую структуру концепта как основной единицы ментального лексикона.
Вышеназванные теоретические положения функциональной стилистики Э. Ризель сразу становились широко известными не только в СССР, но и в западных, прежде всего в немецкоязычных странах, так как: 1) основные монографические публикации Э. Ри-
1 Aschenberg H. Idealistische Philologie und Textanalyse: Zur Stilistik Leo Spitzers. - Tübingen, 1984. - S. 2.
2
Grundlagen der Sprachkultur: Beiträge der Prager Linguistik zur Sprachtheorie und Sprachpflege. - B., 1976. - Bd 1. - S. 4.
3 Поливанов Е.Д. Круг очередных задач современной лингвистики // Статьи по общему языкознанию: Сб. ст. - М., 1968. - С. 182.
зель выходили на немецком языке; 2) Э. Ризель часто выступала с докладами и лекциями в университетах ГДР, где ее концепция была широко признана.
Эта тема раскрывается в статье У. Фикс «Стилистика как наука и учебный предмет в высшей школе ГДР», в которой подчеркивается, что в ГДР (в отличие от ФРГ) стилистика была основным учебным предметом в подготовке студентов-германистов. Академическая же наука ГДР интересовалась стилистикой гораздо меньше.
У. Фикс дает краткий исторический очерк развития стилистики как области исследований в университетах ГДР начиная с 60-х годов XX в. Эти исследования были стимулированы решением составителей «Словаря современного немецкого языка» о внесении стилистических помет в словарные статьи. Это привело к рассмотрению теоретической проблемы «"стиль как явление языковой системы" (стилистическая грамматика) и одновременно как феномен применения этой системы (стилистическое использование)» (с. 399). Центрами стилистических исследований стали германи-стические кафедры университетов и педагогических институтов Лейпцига, Потсдама, Грайфсвальда, Эрфурта и Галле. Большую роль в этом сыграла функциональная стилистика Э. Ризель. Эта концепция стиля и сегодня признается важной не только для современной стилистики и социолингвистики, но и для лингвистики текста.
Параллельно с этим направлением в вузовской стилистике ГДР в 60-е годы XX в. были представлены и другие, в частности в исследованиях А. Штойбе, которая использовала методы генеративной трансформационной грамматики. Эти исследования стали гораздо больше известны в западноевропейской германистике, чем в ГДР, где структурализм в языкознании был подвергнут критике как чуждое западное направление в философии.
В 70-х годах XX в. в работах Х. Шмидт получила развитие коммуникативно-прагматическая стилистика в сочетании с положениями семиотики и теории перевода. Результаты исследований А. Штойбе и Х. Шмидт, которые У. Фикс оценивает как действительно инновационные, не были, однако, использованы, так как третья реформа высшей школы (dritte Hochschulreform) 1968 г. отделила частные филологии от германистики в вузовской программе.
В 80-х годах XX в. параллельно с коммуникативно-прагматическим направлением продолжало развиваться семиотическое
(Г. Лерхнер), предложившее эвристически ценные понятия «конно-тативного потенциала текста» (konnotative Textpotenz) и «второго уровня содержания текста» (zweite Bedeutungsebene des Textes) (с. 408), которые подчеркивали значимость индивидуума в речевой коммуникации. Публикации Г. Лерхнера нарушили табу на исследование стилистической индивидуальности участников коммуникации и были впоследствии продолжены М. Фирле, М. Хоффман-ном и У. Фикс.
К. Янц («Германистическая социолингвистика в ГДР: Исторический очерк») датирует начало социолингвистических исследований 1970 г., когда лейпцигские германисты Р. Гроссе и А. Ной-берт сформулировали «Тезисы марксистской социолингвистики»1. Кроме Лейпцига существовал также социолингвистический центр в Берлинской АН - исследовательская группа Г. Шёнфельда, который квалифицировал социолингвистику как науку, занимающуюся возникновением разновидностей языка и языковых вариантов, их описанием и исследованием их использования в коммуникации, а также анализирующую социокультурные условия, определяющие вышеназванные феномены. До конца 60-х годов XX в. эта наука называлась социологией языка (Sprachsoziologie), с перенесением внимания на понятие речевой деятельности утвердился термин «социолингвистика» (Soziolinguistik).
