CC BY
16
мической связи, размещенным на западе и востоке России, создание полномасштабного центра дальней космической связи в Западном полушарии на территории иностранного государства (Французская Гвиана и др.), полагают авторы. Учитывая уникальный характер каждой миссии, связанной с полетами космических аппаратов в дальнем космосе и высокую стоимость ее выполнения, актуальным является объединение всех национальных средств управления космическими аппаратами в дальнем космосе (США, России, ЕКА, Индии, Японии, Китая) в единую интегрированную глобальную сеть. Основным условием такой интеграции является техническая и функциональная совместимость средств, регламентируемая существующими техническими стандартами.
В осуществлении межпланетных экспедиций с целью освоения околосолнечного пространства, Россия не может рассчитывать на равноправное и взаимовыгодное сотрудничество с США, считают эксперты (080). Эта страна присвоила право лидера в организации будущих экспедиций к планетам, позволяя другим партнерам участвовать в ее программах лишь на вторых ролях, с использованием уже отработанных технологий и не допуская к разработкам по прорывным технологиям. В этих условиях значимым партнером России, по мнению авторов, может стать Европа. В пользу такого партнерства говорит достаточно опыт сотрудничества России с европейскими компаниями и с ЕАК во многих областях космической деятельности за последние 30 лет.
Б.Г. Ивановский
2014.01.081-083. РОССИЯ В АЗИАТСКО-ТИХООКЕАНСКОМ РЕГИОНЕ: ВНЕШНЕ- И ВНУТРИЭКОНОМИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ. (Сводный реферат).
2014.01.081. Политические и экономические факторы конкурентоспособности России в Азиатско-Тихоокеанском регионе: Дальневосточный срез / Владивост. гос. ун-т экономики и сервиса; Науч. ред.: Гарусова Л.Н., Терентьева Т.В. - Владивосток, 2013. - 229 с.
2014.01.082. BUKH A. Constructing Japan's «northern territories»: Domestic actors, interests, and the symbolism of the disputed islands // Internat. relations of the Asia-Pacific. - S.l., 2012. - Vol. 12, Is. 3. -P. 483-509. - Mode of access: http://www.irap.oxfordjournals.org/ content/12/3/483.fulltext.html
2014.01.083. PAIK K.-W. The role of Russian gas in China's energy supply strategy // Asia Europe journal studies on common policy challenges. - S. l, 2013. - Mode of access: http://link.springer.com/ article/10.1007/s10308-013-0354-6/fulltext.html
Дальний Восток представляет собой одну из самых сложных российских территорий в плане реализации региональной политики, отмечают авторы коллективной монографии (081). Низкая заселенность, неблагоприятные климатические условия и наибольшая удаленность от центра объективно затрудняют развитие его территорий. В дополнение к этому правительство России, начиная с периода колонизации XIX в., не имеет четкого представления, какие государственные задачи и, соответственно, какие методы управления являются здесь приоритетными. Пока система отношений «центр - регионы» характеризуется недостаточной согласованностью в обеспечении стратегий развития территорий.
Кроме того, азиатско-тихоокеанское направление долгое время не рассматривалось в качестве внешнеэкономического приоритета страны. В настоящее время в этом субрегионе не так много рынков, на которых Россия может занять заметное место. Прежде всего, это рынки топливно-энергетических ресурсов, транспортных услуг, продовольствия и сфера военно-технического сотрудничества. Но сейчас страны Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР) не являются крупными потребителями даже важнейших видов вывозимых российских товаров. На их долю в отечественном экспорте нефти (по таможенным данным 2011 г.) приходится всего 15%, в экспорте нефтепродуктов - 10%, газа - 7% (081, с. 37). Связи большинства стран - участниц Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) с Россией довольно слабы, им не хватает информации о нашей стране и ее деловых кругах.
