CC BY
20
Однако, как установили авторы, непосредственный опыт увеличивает как специфические знания о дистанцированных коллегах в форме «прямого» и «отраженного знания», так и общие знания о дистанцированных коллегах в форме культурного интеллекта. Наряду с другими вышеописанными факторами культурный интеллект помогает индивиду лучше понять своих дистанцированных коллег и тем самым способствует росту доверия между ними.
Существует много данных, которые позволяют ожидать, что коммуникации посредством ИТ также способны формировать «прямое» и «отраженное знание». Проверяя эту гипотезу, авторы не нашли ей подтверждения. Однако, как они предполагают, возможно, это связано с отсутствием у них лонгитюдных данных.
Международное сотрудничество приобретает все большее распространение во всех сферах деятельности. Однако исследования показывают, что участники этого сотрудничества часто конфликтуют и с трудом достигают взаимопонимания и доверия. Специалисты по менеджменту пришли к выводу, что «прямое знание» о дистанцированных коллегах имеет решающее значение для глобального сотрудничества. Авторы же предположили, что равную значимость имеет «отраженное знание»; проведенное исследование подтвердило эту гипотезу. Было обнаружено, что и «прямое знание», и «отраженное знание» увеличивают доверие, но делают это разными способами. Хотя оба усиливают чувство эмоциональной близости с другими, «прямое знание» увеличивает понимание актором своих дистанцированных коллег, тогда как «отраженное знание» увеличивает ощущение актора, что он понят своими коллегами.
Т. В. Виноградова
2014.01.015. АЛМАШИ Г. ТИХО БРАГЕ И ОТДЕЛЕНИЕ АСТРОНОМИИ ОТ АСТРОЛОГИИ: СОЗДАНИЕ НОВОГО НАУЧНОГО ДИСКУРСА.
ALMASI G. Tycho Brahe and the separation of astronomy from astrology: The making of a new scientific discourse // Science in context. -Cambridge etc., 2013. - Vol. 26, N 1. - P. 3-30.
Ключевые слова: Тихо Браге; астрология; астрономия; научный дискурс; публичные коммуникации.
Автор, сотрудник Будапештского университета (Венгрия), рассматривает переход от астрономии, ориентированной на астрологию, к более объективному, опирающемуся на математику подходу к астрономии. Этот переход автор анализирует на примере меняющегося отношения Тихо Браге1 к астрологии, сопряженного с изменениями в его стратегиях коммуникации.
За четыре года до своей смерти Тихо Браге написал свою научную автобиографию и присоединил ее к описанию изобретенных им астрономических приборов. В конце этого труда, получившего название «Механика обновленной астрономии» (1598) и кардинальным образом отделившего астрономию от астрологии, Тихо кратко описывает свои занятия астрологией. Этот раздел обычно трактуется двояко: либо как свидетельство его постепенного освобождения от иллюзий, либо как его желание преобразовать астрологию, подведя под нее научный фундамент.
Цель настоящей статьи - перенести акцент на публичные коммуникации, которые Тихо Браге использовал на протяжении своей жизни, обращаясь к астрологическим темам. Автор намерен уделить особое внимание изменениям в риторике Браге, а также социальному и идеологическому контексту, который подтолкнул эти изменения. Случай Тихо Браге подчеркивает необходимость, изучая зарождение современной астрономии, уделять внимание социально-историческому контексту.
В своей автобиографии Тихо рассказывает о начале своей карьеры в качестве астронома, цель которого состояла в проведении точных наблюдений и совершенствовании знаний о планетарном движении. Первая проблема, с которой он столкнулся, состояла в том, что его наблюдения не совпадали с эфемеридами2,
1 Тихо Браге (1546-1601) - астроном, астролог и алхимик, представитель древнего датского рода. Первым в Европе начал проводить систематические и высокоточные астрономические наблюдения, на основе которых И. Кеплер вывел
законы движения планет. - Прим. реф.
2
Эфемериды - координаты небесных светил и другие переменные астрономические величины, вычисленные для ряда последовательных моментов времени и сведенные в таблицы. - Прим. реф.
которые были представлены в Альфонсовых таблицах, составленных в 1252-1270 гг. в Толедо, и в Прусских таблицах, составленных Э. Рейнгольдом на основе трудов Н. Коперника. С мая 1564 г. он стал вести регулярные записи (уже используя свои новые инструменты - квадрант и полусектант), сообщая о различиях между его наблюдениями и эфемеридами других астрономов и астрологов.
Одновременно, как отмечал Тихо в своей автобиографии, астрология была и оставалась близкой ему. Его вера и занятие юди-циарной астрологией в начале карьеры подтверждается его более поздними письмами и записями. В этот же период Тихо интересовался предсказаниями погоды, основанными на наблюдениях за небесными телами. Интерес Тихо к натуральной и юдициарной астрологии продолжался на протяжении всей его жизни. Однако позднее, подчеркивая свой отход от астрологии, он объяснял, что заниматься астрологическими прогнозами его вынуждала служба при дворе.
