CC BY
93
АСТРОЛОГИЧЕСКАЯ ДОКТРИНА В ЭПОХУ РЕНЕССАНСА
В развитой астрологической системе каждый отрезок времени имеет планетарного покровителя. Марс - властелин года, Венера -властительница месяца, Меркурий заведует днем, Солнце - часом. Власть над жизнью человека постепенно переходит от Луны, господствующей над ранним детством, к Меркурию, от него - к Венере, Солнцу, Юпитеру, пока, наконец, под знаком Сатурна жизнь не подходит к концу. Все природное бытие, как и жизнь отдельного человека, включено в планетарную схему и получает благодаря этому свое место во Вселенной.
Если учесть, что с семью планетами и 12 знаками зодиака связаны животные и растения, драгоценные камни и металлы, например, золоту соответствует Солнце, серебру - Луна, железу - марс, олову - Юпитер, свинцу - Сатурн, то станет очевидно, что в этой целостной картине мира всем вещам и явлениям отведено определенное место и дан свой статус.
«Какими бы странными и авантюрными ни казались выводы астрологии, - пишет Э.Кассирер, - речь идет не просто о смеси запутанных суеверий - в ее основе лежит самобытная форма мышления. Астрологией... была поставлена проблема осмысления мирового целого как закономерного единства, как замкнутой в себе причиной цепи. [... ] Астрологическая система зиждется на предпосылке, что все события физического мира связаны друг с другом посредством незаметных переходов, что каждое совершенное в каком-нибудь месте действие продолжается в бесконечности, постепенно охватывая и увлекая за собой все части Вселенной. Звезды - лишь наиболее очевидные, зримые экспоненты этой фундаментальной взаимосвязи космоса» (2, с. 292-293).
В эпоху Возрождения астрологическая доктрина получает различные толкования. В 1520 г. Помпонацци пишет книгу «О причинах
природных явлений, вызывающих удивление, или о заклинаниях». На первый взгляд, - это компендиум античных и средневековых суеверий, в котором упорядочены и сгруппированы многообразные знамения и чудеса. По мнению Помпонацци, нет такого явления, «чуда», которое не могло бы быть истолковано воздействием звезд на нижние миры. Ведь даже воздействие Бога на мир, утверждает автор, осуществляется не иначе, как через посредство небесных тел. Они не только знамения божественной воли, но и подлинные, опосредующие причины, через которые она себя изъявляет. Если допустить возможность хотя бы одного-единственного исключения из этого правила, то естественный порядок утратит свою связность. Астрологическая каузальность становится у Помпонацци условием, создающим возможность постижения природы. Безусловное главенство созвездий над всей земной действительностью утверждается им для того, чтобы отстоять безоговорочный примат научного разума. «Помпонацци, - отмечает Э. Кассирер, - преследует здесь ту же цель, что и в других своих философских произведениях, он хочет поставить «знание» на место «веры» (2, с. 114).
По мнению Помпонацци, звезды определяют и ход истории. Подобно природным формам, формы веры тоже знают свои «Эпохи» -времена расцвета и увядания, порядок их начертан на небе. Так, иудейская религия ставится в зависимость от расположения Юпитера относительно Сатурна, связь Юпитера с марсом определяет религию халдеев, египетская религия соотносится с Солнцем, мусульманство - с Венерой. Все события в духовном бытии зависят от констелляции звезд: они вдохновляют художников, поэтов и религиозных провидцев.
Для Парацельса взаимосвязь мира «большого» и мира «малого» -фундамент всей врачебной науки. Парацельс пишет: «Во-первых, всякий врач должен понимать, что он имеет дело с свойствами той части человека, которая входит в ведение астрономической философии; при этом он имеет дело и с человеком, и с небесными силами в нем. Без этого никакой врач не сможет стать целителем людей - ведь небеса господствуют над половиной человеческого тела, а значит, от них зависит и характер половины болезней, удручающих человека. А что это за врач, если он не сведущ в болезнях этой половины человеческого существа? Какой же он врач, не знакомый с космографией, которая должна особо занимать его... поскольку всякое познание опирается на
космографию и без нее необъяснимо никакое событие» (цит. по: 2, с. 119).
Однако гармония мира и человека, познание которой - главная задача всей теоретической врачебной науки, рассматривается Парацельсом не как односторонняя зависимость одного от другого. У великого врачевателя скорее Марс уподобляется человеку, нежели человек марсу: «поскольку человек больше, чем марс и другие планеты» (цит. по: с. 2, с.120). Определяющему в астрологии мотиву судьбы у Парацельса противостоит этическое самосознание человека. В «Книге Парагранум» он называет «четыре столпа» медицины: философию, астрономию, алхимию и. добродетель. «И настолько велик дух человеческий, - восклицает Парацельс, - что нет возможности описать его. Подобно тому, как и сам Бог, и Первая Материя, и небо - все три непреходящи и вечны, таков и дух человеческий. Потому блажен человек через дух и в духе своем. Если бы мы, люди, правильно познали свой дух, то для нас не было бы ничего невозможного на земле» (цит. по: 2, с. 121).
По мнению М. Фичино, одна и та же планета может быть дружественной или враждебной человеку, дать выход милосердным или роковым его силам, - все зависит от внутренней установки личности. Фичино полагает, что человек может переходить от покровительства одной звезды - к другой, в зависимости от тех духовных склонностей и устремлений, какие он сам для себя наделяет высшей значимостью. Разделяя идею «звездного родства», Фичино утверждает, что человек свободен сам выбирать свою судьбу.
