CC BY
54
взаимоотношений с крестьянами - вопрос о земле - дворяне не могли привить крестьянству "цивилизованный" культурный и моральный облик» (с. 192).
С. В. Беспалов
2013.04.012. КУРЁНЫШЕВ А. А. СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННАЯ СТОЛИЦА РОССИИ. ОЧЕРКИ ИСТОРИИ МОСКОВСКОГО ОБЩЕСТВА СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА (1818-1929). - М.: АИРО-ХХ1, 2012. - 404 с.
Ключевые слова: Московское общество сельского хозяйства; агротехника и агрокультура; сельскохозяйственное образование.
В монографии д-ра ист. наук А. А. Курёнышева, состоящей из введения, четырех глав и заключения, впервые на основе большого количества архивных документов, мемуаров и других источников рассматривается история Московского общества сельского хозяйства (МОСХ), второй в России после Вольного экономического общества негосударственной организации. На протяжении своего более чем столетнего существования МОСХ служило не только центром распространения передовых знаний по многим отраслям сельского хозяйства, но и являлось инициатором подготовки специалистов практически во всех областях агротехники и агрокультуры. За время своего существования МОСХ проделало путь от сугубо сословной дворянско-помещичьей организации до подлинно всероссийского научного и научно-просветительского объединения, способствовавшего не только развитию сельского хозяйства как такового, но и решению таких важнейших в масштабах России вопросов, как экспорт хлеба и других продуктов, кооперативного строительства, формирования системы сельскохозяйственного образования, доступного всем слоям общества.
История Московского общества сельского хозяйства насчитывает более ста лет. Формально оно было открыто в 1820 г. Инициатива по созданию первого сельскохозяйственного общества в России принадлежала представителям крупных землевладельцев, титулованной московской знати. Кружок культурных помещиков, тесно связанных с военной и гражданской администрациями города, «легализовался» в 1820 г. в виде Императорского Московского общества сельского хозяйства - тогда единственной подобной ор-
ганизации в России. Впервые мысль об учреждении в Москве общества сельского хозяйства высказал князь С.И. Гагарин (1777— 1862). Главным инициатором создания МОСХ был боевой генерал граф П. А. Толстой (1769-1844), который стал заместителем председателя этого общества (как и С.И. Гагарин). Возглавил же общество в первые годы его существования князь Д.В. Голицын (17711844), только что назначенный генерал-губернатором Москвы.
Открытие МОСХ, по словам автора, совпадает с тем периодом, когда Москва только что оправилась после погрома 1812 г. Она снова становилась центром, куда приезжали на зиму дворяне-помещики. Многие из них бывали за границей, а там сельское хозяйство составляло в то время предмет особого внимания.
Первый период деятельности МОСХ автор определяет как дворянско-помещичий. Оно с первых дней своего существования находилось под высочайшим покровительством. В общество с момента его создания вступило множество известных людей - и писателей, и военных, и ученых. Членами МОСХ были и «ультразападник» П.Я. Чаадаев, и славянофилы А.С. Хомяков и братья Самарины. Почетным членом МОСХ являлся известный естествоиспытатель А.Т. Болотов.
Д.В. Голицын пригласил известного ученого Фишера фон Вальдгейма в директора общества, а в секретари - С.А. Маслова. Благодаря этим ученым общество быстро завязало прочные отношения и с хозяевами разных местностей России, и с заграничными сельскохозяйственными обществами. Число членов постоянно росло. «Заседания общества становились очень оживленными; около него группировались все лучшие сельскохозяйственные силы. Стали поступать из провинций от хозяев разнообразные сельскохозяйственные запросы. Решено было приступить к изданию "Земледельческого Журнала", редакцию которого взял на себя С. А. Маслов. В 1822 г. общество основало Земледельческую школу и опытный хутор. Первая была поручена проф. Павлову, который сам жил в Школе и учил, с двумя помощниками и законоучителем» (с. 12). В 1835 г. по ходатайству министра финансов графа Е.Ф. Канкрина на обустройство «опытного хутора» было ассигновано единовременно 162 тыс. руб., на постройку зданий при земледельческой школе 98 тыс. руб., а на содержание ее постоянно по 25 тыс. руб. и хутора по 10 тыс. руб. ассигнациями. В том же году был Высочай-
ше утвержден новый штат МОСХ, по которому оно начало получать по 11 тыс. руб. ассигнований на содержание непременного секретаря, его помощников, библиотеку и т.п.