В своей автобиографии он не вдавался в детали. Годы, когда традиционная астрология имела самую сильную власть над ним, в его автобиографии элегантно обойдены; не случайно, что его ранние астрономические записи были прекращены после того, как в мае 1565 г. он покинул Лейпциг, где проходил обучение в университете. Следующие четыре года, когда он курсировал между Копенгагеном, Виттенбергом, Ростоком, Базелем и Аугсбургом, в основном были посвящены занятиям астрологией и алхимией. Они были очень важны для его интеллектуального взросления и развития как мыслителя в духе Парацельса.
В Аугсбурге, куда он прибыл в апреле 1569 г., он провел два года и заплатил местным ремесленникам значительную сумму за изготовление ряда астрономических инструментов по собственным чертежам. В этот период он познакомился с очень разными людьми, которые оказали серьезное влияние на него. Среди них знаменитый французский ученый П. Рамус, злейший враг астрологии, и астроном-астролог К. Леовитц (К. Leowitz).
Важное место в повествовании как самого Тихо, так и его биографов отводится появлению в 1572 г. в созвездии Кассиопеи
необычайно яркой звезды1. Многие его современники увидели в этом «небесный знак», подтверждающий их апокалиптические ожидания. Эта новая звезда заставила Тихо на долгое время переключить все внимание на астрономию. Но что еще важнее, как считает автор, она подтолкнула его к выходу в публичное пространство. Он стал первым аристократом, который опубликовал результаты своих научных изысканий. Одно дело заниматься астрономией и астрологией приватно и совсем иное - обнародовать свои труды и тем самым бросить вызов общественному мнению.
По воспоминаниям Тихо, когда в ноябре 1572 г. на небосклоне зажглась новая звезда, он активно занимался составлением аст-рологическо-метеорологического календаря на следующий год. Он прервал свою работу над календарем и занялся изучением звезды. С началом нового года публикация календаря становилась все более насущной в отличие от работы, посвященной сверхновой.
В итоге в 1573 г. вышла его первая книга «О новой и никогда не виденной звезде», в которую вошли результаты его наблюдений за звездой, его научное предисловие к календарю и его астрономически-астрологический анализ лунного затмения, произошедшего в декабре 1573 г. Сам же календарь остался неопубликованным из-за сложностей с типографией и недостатком времени. Будучи опубликованным, он, по мнению автора, бросил бы тень на его зарождающуюся репутацию серьезного ученого.
Хотя календарь остался в рукописи, предисловие к нему было опубликовано. В этом эссе, по словам автора, представлено космологическое кредо его автора. «Небесная мастерская универсума» прежде всего свидетельствует о божественной мудрости. Она была создана на благо человеку, поскольку Бог поместил его в центр Вселенной и позволил ему отражаться в ней, как в зеркале. Эта верхняя часть мира значительно превосходит его нижнюю часть. Тем не менее только некоторые изучают небеса, поскольку эта наука презирается необразованными людьми и даже осмеивается некоторыми учеными. Далее он переходит к критике современной ему астрологии и обещает подвести под нее более серьезный астрономический фундамент и опираться в своих прогнозах погоды
1 В современной терминологии это была первая за 500 лет вспышка сверхновой в нашей Галактике, видимая невооруженным глазом. - Прим. реф.
на кумулятивный опыт метеорологических данных и наблюдений за звездами. «Не стоит удивляться, - пишет автор, - в таких умонастроениях не было ничего необычного для середины XVI в.» (с. 10).
Последующая публичная реакция на вспышку сверхновой, выразившаяся в появлении нескольких десятков трактатов и памфлетов, оказалась гораздо сильнее, чем можно было вообразить в начале 1573 г. Бесспорно, это послужило мощным стимулом для дальнейших исследований, а также позволило поучиться у современников. В качестве примера автор обращается к богато иллюстрированной книге в 176 страниц, написанной богемским ботаником, врачом и астроном Т. Хагециасом (Т. Hagecias) и изданной им в 1574 г. Автор выбрал именно эту книгу, поскольку Т. Хагециас и Тихо Браге взаимно повлияли друг на друга в своих стратегиях изложения материала.
Тихо вынес и положительные, и отрицательные уроки из труда Хагециаса, поскольку высоко ценил его и считал лучшим. Главный урок состоял в дискурсивной риторической методе, использованной Т. Хагециасом при описании астрономических знаний и отстаивании своего авторитета. Его метода состояла в опровержении, критике или, напротив, поддержке работ других астрономов. Если в первой своей публикации 1573 г. Тихо не сослался ни на одного астронома, то в своих последующих работах он уже активно пользовался приемом Т. Хагециаса.