Определенные надежды по активизации сотрудничества России со странами АТР и стимулированию экономики дальневосточных территорий связывались с проведением саммита стран АТЭС в г. Владивостоке в 2012 г. Для города и Приморского края в целом он действительно стал некоторым катализатором экономического, прежде всего инфраструктурного, развития. Хотя и тут остаются серьезные сомнения в связи с результатами освоения выделенных средств. Для самой же организации саммит не стал какой-то значимой вехой.
В ходе исследования политических и экономических факторов конкурентоспособности России в АТР авторы работы пришли к следующим выводам:
- перспективы повышения конкурентоспособности России в АТР определяются модернизацией экономики ее Дальнего Востока, в частности судостроительной отрасли;
- экономическая успешность России в АТР напрямую связана с транзитно-транспортными и энергетическими возможностями Дальневосточного округа. При этом по данным направлениям следует учитывать существующую конкуренцию со стороны соседних государств - КНР, США, Японии, государств Центральной Азии;
- важнейшим ресурсом повышения конкурентоспособности России в АТР является потенциал сферы образования;
- вызов национальным интересам и безопасности российского Дальнего Востока представляет продовольственная проблема, так как регион на 80% зависит от продовольственного импорта (081, с. 228);
- территориальные споры и претензии соседей России по АТР, осложненные ресурсными, транзитными и иными проблемами, могут стать фактором дестабилизации всего тихоокеанского ареала, равно как и прямой угрозой безопасности Дальнего Востока России;
- в угрозу региональной безопасности в АТР превратилось морское пиратство, игнорирование которого мировым сообществом ведет к значительным негативным последствиям для всех стран региона.
С начала ХХ1 в. внешняя политика РФ была официально сориентирована на «многовекторность», что предполагает равную заинтересованность в отношениях с Западом и Востоком, США и Китаем, европейскими и азиатскими странами. На деле же взаимоотношения Москвы и Пекина в последние десять лет развивались более успешно, чем отношения Москвы и Вашингтона, что создало некую непродуктивную зависимость России от Китая. Однако именно Америка, а не Россия, является главным экономическим и политическим контрагентом КНР сегодня. Превращение Китая и США в реальных стратегических партнеров в АТР объективно выталкивает Россию на периферию региональных отношений.
Социально-экономический дисбаланс между Китаем и восточной частью России становится препятствием для стратегическо-
го партнерства двух стран. Япония и США представляются в большей степени конкурентами, нежели партнерами России в АТР. При этом их собственная заинтересованность в экономическом сотрудничестве с Россией в Тихоокеанском ареале пока минимальна. Предпочтительным международным партнером в модернизации дальневосточной экономики для России в настоящее время является Республика Корея.
По мнению авторов работы, необходимые условия улучшения имиджа России во внешней среде заключаются в инновационном развитии ее экономики и демократизации политической системы. Все это, в свою очередь, во многом определяется эффективностью и рациональностью взаимоотношений федеральных и региональных властей. Кроме того, международные отношения во многом зависят от особенностей восприятия того или иного государства. Закрепившиеся имиджевые стереотипы могут препятствовать конструктивному взаимодействию соседей по региону. Поэтому внешняя политика должна учитывать социально-культурный фактор - степень культурной и духовной терпимости населения к чужому этносу и его обычаям.
В статье исследователя из университета Цукуба (Япония) рассматривается процесс формирования и институционализации в Японии идеи возвращения «северных территорий» (082).
Как напоминает автор, в августе 1945 г. Советский Союз присоединился к войне против Японии. Основываясь на Ялтинских соглашениях с союзниками, он захватил часть ранее принадлежащих Японии территорий (южную часть о. Сахалин и цепь Курильских островов к северу от о. Хоккайдо) и выслал оттуда японских граждан (8-9 тыс. человек). В Сан-францисском мирном договоре 1951 г. Япония отказалась от своих прав на о. Сахалин и Курильские острова. Но география последних не была точно определена1. Это послужило основанием Японии требовать возвращения четы-
1 В России выделяют Большую Курильскую гряду и Малую Курильскую гряду. Расположены они параллельно друг другу. К Малой Курильской гряде относят о. Шикотан и еще 18 мелких островов. В Японии различают острова Сико-тан (Шикотан) и Хабомаи (соответствует остальным островам Малой Курильской гряды). Принадлежность самых южных островов - Кунашир и Итуруп - к Большой Курильской гряде (т.е. к островам Тисимо) оспаривается из-за их сходства с о. Хоккайдо. - Прим. реф.