Крестьянская реформа во многом изменила повестку и характер деятельности Общества. По словам А. А. Курёнышева, до отмены крепостного права его обсуждения и мероприятия «носили характер по преимуществу технический: заботились о выведении разных культурных растений, об устройстве правильных севооборотов и о разнообразных сельскохозяйственных производствах, что довольно легко иногда было осуществлять», так как «труд был под руками, в лице крепостных». После 1861 г. чаще стали возникать вопросы не технического, а экономического характера, например, о найме рабочих, «о ближайшем единении обществ сельских хозяев с земскими учреждениями, о поощрениях и наградах за успехи по сельскому хозяйству, об отношениях, какие желательно установить между администрацией и сельскими хозяевами, и т.д. Подобные вопросы составляли злобу дня: члены общества относились к ним с особым вниманием, образовывали из себя особые комиссии, о результатах которых доводилось до сведения правительства» (с. 33-34).
В 1864 г. Президентом МОСХ был избран «известный хозяин Тульской губернии» И. Н. Шатилов, пробывший на этом посту 25 лет. По утверждению автора, И.Н. Шатилову едва ли не первому принадлежала мысль о создании в России особого министерства земледелия. За время его президентства Московским обществом сельского хозяйства были представлены в правительственные структуры ходатайства и предложения о земельном кредите, о мерах к удешевлению его как для крупных землевладельцев, так и для крестьян, о реформе хлебной торговли в связи с устройством складов и элеваторов. Ставились вопросы о наиболее «выгодной постановке экспортного хлебного дела в России; об уменьшении бездорожья устройством шоссе и узкоколейной железнодорожной сети и облегчении разрешения на устройство подъездных путей... о подчинении железнодорожных мероприятий воздействию правительственного учреждения. о сложении акциза с соли; о помощи артельному крестьянскому сыроварению; о мерах борьбы с эпизоотиями; о необходимости исследования русского молочного скотоводства. о мерах к улучшению рабочего коневодства в России; о необходимости устройства при министерстве финансов
съезда винокуренных заводчиков; о мерах к лесоохранению в России; об утверждении выработанных московским комитетом грамотности устава библиотек для народного чтения при начальных народных училищах» и т.д. (с. 44). За это же время обществом были устроены всероссийская выставка сельских произведений в Москве в 1864 г.; сельскохозяйственный отдел политехнической выставки в 1872 г.; ежегодные с 1867 г. аукционные выставки племенного скота; два съезда сельских хозяев - первый в 1864 г., во время всероссийской выставки в Москве, второй в 1870 г., по поводу 50-летнего юбилея МОСХ; съезд скотопромышленников в 1884 и 1885 гг.; съезд хмелеводов и пивоваренных заводчиков в 1887 г. Комитеты МОСХ регулярно издавали специальные труды по вопросам скотоводства, шелководства, ссудо-сберегательных товариществ и т.д. Но, возможно, самым важным являлось то, что МОСХ «был в условиях полного отсутствия общественной жизни даже для высших слоев общества чем-то большим, нежели научно-практическое объединение для приобретения и распространения сельскохозяйственных знаний, формирования сельскохозяйственных кадров. Возникнув в Москве, Общество сельского хозяйства аккумулировало многие антипетербургские, а следовательно, антибюрократические течения мысли, характерные для московского дворянства издавна» (с. 398).
По словам автора, будучи преимущественно дворянско-помещичьей организаций, «МОСХ объединял разные категории и группы этого класса-сословия, как тех, кого принято было называть "крепостниками", так и либерально настроенных его представителей. Многие члены МОСХ стремились развивать свое хозяйство на новых капиталистических началах, понимая, что полуфеодальный строй, существовавший в России вплоть до 60-х годов XIX в., становился все большим тормозом на пути развития сельского хозяйства страны. Тем не менее отмена крепостного права стала серьезным испытанием для всех слоев помещиков. Не случайно именно в это время из недр МОСХ явилась организованная дворянская фронда, объединившая как "крепостников", так и либералов» и возглавлявшаяся А.И. Кошелевым, преуспевающим хозяином, известным славянофилом и влиятельным общественным деятелем (с. 399).
