CC BY
19
2013.02.039. ЗАХИД АЛИ-ХАН. ФАКТОР БЕЛУДЖИСТАНА В ОТНОШЕНИЯХ ПАКИСТАНА С ИРАНОМ: ВОЗМОЖНОСТИ И ОГРАНИЧЕНИЯ.
ZAHID ALI KHAN. Balochistan factor in Pak-Iran relations: opportunities and constraints // South Asian studies. - Lahore, 2012. - Vol. 27, N 1. - P. 121-140.
Автор (университет Белуджистана, Кветта) анализирует положительное и отрицательное влияние ситуации в Белуджистане на развитие отношений Пакистана и Ирана.
Общая граница двух стран (известная как «линия Голдсми-та») протянулась на 909 км от схождения границ Пакистана, Ирана и Афганистана до Гвадарского залива в Аравийском море. Районы с обеих сторон границы населены племенами белуджей и в языковом, этническом и культурном отношении составляют одно целое. Общая численность белуджского народа составляет 9 млн. человек; большинство живет в Пакистане, 1,5 млн. - в юго-восточном Иране (с. 133). «Географическая смежность вместе с социально-экономическими связями и этническим родством населения двух провинций имеет положительные и глубокие последствия для пакистано-иранских отношений. Белуджистан - одна из четырех провинций Пакистана, расположена в тесной географической близости с Ираном... Геостратегическое положение Белуджистана делает его наиболее удобным местом транзита в Иран. Благодаря общей границе происходит регулярное взаимодействие общин белуджей в пакистанском Белуджистане и Систане (иранском Белуджистане), а также общин хазарейцев, живущих в Кветте и Коме и других крупных городах Ирана» (с. 121-122).
В Белуджистане пакистано-иранская граница охраняется не так серьезно, как граница Ирана с Турцией, Ираком и даже Афганистаном. По сути живущие по обе стороны границы белуджи имеют двойное гражданство. Жители приграничных районов часто пересекают границу, чтобы повидать родственников, друзей, отдохнуть, совершить культурный визит (посетить свадьбу, похороны и т.д.), найти работу, съездить по делам. Среди семей по разные стороны границы весьма распространены смешанные браки. Укреплению культурных связей между Белуджистаном и Систаном содействует Иранский культурный центр в Кветте.
Власти двух провинций подчеркивают необходимость развития социально-культурного взаимодействия между народами. В ноябре 2004 г. в Кветте губернатор Систана Инженер Хусейн Амини и губернатор Белуджистана Овис Гхани подписали соглашение, в котором объявили две территории «провинциями-близнецами». Стороны акцентировали необходимость обмена преподавателями и студентами, Систан обязался предоставлять технологии и специалистов для модернизации ирригационной системы в Белуджистане, стороны обещали принимать совместные шаги к искоренению контрабанды, нелегальной торговли и торговли наркотиками и т. д.
Власти двух провинций рассматривают вопрос создания на границе рынка, который облегчил бы торговое сотрудничество сторон. Цель его создания - выбить почву из-под ног контрабандистов. Иран предложил идею такого рынка по образцу уже существующих на его границах с Турцией, Туркменистаном и Азербайджаном. Другим свидетельством растущего сотрудничества служит совместное нефтеперерабатывающее предприятие, которое должно быть построено в Хубе. Предполагается, что оно будет перерабатывать ввозимую из Ирана сырую нефть в дизель для Пакистана. Это даст импульс экономическому развитию наиболее отсталой провинции Пакистана и создаст тысячи новых рабочих мест, помогая решить проблему занятости. Белуджистану ежегодно требуется 6 млн. т иранской сырой нефти, и проект сэкономит стране 300 млн. долл. в год (с. 128). Другой проект совместного предприятия - газопровод, который тоже должен помочь Пакистану преодолеть энергетический кризис. Он должен соединить иранское газовое месторождение Парс с главной распределительной системой Пакистана в Навабшахе. Аналогично с нефтью: 80% потребляемой нефти Пакистан вынужден ввозить (с. 128). Также Иран может обеспечить приграничное население Пакистана электричеством. Например, он уже снабжает электроэнергией прибрежный район Макра-на, потребности которого оцениваются в 17,5 мегаватт.
«Несмотря на отмеченное социокультурное и экономическое значение Белуджистана в пакистано-иранских отношениях, существуют определенные негативные факторы, которые способствуют непониманию, подозрениям и напряженности в двусторонних дружественных отношениях двух стран...» (с. 129). Одним из таких
факторов выступает контрабандная торговля через границу, причем контрабандисты работают в сотрудничестве с местной полицией и таможней. Объём такой торговли определяется различием потребительских цен в двух странах; ситуацию усугубляют высокие таможенные сборы на экспорт и импорт. Контрабанду поощряют также перебои с предложением различных товаров, покровительство контрабандистам со стороны политических элит и местной администрации, коррумпированная правоохранительная система. Из провозимых контрабандой товаров наиболее важным является бензин. В отдаленных районах Белуджистана, особенно испытывающих засуху, контрабанда бензина служит для жителей источником средств к существованию. Помимо товаров границу нелегально пересекают люди - в основном с целью попасть через Иран в Европу, где надеются на более высокий заработок.