C 1945 г. по 60-е годы XX в. социолингвистика почти не преподавалась в вузах ГДР; исключение составляли Берлинский университет им. Гумбольдта, Лейпцигский университет и университет в Галле/Виттенберге, где на эту специальность принимались один раз в два года 10-15 человек, причем половина из них специализировалась в области германистики. 70-е годы характеризовались сильным влиянием прежде всего советской социо- и психолингвистики, но также и западногерманской и американской.
Проблемам грамматических исследований посвящены три статьи сборника.
1 Große R., Neubert A. Thesen zur marxistischen Soziolinguistik // Beträge zur Soziolinguistik. - Halle; Saale, 1974. - S. 9-24.
Характеризуя ситуацию в германистике, сложившуюся после 1945 г. в Германии, В. Моч и П. Зухсланд («Грамматические исследования в ГДР») указывают, что «к опустошительным последствиям фашистского режима относилась изоляция и даже бедственное положение (Verkümmerung) немецкой лингвистики, прежде занимавшей ведущие позиции в мире» (с. 448). Выжили прежде всего диалектология, индогерманистика (переименованная позже в индоевропеистику) и сравнительно-историческое языкознание. За пределами Германии же бурно развивалось новое языкознание: Пражский структурализм, теория валентности и американский дескриптивизм. В 50-60-х годах XX в. к этим направлениям добавилась математически ориентированная генеративная грамматика Н. Хомского и грамматика зависимостей, целью которой было обоснование автоматических систем для обработки вербальных текстов (automatische Sprachverarbeitung).
Осознавая необходимость обновления германистики, ученые ГДР пошли двумя путями: 1) применением новых теоретических концепций к традиционным исследованиям; так, например, Х. Бринкманн и Й. Эрбен использовали идеи грамматики зависимостей Л. Теньера и методы швейцарского лингвиста Г. Глинца при описании немецкой грамматической системы; 2) радикальной методологической и теоретической переориентацией германистики: при поддержке вице-президента немецкой АН В. Штайница в 50-е годы XX в. были начаты два больших проекта - «Словарь современного немецкого языка» и написание грамматики современного немецкого языка. Выполнение второго проекта было поручено исследовательской группе «Структурная грамматика» (Arbeitsstelle Strukturelle Grammatik). В той же АН под руководством математика и лингвиста Ю. Кунце подготавливалась строго формализованная база для программ по машинному переводу. Валентность языковых единиц исследовали специалисты Берлинского университета им. Гумбольдта (например, В. Бондцио) и института им. Гердера в Лейпцигском университете. Вопросами применения новых лингвистических теорий в практике преподавания немецкого языка в школе (т.е. функциональной грамматикой) занимались специалисты педагогических институтов в Потсдаме и Гюстрове.
Х. Фатер («Генеративная грамматика в Восточной и Западной Германии») показывает, что генеративная грамматика, разработан-
ная в США, была с пониманием и интересом воспринята именно в ГДР в противовес тенденции к отгораживанию от западных веяний в науке. Вскоре после публикаций первых структуралистских работ в ФРГ в ГДР появились первые исследования по генеративной грамматике: 1) серия «Studia Grammatica», издаваемая сектором «Структурная грамматика» в Берлинской АН (см. выше); авторы -М. Бирвиш, В. Хартунг, В Моч, В. Штайниц, В.У. Вурцель, Э. Ланг. Эти исследования «стали программными для немецкой и европейской лингвистики» (с. 477), однако они были свернуты после смерти В. Штайница в 1967 г., сотрудники сектора «Структурная грамматика» переведены в другие проекты.