История МОСХ, по словам А.А. Курёнышева, показывает, как дворянство постепенно теряло свое лидерство в народно-хозяйственной жизни страны. Происходило это, как считает автор, потому, что избранный правительством план модернизации России, основанный на том, чтобы за счет ресурсов, выкачиваемых из сельского хозяйства, развивать промышленность, транспорт и другие отрасли народного хозяйства, объективно противоречил интересам всех сельских производителей, как помещиков, так и крестьян. Дворяне-помещики пользовались, конечно, определенным покровительством со стороны властей, которые перекладывали тяжесть оплаты модернизации страны на крестьянство. Однако неизбежное при такой политике оскудение деревни напрямую затрагивало и интересы помещиков, поскольку, помимо прочего, усиливало стремление крестьян заполучить все дворянские земли. Путь интенсификации сельскохозяйственного производства, включая и крестьянскую его часть, при такой правительственной стратегии «был объективно невозможен, поскольку именно оттуда шла планомерная выкачка средств. Экспорт хлеба, а затем и других видов продовольствия из России также служил, главным образом, целям модернизации, обогащая попутно разного рода посреднические фирмы и другие финансовые компании и структуры. Не случайно поэтому именно МОСХ и некоторые другие общественные организации явились инициаторами кооперативного движения в стране. Оно, это движение, было призвано хоть как-то компенсировать выкачку капиталов из сельского хозяйства и позволить крестьянскому населению преодолевать финансовые и производственно-хозяйственные затруднения, вызванные политикой властей» (с. 399).
Однако основные организационные принципы и методы работы кооперации - самоорганизация и самодеятельность - входили в противоречия с устоями самодержавно-бюрократического строя, существовавшего в России вплоть до революции 1905-1907 гг. Появление на политической сцене земств несколько ослабило всевластие царской бюрократии и дало толчок развитию негосударственных форм общественной жизни. МОСХ естественным образом сделалось их «старшим партнером» и союзником, в том числе и в деле создания кооперативов, которые часто именовались «сельскохозяйственными обществами», что как бы подчеркивало их генети-
ческую связь с МОСХ и другими сельскохозяйственными научно-практическими организациями.
Кризис конца XIX в., по словам автора, со всей очевидностью продемонстрировал тщетность надежд на постепенный эволюционный путь трансформации экономики, социальных структур и органов власти Российской империи. Именно голод 1891 г. стал тем поворотным пунктом, который определил основные параметры взаимоотношений власти и общественности на долгие годы. Не оставлявшая надежд на возможность продолжения медленных преобразований путем бюрократических реорганизаций и прочих манипуляций, государственная власть игнорировала варианты решения сложных социально-экономических задач, предлагавшихся все более тесно сплачивавшейся и становившейся все более оппозиционной общественностью. Взятый властями в самом конце XIX и начале XX в. курс на консолидацию дворянства и поиск опоры в нем «объективно переориентировал оппозиционную общественность на другие социальные слои: рабочих, крестьян. Буржуазия, слабая и тесно связанная с государственной властью, в расчет не бралась. Парадокс ситуации заключался в том, что и земства, и МОСХ, и подобные ему организации продолжали по своему социальному составу оставаться преимущественно дворянскими, но их политика становилась все более прокрестьянской. Этому способствовало активное участие во всех видах неподконтрольной государству деятельности интеллигенции... от "третьего земского элемента" до академической профессорско-преподавательской интеллектуальной элиты» (с. 400). А. А. Курёнышев утверждает, что в 18801890-е годы в дворянской среде «начало вызревать направление мысли, как бы отрицавшее само понятие дворянства, дворянскости. Представители этого направления были отчасти связаны с земствами, отчасти с профессорско-преподавательской средой. Они могли находиться на государственной службе, могли оставаться в своих поместьях. Объединяло этих "новых" дворян скептическое отношение к самодержавию как форме правления. Не к монархии как таковой, а к системе бюрократического управления, все сильнее демонстрировавшей свою неэффективность перед лицом все более усложнявшихся проблем развития страны. Эти дворяне и примкнувшие к ним представители других групп населения, как правило, принадлежавшие к интеллигентским профессиям, начали форми-
ровать общественную силу, противостоявшую самодержавию» (с. 100-101).