Идею «моральной астрологии» развивает Джордано Бруно в работе «Изгнание торжествующего зверя». Созвездия, пишет Бруно получившие свои имена от животных, которые кажутся впавшими в иллюзии и суеверия людям высшими хозяевами их судьбы, должны быть свергнуты и замещены иными силами. Нужно создать новую моральную философию, представляющие предметы исключительно во «внутреннем свете», который стоит на страже нашей души и правит ею. На место бессознательно действующих космически-демонических сил приходит принцип совести и самосозидания. «Приведем сначала в порядок наше внутреннее духовное небо, а затем то, которое видим чувственными очами. Очистим небеса нашего духа от Медведицы грубости, Стрельца зависти, Жеребца легкомыслия, Пса злоречия. И вычистив подобным
образом наше жилище, сотворив себе новое небо, мы утвердим на нем новые соединения планет, новые влияния и силы - ведь от этого высшего мира находятся в зависимости и все остальные, а силы, противоположные прежним следствия. О сколь же счастливы, воистину сколь блаженны мы будем, верно направив наш дух и нашу мысль. Если же мы хотим изменить наше нынешнее состояние, то изменим прежде свои нравы. Возвысим свои внутренние побуждения - тогда нетрудно будет, отталкиваясь от нового образа мира внутреннего, преобразовать мир чувственный, внешний» (цит. по: 2, с. 129).
Выдающийся астроном, математик, физик и философ Иоганн Кеплер не исключает астрологическую доктрину полностью. В одной из работ он приписывает констелляции звезд «импульс и побуждение», идущие в нижние миры. Астроном и астролог Кеплер нередко говорит о «недалекой дочери» астрологии, которая должна содержать в высшей степени мудрую, но бедную мать - астрономию. В своей знаменитой книге «Гармония мира» ученый подчеркивает, что для него счастливыми планетами были не Меркурий и Марс, но Коперник и Тихо Браге. Напрасно, замечает Кеплер, астролог стал бы искать в моем гороскопе знаки того, что я открою в 1596 г. пропорции отстояния планет или - в 1604 г. и в 1618 г. - законы обращения планет. «смысл астрологических построений, - пишет ученый, - заключался лишь в том, что они рассеивали вокруг себя эти искры способности к разумной деятельности, призывали душу к неустанной деятельности и усиливали тягу к познанию. Короче говоря, они не вдохновляли наш дух или какую-либо из его способностей, а лишь побуждали их к деятельности» (цит. по: 2, с. 128).
Против астрологии решительно выступает Джованни Пико делла Мирандола. По его мнению, астрологические доктрины ущемляют свободу человека. В его знаменитой речи «О достоинстве человека» свобода человека ничем не ограничена, он сам творец собственного образа. Слова, которые Бог говорит Адаму, можно рассматривать как один из манифестов Кваттроченто: «Я не сделал тебя ни небесным, ни земным, ни смертным, ни бессмертным, чтобы ты сам, свободный и славный мастер, сформировал себя в образе, который ты предпочитаешь» (1, с. 507). И тут же предполагается альтернатива: «Ты переродиться в низшие, неразумные существа, но можешь переродиться по велению своей души и в высшие божественные» (1, с. 507-508).
Но чтобы подняться к небесному Иерусалиму, говорит Мирандола, надо самим привести «в движение» то, что есть в нас самих: «.если с помощью морали силы страсти будут напряжены до соответствующих разумных пределов, так чтобы они согласовывались между собой в нерушимой гармонии, если с помощью диалектики будет развиваться разум, то, возбужденные пылом Муз, мы будем упиваться небесной гармонией» (1, с. 513).
Именно то, что человек не обретает готовой свою сущность, а сам свободно творит ее, ставит его выше не только всех природных существ, но и позволяет ему утвердиться в «царстве духов». Астрология для Пико несовместима с верой в творческую способность человека. «Чудеса духа - говорит он, - превосходит небесные чудеса.» (цит. по: 2, с. 127).
В одном из писем 1527 г. Агриппа Неттесгеймский призывает «не доверяться книгам», написанных языком, известным только посвященным, и помнить, что все «волшебства» - творения Духа человеческого. «О как часто приходится читать, - восклицает Агриппа, -о неодолимом могуществе магии, о чудодейственных астрономических таблицах, о невероятных превращениях, достигаемых алхимиками, о знаменитом и благословенном философском камне, одним прикосновением которого можно будто бы, подобно Мидасу, все в одно мгновение превращать в золото и серебро! Но все это оказывается пустым, выдуманным и лживым, если принимать сказанное буквально. Ведь все это передается и пишется великими и прославленнейшими философами и святыми мужами, свидетельства которых не всякий посмеет назвать лживыми!.. Но дело в том, что в писаниях их есть иной смысл, чем тот, который мы видим, принимая их слова буквально: смысл, закрытый различными тайнами и до сих пор не раскрытый вполне никем из учителей. [Но в конце концов] то, что осмеливались обещать нам наиболее смелые из математиков, наиболее значительные из магов, изучающие Природу алхимисты. - все это мы можем исследовать и совершить, и притом без всякого греха, и совершить, и притом без всякого греха, без оскорбления Божества, без преступления против религии. В нас самих, говорю я, скрыт тот таинственный двигатель чудес:
В нас, а не в Тартаре он живет: не небесные звезды, -Дух, обитающий в нас, сильный, он чудо творит»
(3, с. 81-82).
Список литературы
1. История эстетики. Памятники мировой эстетической мысли в 5 т. - М., 1962. - Т. 1. -
682 с.
2. Кассирер Э. Избранное: Человек и космос. - М.-СПб., 2000. - 654 с.
3. Оросье Ж. Агриппа Неттесгеймский, знаменитый авантюрист XVI в. - Томск, 1996. -
96с.
С.А. Гудимова