рех островов (Кунашир, Итуруп, Шикотан и Хабомаи), не входящих, по ее утверждению, в состав территорий, от которых она отказалась. Эти острова, получившие в 1960-е годы в Японии название «северных территорий», стали главным препятствием в различных попытках полностью нормализовать ее отношения с Советским Союзом. И последовательная бескомпромиссная позиция японского правительства в территориальном споре с СССР / Россией сохраняется, независимо от конца холодной войны, роспуска Советского Союза и многих других важных внешнеполитических преобразований в Северо-Восточной Азии. Хотя мнение о невозможности российского правительства полностью принять японские требования иногда высказывается во внутренних дебатах. И более гибкая позиция могла бы привести к прорыву в российско-японских отношениях.
Курильские острова находились под японским контролем с 1875 г. Их экономика были намного менее развитой по сравнению с другими частями страны. Основной вид деятельности - вылов рыбы в прибрежных водах - осуществлялся главным образом рыбаками из других областей Японии. Центром экономической зоны, которая охватывала острова и восточную часть острова Хоккайдо, был г. Немуро. Здесь же обосновалось большинство выселенных после окончания войны жителей островов.
Именно мэром г. Немуро и его сторонниками была сформирована первая общественная организация, выступающая за возвращение островов, расположенных неподалеку от о. Хоккайдо. Некоторые из членов этой организации были заинтересованы в возвращении принадлежащей им собственности на островах. Например, мэр г. Немуро имел ферму на о. Шикотан и участвовал в управлении заводом про производству консервов из крабов на о. Итуруп. Другими, в том числе прежними жителями островов и рыбаками из деревень на островах Хоккайдо и Северном Хонсю, двигала заинтересованность в возвращении районов рыболовства. Тем более что в этот период советские власти арестовывали японских рыбаков, суда которых обнаруживали вблизи занятых островов.
В 1951 г. власти Японии оценили численность этой организации в 676 человек. Их требования содержали два ключевых момента: возвращение островов Хабомаи (включая о. Шикотан), которые не принадлежат цепи Курил, и выпуск арестованных
японских рыбаков. Острова Кунашир и Итуруп, которые, как тогда полагали, были частью Курильских островов, считались потерянными навсегда. Выдвинутые ходатайства обосновывались местными экономическими проблемами. Утверждалось, что резкое увеличение численности рыбаков в области г. Немуро, вместе с запретом лова рыбы в водах, окружающих занятые острова, сделало здесь условия жизни невыносимыми.
С 1950 г. правительство префектуры и губернатор о. Хоккайдо (член Социалистической партии Тапака То8ЫШш1) стали использовать данный территориальный спор как инструмент внут-реннеполитической конкуренции и аргумент в жестоком конфликте с центральным правительством по вопросам развития острова. В 1955 г. тезис «четыре острова сразу» превратился в руководящий принцип сформированной Либерально-демократической партии и возглавляемой ею правительства Японии. Экономические интересы различных местных групп заменились политическими интригами уже на национальном уровне.
Общая же численность прежних островитян насчитывала около 7 тыс. человек. Несмотря на часто изображаемую во внутренних СМИ их тоску по потерянной родине, интенсивность этого чувства довольно сомнительна. Уже в середине 1970-х годов меньше половины прежних жителей спорных островов и их прямых потомков выражали желание вернуться назад и не предъявляли таких требований правительству. Более того, опрос, проводимый в Японии в октябре 2006 г., показал, что тезис «четыре острова сразу» поддерживают 39,5% респондентов, а сторонники других, более гибких вариантов, составляют 45,2%.