Процесс вытеснения консервативных дворянских деятелей из МОСХ стал необратимым; кульминацией явилось отстранение от должности Президента МОСХ А.Г. Щербатова и замена его одним из лидеров земско-либерального движения, главой Союза освобождения И.И. Петрункевичем (хотя сам кн. Щербатов в немалой степени способствовал проникновению в общество оппозиционно настроенной интеллигенции). В результате акции по смене руководства МОСХ стал одним из центров борьбы с самодержавно-бюрократическим строем, одним из кульминационных моментов которой было создание при прямом участии общества Всероссийского крестьянского союза. Вместе с тем из МОСХ вышла право-дворянская группировка, пытавшаяся привлечь организованное крестьянство на свою сторону. Эволюция Щербатова и его единомышленников закончилась созданием Союза русских людей, считавшегося черносотенным.
С этого времени и вплоть до своей ликвидации в 1929 г. МОСХ стало центром консолидации либерально-демократических сил, активно боровшихся за изменение социально-экономического и политического строя страны. Сельскохозяйственная интеллигенция, объединенная МОСХ, разделяя общую направленность, цели и задачи Столыпинской аграрной реформы, резко возражала против административно-нажимных методов ее проведения. Большинство деятелей сельскохозяйственной науки и производства, принадлежавших к МОСХ, полагали, что реформа преследует цель разрушить общину, а не решить задачи общего подъема крестьянских хозяйств. В ходе борьбы с царской бюрократией общественникам удалось добиться передачи земской агрономии дела землеустройства, понимаемого как общее улучшение системы землепользования, а не только формирование мелкого крестьянского участкового землевладения в форме хуторов и отрубов и объявление крестьянской земли частной собственностью наравне с помещичьей.
Сельскохозяйственная интеллигенция и кооперативная общественность, тесно связанные между собой идейно, организационно и политически, сделали немало для победы революции в феврале 1917 г. После свержения самодержавия МОСХ и близкие к нему круги сельскохозяйственной интеллигенции принимали ак-
тивное участие в разработке планов всеобъемлющей аграрной реформы. В работе Лиги аграрных реформ участвовали многие мос-ховцы. Некоторые из них входили в состав Временного правительства, занимаясь решением таких важных вопросов, как земельный и продовольственный. Февральская революция была их революцией. Она явилась результатом их действий и реализацией их чаяний и надежд. Однако «черный передел», приведший к стихийному, неорганизованному разделу всех земель, их парцелляризации, упадку сельскохозяйственного производства, МОСХ и близкими к нему кругами сельскохозяйственной интеллигенции не приветствовался. Они его рассматривали как результат безответственных действий большевиков и левых эсеров, предпринятых ради захвата и удержания власти в стране.
Во многом поэтому в основной своей массе мосховцы не могли смириться с захватом власти большевиками. Некоторые из них встали в ряды активных противников советской власти, рассматривавшейся ими как новая форма самодержавия, и ее политики в аграрной сфере. «Гражданская война не обошла стороной МОСХ. Члены его руководящей головки были более чем активны политически и во времена борьбы с царизмом, и после установления власти Советов на значительной части территории бывшей Российской империи. Многие руководители общества считали большевистскую власть своеобразным возвратом к самодержавию. Некоторые мос-ховцы принимали самое активное участие в антисоветских подпольных организациях. Так, Д.И. Шаховской входил в состав Союза возрождения России. Со временем в организацию вступили еще один видный мосховец - С. Л. Маслов и ученый-экономист, а по партийной принадлежности также социалист-революционер, Н.Д. Кондратьев» (с. 352). Они занимались разработкой экономической программы этой организации.