Однако было и два важных отрицательных урока. Один касался способа, каким должны вестись научные дискуссии: с определенной мерой уважения и в рамках правил приличия. Т. Хагециас не придерживался подобных правил. Его грубая атака на католических астрологов привела к идеологическим спорам, которые длились более десяти лет. Тихо были чужды подобный гневный тон, и он старался избегать религиозных споров. Другой урок, который извлек Тихо из современных ему публикаций, это осознание трудностей, с которыми сопряжено рассмотрение астрологии в рамках научного дискурса, поскольку результаты предсказаний очень сложно верифицировать.
Его риторические стратегии изменились. После появления книги «О новой и никогда не виденной звезде», которая укрепила его положение первого астронома Дании, вопрос о месте астроло-
гии в мире науки тем не менее продолжал его волновать. В 1574 г. он принял личное королевское предложение прочитать серию лекций в Копенгагенском университете. В своей первой публичной речи он решился опровергнуть основные аргументы философов и теологов против астрологии. «В целом эта история и защита астрологии ... не были слишком оригинальными в то время и отвечали настроениям, царившим при королевском дворе и в Университете Копенгагена» (с. 13).
О том, насколько астрология нуждалась в защите, свидетельствует поток публикаций «за» и «против» нее. Трудно судить о доле противников астрологии. Спектр был очень широк: от очень немногих, кто полностью отрицал влияние звезд, до тех, кто сомневался в некоторых направлениях и методах астрологии, и наконец до тех, кто наивно верил в ее огромные возможности. Автор подчеркивает, что очень небольшое число серьезных астрономов в XVI в. отвергали базовые принципы астрологии Птолемея.
Тихо не мог оставаться безучастным к тем сомнениям, которые вызывала астрология, к неудачам астрологических прогнозов (включая его собственные), а также к критике теоретических основ астрологии / астрономии со стороны Пико делла Мирандолла и других. Хотя все это и не заставило Тихо разувериться в астрологии, тем не менее эта критика вынудила его пересмотреть некоторые из его выводов, а самое главное - его публичное отношение к астрологическим прогнозам.
Это изменение впервые проявилось в том факте, что первоначальная реакция Тихо на появление яркой кометы в ноябре 1577 г., вызвавшей еще больший переполох, чем раньше сверхновой, выразилась в неопубликованном коротком трактате, написанном на немецком языке. Тихо не собирался распространять его в научных кругах; он предназначался для короля Фредерика II и его ближайшего окружения. К этому времени Тихо уже получил обсерваторию Ураниборг1 и королевскую пенсию. Поэтому 30-страничный немецкий текст был жестом, который выражал его благодарность,
1 В мае 1576 г. специальным указом короля Фредерика II Тихо Браге был пожалован в пожизненное пользование остров Вен, а также были выделены значительные средства на постройку обсерватории и ее содержание. Тихо назвал свою обсерваторию Ураниборг (Замок Урании), где в течение 20 лет вплоть до 1597 г. проводил систематические наблюдения за небесными светилами. - Прим. реф.
так же как и гороскоп в 73 страницы, составленный в связи с рождением принца Кристиана.
Этот короткий трактат, посвященный комете, имел четкий социальный контекст. Тихо не мог пренебречь растущим влиянием и уважением, которым стал пользоваться при дворе талантливый астроном Й. Дибвад (7. Dybvad). Рукопись Тихо представляла собой сбалансированный текст, структурированный так же, как и большинство работ, посвященных кометам. Однако короля астрономические детали интересовали меньше, чем интерпретация грозных предзнаменований, о которых Тихо писал на последних десяти страницах (с. 16).
Больше Тихо не делал астрологические прогнозы в текстах, подписанных его именем. «Но это не значит, что астрология полностью утратила свою значимость для него» (с. 17). Его методичные наблюдения за фиксированными звездами, планетами, Луной и Солнцем можно интерпретировать как попытку составить более точные таблицы, которые «послужат основой для вычисления эфе-меридов на ближайшие годы», как писал он в своей автобиографии 1598 г. (цит. по: с. 17).
Тем не менее очевидно, что астрологические прогнозы утратили свой приоритет в научной деятельности Тихо. Автор считает, что изменения, внесенные Тихо в свою научную программу и стратегии публикаций, стали результатом его понимания того, что в астрологии, населенной любителями, невозможно добиться значимых успехов, которые были бы убедительно подтверждены объективными данными. Это, в свою очередь, привело к изменению риторики и заставило его переключить внимание на построение строгих математических выводов на основе точных наблюдений, сделанных с использованием тонко настроенных, дорогих инструментов.