По мнению автора, общественная поддержка в Японии территориальному компромиссу с Россией вполне достижима. Но следует отказаться от отождествления позиций «возвращения островов» и «существования японской нации». Продукт внутренней и внешней политики времен холодной войны, идея «северных территорий» исчерпала себя. И бескомпромиссное настаивание на их возвращении препятствует обсуждению реальных национальных интересов Японии.
Статья исследователя из Оксфордского университета (Великобритания) посвящена роли российского газа в стратегии энергоснабжения Китая (083).
Добыча собственного природного газа в Китае, указывает автор, в течение 1990-х годов была незначительной. В течение 2000-х годов она увеличивалась на 14% ежегодно и достигла в 2010 г. 94,5 млрд куб. м (в 3,6 раза больше по сравнению с 2000 г.). Возможности ее дальнейшего роста до 2030 г. оцениваются в диапазоне 210-240 млрд куб. м.
К 2015 г. в Китае планируется производить 150 млрд куб. м газа, из которых 43 млрд куб. м, или 29%, будут получены из нетрадиционных источников. К 2020 г. общее производство может достичь 202 млрд куб. м, из них 30 млрд куб. м - попутный газ, 20 -метан угольных пластов и 12 млрд куб. м - сланцевый газ. К 2030 г. внутреннее производство должно достигнуть 250-300 млрд куб. м, в том числе 100-150 млрд куб. м будет составлять газ нетрадиционных источников.
Китай уже стал четвертым потребителем газа в мире (после США, России и Ирана). К 2015 г. планируется увеличение потребления газа до 230 млрд куб. м, к 2020 г. - до 350 млрд куб. м и к 2030 г. - до 500 млрд куб. м. Годовой прирост внутреннего потребления газа в течение 20 лет составит приблизительно 8%. Увеличение потребления определяется заменой угля на газ. Планируется, что к 2020 г. он обеспечит 9,2% первичного потребления энергии в Китае и 10% к 2030 г. вместо 4,4% в 2010 г. и 2,4% в 2000 г. При этом значительно уменьшатся выбросы углекислого газа и двуокиси серы.
Разница между планируемым уровнем производства и потребления газа в Китае составляет около 250 млрд куб. м. Она должна покрываться за счет роста импорта трубопроводного и сжиженного газа. Для этого, например, в 2011 г. Пекин одобрил увеличение газового импорта из Туркмении с 40 до 65 млрд куб. м/год, а также из Узбекистана - еще 25 млрд куб. м/год и из Казахстана - 10 млрд куб. м/год. В общей сложности в страну будет поступать 100 млрд куб. м/год трубопроводного газа из Центрально-Азиатских республик. Другим направлением является развитие китайско-российского газового сотрудничества, но его масштабы зависят от поставок в Китай сжиженного газа (СПГ).
Первые контракты на поставку СПГ в Китай были заключены в 2002-2006 гг. с фирмами из Индонезии, Малайзии и Австралии, а также с Катаром. В настоящее время доля Китая на глобальных
рынках СПГ Азии составляет 59%, его доля в глобальном импорте СПГ - 24%. Предполагается, что к концу 2010-х годов Китай перегонит Японию - самого крупного современного импортера СПГ. Для обеспечения роста импорта СПГ в стране планируется построить девять специализированных терминалов на побережье общей мощностью от 35 до почти 60 млн т. По состоянию на 2012 г. шесть из них уже строились.
При доступности поставок СПГ из Австралии и Катара (крупнейшего производителя СПГ в мире) их цена слишком высока для китайских покупателей. По этой причине в декабре 2009 г. китайские фирмы подписали несколько долгосрочных контрактов на поставки более дешевого СПГ из США (произведенного из сланцев) общим объемом в 28,45 млн т. Однако пока реализации этих проектов препятствует ряд существующих правил, предусматривающих, в частности, что СПГ из США может быть продан только тем странам, которые подписали соглашение о свободной торговле с США.
