CC BY
102
В этом плане решение признать правительство Кипра как лицо компетентное, легально действующее от имени острова в целом, сообразуется с практикой международного сообщества. Гораздо сложнее решить проблему доступа внутренне разделенного общества и тем самым согласиться на частичное исключение турецкого киприотского сообщества. По ходу процесса вступления ЕС мог бы занять более гибкую позицию, что могло бы способствовать более конструктивному подходу к преодолению трудностей «разделенного острова», даже несмотря на крах плана Аннана. Очевидно, что если бы правительство Кипра присоединилось к ЕС только от имени южной части острова, фактическое разделение страны стало бы юридическим. Излишне говорить, что это не входило в планы греческих киприотов. Тем не менее частичные компромиссы были бы возможны, тем более что турецкие киприоты были настроены в пользу плана. Поэтому, считает автор, некоторые уступки могли бы стать для них политическим сигналом, который мог бы «символически открыть двери народу северной части Кипра» (с. 57). Так, в ходе присоединения Кипра к зоне евро в январе 2008 г. были выпущены монеты с надписями на обоих языках острова - турецком и греческом. Подобно этому, считает автор, можно было бы ввести частичное употребление турецкого языка на уровне ЕС, начиная с перевода на турецкий Договоров Евросоюза, что способствовало бы смягчению конфликта и ускорило членство острова в целом.
Т.М. Фадеева
2013.04.027-029. СОВЕТСКАЯ ПОЛИТИКА В ОТНОШЕНИИ ГЕРМАНИИ, 1944-1963 гг. ВЗГЛЯД С НЕМЕЦКОЙ СТОРОНЫ. (Сводный реферат).
2013.04.027. ВЕТТИГ Г. Н С. Хрущёв и берлинский кризис 19581963 годов. Политика угроз и возведение берлинской стены / Пер. с нем. - М.: РОССПЭН, 2007. - 407 с.
2013.04.028. Советская политика в отношении Германии, 19441954. Документы. - М.: РОССПЭН, 2011. - 751 с.
2013.04.029. ВЕТТИГ Г. Сталинская ГДР. Возникновение и развитие коммунистического господства.
WETTIG G. Stalins DDR. Enstehung und Entwicklung der kommunistischen Herrschaft 1945-1953. - Erfurt: Landeszentrale für politische Bildung Thüringen, 2012. - 104 S.
Ключевые слова: СССР и Германия; советская оккупационная политика в СОЗ; создание ГДР.
В реферируемых книгах рассматриваются вопросы политики СССР в отношении Германии за 20-летний период 1944-1963 гг.
Составитель и ответственный редактор сборника документов «Советская политика в отношении Германии, 1944-1954. Документы» (028) научный сотрудник немецкого Института современной истории (Мюнхен - Берлин) Ян Фойтцик предпосылает ему обширное введение (028, с. 5-194). В нем комментируются собранные документы, многие из которых публикуются впервые. В состав сборника включены документы фондов ГАРФ, РГАСПИ, АВП РФ, РГАЭ, а также Архива Штази и Бундесархива Германии (028, с. 193). Он вышел под эгидой Совместной комиссии по изучению новейшей истории российско-германских отношений, Института современной истории (Мюнхен - Берлин, ФРГ), Института всеобщей истории РАН, Федерального архивного агентства РФ, ГАРФ, Германского исторического института в Москве, Федерального архива Германии. С российской стороны в подготовке издания участвовали А.В. Доронин и М.А. Перьков. Я. Фойтцик поставил целью создать компендиум источников, которые дали бы широкомасштабное представление о «масштабах советских интересов в Германии после 1945 г., о механизмах, основных векторах и глубине советской политики в этой стране» (028, с. 4).
Я. Фойтцик анализирует во введении различие подходов союзников к будущему Германии, которое они каждый по-своему видели в конце войны. Речь шла, прежде всего, об определении государственной границы страны, в особенности о ее западных и восточных очертаниях, а также о будущем федеративном устройстве. В связи с этим на основе изучения документов автор пытается осветить позиции, которые занимали Сталин, Молотов, Громыко и советские руководители в Германии, имевшие непосредственное отношение к деятельности новых административных органов, созданных в Советской оккупационной зоне - СОЗ. Политические оценки документов конференций союзников, в том числе Потсдамской конференции, в тот момент не были едиными. Так, например, один из будущих лидеров ГДР Отто Гротеволь «еще в январе 1947 г. полагал, что Потсдамский протокол отбросил Германию на 60-
80 лет назад, что сразу же вызвало у Тюльпанова1 возражение как мнение ошибочное» (028, с. 17). Однако «в марте 1948 г. Гротеволь характеризовал Потсдамский протокол уже как политический фундамент СОЗ, который должен стать примером для Западной Германии в реализации решений союзников» (028, с. 17).
Эта формально-правовая проблема имела не декларативный, а вполне конкретный характер: заменил ли Потсдамский протокол Ялтинское коммюнике, как то заявлял Маршалл на Московской конференции министров иностранных дел 1947 г. и как с тем не соглашался Молотов? «Потсдамский протокол не предусматривал репараций из текущего производства! Представленный в сталинской ноте от марта 1952 г. проект мирного договора дважды ссылался на Потсдамские соглашения» (028, с. 17).