Через ГДР интерес к генеративной грамматике проник на Запад, в чем решающую роль сыграл Д. Вундерлих, который учился в Западном Берлине и регулярно участвовал в заседаниях сектора «Структурная грамматика». Х. Фатер, В. Бёдер и Й. Майер-Ингвер-сен внесли свой вклад в этот процесс, организовав лингвистические коллоквиумы по генеративной грамматике, в которых впоследствии принимали участие также специалисты по социо-, психо- и нейро-лингвистике. В результате выяснилось, что такие изначально далекие друг от друга дисциплины, как, например, грамматика и кон-версативный анализ, могут плодотворно сотрудничать.
В дискуссии по проблемам грамматики существовал и некий «региональный феномен» (Regionalphänomen) (с. 490), отмечает В. Сухаровский («Борьба за новую немецкую грамматику на Западе и на Востоке: На примере грамматики, ориентированной на содержание, и функциональной грамматики»). Первый подход к грамматике (из названных в заглавии статьи) разрабатывался в Западной Германии (Л. Вайсгербер, Х. Бринкманн, Г. Гиппер), второй - в Восточной (В. Шмидт, В. Юнг). Оба подхода были направлены на выявление эффективности использования грамматической системы немецкого языка, при этом функциональный подход воспринимался западногерманскими лингвистами с позиций, сформулированных советским германистом В.Г. Адмони. Дискуссия велась в основном вокруг понятия языковой функции и исходного предположения о существовании «однозначной связи между (языковой. - Н.Т.) формой и функцией, что вытекает из простого толкования языкового знака» (с. 494). В таком случае функции определяются «их содержательной направленностью» (Inhaltlichkeit) (c. 494) и соотносятся
с соответствующими языковыми формами. Против такой трактовки понятия функции языковых единиц говорит тот факт, что в конкретном речевом употреблении одна и та же единица может выполнять различные функции.
В дискуссии западно- и восточногерманских лингвистов функция трактовалась как «операциональное понятие (operationaler Begriff), предполагавшее единство формы и содержания, и было противопоставлено морфологически формализованному подходу к языку» (с. 495). Оно основано на такой трактовке языка, которая ставит действие фономорфологических и морфосинтаксических правил в зависимость от семантических, прагматических и коммуникативных факторов.
В. Сухаровский считает несостоявшимися (gescheitert) обе грамматические концепции - и грамматику, ориентированную на содержание, и функциональную грамматику, - поскольку обе они были связаны c гносеологически (erkenntnistheoretisch) ограниченным подходом к языку. Для грамматики, ориентированной на содержание, гносеологическая ограниченность определялась культурно-историческим подходом к языку и «латентным языковым детерминизмом» (verkappter Sprachdeterminismus) 50-х годов XX в. (с. 496). Ограниченность функциональной грамматики определялась ее «близостью к теории отражения» (die Nähe zur Abbilddtheo-rie) (c. 496). При этом В. Сухаровский признает применимость обеих теорий в практике преподавания немецкого языка.
Вторую причину неудачи обеих грамматических теорий автор статьи видит в их стремлении построить такую теорию языка, которая была бы одновременно и теорией языкового употребления (Theorie der Sprache und zugleich ihres Gebrauchs). Эта проблема могла бы быть решена путем построения моделей порождения и восприятия речи, считает В. Сухаровский. «Если концепция функциональной грамматики рассматривается в связи с новыми моделями порождения речи, тогда многие поставленные ранее проблемы предстают в совершенно другом свете. Модели порождения речи расчленяют этот процесс на модули, определяемые не только и даже не в первую очередь лингвистическими параметрами. Каждый модуль выполняет свою задачу, подготавливая следующий этап порождения речи - вплоть до окончательного оформления высказывания (bis es zu einer Äußerung kommt). С конца 80-х годов XX в.