Реальный вызов производителям СПГ из Катара, Австралии и Северной Америки представляет организация крупномасштабных поставок СПГ из Восточной Африки. В декабре 2012 г. Ассоциация производителей программных продуктов ENI и нефтяная корпорация «Anadarko» приняли решение построить завод СПГ на севере Мозамбика мощностью 50 млн т/год (второй по величине в мире), чтобы начать экспортировать продукцию уже в 2018 г.
Еще одним источником СПГ для Китая может служить Туркмения, увеличивающая производство этой продукции. Наконец, Китай имеет и собственные ресурсы горючих сланцев. Однако их быстрое освоение затруднено из-за существующих технических, инфраструктурных и управленческих проблем. Хотя, если Китай направит инвестиций на производство газа из сланцев больше, чем планируется сейчас, импорт СПГ может быть меньше. Эта также затронет импорт газа по трубопроводам, в частности из России. Автор указывает, что существуют и другие противоречия между Китаем и России в сфере газовых поставок. Так, Китай поддерживает проект газопроводов из Восточной Сибири (система Западно-восточного трубопровода или WEP), поскольку он способствует оживлению северо-восточных областей страны. Для Газпрома более выгоден Алтайский проект. Реализация этого проекта позволит
компании перераспределять газ в Китай при сокращении потребления европейским рынком. Между тем Китай не согласен с планами российской монополии, которые не могут осуществиться без его согласия финансировать строительство соответствующей нитки газопровода ^ЕР III).
В связи с тем что добыча газа в Западной Сибири снижается, Газпрому необходимо ускорять освоение газовых месторождений на полуострове Ямал. Однако это означает рост цены на российский газ, что ведет к спорам с покупателями. Россия предлагает цену в 300 дол./тыс. куб. м, а Китай ориентируется на цену центрально-азиатского газа в 200-210 дол./тыс. куб. м.
Россия пытается доказать Китаю, что может выжить, не идя на ценовой компромисс. Для этого Москва, во-первых, решила использовать «корейскую карту», организовав встречу на высшем уровне с руководителем Народно-демократической республики Кореи (Северной Кореи). Разговор на ней шел, в частности, о строительстве трубопровода для экспорта газа от г. Владивостока до Южной Кореи.
Пекин был недоволен этим планом и заявил об увеличении своего газового импорта из Центрально-Азиатских республик, в особенности из Туркмении. Китай чувствует себя уверенно в ценовом споре с Россией, так как убежден, что российская восточная газовая программа не может быть осуществлена без доступа на его рынок.
В свою очередь Южная Корея считает вариант строительства подводного газопровода (от о. Сахалин через Хабаровск и Владивосток и далее по дну Желтого моря) более надежным и экономичным по сравнению с трубопроводом, проходящим через территорию Северной Кореи. Хотя последний мог бы принести стабильность на Корейском полуострове и ослабить напряженность между Южной и Северной Кореей. Лучший способ продвижения этого проекта состоял в том, чтобы сделать его частью шестисто-ронних переговоров по ядерной программе Северной Кореи. Однако смерть лидера НДРК и колебания южнокорейской стороны сделали шансы реализации данного проекта крайне незначительными.
Россия пытается увеличить свою долю на газовом рынке Японии. Этому способствует изменение японской политики энергообеспечения (после аварии на АЭС «Фукусима» в 2011 г.) в сторо-
ну увеличения импорта СПГ. Так, Япония поддерживает производство СПГ на о. Сахалин. В январе 2011 г. Япония и Россия выполнили технико-экономическое обоснование проекта строительства нового завода по производству СПГ около г. Владивостока мощностью 10 млн т/год и стоимостью 7 млрд долл. В сентябре 2012 г. было подписано соглашение о том, что этот завод начнет работать уже в 2018 г. и выйдет на полную мощность в 2020 г. Но успешность этого проекта определяется ценовой конкурентоспособностью его продукции по сравнению с продукцией других стран. Если цена СПГ Владивостока будет слишком высока, японские потребители не смогут ее принять. Уже сейчас многие компании Японии стремятся импортировать СПГ из США.