Другим фактором, мешающим добрососедству, является деятельность исламистской организации «Джундуллах», которая утверждает, будто борется за права суннитов в Иране. Ее основатель и руководитель - Абд-оль-Малек Риги; она располагает тысячью боевиков и убила 400 иранских солдат и намного больше гражданских лиц (с. 130). Данная организация - часть повстанческого движения по обе стороны границы. Позднее она сменила название на Движение народного сопротивления Ирана. Власти Ирана объявили ее террористической организацией и обвиняют в многочисленных актах терроризма, похищений и контрабанды наркотиков. В отличие от части пакистанских белуджей, которые выступают за территориальное отделение, «Джундуллах» не требует отделения или объединения со своими соседями по другую сторону границы. Иран обвиняет США и другие иностранные силы в поддержке «Джундуллаха» с территории Пакистана и при его содействии. «Джундуллах» взял на себя ответственность за взрыв автобуса в Захедане в феврале 2007 г., когда погибли 11 солдат революционной гвардии, а в декабре 2010 г. - за нападение на мечеть в Чабаха-ре, где погибли 38 человек.
Иран обвиняет Пакистан в укрывательстве террористов и неоднократно пытался закрыть границу. Отчасти это и попытка бороться с нелегальной иммиграцией и контрабандой. В 2010 г. иранские власти выдали Пакистану в Тафтане 8732 нелегальных иммигранта. Иран строит вдоль границы 700-километровую бетон-
ную стену (высота 3 м, толщина почти 1 м) от Тафтана до Манда. Правда, стена искусственно рассекла земли белуджей. Поскольку многие из них - кочевые скотоводы, стена мешает ведению хозяйства, создавая новые трудности и без того небогатому населению.
Пакистан тоже озабочен контрабандой из Ирана, но иного свойства - алкоголя. В апреле 2011 г. пакистанцы конфисковали на границе 2586 бутылок ликера и пива. Министр иностранных дел Пакистана заявил, что Иран имеет право воздвигнуть стену. Однако против идеи стены высказались в провинциальной ассамблее Белуджистана, где ее называют попыткой разделить белуджский народ.
Еще один фактор, отрицательно влияющий на двусторонние связи, - проблема хазарейцев. Это фарсиязычный народ, живущий главным образом в Центральном Афганистане (по религии шииты-мусульмане), но более полумиллиона хазарейцев живут в Пакистане (прежде всего в Кветте) и примерно столько же в Иране. Многие из них переселились в эти страны после Саурской революции в Афганистане. В Пакистане хазарейцы занимают видные позиции в торговле и администрации. Пакистанская община хазарейцев поддерживает тесные связи с иранской. Однако с 1999 г. суннитские экстремисты подвергают хазарейскую общину в Пакистане нападениям (погибло около 600 человек). Пакистанское правительство отделывается пустыми заявлениями, что тоже способствует росту взаимонепонимания в его отношениях с Ираном.
Наконец, важный фактор дестабилизации двусторонних отношений - растущее экономическое соперничество между пакистанским портом Гвадар и иранским портом Чабахар. Конечная цель развития обоих портов - сделаться главным каналом торговли со странами Центральной Азии. Развитию Чабахара финансово содействует Индия, которая заинтересована в сокращении экономической роли Гвадара. Также Индия помогает Ирану в строительстве железных дорог, которые соединили бы его железнодорожную сеть с таковой Центральной Азии. Это должно значительно уменьшить рычаги влияния Пакистана на зажатые в глуби континента страны Центральной Азии, обеспечив их альтернативным выходом к морю. Пакистану развивать Гвадар, в свою очередь, помогает Китай. Подъём морских портов сулит и Ирану и Пакистану большие
экономические выгоды и объективно делает их соперничество неизбежным.
К.А. Фурсов
2013.02.040. ЙЕ Э. МОРСКИЕ ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЕ СПОРЫ В ВОСТОЧНОЙ АЗИИ: СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ КОНФЛИКТОВ В ЮЖНО-КИТАЙСКОМ И ВОСТОЧНО-КИТАЙСКОМ МОРЯХ.
YEE A. Maritime territorial disputes in East Asia: a comparative analysis of the South China sea and the East China sea // J. of current Chinese 8ffairs. Hamburg, 2011. - N 2. - Р. 165-193.
Э. Йе (аспирант Школы восточных и африканских исследований, Лондон) отмечает, что Мировой океан стал ареной жесткой конкуренции за дефицитные ресурсы в связи с тем, что на суше национальные государства уже задействовали практически все доступные для освоения земли. Эта борьба особенно усилилась в период после окончания «холодной войны», когда доминантой международных отношений стало не соревнование идеологий, а экономическое соперничество, в особенности - за доступ к месторождениями нефти и природного газа.
Существующий международный правовой режим разрешения морских конфликтов между государствами показывает свою неэффективность. Об этом весьма наглядно свидетельствуют морские территориальные споры, в которые вовлечен Китай - со странами АСЕАН (Вьетнамом, Филиппинами, Малайзией) по поводу принадлежности Парасельских островов и островов Спратли в Южно-Китайском море и с Японией - по поводу принадлежности островов Сэнкаку (Дяоюйдао) в Восточно-Китайском море. Контроль над этими островами и прилегающими морскими акваториями критически важен с точки зрения возможностей освоения местных углеводородных месторождений и биологических ресурсов моря, обеспечения безопасности морских торговых и военных коммуникаций.
Автор задается вопросом, в чем состоят сходства и различия этих двух территориальных конфликтов. Хотя географически их зоны близки, но динамика развития конфликтов явно не одинаковая. Между КНР и Японией вооруженной борьбы за контроль над островами Сэнкаку до сих пор не было, но напряженность между