Новое отношение Тихо к публичному дискурсу, касающемуся астрологии, проявилось в его реакции на менее зрелищную комету, появившуюся в 1585 г. Им был написан латинский трактат о комете, который был включен в астрологический и метеорологический календарь на следующий 1586 г. Однако в качестве автора этого календаря вместе с трактатом о комете был указан помощник Тихо Э. Морсинг (Б. Morsing), который с 1583 г. отвечал за ведение ежедневных метеорологических наблюдений. Становясь все более
зрелым астрономом, Тихо понимал, что наличие серьезных проблем в натуральной астрологии трудно отрицать. В частности, невозможно объяснить разные погодные условия в Европе ссылкой на влияние планет, поскольку расстояние до них слишком велико.
Тем не менее календарь Э. Морсинга не был последней астрологической работой, которая появилась из-под пера Тихо Браге. В 1591 г. по просьбе короля Фредерика II другой ученик Тихо П. Флемлос (Р. ¥1ет1о^) опубликовал книгу по астрометеорологии, на этот раз написанной на датском языке. Хотя астрологическая информация там фактически отсутствовала, тем не менее Тихо написал апологетическое предисловие к этой книге под именем П. Флемлоса. Астрология, утверждал он вновь, настолько сложное искусство, что многие из ее составляющих остаются за рамками человеческого понимания, и поэтому пока никому не удалось превратить ее в науку. Астрология, по его мнению, должна опираться на тонкое знание астрономии, а ее фундаментом должны стать геометрия и арифметика (с. 20).
Результаты своих многолетних наблюдений и размышлений в Ураниборге, в том числе свою компромиссную геогелиоцентрическую систему мира, он изложил в своем выдающемся произведении «О недавних явлениях в небесном мире» (1588). За ним в 1592 г. последовала монография «Приготовление к обновленной астрономии». Трактат «О недавних явлениях в небесном мире», содержащий 465 страниц, по своей значимости сравним с более чем сотней трактатов и памфлетов, которые появились в предыдущие десять лет. Эта книга стала реальным прорывом в астрономии. Но помимо этого, Тихо Браге создал парадигму написания современной научной монографии: тщательное, систематическое рассмотрение одного предмета, предназначенное для научной аудитории.
«Без сомнения, приоритет Тихо в сообществе астрономов был обусловлен не только исключительным размером приведенных им данных или новых теоретических озарений и космологии, пытавшейся превзойти как систему Аристотеля-Птолемея, так и систему Н. Коперника, но и детальным обзором работ своих современников» (с. 21). Если его монография была парадигматической (в куновском смысле) в отношении интерпретации небесных феноменов, еще в большей степени она была парадигматической с точ-
ки зрения новых дискурсивных техник, которые не оставляли места астрологии.
Тихо Браге многократно подчеркивал, что его книга была об астрономии, но не об астрологии. «Он отказался от астрологии, -пишет автор, - не потому, что эта наука бесполезна или неопределенна... Для Тихо астрология оставалась достойной внимания, хотя он сомневался, что удастся найти опытного астролога, который будет изучать ее с прилежанием и видеть ее границы. Однако он признавал, что астрологические прогнозы в отношении новых таинственных феноменов (типа сверхновой и комет) еще менее надежны, чем в других случаях» (с. 23).
В заключение автор подчеркивает следующие моменты. 1. В долгом процессе отделения астрономии от астрологии Тихо Браге (и в целом заключительным десятилетиям XVI в.) следует уделить больше внимания. 2. На протяжении этих десятилетий сепарация астрономии от астрологии произошла на уровне дискурса, но необязательно во взглядах ученых. 3. В случае Тихо Браге изгнание астрологии из научного дискурса имело своей принципиальной целью усилить доверие к нему и минимизировать риск споров, критики и ошибок. Эти риторические изменения в публичных коммуникациях Тихо были порождены растущими сомнениями в претензиях на истину со стороны астрологии.
Таким образом, эта статья свидетельствует о наличии четкого деления на публичные коммуникации (научную риторику) и частные верования. Соответственно исследователям науки следует уделять больше внимания научной риторике.
Т.В. Виноградова
2014.01.016. БАЙАТРИЦИ З. МЕЖДУ ДВОРЦОМ И ТЮРЬМОЙ: ОБ ИСТОРИИ АКАДЕМИЧЕСКОЙ СОЦИОЛОГИИ В ИРАНЕ. BAYATRIZI Z. Between palace and prison: Towards a reflexive history of academic sociology in Iran // Intern. sociology. - L., 2013. - Vol. 28, N 4. - P. 467-483.
Ключевые слова: Э. Нарагхи; Х. Садигхи; институционали-зация; Иран; социология.
Автор, сотрудница Альбертского университета (Канада), рассматривает зарождение академической социологии в Иране. Ее ин-