Между тем уже 24 апреля 1945 г. произошло столкновение Молотова и Трумэна по «польскому вопросу», а в сентябре 1945 г. дело дошло до перебранки Молотова с его американским коллегой Бёрнсом относительно интерпретации Потсдамских соглашений в том, что касалось отношения к японским военнопленным (028, с. 17-18).
Лично Сталин редко высказывался по поводу западных союзников, пишет немецкий исследователь. 29 октября 1946 г. он осторожно заявил, что положения Потсдамского соглашения «не всегда выполняются», «особенно в сфере демократизации Германии». Газета польской компартии «Трибуна вольношти» выступила 10 марта 1947 г. со статьей, в которой восточная оккупационная зона Германии была названа оплотом демократии, в то время как западная якобы все еще находилась под влиянием национал-социалистов. В этой статье западные державы были обвинены в нарушении протоколов Ялты и Потсдама. «С этого началась грязная война лозунгов, которой историки до сих пор мало уделяли внимания» (028, с. 63).
Далее автор рассматривает такие проблемы, как советская оккупационная политика в СОЗ / ГДР, развернувшийся процесс «советизации» восточной части Германии, роль «государственной партии» СЕПГ как инструмента советской оккупационной полити-
1 С.И. Тюльпанов - в то время начальник Управления пропаганды Советской военной администрации в Германии (СВАГ). - Прим. реф
ки. «Состоявшийся в октябре 1952 г. визит Председателя Президиума Верховного Совета СССР Шверника означал протокольное присоединение ГДР к единой социалистической системе» (028, с. 115). В 1952 г. была завершена и идеологическая интеграция ГДР в «социалистический лагерь» (там же).
«Подписанием Варшавского договора 14 мая 1955 г. была завершена интеграция ГДР в военно-политическую систему безопасности СССР. Только после этого СССР передал ГДР по договору от 20 сентября 1955 г. суверенные права. За этим в марте 1957 г. последовал «Договор о временном размещении советских Вооруженных сил на территории ГДР» и, наконец, в 1964 г. Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи с СССР (028, с. 153). В качестве его легитимации выступали идеологические мотивы, которые Хрущёв снова выдвинул на первый план, когда повел речь о «планомерном строительстве социализма». «Защита» территории СОЗ по линии Висмар-Людвигслюст-Эльба-Заале-Адорф / Фогт-ланд была официально декларированной целью советских войск. В этом отношении в Западной Германии ошибались, когда еще в начале 1950-х годов полагали, что советская линия обороны проходит по Одеру (028, с. 153).
Я. Фойтцик приходит к выводу, что «идеологическая легитимация политики как в СССР, так и в ГДР, завела оба государства в тупик, потому что на этой основе невозможно сплочение нации. Основанная на традициях национально-культурная идентичность призвана была постоянно компенсировать хронические дисфункции политической и экономической системы принуждения. В то время как Ульбрихт неизменно обращался к национальным ценностям в целях политической легитимации ГДР, Брежнев отказывал ему в поддержке этой политики, что вело к открытым конфликтам интересов СССР и ГДР при Хонеккере» (028, с. 155).
«В то время как Советский Союз в автократически-централизованных рамках пытался оптимизировать комплексные интересы, США прагматически концентрировали свои усилия на решении конкретных проблем. Стратегия маневров противостояла стратегии решений, а согласно учебникам военного дела, в таком конфликте решающую роль играют резервы и ресурсы», - заключает немецкий исследователь (028, с. 155). Заключительная часть введения Фойтцика к этому сборнику документов посвящена описанию ис-
точников, связанных с проблемой выплаты репараций, прежде всего со стороны СОЗ / ГДР. По этому вопросу существуют самые разные точки зрения, в том числе и такая, что «СОЗ / ГДР выплатила самые высокие репарации в ХХ в., даже больше, чем Советский Союз изначально требовал от всей Германии» (028, с. 160). По мнению автора, «с политической точки зрения проблема репараций способствовала разжиганию долгосрочного конфликта между союзниками, начиная уже с Ялтинской конференции». В результате «ГДР стала не только экономической, но и политической колонией СССР». В своих «Записках из Моабита», напоминает автор, Хонеккер писал, что он «еще летом 1987 г. получил информацию из Вашингтона о том, что ГДР должна быть "продана" Советским Союзом Западной Германии за 80 млрд. немецких марок» (028, с. 192). «О подобного рода предложениях из Западной Германии он мог узнать и раньше, ведь там реально оценивали расклад политических интересов», - добавляет Фойтцик (028, с. 192-193).