СПГ - транспортабельный продукт, который может быть направлен разным потребителям. И строительство нового завода по производству СПГ на Дальнем Востоке отложило бы реализацию планов Газпрома по развитию сети экспортных трубопроводов в азиатском направлении. Но на рынке СПГ ощущается жесткое ценовое давление со стороны компаний Катара и Австралии.
По мнению автора статьи, стратегия России по закреплению на азиатском газовом рынке, основанная на экспорте СПГ, произведенном на заводе Владивостока, мало перспективна. Шансы экспорта российского СПГ в Китай невелики, так как его цена выше, чем у трубопроводного газа. Производство СПГ в г. Владивостоке, основанное на поставке газа из Республики Саха - Якутия, не экономично без специальной налоговой политики Москвы. А без расширения производства газа на о. Сахалин России будет трудно конкурировать с производством СПГ в Австралии, Северной Америке и Восточной Африке.
Выбор Владивостокского завода СПГ в качестве российского приоритета, считает автор, пошлет неправильный сигнал китайским плановым органам, которые будут отбирать перспективных поставщиков газа без учета трубопроводного газа из России. И это приведет к минимизации роли российских поставок газа в Китай и уходу с его газового рынка, что противоречит интересам России.
При этом Китай нуждается в российском газе для ускорения развития своих северно-восточных областей, ограничения премии поставщикам СПГ и уравновешивания импорта трубопроводного газа из Центрально-Азиатских республик. Отказ от крупномас-
штабного импорта трубопроводного газа из России вынудит Китай расширить импорт СПГ. Это увеличит конкуренцию как между импортерами СПГ в Северо-Восточной Азии (Японии, Южной Корее и Тайване), так и между покупателями СПГ в Европе.
Осознание взаимовыгодности сотрудничества между Китаем и Россией в газовой сфере ведет к поиску компромисса и выдвижению новых предложений. Но даже при согласовании цены масштаб экспорта российского трубопроводного газа в Китай к 2020 г. вряд ли превысит 68 млрд куб. м/год, а его наиболее реалистичная оценка - 30-40 млрд куб. м/год. При этом расширение китайско-российских газовых отношений позволяет странам достичь ситуации обоюдного выигрыша в энергетических секторах и решить ряд других проблем развития.
М.А. Положихина
2014.01.084. СОПИЛКО Н.Ю. ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ РЕГИОНАЛЬНОЙ ИНТЕГРАЦИИ РОССИИ И УКРАИНЫ НА ПОСТСОВЕТСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ СНГ. - М.: Рос. ун-т дружбы народов, 2013. - 189 с.
Для России и Украины, отмечает автор монографии, нужна обоснованная политика, отвечающая их экономическим интересам. Стоит вопрос о выборе направления интеграционного движения этих стран. Пока их взаимодействие сводится к устранению барьеров между хозяйствующими субъектами (унификация таможенного и налогового законодательства, единые технические регламенты на выпуск продукции и т.д.). Последним достижением стала ратификация Украиной Договора о зоне свободной торговли в рамках СНГ. Возможно, это начало развития более глубоких интеграционных процессов между странами, выгодных обеим сторонам. Хотя и сейчас между Россией и Украиной существуют разнообразные экономические связи.
Во-первых, Россия является одним из ведущих торговых партнеров Украины. Экспортные поставки Украины в 2012 г. в РФ составили 26,1% от общего объема ее экспорта. Прежде всего это тепловозы, черные металлы, автобусы, а также мясо (преимущественно свинина). Поставки из России на Украину составили 33,1% от общего объема ее импорта. В основном это топливо, нефть и продукты ее переработки. Одновременно во внешнеторговом обороте