акцент в этих моделях делается на «семантическом представлении говорящего» (semantische Verarbeitung eines Sprechers), в результате чего становится ясно, чем должна была бы заниматься грамматика, ориентированная на содержание» (с. 498). Основная роль при построении таких моделей отводится «передающим когнитивным системам, активирующим семантическую систему» (weiterreichende kognitive Systeme, die das Bedeutungssystem aktivieren) (c. 498). Этот процесс представляет собой «пучок взаимодействующих систем» (Bündel von miteinander interagierenden Systemen) (c. 498). Такой подход к проблеме проясняет, почему так трудно описать с помощью функциональной модели формальные элементы: «Системы и их подсистемы не должны быть представлены как линейно организованные отражающие функции» (с. 498). «На доречевом этапе (vorsprachlich) когнитивная система устанавливает связь с прагматически действенными и семантически важными представлениями. Такая трактовка нова и противоречит предположению грамматики, ориентированной на содержание, о существовании языкового промежуточного мира (sprachliche Zwischenwelt). На предречевом этапе осуществляется стимулирующее действие, относящееся к словарю, что не может происходить без участия синтаксиса» (с. 499). В собственно лингвистическом аспекте эта проблема может быть решена, по мнению автора, при взаимодействии лексико-семанти-ческих и синтаксических теорий, однако фундаментом таких исследований должны быть когнитивистика, психолингвистика и теория речевых актов.
В сборнике опубликована также статья О. Мюллера «'Научный совет по германистике' (немецкие названия см. в сносках)1 и 'Центральная специальная комиссия по немецкому языку2' как инстанции, определяющие деятельность секций по германистике в университетах и педагогических институтах ГДР». Эти структуры существовали при Государственном секретариате по вопросам высшей школы3 и позже при Министерстве высшего и среднего
1 Wissenschaftlicher Beirat Germanistik. - Прим. реф.
2 Zentrale Fachkomission Deutsch. - Прим. реф.
3
Staatssekretariat für Hochschulwesen. - Прим. реф.
специального образования1, а также Министерстве народного обра-зования2 ГДР. При подготовке решений министр высшего и специального среднего образования консультировался с ректорами и другими руководящими сотрудниками высшей школы. Эти коллегиальные обсуждения касались не только научных проблем, но и всех других аспектов жизни научного сообщества. Поэтому на всех уровнях системы высшего образования существовали совещательные органы, например, научные советы по отдельным специальностям, а при Министерстве высшего и среднего образования «Совет по присуждению академических степеней» и «Научный совет по аспирантуре».
Н.Н. Трошина
2014.02.003. БУССЕ Д. ФРЕЙМ-СЕМАНТИКА: КОМПЕНДИУМ. BUSSE D. Frame-semantik: Kompendium. - B.; Boston: de Gruyter, 2012. - 888 S.
Дитрих Буссе - доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой германского языкознания института германистики в университете им. Генриха Гейне (г. Дюссельдорф, Германия); cпециалист в области лингвистики текста, лингвистической семантики, лингвистического дискурс-анализа, лингвистической эпистемологии, юрислингвистики3.
В монографии впервые всеобъемлюще и взаимосвязано представлено развитие важнейших фреймовых теорий. Автор анализирует их под лингвокогнитивным углом зрения, выдвигая на первый план подходы и модели лингвиста Ч. Филлмора и проекта FrameNet, когнитологов М. Минского, Л. Барсалоу и др.
Монография состоит из предисловия, восьми частей, библиографии, приложений, алфавитного указателя.
1 Ministerium für Hoch- und Fachschulwesen. - Прим. реф.
2
Ministerium für Volksbildung. - Прим. реф.
3
Автор работ: Historische Semantik. - Stuttgart, 1987. - 334 S.; Juristische Semantik: Grundfragen der juristischen Interpretationstheorie in sprachwissenschaftlicher Sicht. - B., 1993. - 318 S. - (2. Aufl. 2010); Semantik: Eine Einführung. -München, 2009. - 144 S. - Прим. реф.