В книге известного специалиста по истории послевоенных отношений СССР и Германии Герхарда Веттига (027) речь идет о так называемом Берлинском кризисе рубежа 1950-1960-х годов. Автор пытается выявить мотивы политики СССР, ГДР и ФРГ в этот период, интерпретировать протекавшие в те годы процессы на основе обращения к источникам, вводимым им в научный оборот новым архивным документам. По его мнению, «второй Берлинский кризис был центральным событием "холодной войны"» (027, с. 5). Советскую политику в отношении Берлина в основном определял Хрущёв. Ультиматум по Берлину, вызвавший кризис, был единоличным решением хозяина Кремля. Критику высказал лишь Микоян. Громыко полностью подчинялся желаниям Хрущёва, возражать было для него немыслимо. Решения по Берлину затрагивали жизненные интересы ФРГ и ГДР. Неспособность самостоятельно участвовать в разрешении Берлинского кризиса не мешала их попыткам повлиять на соответствующую политику держав-победительниц, которые антагонистами в борьбе за Берлин считали только сами себя. ФРГ и ГДР были лишь «придатками», хотя и «обладавшими определенным весом» (027, с. 6-7).
После проведенного многостороннего исследования западной и советской политики в период Берлинского кризиса 19581963 гг. Веттиг приходит к выводу, что Хрущёв даже в разгар Ка-
рибского кризиса 1962 г., когда провалилась его попытка путем размещения ракет на Кубе изменить стратегическое соотношение сил, был заинтересован в хороших отношениях с США и не хотел конфронтации с другой сверхдержавой. «Относительно Берлина это означало, что наступательные цели отошли на задний план, так как не следовало мешать желательному сотрудничеству с США в других областях», - заключает автор (027, с. 293).
В другой своей книге «Сталинская ГДР. Возникновение и развитие коммунистического господства» (029) Веттиг обращается к предыдущему периоду и сосредоточивается на истории возникновения и развития коммунистического режима в ГДР в 1945-1953 гг. Он подчеркивает, что до 1941 г. СССР претендовал на отдельные территории, которые вошли в его состав, но после того как Красная армия вышла за границы бывшей царской империи, у него не было оснований претендовать на оккупацию других земель. К тому же Сталин не хотел входить в конфронтацию с США и Великобританией, высказывавшимися за национальное и демократическое самоопределение освобожденных от фашизма народов (029, с. 5).
Однако СССР желал превратить достигнутое военным путем господство в «гражданское господство», создать сходные с советским строем системы в государствах, где находились советские войска (029, с. 6). Особой проблемой при этом была Германия, судьба которой решалась на конференциях держав-победительниц. С помощью созданного в СОЗ административного аппарата в 19451949 гг. были созданы предпосылки для создания ГДР, провозглашенной в октябре 1949 г.
Далее автор концентрирует внимание на проблемах развития ГДР в последние годы Сталина, образовании структур руководства, предназначенных для строительства социализма (029, с. 75-104). Особое место занимает при этом анализ «кризиса ГДР 1952-1953 гг.», кульминацией которого стало восстание против установленного в ГДР режима 17 июня 1953 г.
После смерти Сталина его наследники весной 1953 г. столкнулись с опасным развитием событий, пишет автор. Советский министр внутренних дел Берия, лучше других знавший из сообщений секретных служб о катастрофическом положении и массовом бегстве людей из Восточной Германии, не имел никаких иллюзий уже в предшествующие восстанию 17 июня 1953 г. недели. В присущей
ему язвительно-пренебрежительной манере он заявил своим коллегам в кремлевском руководстве: «ГДР? Да что представляет собой эта ГДР? Это же не настоящее государство. Оно существует только благодаря советским войскам, хотя мы и называем его Германской Демократической Республикой» (цит. по: 029, с. 104). Это мнение отличалось от точки зрения Сталина, согласно которой образование ГДР являлось «поворотным пунктом в истории Европы» и «существование миролюбивой Германии наряду с существованием миролюбивого Советского Союза» должно было исключить возможность новой войны в Европе (029, с. 74).
В.П. Любин
СТРАНЫ СЕВЕРНОЙ АМЕРИКИ
2013.04.030. КОББ Дж. ЮГ И АМЕРИКА ПОСЛЕ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ.
COBB J.C. The South and America since World War II. - Oxford etc.: Oxford univ. press, 2011. - XVII, 374 p.
Ключевые слова: США; вторая половина XXв.; южные штаты; борьба за гражданские права.
Новая книга Джеймса Кобба (университет Джорджии) «Юг и Америка после Второй мировой войны» представляет собой первую развернутую историю южных штатов (Дикси) во второй половине минувшего столетия, ставшей для региона периодом драматических перемен - как в его внутренней жизни, так и в отношениях южан с остальной частью американской нации. Автор анализирует самые разные аспекты эволюции южных штатов, прослеживает путь, пройденный ими от «диксикратов» (южных демократов-расистов) к «южной стратегии» и доминированию южан в сегодняшней Республиканской партии, от распространения по всей стране южной культуры и музыки до появления на Юге иностранных инвесторов и многочисленных иммигрантов, описывает перемены в положении женщин, сексуальных меньшинств и т.д. Центральной темой монографии является борьба за гражданские права.
В предвоенные годы жители остальной части США часто воспринимали Юг почти как заграницу - с его зашкаливающим даже по тогдашним американским меркам уровнем расизма, сегре-