После введения новой экономической политики, которую сельскохозяйственная интеллигенция рассматривала как провал коммунистического эксперимента и поражение большевиков, многие мосховцы, в корне не пересмотрев своих взглядов, а напротив, укрепившись в них, пошли работать в органы управления народным хозяйством, кооперации и т.п. в качестве научных специалистов, экспертов, консультантов. По словам А.А. Курёнышева, «сельскохозяйственная интеллигенция, объединенная МОСХ, име-
ла. немалый опыт борьбы с самодержавием, суть которого можно с известными оговорками свести к известной поговорке: "добиться своего не мытьем, так катаньем". Иными словами, сельскохозяйственная интеллигенция, высоко оценивая свои роль и значение в преимущественно крестьянской стране. рассчитывала на то, что коммунистическая власть не сможет без нее обойтись и она, получив возможность влиять на принятие решений, "обволакивая" коммунистических чиновников, сможет постепенно повернуть направление социально-экономического развития в нужную сторону. Затем, под влиянием объективных экономических факторов: восстановления хотя бы в квазиформе крестьянской земельной частной собственности, реанимации рыночных товарно-денежных отношений», усиления экономического и политического давления извне, со стороны демократий Западной Европы и США, произойдет, как надеялись мосховцы, перерождение и политической системы СССР; к власти придут «мягкие уступчивые большевики, многие из которых были когда-то товарищами по гимназии или университету», и Россия эволюционным путем превратится в демократию европейского типа (с. 363-364). Многие из мосховцев рассчитывали оказать существенное влияние на политику ВКП (б), изменить ее и ситуацию в стране в сторону демократизации. Полулегальные и нелегальные кружки и совещания по разным вопросам народно-хозяйственной жизни служили формой организации и консолидации этих кругов. МОСХ продолжал играть организующую и порой руководящую роль в этих процессах. Органы государственной безопасности, однако, внимательно следили за этой деятельностью, используя своих секретных сотрудников, внедренных в эту среду. Первый удар по новой интеллигентской оппозиции был нанесен в 1922 г., когда из страны были высланы ее наиболее активные представители, включая часть руководства МОСХ. Сильнейший урон сельскохозяйственная общественность понесла в 1930 г. в ходе следствия по делу ЦК Трудовой крестьянской партии. МОСХ был ликвидирован еще в 1929 г., до начала массовых арестов деятелей сельскохозяйственной науки и производства, экономистов, готовивших перспективные планы развития отрасли на базе подъема индивидуальных крестьянских хозяйств при помощи различных форм кооперации. Сплошная коллективизация не только резко пресекла все другие варианты развития аграрного сектора
страны, кроме форсированного объединения в крупные коллективы мелких и средних крестьянских хозяйств, но и ликвидировала социальную базу сопротивления политике форсированной модернизации экономики путем резкого увеличения доли крупной тяжелой промышленности в ней. Естественно, что осуществление этих планов вызывало сопротивление со стороны той части интеллигенции, чья деятельность была непосредственно связана с «обслуживанием» крестьянских хозяйств, кто видел в крестьянстве основу русской нации, кто оставался сторонником демократии, базирующейся на местном низовом самоуправлении. Таких людей и после процесса по делу ЦК ТКП оставалось немало. Поэтому репрессии против мосховцев и близких к ним категорий интеллигентов продолжались и в дальнейшем.
По словам автора, в противостоянии власти и демократической, «отчасти либеральной, отчасти общинно-социалистической сельскохозяйственной общественности можно обнаружить то, что в современной историографии получило название двух вариантов трансформации социально-экономического строя России: снизу в соответствии с вызреванием необходимых предпосылок и условий, и модернизационного варианта преобразований, осуществляемого путем насильственного внедрения новых форм хозяйственной жизни сверху при активном участии государства. Второй путь, по мнению оппозиционной общественности, осуществлялся царизмом и был возобновлен большевиками. Первый же вариант развития, наиболее приемлемый, по мнению упомянутых кругов, насильственно подавлялся. На этой идейной основе сложилось в 1920-е годы противостояние оппозиционной общественности, во многом повторявшее то, которое имело место в предреволюционные годы» (с. 401). Закончилось это противостояние трагически для оппозиции и той ее части, которая была представлена сельскохозяйственной интеллигенцией, объединенной вокруг МОСХ и других подобных ему общественных организаций.
С.В. Беспалов
